Но вчера на могиле дочери Дуган увидел, сколько в Клэр злости и обиды. Сможет ли она стать врачом, который нужен Сьерре? Ведь она уже не та открытая девушка, которую здесь знали.

Дуган чувствовал выступившие на спине капли пота. Не от жары – вентилятор работал на полную мощность, и в комнате было прохладно. Листки бюллетеней разлетелись от порыва воздуха. Дуган снова собрал их и сложил ровной стопкой.

Он поставил себя в тупик, заявив, что его решение будет окончательным. И ответственность за правильный выбор будет лежать только на нем.

Врач из Чикаго, должно быть, хороший специалист, но Дугану показалось, что он твердокожий, как броненосец. У Клэр же, напротив, мягкое сердце. Во всяком случае, было, пока он не отправил ее из города.

Неожиданно все сомнения рассеялись и решение обозначилось твердо и ясно.

Дуган откашлялся и встал. Все разговоры тут же прекратились.

– Доктор Линвуд, – сказал Дуган, глядя прямо в глаза Орвилу.

– Бог свидетель, – проворчал банкир, – тут в ход пошел не разум, а гормоны.

Дуган посмотрел на Лилу. Похоже, она еле сдерживается, чтобы не стукнуть Орвила. Но вот она взяла себя в руки, ограничившись лишь взглядом: «Пошел ты, Орвил…» – и быстро подошла к Дугану.

– Я беру свои слова назад, – сказала она. – Может, ты и стоишь того, чтобы упустить шанс.

– Что? – не понял Дуган.

– Неважно, забудь, – улыбнулась Лила и крепко обняла его. – Я очень рада, что твоя голова наконец варит как следует.

Дуган рассмеялся.

– Вы хотите сообщить ей?

– Нет, лучше ты.

– Но, Лила…

– Послушай, отныне вы оба должны работать вместе. Будет лучше, если вы сейчас похороните свою ненависть, заключите мир и начнете все сначала.

Начать все сначала. О большем он и не мечтал. Но вчерашний вечер ясно показал, что Клэр не хочет этого.

– Где она? – спросил Дуган вошедшего Фреда, и его ладони предательски вспотели.

– Если вы ищете Клэр, то она у себя наверху, занимается с больной.

– Кому плохо? – спросила Лила. – Одной молоденькой девушке. Я нашел ее на улице.

– Кто-нибудь из наших?

– Нет, чужая.

Лила погрозила пальцем Дугану, увидев растерянность на его лице.

– Дуган Николс, это твоя работа, и занимайся ею.

– Но это неудобно, заходить к ней в номер.

– Удобно – неудобно, – передразнила Лила. – Ты же не на свидание к ней идешь. Она там лечит девушку, и ты тоже идешь по делу. Давай скорее, я жду не дождусь, когда увижу ее счастливую мордашку!

Памела Сью мирно отдыхала, когда Клэр услышала осторожный стук в дверь. Сердце ее подпрыгнуло и замерло в ожидании чуда – члены совета остановили выбор на ней.

Стук снова повторился. На этот раз она сорвалась с места. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть у того, кто стоит за дверью, будет радостная улыбка!» – молилась она.

Клэр была почти уверена, что пришла Лила, поэтому не смогла скрыть удивления, когда открыла дверь. На пороге стоял Дуган. Строгий деловой костюм подчеркивал красоту его фигуры, фигуры мужчины, который много занимается физическим трудом. Он не улыбался.

– Дуган?

– Добрый день, доктор! – Он окинул ее взглядом, затем посмотрел ей прямо в глаза. – Как пациентка?

– Отдыхает.

– Могу я поговорить с тобой несколько минут?

– Конечно, – ответила Клэр и не двинулась с места.

Она вдруг вспомнила их первую брачную ночь в полуразвалившемся фермерском доме, построенном еще дедом Дугана. Они лежали в объятиях друг друга, и Дуган пообещал ей, что когда-нибудь, когда их денежные дела поправятся, он снимет лучший номер в гостинице – номер для новобрачных – на имя мистера и миссис Николс. Он перенесет ее через порог на руках – и это будет символом их новой жизни.

Сейчас Клэр жила в отличном номере, а Дуган стоял на пороге. Он, конечно, не помнил своего обещания. Как и того, что давал в церкви.

– Почему мы тут стоим? – опомнилась Клэр.

Закрывая дверь, она случайно коснулась плечом его руки. Голова закружилась, и несколько шагов назад от двери Клэр сделала осторожно, как человек, идущий по шатким мосткам. Она подняла голову, посмотрела на Дугана и тут же отвела взгляд. Он смотрел на нее пристально, изучающе.

– Я, я вот… – Горло ее пересохло от волнения. – Я надеюсь, совет принял решение?

– Да, мы решили.

Его лицо ничего не выражало. Никакой улыбки, никаких ямочек на щеках. Клэр почувствовала тяжесть на сердце.

– И ты пришел сказать, что выбор пал не на меня.

Дуган по-прежнему внимательно смотрел на нее, но в его глазах блеснул огонек.

– Я этого не говорил, не так ли?

– Ты хочешь сказать… – задохнулась Клэр.

Дуган протянул ей руку для поздравления. Колени у Клэр подогнулись, она быстро отвела руки назад и схватилась за стену.

– Я хочу сказать, что мы поздравляем вас, доктор Линвуд, с назначением.

– О, Дуган! – Клэр прижала дрожащие руки к губам.

Она была счастлива. Она вспомнила своих родителей – как бы они радовались сейчас! Тяжелый груз двенадцати лет учебы и работы свалился с ее плеч. Все было не напрасно. Ее усилия приобрели теперь цену и смысл.

Клэр вдруг захотелось обнять того, кто принес радостную весть. Неважно, что он, наверное, голосовал против нее. Неважно, что она добилась успеха вопреки ему. Неважно, что она испытывала к Дугану нечто большее, чем признательность за добрую весть. Она хочет разделить свое счастье с теми, кого любит. Черт побери, она до сих пор любит Дугана!

Клэр засунула руки в карманы. Она беспомощно улыбалась, слезы ручейками бежали по ее щекам.

– Не могу поверить, – прошептала она.

Дуган поднял руку и несколько секунд колебался, прежде чем вытереть ей слезы. Клэр хотелось схватить эту руку и прижать к губам. Закричать от радости. Вместо этого она закрыла глаза, пытаясь сдержаться и не броситься ему на шею.

Наконец она открыла глаза и пробормотала:

– Спасибо. Я немного потрясена этой новостью.

– Новостью. Да, я… да, конечно.

Дуган смотрел на свои руки, мокрые от ее слез, затем поднял голову. В его взгляде была гордость за нее, радость и еще что-то, чему Клэр боялась дать определение.

«Господи, пусть он поскорее уйдет», – взмолилась она. Если Дуган останется здесь еще хоть немного, она не удержится и обнимет его. Но ведь он не хочет большего, чем дружба, не надо об этом забывать.

Дуган улыбнулся, полез во внутренний карман пиджака и вытащил белый конверт.

– Я уполномочен передать тебе вот это.

Вскрывая конверт, Клэр была похожа на ребенка, который с затаенной радостью распаковывает обертку рождественского подарка. Улыбка Дугана стала еще шире.

Клэр вытащила контракт и чек на ее имя, подписанный Дуганом как председателем попечительского совета.

– Девять тысяч долларов! – воскликнула Клэр.

– Минус налоги.

– Но я же еще не начала работать.

– Мы подумали, что нашему доктору понадобятся деньги на обустройство, и выписали месячную зарплату вперед.

– О, Дуган, у меня никогда в жизни не было столько денег. – Она прижала чек к груди и закружилась по комнате. – Я куплю новое платье, и машину, и новый диван тете Лиле, и… и… и еще кучу вещей.

– Будь осторожна, не наделай долгов, – предостерег Дуган.

– Долги? Конечно, нет.

– Все тебя ждут внизу. Официальный прием и завтрак. Город приглашает вас, доктор Линвуд.

– Но я не могу оставить больную, – растерялась Клэр. – Она сирота, сбежала из дома, и ей нехорошо.

– С ней посидит Лила. А ты можешь приходить проведывать ее.

– Да, верно.

Тетя Лила в прошлом была медсестрой, и ее квалификации вполне хватало, чтобы присмотреть за Памелой. Клэр отлучилась на минутку в спальню, чтобы проведать девушку.

Когда она вернулась, Дуган задумчиво посмотрел на нее.

– Клэр?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я очень рад за тебя.

– Спасибо, Дуган.

– И также я хочу, чтобы ты знала: я не буду маячить у тебя на пути. Конечно, мы будем встречаться, если кто-нибудь заболеет и мне нужно будет доставить его в больницу. Мне придется совать нос в документы клиники и все прочее. Но я не буду мозолить тебе глаза. Вначале нам с тобой будет трудно жить в одном городе.

– Эта мысль мне тоже приходила в голову, – сказала Клэр.

Она не стала уточнять – множество раз, с тех пор как она вернулась домой.

– Мы можем попытаться оставить в прошлом тяжелые воспоминания? – спросил Дуган.

«Это невозможно», – подумала Клэр, но ответила иначе:

– Я тебе сказала вчера: не знаю, смогу ли простить.

– Эта обида… Ты можешь забыть обиду?

Клэр задумалась. В самом деле, прошло много времени, сейчас другие обстоятельства, жизнь продолжается.

– Нам нужно постараться и хотя бы не вспоминать о прошлом, – сказала она.

Клэр вдруг на секунду забылась, подняла руку и дотронулась до его щеки. Слегка обветренная кожа Дугана была сухой и теплой. Клэр прочла в глазах Дугана собственные мысли: время, когда они были вместе, – лучшее в их жизни.

– Как я помню, – сказала Клэр, – ты можешь быть чутким и отзывчивым человеком. Я нуждаюсь в твоей чуткости, это поможет мне сделать отличную клинику.

– Чуткий, – повторил Дуган. – Забавно, я никогда не думал, что ты можешь употребить это слово, после того что я…

– Когда-нибудь мы поговорим об этом. А сейчас…

– Сейчас мы начнем все сначала.

Клэр улыбнулась и хотела убрать руку. Но Дуган крепче сжал ее пальцы. У Клэр почти не оставалось сил сопротивляться. Единственным ее желанием было очутиться в его объятиях и дать своему измученному одиночеством телу ощутить его любовь. Но внутренний голос предостерегал ее – ты снова обманешься.

– Я всегда говорил, – прошептал Дуган, улыбаясь и нежно сжимая ее руку, – что ты – потрясающая женщина. А теперь ты стала врачом. Нашим врачом.

4

– Не рановато ли ты пришел за месячным отчетом?

Орвил подтянул ремень под арбузоподобным животом и медленно пошел через вестибюль банка к стойке кассира. У него была походка солидного человека. Или чванливого.

– Я принес старые чеки, – сказал Дуган и мысленно пожелал Орвилу заниматься своими делами и не лезть в чужие. – Решил, что нечего их хранить, когда они могут принести хоть маленький процент.

Орвил склонился над полдюжиной счетов, которые Дуган положил на прилавок у кассы.

– Это долговые обязательства Гюнтера, я прав?

– Да, на угодья для охоты на куропаток.

Несколько лет назад Дуган купил эти земли по случаю и за небольшую плату. Они пустовали, и Дуган сдал их в аренду Гюнтеру.

– Не скоро ты за это что-нибудь получишь, – сказал Орвил. Он повернул голову к окну, оставил бумаги и усмехнулся. – Ты смотри, наш доктор прибыла собственной персоной.

– Да, в самом деле?

Дуган надеялся, что голос не выдаст его. Будь он проклят, если позволит Орвилу догадаться, как подпрыгнуло его сердце.

Дуган знал, что Клэр приехала из Филадельфии. Об этом ему сказал его работник, вернувшийся из города. Через десять минут председатель попечительского совета уже мчался в своем пикапе в Сьерру, придумав не очень основательный повод.

Четыре недели со дня отъезда Клэр – двадцать восемь перечеркнутых дней в календаре – тянулись томительно долго. Иногда Дугану казалось, что Клэр вообще не вернется. Он ходил мрачнее тучи, работник его даже заявил, что если хозяин не придет в себя, пусть ищет другого поденщика.

К счастью, Клэр позвонила и предупредила: если она сразу разорвет свой контракт с клиникой в Филадельфии, придется платить большую неустойку, поэтому она задерживается. Не будь этого звонка, он бы, наверное, сошел с ума, решив, что Клэр передумала.

– Отличную машину она купила, – сказал Орвил.

– Дорогая машина, – признал Дуган.

Они смотрели на голубой «линкольн-континенталь», припаркованный у входа в гостиницу. Дуган подумал, что с тех пор, как Клэр покинула Сьерру, у нее появилась любовь к роскошным вещам.

– Она могла бы заказать автомобиль и через магазин Мозеса, – заметил Орвил.

– Ну, вы-то думали, что так и будет.

– Сегодня утром Гюнтер жаловался, что ему приходится доставлять ей кучу всяких пакетов. Ясное дело, сорит нашими деньгами. И не здесь, в городе. С такими ее привычками… Тебе повезло, что вы разошлись.

– Наш развод, Орвил, вас не касается.

Дуган убрал свою банковскую расчетную книжку в карман и направился к двери.

– Выйду-ка я подышать, – сказал он.

Орвил не отходил от окна, наблюдая, как Дуган поднимается по ступенькам гостиницы. Если он думал, что Дуган собирается устроить Клэр головомойку за то, что она сорит деньгами, то ошибался. Дуган действительно считал, что деньги нужно экономить всегда и на всем, а Клэр определенно влезла в долги. Но, с другой стороны, новая жизнь требует широкого жеста.