– Входите. Садитесь, леди Эйтин, – любезно предложил король Эдуард. Когда он поднял взгляд от документа, который изучал, его тяжелые веки – в точности как у отца – приподнялись над яркими голубыми глазами, мудрыми глазами, которые мало что упускали. Естественно, он заметил, что Эйтин посмотрела на Деймиана в ожидании подсказки. – А, женщина уже ждет от вас руководства. Как и должно быть. Хорошее начало, лорд Рейвенхок.

– Благодарю вас, сир. Она быстро поняла, кто ее господин, – с беззаботной небрежностью ответил Деймиан.

– Гилкрист давал ей слишком много свободы. Задача укрощения этой строптивицы, должно быть, не из легких. Мы вам не завидуем. Эти женщины из клана Огилви слишком своевольны, слишком горячи.

Деймиан разделил с королем улыбку.

– Мне не слишком по вкусу трусливая собака или лошадь. Я нахожу, что мне больше нравится живость, горячность, задор. Да, больше сложностей, с которыми приходится справляться, но я говорю себе, что она воспитает этот дух в моих сыновьях. Полагаю, ваша прекрасная королева Элинор была сильной духом женщиной. Разве она не последовала за вами в крестовый поход и не спасла вашу жизнь?

Лицо Эдуарда смягчилось, когда он вспомнил королеву.

– Что верно, то верно. Один мусульманин напал на меня с ножом. Мне удалось побороть его и убить, но кинжал был вымазан ядом. Сказали, что я не выживу, ибо яд попал в кровь. Наша королева и слышать об этом не желала. Она сказала, что я поправлюсь, а того, кто скажет иначе, она убьет. Я не осмелился противоречить ей, поэтому пришлось выздороветь. Теперь менестрели слагают баллады о том, как она спасла мою жизнь, высосав яд из раны. Наша королева была воительницей. – Он замолчал, охваченный грустью. – Я так скучаю по ней.

Деймиан заметил, как при этом Эдуард опустил королевское «мы». Мало кто сомневался, что Эдуард любил Элинор. Большинство сожалели, что ее больше нет рядом, что некому обуздывать его приступы ярости. Деймиан перевел взгляд на грубо обтесанный кусок красного песчаника. За ужином он стоял прямо позади Эдуарда, используемый как стол, золотой графин и два кубка стояли на неровной поверхности. В свете того, что Эдуард старался произвести на шотландцев впечатление английским богатством, казалось неуместным, странным, что он вынужден использовать такой плохо обработанный камень в качестве стола.

Эдуард проследил за взглядом Деймиана:

– А, вы восхищаетесь Королевским Камнем.

– Не уверен, что «восхищаюсь» – правильное слово. Я полагал, что шотландцы коронуют своих монархов на чем-то чуть более изысканном. – Деймиан вспомнил, что его мать описывала Камень Судьбы, на котором коронуют шотландских королей, гладким как стекло, черным, с нарисованными на нем пиктскими символами – и гораздо больше, почти как скамейка для ног. Кусок же камня перед ним выглядел наспех обтесанным и совсем не походил на то, что может являться главной шотландской регалией.

Деймиан оперся локтем о подлокотник кресла и вытянул свои длинные ноги.

– Мы знаем от Энтони Бека, что вы хотите официальной помолвки – оглашения в церкви в Кинмархе. Мы пошлем папского священника в оставшиеся кельтские церкви. Эти кельтские жрецы – мятежники. Они произносят проповеди на своем языке, не на латыни. Место священника переходит от отца к сыну.

– Похоже, так, – согласился Деймиан. – И все-таки мне бы хотелось, чтобы это было сделано как можно быстрее, но как полагается. Это определит путь, которым я пойду в Лайонглене. Пусть шотландцы посмотрят, как это должно быть.

Эдуард просматривал документы – присяги на верность от шотландской знати ему, как правителю Шотландии. Потом рассеянно взмахнул рукой.

– На самом деле, когда мы пожаловали вам грамоту на Глен-Шейн, мы сделали леди и ее братьев вашими подопечными. Юношей надо воспитывать, обучить их рыцарству. А леди надо обратить в верноподданную. – Он торжествующе улыбнулся. – Приятно видеть, что вы исполнили нашу волю. Итак, чего вы хотите?

– Как ваш вассал, я бы хотел вашего благословения этого союза. – Деймиан вздохнул. – Конечно, она не совсем то, что я ожидал найти в жене. Шеллон завладел лучшим, взяв в жены леди Тамлин. Леди Эйтин немного выше, но это ничего, поскольку я выше Шеллона. И фигура у нее не такая пышная. К тому же еще эти веснушки на носу. И все же она здоровая, сильная… плодовитая. Я мог бы взять ее в жены и покончить с этим, но предпочитаю, чтобы это было сделано по-английски. Что касается ее братьев, они не получили обучения в качестве пажей, поэтому не готовы быть даже оруженосцами. Я уже начал исправлять это упущение Гилкриста.

– Превосходно. Вы не тратили время зря вдали от нас.

– Значит, вы даете разрешение на брак?

– Тревожные слухи достигли наших ушей… что леди вышла замуж за Гилкриста, прежде чем он упокоился, дабы удержать власть в Лайонглене.

– Динсмор. Примите во внимание источник. Глупец передал шутки братьев Эйтин. Похоже, у братьев любимое занятие – поиздеваться над Кэмпбеллом. Печально, что человек верит всему, что ему говорят. – Деймиан подавил зевок. – Прошу прощения, сир, но, орудуя мечом во славу Англии, я не сплю по ночам.

– В самом деле? – Холодные, безжалостные глаза Эдуарда наблюдали за Деймианом. Затем он расхохотался. – Мы уверены, что Англия по достоинству оценит ваши старания. Если оба незаконнорожденных брата Дракона трудятся так же усердно, дабы сделать детей старшим сестрам леди Тамлин, к весне все эти пиктские принцессы будут обращены в верных английских подданных. Мы согласны с оценкой Динсмора Кэмпбелла, поэтому будет легко не обращать внимания на его болтовню. Но Филан Комин поведал то же самое.

– Комин? Кузен графа Бьюкена и лорда Бейднока? Командующих шотландской армией, разгромленной в битве при Данбаре?

Эдуард кивнул.

– Но Комин не поддерживал их.

– Равно как не поддерживал и английскую сторону. Мне кажется, Филан Комин заботится о своих собственных интересах. Как я понимаю, когда-то он был поклонником леди. Гилкрист ему отказал. Он лишь кружил вокруг, как черная ворона, чтобы попировать на останках моего прародителя. Он встретился нам, когда мы приехали, пытался намекать, что я бастард Майкла Шеллона.

– Мы разделяем ваше мнение об этом человеке. – Эдуард кивнул. – Итак, что вы скажете, леди Эйтин? Хотите вы этого Дракона себе в супруги? Или предпочитаете Филана Комина?

Рука Деймиана сжалась в кулак, когда он пытался обуздать свой гнев против «прощупываний» Эдуарда. Король подстрекал, проверял, хотел посмотреть, на какую реакцию может спровоцировать Деймиана. Однако лицо Сент-Джайлза не выражало ничего, кроме скуки. Он спрятал улыбку, когда Эйтин взглянула на него, прежде чем ответить королю. Он ответил ей легким кивком.

– А! Нам нравится эта женщина. – Эдуард хлопнул себя по колену. – Мы замечаем ум, вспыхивающий в этих необычных глазах, но она достаточно сообразительна, чтобы признавать ваше руководство, лорд Рейвенхок. Мудрая женщина.

– В то время как мне нелегко принять свою судьбу, решаемую без моего слова…

– А, вот она все и испортила. Мы даем вам слово. Мы только что спросили. – Он погрозил ей пальцем – Так скажите нам, хотите вы Рейвенхока или Комина в качестве своего мужа и господина?

– Поскольку я скорее поцелую змею, чем Филана Комина, то у меня не остается выбора.

Эдуард позвонил в колокольчик, и вошел Энтони Бек в сопровождении слуги.

– Епископ, присоединяйтесь к нашему тосту, а потом можете скрепить печатью договор о помолвке между лордом Рейвенхоком и леди Койнлер-Вуд. Мы становимся настоящим сватом в наши преклонные лета. Браки между английскими лордами и шотландскими леди укрепят нашу власть над Шотландией. Великий день, не так ли?

Он поднял золотой кубок:

– Будьте оба счастливы, как я был счастлив со своей королевой. Подарите мне сильных сыновей. Наша земля станет сильной благодаря этим союзам.


Наливая воду в котел, подвешенный над бивачным костром, Тамлин взглянула на Эйтин.

– Скоро мы будем в Глен-Шейне. Завтра, я думаю. Дорога так утомила меня, но мы почувствуем себя лучше, когда доберемся домой. Я рада, что Шеллон получил разрешение уехать из Берика. Не думаю, что смогла бы выдержать еще хотя бы один день. Нам повезло, что Эдуард посчитал нездоровый воздух вредным для женщин, вынашивающих детей.

Эйтин лишь вполуха слушала кузину, наблюдая за воинами, выезжающими в караул. Ощущение тревоги не покидало ее. Шеллон и Деймиан оставили половину своих людей охранять жен и ускакали. Не потрудившись сказать зачем. Эйтин не понравились скрытые взгляды, которыми они обменивались.

– Ты не разговариваешь с Сент-Джайлзом? – спросила Тамлин.

Эйтин выбросила маленький камушек, который держала.

– Нет. Я больше никогда не желаю разговаривать с этим сэром Тупицей.

– Это потому, что они с Эдуардом решили твою судьбу, обручили тебя с ним, не спросив твоего мнения? – Тамлин вздохнула. – Я бы посочувствовала твоей судьбе, дорогая кузина, если бы Деймиан не был так часто у тебя в постели, если бы ты не носила его ребенка. Ты же хочешь, чтоб ребенок родился в законном браке, а?

Эйтин не отрывала взгляда от леса, слушая журчание ручья. Оно казалось таким прохладным, таким манящим. Это первая речушка, встретившаяся им в пути.

– Пожалуйста, не напоминай мне о моей прошлой глупости. С тех пор как Сент-Джайлз вошел в мою жизнь, она превратилась в одну сплошную неразбериху, в петлю, которая, кажется, затягивается вокруг моей шеи.

– Девочка, только не говори мне, что тебе ненавистна мысль быть его женой. Я слишком давно знаю тебя. Ты не видишь ничего, кроме него. Твое сердце у тебя в глазах каждый раз, когда ты смотришь на него. И не нужно быть ясновидящей, чтобы увидеть правду.

– Я не стану тебе лгать. Это мое самое заветное желание. Только это было… – Она сглотнула и подавила всхлип.

– Что было, Эйтин?

– Тебя не было там… ты не слышала все то, что он говорил королю Эдуарду. Он не просто ранил мою гордость, Тамлин, он втоптал ее в грязь. Унизил меня перед своим монархом. Насмехался надо мной… и моими веснушками.

Кузина глубоко вздохнула и вытерла ладони о юбку.

– Боюсь, ни ты, ни я не созданы для мира мужских интриг. Я не понимаю всего, но наши мужчины говорят Эдуарду то, что он хочет услышать. Это не значит, что они так думают, они просто стараются умиротворить короля. Уверена, Деймиан сделал то, что должен был, чтобы обеспечить твою безопасность и безопасность Глен-Эллаха.

– Разве тебя не раздражает, что Шеллону было приказано взять тебя в жены и осеменить во славу Англии?

– О да, я беспокоюсь об этом каждый раз, когда занимаюсь любовью с несносным Джулианом… по крайней мере, один-два раза в день. – Тамлин рассмеялась музыкальным смехом. – Поговори с Деймианом, Эйтин. Поговори с ним о ребенке…

– О, так ты обсуждаешь своего ребенка с Шеллоном? – Эйтин пожалела о своих словах, как только произнесла их. – Извини, с возрастом я не становлюсь мудрее.

– Мне знакомо это чувство. Да, я не сказала Шеллону и теперь буду расплачиваться за это. Черт бы побрал короля. Я надеялась выбрать правильное время. Наш брак все еще юн. Пендегаст омрачил новость о ребенке. Похоже, мы обе выбиты из колеи Эдуардом Длинноногим.


Самая темная часть сумерек спустилась на землю. Моффет сидел на дальней стороне большого плоского камня, по указанию Эйтин, повернувшись к ней спиной, пока она раздевалась.

– Когда милорд отец просил меня присматривать за вами, леди Эйтин, он не имел в виду этого. Присмотр подразумевает, что я должен видеть вас.

– Вполне достаточно того, что ты меня слышишь. Спиной ко мне ты можешь видеть любую приближающуюся угрозу, верно? – Она улыбнулась затылку Моффета. – Этот ручей – настоящее благо. Я должна избавиться от запаха Берика, или меня стошнит.

– Вас тошнит из-за ребенка? – Он помолчал. – Прошу простить меня, леди Эйтин. Это не мое дело, но я слышал, как король Эдуард сказал, что вы и леди Тамлин в положении. Это правда? Вы носите ребенка моего отца?

– Да, я ношу твоего сводного брата. Поначалу меня тошнило, но теперь, похоже, малыш успокоился и заключил мир с моим телом.

– Вы знаете, что это мальчик? Вы наделены ясновидением?

– Да, иногда я вижу то, что недоступно другим. Правда, мне не удается контролировать это. Просто непонятные обрывки видений приходят ко мне.

– Иногда во сне? – Его вопрос прозвучал целенаправленно.

Как ребенок Деймиана, он мог унаследовать эти способности.

– Ты тоже чувствуешь такое?

– Я не уверен. Я никогда раньше не чувствовал. Только…

– Только что, юный Моффет? – спросила она, выскальзывая из рубашки.

– С тех пор как мое тело, мой голос начали меняться, я вижу сны. Я часто спрашиваю себя, не кажется ли мне все это, – признался он.

– Ясновидение главным образом присуще женщинам с кровью Огилви, – пояснила она. – Видимо, твоя бабушка по какой-то линии унаследовала кровь Огилви и передала это твоему отцу. Поговори с ним. Возможно, к мужчинам это приходит с возмужанием.