ВСЁМ ВИНОВАТА".

***

Не так много осталось рассказать. На завтраке Касс спросила Денни, не видела ли та Тару.

Данни пошла к мисс Дейли. Мисс Дейли спросила Джесс и Пола. Никто особо не волновался. Пока

не нашли вещи Тары на пристани. Конечно, они не рассказывали нам, что происходит. Они собрали

нас всех в зале. Все держались своих группок, желая знать, что происходит. Рей сидела, по

возможности, как можно дальше. Полли поглядывала на Данни, Сэм и Джемму, и я поняла, что

делаю то же самое. Они, вероятно, думают, что Тара что–то задумала. Казалось, все так думают, но

лишь на первый взгляд. Дейли пришла слишком взволнованная. Она взяла с собой Касс. Я не

беспокоилась, что Касс может сдать нас всех. Она всегда была хорошей лгуньей.

А затем на трѐх огромных внедорожниках приехала полиция. Вот тогда настроение и

поменялось. Некоторые начали плакать. Я нет. Кажется, прошло несколько часов, прежде чем

пришла Дейли, чтобы сказать нам, что происходит. Касс не вернулась с ней.

Дейли сказала, что Тара пропала и нам нужно сохранять спокойствие и не паниковать. Мы

должны оставаться здесь и позволить полиции делать свою работу. Были собраны поисковые

отряды.

– Я уверена, мы найдѐм еѐ... Я уверена...

Еѐ голос дрожал, и слеза скатилась вниз по еѐ лицу. Это чуть не сломало меня. Я захотела всѐ

ей рассказать. Она же поймѐт? Все поймут. Никто не будет нас винить. Но затем в дверях

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

появился полицейский в кожаной куртке. Его лицо было острым и серьѐзным, а глаза осматривали

комнату. Я могла бы поклясться, что на меня он смотрел дольше, чем на остальных.

Слишком поздно рассказывать правду.

Обед пришѐл и ушѐл – никто особо не ел.

Они поставили комедию – никто особо не смеялся.

Ужин пришѐл и ушѐл, похоже, как и обед.

Затем Дейли всѐ нам рассказала. Они думают, что Тара попала в трудную ситуацию в воде.

Поиски отменили ночью. Наши родители были проинформированы и этой ночью мы поедем в

Лондон.

В автобусе я села с Саирой. Она была расстроена, но странным возбуждѐнным образом. Ужас

всего этого завораживал еѐ, и я чувствовала отвращение. Но всѐ же это лучше, чем сидеть с Касс.

Она сидела рядом с Полли. Рей сидела отдельно ото всех.

Все родители ждали нас на школьной парковке, когда мы приехали. Папа сильно обнял меня,

как тогда, когда умерла мама. Эти объятия немного напугали меня.

Я увидела новости два дня спустя.

– Поисковые отряды для пропавшей лондонской школьницы Тары Чэймберз были отозваны.

Полицейские водолазы прочѐсывали озеро Дунокхар последние три дня, но этим вечером детектив

Маршалл, отвечающий за расследование, заявил, что поиски прекращены. Предполагается, что Тара

встала ранним утром, чтобы искупаться в озере. Несмотря на то, что Тара – сильная пловчиха, она

страдала приступами астмы и есть предположение, что это сыграло свою роль в трагедии.

Затем пошла прямая трансляция берега озера с репортѐром. Он стоял рядом с обладающим

пронизывающим взглядом остролицым полицейским.

– Детектив Маршалл, вы говорите, что Тара мертва?

Ауч. Это было глупо. Маршалл одарил глупого репортѐра тяжѐлым взглядом, прежде чем

ответить.

– Я говорю, что поиски были прекращены. К сожалению, наиболее вероятным сценарием

стало то, что мисс Чэймберз утонула во время купания на озере, – голос его был мягким, а глаза

печальными. – Это не первый случай, произошедший здесь. Пятнадцать лет назад мужчина где–то

двадцати лет погиб в озере Дунокхар. Его тело не было найдено.

Здесь уже был прецедент, Касс может вздохнуть спокойно. Но я нет. Часть меня хочет

продолжить поиски и осознать, что еѐ там нет и... и что?

Репортѐр задал детективу Маршаллу ещѐ несколько вопросов, прежде чем вернуться обратно.

Они устроили своего рода дискуссию о безопасности детей на школьных экскурсиях. Женщина с

рыжими волосами, как у пуделя, пыталась обвинить учителей в смерти Тары. Она продолжала

избегать темы о родителях, и считала, что это делает еѐ умнее.

– Лис, тебе не нужно смотреть это.

Экран потемнел, и папа упал рядом со мной на диван, держа в руках пульт.

– Всѐ в порядке, папа. Со мной всѐ хорошо. Правда, – я выдержала его взгляд и старалась

передать своѐ хорошее состояние в его голову. Это не сработало, это никогда не срабатывало.

– Я просто не хочу, чтобы ты проходила через это. Ты уже имела дело со многим. Это не

справедливо.

Папа заключил меня в объятия, и я расслабилась в кольце его рук. Его сочувствие было

тяжело вынести, но мысль о том, что он узнает, была намного, намного хуже.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 17

Я закончила рассказывать, Джек ничего не говорил. Он теребил пальцы. Тяжесть всего, что я

ему не рассказала, легла на мои плечи, словно груз в тысячу тонн. Исключение, не это я чувствую.

Это яма в животе, будто я проглотила камень.

Джек ничего не узнает о Дункане или о том, как отвратительно относилась Тара к Полли,

когда та застряла в пещере. Может, это и к лучшему. Несчастный случай во время купания легче

принять, чем всю правду. Да, отлично, Алиса. Ты всѐ продолжаешь убеждать себя. Голос в моей

голове не мой. Тары.

Мой горячий шоколад остыл и затвердел, но я всѐ равно делаю глоток, лишь бы сделать хоть

что–то.

Джек посмотрел на меня, его глаза блестели. В них стояли слѐзы, но он не собирался плакать.

Я не знаю, что буду делать, если он заплачет.

– Спасибо. Я очень тебе благодарен, за то, что ты рассказала мне. Это... это помогает.

– Как?

– Ну, теперь я могу представить себе еѐ, занимающуюся там всеми этими сумасшедшими

походными делами. Бьюсь об заклад, она всѐ это ненавидела, так?

Он улыбается, и я всего лишь пожимаю плечами.

– Алиса. Всѐ в порядке. Тебе не нужно притворяться рядом со мной.

– Что... что ты имеешь в виду?

– Я точно знаю, что ты не ладила с Тарой. Не многие на это способны.

– О чѐм ты говоришь? У неѐ было много друзей.

– И ни одного близкого. Ни одного как ты.

– Но Дэнни и Сэм, и...

– Весельчак, Простак (прим. перевод: имена гномов из Белоснежки) и Дурочка, – мы

засмеялись, это было здорово. – Я открою тебе небольшой секрет. Только если ты пообещаешь

никому не рассказывать...

Я кивнула, и он наклонился ближе.

– Таре они даже не нравились. Фактически, я бы сказал, что она их презирала, – он, понятное

дело, рад такому кусочку информации.

– Что? Не может быть!

– Это правда, клянусь.

Мне понадобилась минута, чтобы осознать эту мысль. Одна часть моего мозга думает, что в

этом вообще нет никакого смысла, а вторая – кивает, словно подозревала это уже очень давно.

– Так почему она гуляет... я имела в виду, гуляла вместе с ними всѐ время? – Я вздрагиваю от

своей ошибки, а Джек отмахнулся, словно это его не беспокоит.

Полагаю, он делал ту же ошибку много раз за последние недели. Я знаю, сама так делала

после смерти мамы.

– Может, у неѐ просто не было других хороших вариантов. С тех пор, как вы разошлись.

– Это нелепо. Она была самой популярной девочкой в школе. Она могла стать друзьями с кем

бы ни захотела.

– Даже с тобой?

– Что ты хочешь сказать?

Мне не нравится, куда идѐт наш разговор с учѐтом того, что было сказано в этой ситуации.

– Она скучала по тебе. Еѐ расстроило, что вы перестали дружить, – он увидел, как я

вздрогнула. – Прости, я знаю, это было давно. Просто мне кажется, ты должна знать. Та Тара,

которую знал мир, отличалась от той, что знал я. Господи, я так по ней скучаю, – он потирает глаза

руками. – Станет ли легче? Я не могу даже сказать, насколько мне еѐ не хватает.

– Обещаю, тебе станет легче. Ты всегда будешь по ней скучать, но в этом нет ничего плохого.

Он тянется к моей руке и сжимает еѐ.

–Спасибо за это. Я надолго в долгу у тебя.

Я не могу говорить. Ощущение его руки на моей выбило все разумные мысли из головы.

Он не отпустил мою руку и вдруг стал выглядеть застенчиво.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

– Может, я не знаю... может, сходим за пиццей или за чем–либо ещѐ когда–нибудь? Ну, это не

обязательно должна быть пицца... Знаешь, просто сказать тебе спасибо.

Он зовѐт меня на свидание? Не факт. Он просто чувствует себя виноватым за то, что

расспрашивал о Таре. Конечно, он не хочет идти со мной на свидание. Ради всего святого, его сестра

только умерла. Но всѐ, о чѐм я могу думать – это прикосновение его руки и каково будет его

поцеловать. Я никогда не буду интересна ему. Даже через миллионы лет. Остановите этот поезд

мыслей прямо сейчас.

Он странно смотрит на меня, и я понимаю, что мне нужно сказать что–нибудь вслух.

– Пицца – это хорошо. Мне нравится пицца. Пока в ней нет анчоусов.

Совершенная улыбка, а затем и выражение лица от Джека.

– Хм. Анчоусы – пища дьявола. Не беспокойся. Мы проведѐм анти–анчоусовый ритуал.

Согласна?

Мы оба посмотрели вниз на наши руки: они всѐ ещѐ были переплетены, поэтому мы подняли

их вверх и вниз в знак слабого рукопожатия. Мы засмеялись, и вся неловкость вдруг испарилась.

Просто наоборот, фактически, словно это самая нормальная вещь на земле.

***

Она была там, когда я пришла домой. Напугала меня до чѐртиков, когда я открыла шкаф. Она

сидела в углу с обувными коробками. Я хлопнула дверцей и включила радио на такую большую

громкость, которая только была возможна.

Но я всѐ ещѐ могла еѐ слышать.

– Тебе он нравится, не так ли?

Я пела песню, которая играла по радио, не смотря на то, что не знала слов. Это была

дерьмовая болтовня.

– Я сказала"Он тебе нравится, не так ли"?

Запела ещѐ сильнее. Громче, громче.

– Ты должна пройти прослушивание для школьного хора. Кто знал, что под этой крысиной и

невероятно средней мордочкой скрывается голос ангела? Правда.

Это не должно ранить меня. Оскорбления, являющиеся плодом моего воображения, не

должны отражаться на мне, как на надувном шарике. Но это не так.

Теперь она не в гардеробе, а сидит, скрестив ноги, на моей кровати.

– Не могу поверить, что сижу здесь, вся такая мѐртвая и ужасная, а ты сохнешь по моему

брату. Это немыслимо, – дрожь пробегает по ней, огромная недо–дрожь. – Тебе есть подумать о чѐм–

нибудь более важном, кроме как бы попасть в штаны к Джеку?

Уверена, я покраснела. Я должна была покраснеть.

– Заткнись.

– Заткнись? Господи, Алиса, ты такая жалкая, что даже больно. Это и вправду физически

БОЛЬНО. А сейчас нужно постараться, чтобы причинить мне боль, уж поверь мне на слово. Всѐ, что

я говорю – это то, что я не могу поверить, что ты сходишь с ума по Джеку, когда должна проводить

примерно сто процентов своего времени, жалея меня. И не забывай про работаю–над–тем–как–

заставить–мѐртвого–быть–тихим вещь. Это важно, Алиса, – еѐ голос изменился. Медленнее и ниже.

Еѐ глаза остановились на моих. Они не выглядели мѐртвыми. Не такими, как прошлой ночью. В этих

глазах есть искра: яркая и жгучая искра, которая меня не отпускает.

– Он мне не нравится.

– Лгунья, лгунья! Шапка горит! –Она смеѐтся, как малое дитя, а затем запускает эту ужасную

песню из "Короля Льва". Она всегда любила петь. Когда нам было по девять лет, мы создали

девчачью группу и назвали еѐ "Две красапеты". Наши голоса были не такими уж восхитительными,