Джорджетт Хейер - Узник страсти

– Джозеф должен отвезти письмо к этому дилижансу. Передай ему мое поручение!

От отчаяния слуга едва не заломил руки.

– Я умоляю вас, сэр, не просите меня принести вам перо и чернила в столь поздний час! Доктор категорически запретил вам засиживаться допоздна, а уже больше десяти часов!

– К черту доктора! И тебя тоже! Делай, что я тебе говорю!

– Сэр…

Сэр Питер дотянулся до слуги, схватил Уинкфилда за рукав и слегка потряс его руку.

– Уинкфилд, старый мой друг, у меня нет времени… нет времени! Ты хочешь, чтобы сегодня я спал со спокойной душой?

– Бог ведает, что именно этого я и хочу, сэр!

– Тогда не перечь мне. Я знаю, что делаю. И я хорошо себя чувствую – очень хорошо!

Слуга в отчаянии глубоко вздохнул, подошел к шкафу у стены, открыл его и сказал:

– Вы убьете себя, сэр!

– Вполне возможно. Ты думаешь, меня это волнует? Чем скорее окончится столь жалкое существование, тем лучше! Смею тебя заверить, я буду этому только рад! Ты же знаешь, если я что-то задумал, то обязательно должен исполнить это!

– Да, сэр, к сожалению, все именно так!

Сэр Питер сухо усмехнулся. Он обождал, пока слуга поставит на подлокотники его кресла поднос с письменным прибором, а затем неожиданно произнес:

– Этот гость очень отличался от того, которого я принимал вчера вечером.

– Еще как отличался, сэр!

– В этом не было никакого притворства. Да и дедушку его я знавал.

– Неужели, сэр? Как странно, что он приглядывает за воротами, хотя сразу видно, что он настоящий джентльмен!

Сэр Питер обмакнул перо в чернильницу.

– Наглец! Он ухаживает за мисс Нелл!

– Я так и понял, сэр.

– И ты считаешь, что это правильно? – покосившись на слугу, поинтересовался сэр Питер.

– Думаю, да, сэр. Если позволите мне заметить, я никогда не видел, чтобы мисс Нелл так светилась. Я был просто потрясен, когда увидел, как она смотрит на капитана. Роуз считает, что его послало нам Провидение.

– Возможно. В любом случае он появился как раз вовремя. Назови имя моего поверенного. Это точно не Рэйторн… он давно умер. Кто его заменил?

– Мистер Маршсайд, – удивленно ответил Уинкфилд.

– Маршсайд! Ах, ну да, конечно! Придержи эту чертову бумагу, чтобы она не ползала!

Сэр Питер начал медленно писать, и было видно, что дается ему это с большим трудом.

– Когда почта прибывает в Лондон?

– Я слышал, теперь путешествие занимает шестнадцать с половиной часов, сэр! На главный почтамт она должна попасть около десяти часов вечера, хотя в это трудно поверить.

– Слава богу, мне не надо ехать в этом дилижансе.

– Конечно, сэр, это просто ужасно так долго трястись в дороге.

Сэр Питер что-то пробормотал и снова обмакнул перо в чернильницу. К тому моменту, когда он поставил свою подпись внизу исписанной страницы, он был окончательно измучен и его рука дрожала. Уинкфилд взял перо у него из пальцев и сказал:

– Ну вот, сэр, вам больше не надо ничего делать. Я запечатаю это и сам напишу адрес.

– Маршсайд… это, кажется, где-то на Линкольнс-Инн-Филдс, – пробормотал сэр Питер.

– Да, сэр, я знаю.

– Письмо должно уехать с утренней почтой!

– Я обещаю вам, сэр, мы отправим его.

Успокоенный заверениями слуги, сэр Питер примолк. Он позволил Уинкфилду делать с ним все, что тот считал нужным. Только когда его голова уже лежала на подушке, старик слегка оживился и открыл глаза. Они были удивительно живыми и даже светились каким-то озорным блеском.

– У меня еще есть порох в пороховницах! – заявил сэр Питер. – И я это докажу!

Капитан Стейпл никого не встретил ни в доме, ни возле конюшни и вскоре уже верхом медленной рысью ехал по дороге, направляясь к сторожке. Бегущие по небу облака временами закрывали луну, и тогда вокруг становилось довольно темно. Свежий ветер гнал по земле сорванные с деревьев листья. Капитан ни с кем не столкнулся, и спустя несколько минут впереди замерцал желтый огонек фонаря на воротах. Джон спешился, подъехав к воротам, и, прежде чем отворить их, укоротил фитиль, из-за которого свет был чересчур ярким. Отрегулировав фонарь, капитан повернулся и хотел приоткрыть ворота, чтобы Бу смог пройти в образовавшийся проем. Но едва он положил ладонь на перекладину ворот, как порыв ветра донес до него запах горящего табака. Он был едва уловим, однако ноздри капитана различили его совершенно явственно. Сделав вид, что возится с замком ворот, Джон наклонил голову и обвел взглядом живую изгородь, разросшуюся вдоль дороги, сразу за покрытой жесткой травой обочиной и придорожной канавой. Почти мгновенно Стейпл заметил тоненькую струйку дыма, поднимающуюся над едва видимым красным отсветом в высокой траве не более чем в шести футах от того места, где он стоял. Кто-то всего несколько минут назад выколотил на землю трубку, и остатки табака продолжали тлеть.

Капитан откинул скобу, пристегивающую ворота к стойке, и отошел на несколько шагов, одной рукой увлекая за собой их, а другой удерживая уздечку и незаметно управляя умным животным таким образом, что, вместо того чтобы направиться к проему в воротах, конь развернулся к ним крупом. Бу, отлично знавший, что его стойло находится за воротами, фыркнул и вскинул голову, как будто упрямясь, что, в сущности, так и было. Капитан заставил его немного попятиться, ласково приговаривая:

– Спокойно, дурачок! Что с тобой? Пойдем! Тебе ведь известно, что такое ворота!

Бу, разумеется, знал и без малейших колебаний прошел бы в узкий проем, если бы хозяин позволил ему сделать это. Но рука на уздечке действовала вопреки тому, что говорил ему Джон, заставляя пятиться все сильнее. Обеспокоенный Бу дернул головой, всячески изображая лошадь, отказывающуюся приближаться к препятствию. Тем временем капитан, продолжая ласково увещевать его, быстро обшаривал взглядом изгородь. Было очень трудно разглядеть что-то помимо ее рваных очертаний, но тут луна на мгновение выглянула в образовавшийся в облаках просвет. В ее тусклых лучах Джону почудилось движение, как будто скорчившийся в канаве человек слегка поменял позу.

Обнаружив, что докучающая ему рука на уздечке ослабила натяжение, Бу немедленно направился к проему.

– Вот так-то лучше! – ободряюще произнес Джон, проводя коня через ворота и запирая их за собой.

Ведя жеребца в поводу, он прошел мимо сторожки и направился туда, где в темноте белели ворота фермы, открывающие доступ на обширный луг, в дальнем конце которого и стоял хлев со стойлом Бу. Отворив ворота, капитан выпустил Бу на луг и с громким стуком захлопнул их. Затем, бесшумно ступая по обочине, поросшей травой, и стараясь держаться в тени изгороди, вернулся к сторожке. Там остановился за ближним от дороги углом дома и замер в напряженном ожидании.

Ожидать пришлось недолго. Через минуту-другую калитка скрипнула и Джон услышал звук шагов неторопливо приближающегося к сторожке человека. Тяжелые тучи снова скрыли луну, но света было вполне достаточно, чтобы, когда человек поравнялся с капитаном, Джон сумел разглядеть, что мимо проходит коренастый мужчина среднего роста.

– Вы меня ищете?

Эти вполне любезные слова заставили коренастого мужчину остановиться и резко развернуться, одновременно замахнувшись увесистой палкой, которую он держал в руке. Впрочем, собственно замахнуться он не успел, даже если и в самом деле собирался сделать это. Вместо того очутился в весьма неласковых объятиях, высвободиться из которых у него не было ни малейшей возможности. Похоже, он сразу понял, что к чему, потому что не стал даже пытаться вырваться, а замер, ограничившись укоризненным возгласом:

– Побойтесь Бога! Вы такой большой и сильный, но не стоит выдавливать из меня все внутренности!

– А, так это вы! – фыркнул Джон, отнимая у мужчины палку и отшвыривая ее в сторону. – Я так и думал! Позвольте сообщить вам, мистер Стогамбер, что курить трубку, лежа в засаде, в высшей степени неразумно!

– Ага, вот как вы меня вычислили! – воскликнул мужчина, явно довольный тем, что эта маленькая тайна прояснилась. – А вы очень подозрительны, как я погляжу.

– Нет, просто не люблю, когда за мной шпионят! – ответил Джон.

– Кто шпионит? Я? – изумленно воскликнул Стогамбер. – Мне показалось, это вы поджидали меня в засаде, мистер Стейпл! Я ничего плохого не замышлял! Я не выскакивал на вас из-за кустов так неожиданно, что можно умереть от разрыва сердца! Все, что я сделал, – вышел прогуляться и размять ноги. Что это вы так завелись?

– Это вы в канаве разминали ноги? – язвительно поинтересовался Джон.

– Я не стану наводить тень на плетень, капитан, – с достоинством отозвался Стогамбер. – Конечно нет. Но, видите ли, это очень пустынная дорога, а я человек мирный. Мне не нужны проблемы. Откуда мне было знать, что вы не грабитель?

– Вы отлично поняли, кто я, когда услышали, как я разговариваю с лошадью! Почему вы не вылезли из канавы?

– Что? Чтобы вы начали смеяться над моей трусостью? Да, признаю, я очень труслив!

– Вы принимаете меня за идиота, что ли? – усмехнулся Джон. – Неужели всерьез полагаете, будто я способен поверить в эту чушь?

– Раз уж вы меня спрашиваете, мистер Стейпл, то я никак не могу принимать вас за идиота!

– Тогда прекратите молоть ерунду и немедленно расскажите, какого черта вы шпионили за мной!

– А от вас ничего не скроешь, как я погляжу. Непонятно, что такой умный парень, как вы, делает на воротах, – заметил Стогамбер. – Более того, увидев этого вашего красавца, я вообще не могу поверить в то, что вы привратник! Я мог бы заподозрить, что вы его где-то украли, но я не завистлив. И уверен, он вам достался честным путем. Хотя что здесь делает такой видный мужчина, как вы, ума не приложу! Впрочем, это не мое дело…

– А вот тут вы правы, – перебил его Джон. – Но я еще вчера сказал вам, что я не привратник, а солдат!

– Да, сказали! И лошадка у вас солдатская! Кажется, я ошибся, приняв его за чистокровного жеребца!

– Мистер Стогамбер, – мрачно произнес Джон, – лошадка у меня не солдатская, как вам отлично известно, и за воротами я согласился посмотреть только потому, что не мог отказать Брину. А теперь, может, вы скажете мне…

– Вашему кузену! – кивнул Стогамбер.

– А теперь, может, вы скажете мне, – как будто не обращая внимания на его слова, продолжал Джон, – почему вас так интересуют мои перемещения?

– Ну, вот вы снова за свое! – обиженно протянул Стогамбер. – Я любопытен от природы – интересуюсь всем подряд, а не только вами!

– Неужели? Так вот, мистер Стогамбер, меня интересуете лично вы!

– Вы смеетесь надо мной! – воскликнул Стогамбер.

– Ничуть! – покачал головой Джон. – И польстить вам я тоже не пытаюсь!

– Что ж, даже если это действительно так, незачем смотреть на меня столь грозно и сдавливать мне руку так, что я уже даже пальцев не чувствую! Вот это самое неприятное в вас, здоровяках, – вы не соизмеряете свою силу.

– Я отлично знаю свою силу, и вам это тоже предстоит узнать. Совсем скоро, не переживайте! Вы интересуете меня потому, что очень похоже на то, что в эти края вас привело некое дело, которое вы тщательно пытаетесь скрыть. Можете мне больше не плести небылицы о каком-то доме, который вам поручили купить, потому что, если я вас правильно понял, мы сошлись на том, что я не простофиля, верно? Вчера вы попытались разузнать, кто я такой и как здесь очутился. А сегодня я застаю вас наблюдающим из засады за сторожкой. Почему вам так важно знать, куда я езжу или чем занимаюсь? А, мистер Стогамбер? Что за игру вы тут затеяли?

Пленник молчал, и Джону показалось, что его вопрос застал Стогамбера врасплох, но в темноте он не мог разглядеть лицо мужчины. Спустя мгновение Стогамбер произнес:

– Вероятно, вы оказались здесь совершенно случайно, хотя, должен признаться, вначале мне это и в голову не пришло! Скорее всего, вы просто заблудились! Вы когда-нибудь слышали про Уонсбекскую переправу?

– Не слышал и слышать не хочу! Стогамбер, если вы выведете меня из себя…

– Нет, мистер Здоровяк, не надо выходить из себя, прошу вас! – взмолился Стогамбер. – Куда мне тягаться с человеком ваших размеров! Кроме того, даже если вы меня отмутузите, проку вам от этого никакого не будет. Мне, разумеется, тоже, но, в конце концов, хуже окажется именно вам! Если вы никогда не слышали об Уонсбекской переправе, то вы, небось, не слыхали и о дорожном столбе, развернутом таким образом, чтобы заставлять путников сбиваться с дороги?

– Не слыхал. И ежели вы хотите, чтобы я поверил, будто сегодня вы забрели сюда случайно, то даже не утруждайтесь! Между этими воротами и деревней нет никаких дорожных столбов! Так что ищите другое объяснение!

– Я тоже ни о чем таком не слышал, – согласился с ним Стогамбер. – Как странно!

– Почему? – спросил окончательно запутавшийся Джон.