Молчание углубилось.


В то время как Кэмерон говорила, Блэр наблюдала шквал эмоций пробегающих по её лицу. Она видела, как Кэмерон перешла от гнева и расстройства к этому бескомпромиссному лицу, в которым она сразу распознала барьер, помещенным между эмоциями и всем остальным, чтобы сделать ее работу. Рациональной частью ума Блэр поняла, что это делало Кэмерон лучшей в том, чем она занималась. Но это было совсем не то, что она хотела между ними. Она не хотела, чтобы Кэмерон отдалялась, заботясь о ней. Она не была точно уверена, что она хотела, но она была точно уверена – не этого.

Ее собственное расстройство и страх проявились и она язвительно сказала, – "Это – Ваше решение всех проблем, не так ли, Кэмерон? Усилить безопасность, ввести больше ограничений для меня. Это – простой и легкий ответ, для Вас. Однако, это не сработает со мной."

С усилием Кэмерон сказала спокойно, – "Это не то, о чём можно спорить. Этот человек серьезен. Он упорный, умный и талантливый, и он одержим Вами. По всем правилам, Вы должны быть изолированы в уединенном месте, пока его не задержат."

От этих слов Кэмерон, инстинкт выживания Блэр, проявился на волне иррационального ужаса. Она не могла быть пленницей. Вся её жизнь, так или иначе прошла, как в тюрьме. Ничто не имело большего значения для нее, чем свобода, ничто, кроме одного человека.

"Я не хочу Вас на этой работе, Робертс. Я не могу работать с Вами. Я не буду работать с Вами. Если Вы не уйдете в отставку добровольно, я сделаю так, чтобы Вас убрали."

"Я говорила с вашим отцом, днем," – сказал Кэмерон мрачно. – "Он, кажется, чувствует, что я – лучшая, для этой работы. Я тоже. Так, что на некоторое время, ваши желания будут безрезультатны."

Блэр уставилась на нее, с открытый ртом, в удивлении. Обретя дар речи, она спросила недоверчиво, – "Вы говорили с моим отцом?"

Кэмерон сделала несколько шагов, к близстоящей софе, села, прислонившись к спинке, пытаясь унять усталость в теле. Она чувствовала себя уставшей, настолько сильно, что боялась потерять контроль, в момент, когда будущее Блэр зависело от того, что произойдет между ними за следующие несколько минут.

"Это было неожиданно. Он появился на брифинге, когда обсуждалась эта ситуация."

Она вспомнила, эту довольно странную встречу.


Президент повел себя спокойно, как будто Дойл и Кэмерон не собирались броситься друг на друга через стол, поприветствовал собравшихся людей жестом руки и произнес, – "Садитесь, пожалуйста.”

Они сели и представитель NSA (Агенство Национальной Безопасности) представил других участников брифинга и быстро начал уверять президента, что делается все, чтобы защитить его дочь. Эндрю Пауэлл не отвечал, слушал внимательно, скрупулезно изучая каждое лицо. Через минуту или две он сказал, – "я уверен, что все делается должным образом. У меня плотный график и я хотел бы поговорить с Агентом Робертс, если Ваша встреча завершена."


Было ясно, это роспуск брифинга.

Дойл и Оуэнс, как показалось на мгновение,собирались возразить, но затем, с немного раздраженными лицами, вышли из комнаты. Когда дверь закрылась, впервые в жизни, Кэмерон стояла перед президентом Соединенных Штатов. Их глаза встретили и Кэмерон спросила, – "Что я могу сделать для Вас, господин Президент?"

Очень слабая улыбка, мелькнула на его красивом лице. Она видела Блэр в нем, его мягкие черты лица, в момент гнева, обретающие в жесткую решимость. Она не позволит Блэр становиться пешкой в политической игре некоторых честолюбивых чиновников, и она не хочет видеть её, объектом одержимости больного человека.

"Кажется, я должен снова положиться на Вас, Агент Робертс, что бы вы приглядывали за дочерью. Я уверен, что специальная группа ФБР делает все, что может, но зная свою дочь, я могу предположить, она не стремится облегчить их задачу."

"Сэр", – начала Кэмерон, намереваясь защищать Блэр, намереваясь сказать ему, что Блэр не доставляет службе безопасности больших проблем.

Он поднял руку, как будто знал, то, что она собиралась сказать ему, посмотрел мимо неё на мгновение, как будто видел то, что она не могла.

"Она не выбирала эту жизнь – я выбрал за нее. Это было тяжело для нее. Я знаю это. Она сильна, она упряма, я ничего не могу изменить в ней. Я рассчитываю на Вас, я хочу видеть, что она свободна и в безопасности."

"Да сэр, г-н президент," – очень спокойно сказала Кэмерон, уверенно и твердо смотря ему в глаза. "Я сделаю это, сэр. Вы можете положиться на меня."

Кивнув, он поблагодарил её и покинул комнату.


И если бы у неё, даже не было бы, своих собственных мотивов приложить все силы, для выполнения этой работы, его невысказанной команды было достаточно. Но у неё, действительно были, свои собственные причины. И они были очень личными.


Кэмерон посмотрела на Блэр и мягко произнесла, – "Прости Блэр, но я остаюсь."

Глава 8

Я остаюсь. Эти слова кричали в голове Блэр. Слова, которые она хотела услышать от нее, но не таким образом. Не так. Не из-за этого. Она не могла продолжать больше этот разговор. Она не могла думать о том, что это означало для них обоих. Я остаюсь…


Схватив свою сумку с соседнего стола, Блэр огрызнулась, – "ну, я нет... Я выхожу."

Кэмерон не пыталась остановить её. Она не хотела быть её тюремщиком. Но когда она заговорила, в её голос звучал вопрос. – "Блэр?"

Что-то в интонациях голоса Кэмерон остановило её. Это была усталость, которую она редко видела в ней, даже после того, как Кэмерон работала дни без сна. Блэр развернулась от двери, посмотрев на Кэмерон, сидящую прислонившись к спинке софы. Она была слишком зла, чтобы разглядеть её раньше. Тени на лице Кэмерон выделились и подчеркивали измождение. Ее глаза, они были унылы с усталостью и мерцающие, с чем-то близким к отчаянию. Она не выглядела так, даже когда была в больнице, выздоравливающая от полученного ранения.

"Что?" – спросила Блэр, мягче, чем хотела, борясь с почти непреодолимым желанием подойти к ней. Было трудно злиться на Кэмерон, когда она, так хотела утешить её.

"Вы сообщили Агентам, что выходите? " – спросила Кэмерон, заставляя себя встать.

"Нет", – кратко ответила Блэр, раздражаясь снова, когда Кэмерон восстановила официальную роль.

"Это – личное дело?" – продолжила Кэмерон, сохраняя свой голос абсолютно нейтральным. Она должна была спросить это, ведь это её работа, но она не нуждалась и не хотела знать подробности, если Блэр встречалась с кем то. – "Вам необходим автомобиль?"

Она вспоминала дневные маршруты, которые рассмотрела предыдущей ночью. Они должны предоставить Блэр очень плотную защиту, плотнее, чем обычно – даже, для её неофициальных встреч.

"Мы знаем, у Вас нет запланированных встреч на сегодняшний вечер."

"Это выяснилось минуту назад," – сообщила Блэр. Она всегда, с большой неохотой, обсуждала свои личные планы с агентами Службы Безопасности и при этом, чувствуя себя обнажённой. Это было ужасно. Нехотя, она добавила, – "Это – вечеринка у Дианы."

Выражение лица Кэмерон не изменилось, но она знала о чем говорил Блэр. ”Вечеринка“ – подразумевалось, что это не официально. Если у Блэр свидание, это не её дело.

"Вы можете дать мне несколько минут, Старк и Грант сейчас, не на дежурстве, а Вам необходима женщина для сопровождения."

Блэр открыла дверь и ступила в прихожую. – "Филдинг и Фостер могут подождать в автомобиле, возле дома Дианы. Они так делали раньше."

Кэмерон проследовала за неё, активируя передатчик. – "Филдинг, машину ко входу и найдите Эллен Грант или Старк для меня. КАК МОЖНО СКОРЕЕ."

Войдя в лифт и Кэмерон сказала категорически, – "Мне необходим Агент, для вашего сопровождения."

"Это Диана, ради Христа," – ответила Блэр с раздражением, ударяя кулаком по кнопке вызова лифта. – "Или вы думаете, что ОН в числе приглашенных на вечеринку?"

"Я не знаю, что он собирается сделать!" – парировала Кэмерон раздраженным тоном. – "Двенадцать часов назад, я даже не знала, что он активизировался."

У Блэр не было ответа на это. Она проигнорировала первые несколько сообщений, полученные почтой, надеясь, что они были случайной почтой, чудилы, не связанным с тем, что случилось раньше.

Она время от времени получала сообщения, обычно от раздраженных людей, которым не нравилась политика её отца. Иногда от восторженных сторонников. Изредка, от людей зацикленных на ней, просящих фотографии или свидания или даже предметы одежды. Но никогда, не было ничего подобного, как эти сообщения, интимные, наводящие на размышления и что больше всего её пугало, очень хорошая осведомленность отправителя. Когда электронная почта начала приходить регулярно, она доверилась своему другу в ФБР, и это было ошибкой. Дружба имеет пределы и её старый школьный кореш решил, что это были те новости, которые она не должна держать в тайне.

"Вы и не должны были узнать об этом, Дойл обещал мне," – парировала Блэр, когда лифт открылся в вестибюле, злясь на Дойла, из-за того, что он сообщил, об этих сообщениях, Кэмерон.

Кэмерон не стала указывать Блэр, что она, рано или поздно, узнала бы причины происходящего, потому что всё уже сделано, всё в прошлом. Блэр отгородилась от ее, и теперь не осталось иного выхода кроме, как восстановить контроль над ситуацией, устранив угрозу Блэр.


Блэр шла к парадной двери, пронзительно зная, что, сейчас, Кэмерон немного переместилась вперед, перед ней, чтобы выйти первой. Неожиданно, она видела всё это снова, как в замедленной съемке – яркий солнечный свет, крики разъяренных мужчин, расползающееся пятно, ярко-красного цвета, на груди Кэмерон, когда она опустилась, сначала к её коленям, затем потеряла сознание, упав спиной на тротуар. К тому времени другие агенты втянули Блэр внутрь, за стеклянные двери, и она не могла коснуться ее. Она не могла держать ее.


"Блэр? " – спросила Кэмерон, обеспокоенная внезапной бледностью Блэр.

Блэр дернулась при звуке голоса Кэмерон и торопливо пересекла тротуар, изображение пепельного лица Кэмерон, лежащей при смерти, милостиво исчезло. Кэмерон открыла автомобильную дверь и Блэр, прикоснулась пальцами руки к Кэмерон, успокаиваясь от её присутствия. Сейчас, она не могла, вымолвить ни слова, поэтому, просто скользнула в заднюю часть черного седана, припаркованного на бордюре.


***

Диана Блекер легко поцеловала Блэр в щеку, когда та прошла в её квартиру, заполненную людьми. В тусклом свете, женщины с подносами полными закусками в белых рубашках, черных галстуках-бабочках, черные брюках, осторожно перемещались через толпу. Мягкая музыка сопровождала гул голов…


"Твой выбор эскорта улучшился," – заметила Диана, с оттенком удивления в голосе, наблюдая, как Кэмерон прошла в один из углов просторной гостиной.

"Я одна," – ответила Блэр, проскользнув мимо нее и направляясь к барной стойке.


Диана двинулась за Блэр через топу, протягивая руку за фужером белого вина, Блэр ждала, пока привлекательный рыжеволосый бармен в смокинге, рубашке и обтягивающих черных кожаных штанах, смешает ей коктейль.

"Если тебе необходима подруга, я возможно нашла одну. Марси Коулман пытается завлечь тебя на протяжении нескольких последних недель."

Блэр сделала глоток, едва замечая оценивающий взгляд бармена и развернулась, смотря на других женщин в комнате. Как всегда на вечеринках Дианы, женщины были смесью амбициозных художниц, многие из которых были клиентами Дианы, лесбиянками из Вашингтона, кто-то, был из эскорта или просто находились в сопровождении знакомых и все они, надеялись поймать удачу. Диане всегда удавалось удовлетворить всех их.


"Мне не интересна интрижка," – едко сказала Блэр, прилагая усилие, чтобы не смотреть в сторону Кэмерон. У нее были годы практики, чтобы научиться игнорировать службу безопасности. Как только она привыкла к их повсеместному присутствию, они просто стали фоновым шумом. Тогда она была десятилетним ребенком, это было не столь трудно. Её отец в то время стал губернатором и кроме факта, что патрульные часто привозили её в школу и припарковывались поблизости, пока она находилась школе, Блэр успешно притворялась, что она такая же, как все остальные. К сожалению, в пятнадцать она узнала, что не так. Это было, когда она и ее соседка по комнате подготовительной школы занялись любовью впервые, тогда Блэр узнала, что есть определенные вещи, которые лучше держать в секрете.


Когда её отец стал вице-президентом, и стало очевидно, что он будет кандидатом на пост президента страны, служба безопасности усилила свою работу. Блэр сумела убедить себя, что за ней не наблюдают двадцать четыре часа в сутки, но так и не смогла игнорировать присутствие Кэмерон Робертс. Она чувствовала её так сильно, как будто, они стояли соприкоснувшись.