но это не мешало нам выступать на сороковом дне рождении папы. Он танцевал и смеялся, говорил,
что это только вопрос времени, когда мы подпишем контракт.
– Признай это! Он тебе нравится, не так ли? Здесь нечего стыдиться, это совершенно
нормально. Хотя он младше тебя, что немножко усложняет дело. Но настало время действовать. А то
я уж начала думать, что ты останешься девственницей навечно.
Я почувствовала, как запылали мои щѐки.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
– Ты думаешь, что я девственница?
Она даже не удостоила меня ответом, если не считать еѐ классическое закатывание глаз от
Тары. Что я и не считала.
– У меня был... парень, – я не смогла бы прозвучать ещѐ более убедительно, даже если бы
попыталась.
– Ага, не хочу расстраивать тебя, но поцелуйчики с Нилом Багшом около дорожки в боулинге,
когда вам было по двенадцать, не входят в категорию "есть парень".
Я ненавижу еѐ. Она мертва и мне жаль, но я НЕНАВИЖУ еѐ.
Мой телефон зазвонил, и я бросилась к нему. Десятая часть меня надеялась, что это он. Не он.
Это Касс, что почти удивительно. Касс обычно не звонит. Строчит смс, пишет письма,
переписывается в "Facebook" и "IMing", но никогда не звонит. Я перестала беспокоить еѐ своими
звонками, когда она их даже не поднимала.
– Так ты сделала это?
Прямо в цель. Типичная Касс.
– Я сделала что?
Посмотрим, смогу ли я заставить еѐ произнести имя Тары.
– Поговорила с еѐ братом.
Нет, очевидно, нет.
– Да, я виделась с ним после школы.
Она ждѐт продолжения, но я молчу. Не знаю почему, но я вдруг заупрямилась. Может быть,
призрак Тары так влияет на меня. Кстати об еѐ призраке, он ушѐл.
– И?
– И что? – Кажется, я начинаю наслаждаться собой, немножечко.
Касс громко вздыхает по телефону.
– Ты рассказала ему?
– Я рассказала ему, что мы убили его сестру и сбросили еѐ в колодец.
Я не хотела произносить этого вслух, честно.
– Ты, чѐрт возьми, веселишься. Не могу поверить, что ты шутишь по этому поводу.
– О, значит, для тебя шутить по этому поводу нормально, а мне запрещено. Ага, отлично, всѐ
стало ясно.
Она говорит:
– Алиса, пожалуйста... – с голосом, умоляющим достаточно, чтобы заставить почувствовать
вину.
– Я рассказала ему о поездке. Ничего такого. Всѐ прошло хорошо. Даже мило, я бы сказала.
– О, Господи.
– Что? Всѐ же хорошо. Он ничего не заподозрил.
Произнеся эти четыре слова, осознание обрушилось на меня. Я солгала ему. Я никогда не
смогу рассказать ему правду. Даже если мы...
– Он тебе понравился, да? Ради всего святого, он же еѐ гребанный брат. Как он может тебе
нравиться? Как ты можешь вообще об этом задумываться? У вас ничего не будет, ты это
понимаешь?
Конечно, понимаю. Большей частью потому, что я ему НЕ НРАВЛЮСЬ. Вот так. Он просто
пригласил меня на пиццу, чтобы поблагодарить за рассказ о Таре. И, возможно, он хочет ещѐ
немного поговорить о ней. Больше поговорить не с кем. Я – последний шанс. Ничего больше.
– Алиса? Ты здесь?
– Тут.
– Ты должна держаться от него подальше. Это слишком рискованно. Ты должна будешь лгать
ВСЁ время.
– Я каждый день всем лгу. Мы все лжѐм.
– Да, но это другое и ты это знаешь. Я предупреждаю тебя, Алиса, ты должна держаться от
него подальше. Ради всех нас.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Глава 18
Всем, о чѐм говорили в школе, была Тара. Всѐ ещѐ. К обеду пятницы я пособирала
информацию из разных источников:
1. В выходные команда пловцов в память о Таре надела чѐрные повязки.
2. Две страницы из ежегодной книги будут выделены для своего рода памятных записей о
Таре.
3. Школьные танцы всѐ–таки СОСТОЯТСЯ, к большому облегчению многих. (Кроме меня,
конечно).
4. Полли Сатклифф начала создание какого–то Мемориального фонда Тары Чэймберз.
Последнее меня убило. Кого она играет? Могла бы она привлечь к себе ещѐ больше
внимания? Когда я шла на обед, то увидела еѐ, расклеивающую флаеры на доске объявлений около
столовой. Вокруг находится множество людей, поэтому я не могу сделать того, что хочу:
хорошенько встряхнуть еѐ.
– Что ты делаешь?
Она поворачивается, и я замечаю, что еѐ волосы выглядят лучше, чем раньше. Еѐ экзема
исчезла. Или так, или она обнаружила некие чудотворные препараты. Она выглядит практически
другим человеком.
– Развешиваю флаеры. Хочешь один?
Я понижаю голос.
– Не хочу я! Что вообще такое Мемориальный фонд Тары Чэймберз?
– Это благотворительный фонд. Присоединиться может любой. Его цель – собрать деньги для
любимых благотворительных организаций Тары. Дело уже пошло: я договорилась с Дейли, чтобы
пожертвовать полученные деньги от танцев сюда.
Я не узнаю этого человека. Это не еѐ волосы или кожа... всѐ.
– Почему ты этим занимаешься?
Я даже не пыталась скрыть тот факт, что смотрю на неѐ, как на сумасшедшую.
– Думаешь, это легко? – Полли выглядит спокойной и странной. Она прицепила флаер в виде
голубого гусиного яйца рядом с розовым. Затем аккуратно проверила, чтобы все края точно
совпадали. Я с трудом могу подобрать слова.
– Я думаю, это мило.
Это, своего рода, правда, несмотря на то, что мне сложно поверить, что у Тары была одна
любимая благотворительная организация, не говоря уже о нескольких. Я говорю тише.
– Мне просто... кажется, что ты не должна этого делать. Мы же решили залечь на дно на
некоторое время?
Полли засмеялась. Мне!
– Залечь на дно? Ты слишком драматизируешь, тебе не кажется? В этом нет никого вреда,
глупая. А, вообще, ты не хочешь присоединиться? Уже есть Сэм, Джемма, и Данни тоже должна
присоединиться, разве не так? – Она остановилась и положила руку мне на плечо. – Я просто
пытаюсь всѐ исправить, понимаешь? –Еѐ глаза заблестели, словно она собиралась заплакать. Но мне
сейчас не до этого.
– Мне нужно идти, – я резко поворачиваюсь и практически встречаюсь с носом Касс.
– О чѐм вы тут шепчетесь? –Понятия не имею, что заставило еѐ это сказать. Есть только одна
вещь, о которой мы можем шептаться с Полли Сатклифф.
– Ни о чѐм. Пошли.
Я хватаю еѐ за руку, оставляя Полли и еѐ идеально симметричные флаеры. В кафетерии
довольно–таки много людей, но мне всѐ же удалось найти свободное место для меня с Касс. Рей
сидела через несколько столиков от нас. Вокруг неѐ лежали сумка, пальто и несколько книг для того,
чтобы никто не садился рядом. Я ввела Касс в курс дела о Полли. Она была удивлена так же, как и я.
После догадок о том, в каких Тара состояла организациях (на протяжении которых Касс
поинтересовалась, будет ли считаться благотворительностью словесный понос, которым Тара
обливала половину шестиклассников Академии Кнокса), мы замолчали. Я жевала листы капусты, а
Касс ела лазанью с чипсами.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
– Знаешь, это и не так уж плохо, –шепчет она, когда выливает себе на тарелку ещѐ кетчупа.
– Как это может быть не плохим? –Я стараюсь (и сразу же проваливаюсь), чтобы брызги от
кетчупа не попали в меня.
– Ну, я имею в виду, может это собьѐт их со следа, разве нет? Не то, чтобы был СЛЕД, но если
появится... если кто–то начнѐт подозревать, то вряд ли подумают на президента
Высокопоставленного Фонда Чеймберз или как его там, – ей эта идея нравилась. – Может, и нам
стоит присоединиться?
Не могу сказать, что она шутит.
– Не смеши меня. Мы же должны держаться друг от друга подальше, не помнишь?
– Тогда почему ты обедаешь со мной, а? Быстрее! Кто–то может увидеть! Беги!
Мы уже это обсуждали сотню раз. Для меня и Касс это нормально, тусоваться вместе, потому
что мы делали так раньше. Было бы более подозрительно, если бы мы этого не делали (она
продолжает мне это напоминать, когда бы я ни просила еѐ оставить меня в одиночестве на две
минуты). Но мы должны держаться подальше от Полли и Рей, просто для безопасности.
– Касс, ты сводишь меня с ума. Ты это хоть понимаешь?
– Ах, но ты же меня любишь, – еѐ лицо растягивается в улыбке. Эта улыбка заставляет меня
захихикать. Она это делала, что бы очаровать меня. Теперь всѐ изменилось.
***
Английский у меня был сразу после обеда. Сбежать от Касс – это облегчение. Когда–то я
ненавидела тот факт, что у нас было мало общих занятий, но сейчас просто рада. Это значит, что мне
не придѐтся сидеть и смотреть на Касс, догадываясь, что она за человек на самом деле.
Думаю, я проделала отличную работу по сокрытию чувств. Касс и понятия не имеет,
насколько я хороша во лжи. Никто не знает, кроме меня.
Мы проходим "Много шума из ничего", и это самая тупая пьеса в мире. Я ненавижу каждую
комедию Шекспира. Случайные недоразумения, ошибочное восприятие и подслушанные беседы,
по–моему, вообще не ровня веселью. Дейли заставила читать вслух, что я всегда ненавидела. Я не
видела в этом смысла: каждый читает монотонным скучным голосом и его никто не слушает.
Невозможно сконцентрироваться на словах, которые произносят, когда ты перелистываешь
несколько страниц, чтобы узнать, чьи реплики будут следующими. Слуги №3 или леди слева. В
противном случае, есть риск потерять в конечном итоге роль Джульетты или Леди Макбет, или
кого–то там ещѐ. Сегодня мне особенно сложно сконцентрироваться. Мой взгляд блуждает по парте
Тары. Данни сидит на ней одна и смотрит в окно. Честно говоря, она выглядит жестокой. Но
жестокость для Данни не то же самое, что для нормальных людей. Она всѐ ещѐ выглядит в десять раз
лучше меня. Не то, чтобы еѐ волосы выглядели жирными или другими, но они на пределе. Ничего,
кроме еѐ обычной причѐски "шелковистая–грива–прямо–из–салона". Она нанесла меньше макияжа,
чем обычно, что, вероятно, хорошо, учитывая, что она была одной из тех девушек, тех примитивных
идиоток, которые носят огромные пушистые ресницы (да, я имею в виду ВАС, Сэм Берджесс и
Джемма Джонс). Но макияж Данни всегда был идеальным. Я уже сбилась со счѐта, сколько раз
хотела спросить, как ей удаѐтся так подводить глаза. Но это не тот тип разговора, который был бы
уместен с человеком, который тебя терпеть не может (и которого ты немного боишься, если уж по–
честному). Не уверена, что сегодня у неѐ вообще подведены глаза, не говоря уже о тенях изумрудно–
зелѐного цвета (звучит некрасиво, но выглядит восхитительно). Еѐ лицо выглядит так, словно с него
стѐрли все цвета. Она в чѐрном и белом, а остальные – в других цветах.
Я уже перестала следить за пьесой. Не могу перестать смотреть на неѐ. Уверена, она может
это чувствовать и в любую секунду повернѐтся и поймает меня. Но она этого не делает. Она где–то в
другом месте. Эта мысль отдаѐтся в моей голове, что заставляет меня чувствовать себя хуже, чем
когда–либо. Это странная, но очевидная мысль: Данни – настоящий человек с настоящими
чувствами. Я чувствовала вину за горе, причинѐнное нами родителям Тары. Я чувствовала вину за
горе, причинѐнное Джеку. Господи, я даже чувствовала вину за горе, причинѐнное чѐртовой собаке
Тары. Но никогда раньше мне не приходила мысль о плохом самочувствии Данни, Джеммы или Сэм,
любого, кто был другом Тары. Это потому, что я знаю, что они не дали бы мне время на
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
"В клочья" отзывы
Отзывы читателей о книге "В клочья". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "В клочья" друзьям в соцсетях.