Аннабель достала из сундука в гостиной одиннадцать одеял. Восемь для постояльцев и три для отца, себя и младшей сестренки, висевшей на ней, словно репей.

Аннабель решила принять участие в поездке совершенно спонтанно. Ее манило не столько очарование этого чуда природы, сколько перспектива повидаться со своей подругой, Мейбл Вейр. Ее муж Бенджамин всего несколько дней назад был в Роторуа и жаловался, что его жене скучно в Те Вайроа одной с ребенком. Там действительно почти не было белых женщин возраста Мейбл, а у большинства маори были другие заботы, нежели пить с ней чай и болтать о младенцах. По крайней мере так сказал Аннабель Бенджамин, который добавил, что многие маори выпивают и из-за этого рушат свою жизнь и жизнь своих семей. После этого Аннабель пообещала Бенджамину, что примет участие в следующей поездке к горе Таравера, и сразу забронировала у него комнаты для гостей.

У Мейбл и Бенджамина в Те Вайроа, у озера Ротомахана, был небольшой отель под названием «Дом Мейбл». Там ночевали постояльцы, которые хотели посмотреть на чудо, расположенное на другом берегу острова. От отеля «Гора Таравера», так в 1879 году еще назывался отель семьи Брэдли, было слишком далеко до террас, чтобы уложиться в один день. Поэтому они всегда останавливались у Мейбл и Бенджамина на ночь, прежде чем маори перевозили их на каноэ на другой берег озера.

Аннабель предвкушала встречу с подругой. С тех пор как Мейбл переехала из Роторуа в Те Вайроа, они очень редко виделись, поскольку мать Аннабель с большой неохотой позволяла дочери ездить с постояльцами, — в этом случае приходилось отказываться от ее помощи по хозяйству. В то время Марианна с Оливией гостили в Окленде, у Гамильтонов, и Аннабель представилась возможность сопровождать отца.

От размышлений ее оторвал энергичный стук в дверь. Она бросила все и пошла открывать, но отец опередил ее. Девушка уже хотела было снова приняться за работу, когда услышала громкий голос, в котором звучало отчаяние:

— Меня зовут Гордон Паркер. А вы наверняка мистер Брэдли. Я хочу увидеть вашу дочь, Аннабель Брэдли. И пожалуйста, не говорите мне, что ее нет дома. Я все равно не поверю!

Аннабель остановилась как вкопанная. Конечно же, это был голос мистера Паркера, о котором она иногда вспоминала с тоской перед самым сном. Это длилось уже больше года. Девушка даже не смела надеяться, что однажды снова встретится с ним. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда она осознала, что молодой человек действительно стоит у дверей, потому что отец вежливо пригласил его войти.

Аннабель едва успела вернуться в гостиную. Было бы очень неловко, если бы он заметил, что она подслушивала. Глядя в мутное стекло серванта, она попыталась пригладить волосы и вытереть пот с разгоряченного лица, но было поздно. Мужчины уже вошли в гостиную. От смущения Аннабель не знала, что и сказать. И, пытаясь найти выход из положения, она просто начала болтать:

— Ах, мистер Паркер, как мило, что вы зашли навестить нас! С вашей стороны было не очень хорошо так неожиданно сбежать с праздника, но вы даже не представляете, как я благодарна вам за то, что вы спасли мою младшую сестренку. Что привело вас сюда? Позволите предложить вам что-нибудь выпить?

Мистер Паркер и ее отец одновременно расхохотались.

— Аннабель, я тебя просто не узнаю, — заметил отец. — Ты изъясняешься так высокопарно, как, наверное, целыми днями разговаривают у Гамильтонов, где гостит твоя мать.

Аннабель тоже рассмеялась, весело и непринужденно. Она была очень наивным человеком, поэтому тут же рассказала незнакомцу, как все было на самом деле:

— Мне просто не хотелось, чтобы вы догадались, что я услышала ваш голос в коридоре и едва не упала в обморок.

Осознав, что именно она сказала, Аннабель испугалась и умолкла, но Гордон Паркер, перестав смеяться, вдруг улыбнулся ей обворожительной улыбкой.

— Что ж, я очень рад, что вы остались такой же естественной, какой запомнились мне. Иначе, возможно, моя длительная поездка оказалась бы напрасной.

— Что же привело вас сюда, молодой человек, кроме желания полюбезничать с моей дочерью? — с лукавой улыбкой на губах поинтересовался Уильям.

— Я здесь, потому что теперь у меня есть место у лесоторговца в Окленде и я могу обеспечивать жену. Поэтому я тогда и сбежал. Ваша мать, милая Аннабель, показалась мне человеком, который любит обращать в бегство мужчин, если им нравятся ее дочери. И на прошлой неделе у нее это почти получилось, — прямодушно заявил Гордон.

Аннабель, сердце которой едва не выскочило из груди, удивилась.

— Вы уже были здесь на прошлой неделе?

Гордон кивнул.

— Да, я ехал в Гамильтон, чтобы повидаться со своей семьей, и хотел спросить вас кое о чем важном. Тогда до моего возвращения у вас была бы неделя времени, чтобы как следует подумать над ответом…

— Вы хотите сказать, что спрашивали обо мне неделю назад?

Гордон вздохнул.

— Да, но ваша мать сказала, что вас нет дома. Я просил у нее позволения заглянуть на обратном пути, но получил весьма недвусмысленный отказ: «Не стоит, молодой человек! Не трудитесь. Моя дочь уже обещана!»

Произнося последние слова, он невольно повторил тон Марианны, и отец с дочерью заулыбались, но уже в следующее мгновение Аннабель возмутилась:

— Отец, что ты на это скажешь? Она ведь прогнала мистера Паркера!

Уильям Ч. Брэдли смущенно откашлялся:

— Позже она призналась мне и заметила, что с ее стороны это был неправильный поступок. Я должен был рассказать тебе о визите мистера Паркера, и… хочешь — верь, хочешь — нет, но я собирался сделать это сегодня, во время поездки к террасам.

— Вы едете на известковые террасы? — с восхищением в голосе спросил Гордон. Глаза его засверкали, и он мечтательно произнес: — Мне говорили о том, что они сногсшибательно прекрасны, но я никогда там не бывал. Это одно из заветных желаний, которое наверняка никогда уже не исполнится.

Аннабель бросила на отца умоляющий взгляд, и Уильям ответил ей одобрительным кивком. Покраснев, она взволнованно сказала, обращаясь к гостю:

— Мистер Гордон, позвольте пригласить вас съездить туда вместе с нами. Мы устраиваем эту поездку для наших постояльцев, и совершенно случайно в повозке есть еще одно свободное место. Это, конечно, не сравнить с путешествием в удобном экипаже, но наши постояльцы любят поездки по зеленым лесам и долинам.

Гордон Паркер смотрел на Аннабель во все глаза.

— Я вас на самом деле не стесню? — недоверчиво переспросил он.

— Только при одном условии! — строго произнес Уильям.

Аннабель вздрогнула, и Гордон бросил на него неуверенный взгляд.

— Если ты потребуешь от него, чтобы за это он больше никогда не появлялся здесь, когда вернется мама, он легко может отказаться от приглашения! — возмутилась Аннабель.

— Пусть он говорит, дитя! Мистер Паркер, на мое условие вы наверняка согласитесь с удовольствием. Просто скажите нам, что вы собирались спросить у моей дочери.

Добродушное лицо Гордона тут же залилось краской. Он глубоко вздохнул и твердо произнес:

— Мой вопрос адресован скорее вам, мистер Брэдли. Я хотел по всей форме просить у вас руки вашей дочери.

Аннабель больше не могла сдерживаться. Она мгновенно оказалась рядом с Гордоном и бросилась ему на шею.

— Да! — ликовала она. — Да, я хочу стать твоей женой!

Уильям с улыбкой наблюдал за происходящим.

— Ну, что я могу сказать на это? Пожалуй, если я откажу вам, это разобьет сердце моей дочери. — И он протянул Гордону руку. Затем достал из серванта бутылку виски и два бокала и торжественно наполнил их. От запаха Аннабель поморщилась.

— Теперь мы одна семья, милый мой Гордон. — С этими словами ее отец поднял бокал, кивнув своему будущему зятю, и оба мужчины, чуть скривившись, выпили дьявольский напиток.

Глаза Гордона светились от радости, но он вдруг встревожился:

— А что скажет ваша жена? Мне кажется, она не обрадуется, узнав эту новость. Мне… мне показалось… что я недостаточно хорош, — пролепетал Гордон.

— Молодой человек, — с подчеркнутой строгостью произнес Уильям. — Как думаешь, кто в этом доме главный? Я или моя жена?

Гордон предпочел промолчать, но, судя по всему, испытал огромное облегчение.

Аннабель прижалась к отцу и прошептала:

— Это твоя месть за Алана Гамильтона, верно?

— Глупости! — шикнул Уильям, но глаза его смеялись. Затем он обернулся к Гордону: — Теперь я твой тесть и готов тебя поддержать. Итак, у тебя есть место у торговца древесиной в Окленде. И ты хочешь забрать мою дочь туда?

Гордон кивнул.

— Так не пойдет, — коротко ответил Уильям. Заметив, что Гордон побледнел, он поспешно добавил: — А что ты умеешь делать, мальчик мой? Можешь работать с древесиной? Делать мебель, домá? Работать руками? Умеешь обрабатывать землю, собирать овощи, фрукты? Ловить рыбу?

Гордон неуверенно поглядел на своего будущего тестя, а затем ответил:

— Я родом с фермы, и мне не чужда работа со скотом и землей. Я даже могу разводить овец. В Окленде я построил небольшой домик с верандой. И всю мебель смастерил сам. Моей жене должно было бы понравиться в Окленде.

Уильям громко вздохнул.

— Я не могу отдать ее тебе, мальчик мой. Мы — я, моя жена и моя дочь — сердце нашего семейного предприятия. Без Аннабель здесь все развалится: мне с возрастом становится все тяжелее обходиться без помощников. Я не справляюсь со всеми этими поездками. Кроме того, я планирую увеличить отель, но одному браться за это страшно. И что, если мы с женой больше не сможем этим заниматься? Моя младшая дочь наверняка не возьмет отель на себя…

Едва он упомянул ее, как в комнату вихрем ворвалась Абигайль, замерла на миг, увидев Гордона, а потом пропела:

— Мистер Паркер, мой спаситель! Как мило, что вы приехали навестить меня.

Аннабель улыбнулась малышке и погладила ее кудри.

— В первую очередь мистер Паркер здесь из-за меня. Мы поженимся. Так что можешь называть его Гордон.

— Это же чудесно, Гордон, значит, ты останешься здесь навсегда?

Гордон Паркер глубоко вздохнул, а потом негромко ответил:

— Да, навсегда! Ваш отец не пускает меня обратно в Окленд, а я ее здесь не оставлю! — И с этими словами он нежно поглядел на Аннабель.

Те-Вайроа — гора Таравера, декабрь 1879

Когда на следующий день Аннабель переступила порог простого отеля на берегу озера Ротомахана, ей показалось, будто она вернулась домой. Мейбл Вейр радостно приветствовала ее.

— Как только я покажу гостям комнаты, ты должна обязательно пойти со мной в кухню и рассказать мне все последние новости из Роторуа, — шепнула она подруге. Затем поприветствовала отца Аннабель и ее сестру Абигайль, которая тут же заинтересовалась малышом. — Если хочешь, можешь немного покатать коляску по берегу озера, — предложила Мейбл Абигайль. Непоседливая кудрявая девочка не заставила себя долго упрашивать. Абигайль еще во время путешествия поняла, что сестра хочет провести побольше времени наедине с мистером Гордоном.

Аннабель с благодарностью подмигнула сестре. Сейчас ей действительно не хотелось возиться с младшей сестрой. Она буквально сгорала от нетерпения, желая поскорее поделиться с Мейбл своим счастьем. Как часто она жаловалась подруге, что хочет выйти замуж за одного-единственного человека, но он просто исчез из ее жизни. Она называла его «спасителем Абигайль». И вот теперь он здесь, а сердце колотится так же, как и при первой встрече.

— Мейбл, представляешь… — взволнованно шептала она, но подруга все еще была целиком поглощена распределением комнат. В конце концов перед ней остался только Гордон Паркер, робко попросивший ключ.

— Вы точно на сегодня записывались? Или я обсчиталась? — пробормотала она про себя.

И, прежде чем Гордон успел ответить, его опередила Аннабель:

— Нет, Мейбл, он не записывался. Гордон приехал сегодня, очень неожиданно. Он наш гость. Я ведь рассказывала тебе о нем. Это спаситель Абигайль! Найдется для него еще одна комната?

Мейбл вдруг просияла и стала перелистывать толстую книгу в кожаном переплете.

— Вам повезло! — сказала она и сняла с крючка последний ключ. — Номер «2» еще свободен. Он находится прямо рядом с твоей комнатой, Белла, — подмигнув подруге, добавила она. Мейбл была единственным человеком, который так называл Аннабель.

Аннабель украдкой пожала Гордону руку и, захихикав, предложила подруге показать ему комнату.

Едва Аннабель открыла дверь второго номера, как Гордон втащил ее за собой в комнату и обнял невесту. Обхватив ее за бедра, он хотел закружить ее по комнате, но поскольку номер был довольно узенький, то лишь крепче притянул Аннабель к себе и робко поцеловал ее. Сначала в лоб, потом в щеки, а затем и в губы.