– Конечно, – ответила Памела, – я отправлюсь к Имоджен и там найду водителя. Не беспокойтесь.

Она лукаво посмотрела на Дугана, потом на Клэр и понимающе улыбнулась.

– Я обязательно найду кого-нибудь. А вы поезжайте. И если рано закончите, не торопитесь обратно. Ведь сегодня пятница, и скоро вечер, – многозначительно подсказала маленькая сводница.

* * *

Дуган быстро вел машину. Они миновали его ферму и через две мили свернули на проселочную дорогу, которая вскоре кончилась, и поехали уже по бездорожью. Клэр думала, в каком состоянии она может найти Гюнтера и как ему помочь.

Простой деревенский дом прятался в небольшом овраге. Вокруг домика росли мескитовые деревья и буйствовала полынь. У Клэр возникло странное ощущение, словно она перенеслась в прошлое. Скажем, во времена Авраама Линкольна. Возможно, именно тогда здесь выкорчевали деревья и построили простой бревенчатый дом. Старая крыша висела лохмотьями вокруг печной трубы. У одной из стен была свалена куча хвороста – Гюнтер отапливал по-старинке. У другой стены стоял под навесом автомобиль выпуска начала пятидесятых годов.

Прихватив сумку, Клэр вышла из машины. Она услышала плач сойки, кукареканье петуха и надрывный кашель, который доносился из раскрытого окна.

По крайней мере он жив, успокоилась Клэр. Было бы преувеличением назвать внутреннее убранство хижины скромным. Из мебели в комнате находились массивная кушетка, покрытая старым выцветшим пледом, и дверь, положенная на чурбаки, игравшая роль столика. Бросив взгляд на кухню, Клэр увидела там небольшой стол и колченогий стул. На полках для продуктов стояли банки с тушенкой, супами и концентрированным молоком. Дом пропитался застоялым запахом табака.

– Спальня там, – показал Дуган.

Но и без его подсказки, по лающему кашлю, Клэр поняла, куда следует идти.

Гюнтер сидел на металлической кровати, прислонившись к стене и прижав к груди подушку. На нем была меховая безрукавка, хотя погода в октябре еще была по-летнему теплая.

– Здравствуйте, Гюнтер. Это доктор Линвуд. Вам плохо?

– Пожалуй, – с трудом произнес охотник.

В руках он держал носовой платок, на котором Клэр с горечью увидела следы крови. Она раздвинула шторы, чтобы в комнате было посветлее.

– Давно вы кашляете кровью?

– Д… две… н… недели.

Бедный Гюнтер буквально захлебывался мокротой. Клэр казалось, что она видит, как разрываются его легкие. Они, наверное, уже превратились в мокрую губку. Клэр не могла остановить болезнь, но и не могла бросить здесь старого охотника. Зима в Сьерру приходила поздно и не была лютой, но ночных заморозков, которые начнутся недель через семь, Гюнтер не переживет.

Единственным выходом было устроить его в группу подобных больных, которую, как она слышала, набирают в больнице Либбока для изучения эмфиземы. Это обеспечит ему нормальные условия, уход и, главное, не будет стоить денег.

Клэр затушила сигарету, которая еще тлела в стеклянной пепельнице, и убрала ее с кровати. Потом убедилась, что в пределах досягаемости больного нет табака.

– Кровь – это очень плохой признак, Гюнтер, – сказала Клэр, приставив к его груди стетоскоп. Через несколько минут она продолжила: – Я не многим могу вам помочь. Самое лучшее будет перевезти вас на самолете в медицинский центр Либбока.

– У меня нет денег, доктор, – отрицательно покачал головой Гюнтер.

– Перед тем как отправить вас, я сделаю несколько звонков. Весьма вероятно, что удастся вас включить в одну медицинскую программу. Вам не придется платить ни цента.

Гюнтер удивленно поднял брови, но потом снова нахмурился.

– Я не могу себе позволить летать на самолетах.

– Не беспокойтесь о деньгах. – Финансовое положение Гюнтера было для Клэр ясно без слов. – Самое главное сейчас – увезти вас отсюда как можно скорее.

Стоявший в дверях Дуган поддержал ее:

– Скажите мне, где ваша одежда, я помогу вам.

– Никуда я не поеду, – пробурчал Гюнтер.

Клэр отметила, что его приступ пошел на убыль.

– Гюнтер, пожалуйста! Вы вызвали меня, чтобы я помогла. Я рекомендую самое лучшее в этой ситуации. Мне только очень жаль, что вы не пришли ко мне, когда открылась клиника. Это вам не стоило бы ничего.

– Ну, да. И ты бы посоветовала мне то же самое, что сейчас, – отправляться в эту паршивую больницу. А там ободрали бы меня как липку.

– Есть вещи поважнее, чем деньги, Гюнтер. Ваше здоровье, прежде всего.

– Это легко говорить богатым докторам из больших городов.

– Но, Гюнтер…

– Не могу я ехать в больницу! У меня же работа. Что будет с моей работой?

– Сейчас вы все равно не можете работать. Вы едете в больницу – это решено. Я позвоню туда, чтобы предупредить.

Гюнтер не успел придумать новых аргументов. Дуган подошел к шкафу, достал из него рубашку и стал помогать Гюнтеру одеваться. Клэр обратила внимание, что Дуган внимательно рассматривает что-то за спинкой кровати.

– Что там? – спросила она.

Дуган не ответил, оставил Гюнтера самого застегивать рубашку, подошел к стене и дотронулся до небольшого свертка, засунутого между бревнами. Осторожно вытащил его.

– Что это? – спросила Клэр. – Сигареты?

– Не-ет, – протянул Дуган. – Пачка двадцатидолларовых купюр.

Он подошел ближе к стене и стал осматривать ее.

– Или я сошел с ума, или здесь все щели набиты деньгами, – сказал Дуган.

Клэр обескураженно оглянулась вокруг.

– Если все пачки с двадцатками, – прошептала Клэр, – у него денег больше, чем у нас с тобой, вместе взятых.

Гюнтер бросил на них свирепый взгляд.

– Ну и что? – спросил он с вызовом.

– Сколько времени вы вот так прячете деньги? – Дуган внимательно посмотрел на старого охотника.

– Да сколько себя помню. А тебе не нравится, что я коплю деньги?

– Не нравится, что вы не позаботились о своем здоровье. Почему не обратились к врачу несколько лет назад? Ведь у вас была чертова куча долларов.

– Эти деньги для того, чтобы их собирать, а не для того, чтобы тратить.

– Это кто сказал? – разозлился Дуган.

– Мой отец. Он все потерял во время депрессии. Все, кроме этой хижины.

Клэр слушала перепалку мужчин и ей было отчаянно грустно. Если бы Гюнтер в свое время потратил часть этих бумажек, он не умирал бы сейчас. В Филадельфии Клэр видела страшные муки таких больных. Она не в состоянии, да и никто не сможет исправить сейчас тот вред, который Гюнтер нанес своему здоровью. Его легкие восстановить невозможно. Она может только поместить его в человеческие условия, где он доживет свои дни.

– Вы много работали, чтобы скопить эти деньги? – спросила Клэр мягко.

– Вот уж точно.

– Вы никогда не были женаты?

– Нет.

– У вас есть родственники?

– Никого у меня нет.

Клэр хорошо знала, что такое одиночество. Сердце ее было полно жалости к старику.

– Значит, вам не о ком беспокоиться и некому позаботиться о вас?

Охотник согласно кивнул.

– Вы умный человек, Гюнтер.

– Хотел бы так думать. – Гюнтер гордо задрал подбородок.

– Тогда забудьте все, что произошло с вашим отцом. – Клэр быстро посмотрела на Дугана, ее слова предназначались и для него. – Вы должны сейчас думать только о себе. О том, что вам поможет, что вам доставит удобство и радость. И больше никаких мыслей о крахе экономики.

Клэр заколебалась, мысленно взвешивая, сказать ли Гюнтеру о его перспективах или оставить в неведении. Правда – лучший путь для вразумления этого больного, решила она.

– Если вы этого не сделаете сейчас, – сказала Клэр, – не позаботитесь о себе, то вскоре вам вообще не придется беспокоиться ни о какой экономической депрессии.

Гюнтер наконец согласился лечь в больницу, но он наотрез отказался лететь самолетом.

Его состояние стабилизировалось, и Клэр решила, что он выдержит полуторачасовую поездку в машине. Она позвонила в больницу и договорилась, что специалисты осмотрят Гюнтера и сообщат, берут ли они его в специальную группу.

Дуган вспомнил, что его работник собирался вечером в Либбок, связался с ним по телефону, и парень сразу согласился доставить старика в больницу. Дуган заверил Гюнтера, что соберет в хижине все деньги и положит их в банк. Старику будет достаточно одного звонка Орвилу, чтобы тут же получить любую сумму.

– Теперь ты немного успокоилась по поводу Гюнтера? – спросил Дуган.

Они возвращались в машине Клэр на его ранчо. «А могу я успокоиться по поводу тебя? – хотелось спросить Клэр. – Понял ли ты, как глупо сходить с ума из-за денег? Что это вредно не только для здоровья, но и для счастья?» Но она не могла сказать эти слова человеку, благодаря которому только что сумела выполнить свой долг.

День выдался трудным. Клэр так устала, что у нее ныло все тело. И ей не хотелось затевать спор с Дуганом. Пусть эти минуты, которые они проведут вместе, будут спокойными. Можно даже помечтать: будто они сейчас едут не на его, а на их ферму, в их общий дом.

– По крайней мере, он согласился отправиться в больницу, – сказала Клэр.

Дуган повернул на дорожку, ведущую к дому.

– Чего я никогда не ожидал от него, – сказал он. – О, посмотри: пикап здесь. Интересно, кого Памела нашла, чтобы пригнать его.

– Ты видишь свежие вмятины на машине?

– Нет, – удивился Дуган. – Почему ты спрашиваешь?

– Значит, это не Лила, – заключила Клэр.

Дуган рассмеялся.

– Почему бы тебе не зайти ко мне? – предложил он. – Я по-прежнему умею варить замечательный кофе.

«А умеешь ты по-прежнему делать замечательный массаж спины? – подумала Клэр. – Это сейчас именно то, что мне требуется». Она вспомнила, как его пальцы разминали ей плечи и шею – сначала легко и осторожно, а потом все сильнее, и по телу разливалось приятное расслабляющее тепло.

– Спасибо, – сказала Клэр, – но мне нужно возвратиться домой.

– Что-нибудь срочное?

– Я должна сделать записи в карточки, – ничего лучшего не придумала Клэр.

Дуган пожал плечами, согласившись с этим доводом гораздо быстрее, чем ожидала Клэр.

Она наблюдала, как он вышел из машины, обошел ее спереди, чтобы открыть перед Клэр дверь. Дуган всегда был настоящим джентльменом, и в хорошие времена, и в плохие. В Филадельфии Клэр не встретила ни одного мужчину с такими галантными манерами, как у Дугана, не говоря уже о других его достоинствах.

Но Дуган не торопился распахивать перед ней дверь. Он наклонился к открытому окну, сдвинул шляпу на затылок и положил локти на машину.

– Эй, доктор, не кажется ли вам, что вы пытаетесь избегать меня?

– Если бы пыталась, я не отправилась бы с тобой к Гюнтеру.

– Тогда не стоит отказываться зайти ко мне на минутку.

«Загляните ко мне в гости», —

Сказал мухе паучок, —

вспомнилась Клэр детская песенка.

– Чашечка кофе – это замечательно, – сдалась она.

Клэр не была в новом доме Дугана с тех пор, как приезжала сюда делать ему перевязки. Но тогда она якобы нуждалась в помощи его экономки и не отпускала пожилую женщину далеко от себя. А теперь они будут одни – полностью одни – впервые с той ночи на берегу Карибского моря.

Если Дуган и видел, что Клэр нервничает, он не подал виду. Распахнув входную дверь, он пропустил Клэр вперед.

– Располагайся поудобнее. А я на кухню сварить кофе.

Клэр заглянула в комнату и испуганно схватила Дугана за руку.

– О Боже! Дуган, посмотри!

9

– Памела! Что с тобой? – воскликнул Дуган.

Клэр бросилась к девушке. Памела съежилась в кресле у камина. В глазах ее затаился страх, по щекам градом катились слезы. Обеими руками она поддерживала живот.

– Я-я-я не могла ник-никого найти, чтобы отогнать ма-машину, – ее зубы выбивали дробь, – и-и-и…

– И приехала на ней сама, – закончил Дуган. – Ты не должна была это делать. В твоем положении!

Несчастная девушка вцепилась руками в подлокотники кресла и сквозь стиснутые от боли зубы пробормотала:

– Вы… не… сердитесь… на меня?

Дуган снял шляпу и принялся мять ее в руках.

– Черт побери, конечно, нет. Я только хотел сказать, имел в виду, что я боюсь…

– Дуган, не принесешь ли ты мою сумку из машины? – попросила Клэр.

Она говорила совершенно спокойно. Не хватало только, чтобы перепуганный Дуган усилил волнение Памелы.

Он быстро кивнул и с облегчением бросился наружу. Лицо у Памелы покраснело, на лбу выступил пот, рыжие волосы прилипли ко лбу. Клэр вытерла ей лицо и убрала со лба мокрую челку.

– Ну, ну, – ободряюще сказала Клэр, – нашему малышу надоело ждать и он решил вырваться на свет?

– Я-я-я не знаю, – простонала Памела.

– Дыши ровно, – велела Клэр. – Вспомни наши занятия. Опусти ноги… Вот так, молодец. Когда начались боли?