размышление, случись что–нибудь с Касс? Или это потому, что я принципиально плохой человек с

со переживаниями лишь к бумажным скрепкам?

Уверена, Тара уходила от своих друзей к Джеку всѐ время, но я не купилась на то, что он

сказал о еѐ ненависти к ним. Может она это и говорила, но зачем тогда проводить время с людьми,

которых презираешь? В этом нет смысла. Но не важно, как Тара относилась к Данни. Внезапно

намного больше, чем всѐ остальное, о чѐм я могу думать, для меня имеет значение то, как Данни

относилась к Таре. Как Данни относится к этому прямо сейчас.

Мне нужно с ней поговорить.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 19

Ладно, я не поговорила с Данни. Она практически вылетела из класса, а Дейли остановила

меня, когда я шла к двери.

– Алиса, я хотела бы поговорить с тобой. Как ты?

Еѐ голос мягкий, так и источающий сочувствие, и конечно, еѐ голова наклонена в сторону.

Наклон головы – международный знак "Я чувствую твою боль". Как только эта мысль приходит ко

мне в голову, мне становиться плохо. Она просто ведѐт себя мило. ВСЕ ведут себя мило.

– Хорошо, спасибо, мисс.

–Это не правда, так?

Что–то новенькое. Большинство людей вздыхают с облегчением, получив "хорошо". Вы

можете видеть это в их глазах. Они не особо хотят говорить об этом. Потому что они не знают что

сказать. Я не виню их, потому что я тоже не знаю что сказать. Смерть, в данном случае, странный

способ.

– Эм...

– Всѐ хорошо, Алиса. Ты можешь рассказать мне правду. Думаешь, я не заметила, как ты весь

урок смотрела в окно?

Слава Богу, что она не заметила, как я смотрела на Данни. Это привело бы к совершенно

иному разговору, возможно, более неловкому.

Я сказала.

– Простите за это, – когда она произнесла.

– Не волнуйся, не беда.

Она слегка засмеялась. Я ждала, пока она начнѐт говорить. Это самый безопасный вариант.

– Это, должно быть, особенно сложно для тебя.

Там определѐнно был акцент на "тебя". Уверена, что мне не показалось. Я едва могу скрыть

своѐ удивление, когда она говорит.

– Я знаю, что вы с Тарой были близки.

Какого чѐрта она это знает? Она провела в Брансфорде не более пяти минут, а я с Тарой за эти

пять минут точно НЕ была близка.

Я собираю всю свою сверхчеловеческую беспечность.

– Не совсем так. Почему Вы так считаете?

Я старалась звучать легко и воздушно, спокойно и уравновешенно, но вышло подозрительно с

примесью раздражительности, брошенной в весьма недурном количестве.

– Кажется, я где–то это слышала.

Теперь она смотрит в пустоту, в поисках неопределѐнного момента в своѐм Шекспировском

мозгу.

Я ничего не ответила.

– Может, я и ошиблась. Но мне казалось...

Всѐ ещѐ молчу. Это непросто делать в таких ситуациях. Ты хочешь что–то сказать, всѐ, что

угодно, только бы заполнить эту пустоту. Обычно я бы начала болтать, как сумасшедшая, но мне

нужно быть осторожной. Очень осторожной.

Дейли качает головой, словно избавляясь от ненужных мыслей, и начинает собирать свои

бумажки.

– Не бери в голову. В любом случае, если тебе будет нужно о чѐм–нибудь поговорить, о чѐм

угодно – мои двери всегда открыты.

Я благодарю еѐ и иду к двери, пока мои ноги ещѐ на это способны, но она снова портит мой

план побега.

– Не могу перестать думать... Я не могу перестать думать о том, как я могла это исправить.

Еѐ голос дрожит. Она глубоко вздыхает, и еѐ плечи опускаются, словно тело готово упасть. Еѐ

поставили на место руководителя, это ясно как божий день. Должно быть, это было тяжело для неѐ.

Я стараюсь посмотреть на всѐ это с еѐ точки зрения. Еѐ первая командировка и уже умер ребѐнок.

Конечно, она винит во всѐм себя. Даже если бы Таре на голову с неба упал огромный мультяшный

монстр, то она всѐ равно чувствовала бы за это ответственность. Потому что она такой человек.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Я хочу успокоить еѐ и сказать, что она ничего не могла с этим поделать. Какой бы вариант

смерти Тары вы бы не выбрали – случай во время плаванья или шутка, приведшая к ужасным

последствиям – она всѐ равно ничего не смогла бы с этим поделать.

Но я не успокаиваю еѐ. Повернувшись, ухожу, оставив еѐ одну.

***

К тому времени, как прозвенел звонок, я уже устала как собака. Каждый день одно и то же, и я

не перестаю задумываться о том, когда же это всѐ закончится. Я прилагаю все силы, чтобы не

закричать: "МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ! ЭТО БЫЛИ МЫ! ЭТО НАША ВИНА!" Интересно, что бы тогда

произошло. Будет ли это моей второй самой страшной ошибкой? Или это будет эпическое чувство

облегчения? Бессловесный и немыслимый груз спадѐт с моих плеч.

Я пошла в местную библиотеку. Одно из моих любимых мест. Мама обычно приводила меня

сюда по пятницам. Потом мы покупали рыбу и чипсы, шли домой, и смотрели фильм вместе с папой.

Прошла вечность с тех пор, как умерла мама, а я всѐ ещѐ не могла приходить сюда. Папа

встретил меня после школы в пятницу и постарался завести сюда. Была сцена, не совсем похожая на

истерику, но приблизительно так. Больше он об этом не упоминал. Мы с ним всѐ ещѐ продолжали

традицию рыбы и чипсов, но библиотека была нашим местом. Моим и маминым. Казалось

неправильным ходить туда без неѐ.

Эта библиотека – красивое здание из красного кирпича, слегка потресканное по углам. Я

думала, что она похожа на магический замок "Хогвартс", или что–то похожее (тогда я была глупа).

Около года назад я проходила мимо, стараясь еѐ игнорировать, как и всегда. Но мои ноги подвели

меня и завели прямо внутрь. Мои ноги знали лучше моего мозга, что пришло время преодолеть это.

И всѐ было хорошо: я не бросилась рыдать у стойки. Я стояла у входа и вдохнула старый запах книг.

Я почувствовала, что нахожусь дома.

Я представила маму, как она подбирала голову так, что еѐ волосы торчали в разные стороны.

Я называла это еѐ сумасшедшим профессорским взглядом (а она в ответ говорила, что я грубиянка).

Мама всегда шла к новым изданиям, а я к детской секции, к которой нужно было спускаться по

жуткой каменной лестнице в подвал. Я тратила полчаса (не больше, не меньше), чтобы подобрать

себе три книги на неделю, а затем мы встречались на первом этаже. Моя мама всегда радовалась

тому, что я любила читать. Поэтому, когда после еѐ смерти я перестала это делать, меня охватило

ужасное чувство. Она любила избегать реальность. И только сейчас мне вдруг стало интересно:

любила ли она это, потому что была недовольна реальной жизнью? Может, она ненавидела свою

работу. Может, однажды папа бы ей наскучил, и она сбежала бы при первой возможности с

мистером Хамфрисом. Может, я бы разочаровалась в ней. Кроме того, что в последнем нет "может".

Сегодня в библиотеке довольно–таки пусто, все остальные готовились к выходным. Я учу

немецкий. Поистине жалкое зрелище. Но это лучше, чем застрять в комнате с призраком Тары. Или

тусоваться с Касс, притворяясь, что ничего не изменилось. Или сидеть перед телевизором с папой,

боясь того, о чѐм он спросит меня в следующий раз.

Мой телефон гудит, пугая меня до чѐртиков. Это смс от единственного человека, от которого

я хочу его получить.

Джек: "Как насчѐт пиццы на завтра? Дж."

Моѐ сердце прогоняет миллион ударов в минуту. Моѐ сердце явно глупое. Оно имеет

склонность перевозбуждаться без причины.

Я жду несколько минут перед тем, как ответить, чтобы он не подумал, что я – сорвиголова.

Я: "Не могу завтра, прости. Может, в следующую субботу?"

Конечно, я свободна завтра. Вообще никаких планов. Не считая, поисков в интернете,

написания эссе и игры "Скрэббл" с папой. Что, конечно же, не так. Но я по крайне мере должна

притвориться не полной идиоткой.

Джек: "Следующая суббота подойдѐт. Не хочешь встретиться в природно–историческом

музее в два? А пицца потом?"

Природно–исторический музей? Что за чѐрт?

Я: "Хорошо. Увидимся!"

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Я долго думала: поставить ли два восклицательных знака в конце? Было бы уж слишком

много энтузиазма, а я не хочу, чтобы он думал, что я – энтузиаст в этом деле.

Джек: "Я буду ждать тебя у секции мѐртвых диплодоков. Не пропустишь :)"

Я впечатлена, что он не использует тексты, когда идѐт и рушит всѐ своей улыбкой. Но мысль

об улыбающемся Джеке, даже в текстовом сообщении, радует меня больше, чем я могла бы

признать.

Я облокачиваюсь на спинку стула, немецкие слова с бешеной скоростью вытекают из моей

головы. Там для них нет места, так как всѐ занял Джек. Значит, мы идѐм в музей. Это... по–другому.

Я была в природно–историческом музее только один раз, когда мы поехали с классом. Всѐ, что я

помню, так это что поездка была масштабной и оживлѐнной, и мы должны были заполнить какой–то

бланк активности вне школы. Кажется, я там потерялась.

Природно–исторический музей. Я на сто процентов не интересна Джеку. По крайней мере, не

в том плане. Никто не ходит в музей на свидание. Ты ходишь в музей с мамой или бабушками или с

одноклассниками. Не с тем, кто тебе нравится. Он ивправду просто хочет меня поблагодарить. Моѐ

сердце смущѐнно сжимается в груди от переизбытка чувств.

Я отпускаю телефон, и он падает на пол. Тупой телефон. Вот сидела я себе совершенно

счастливая, делая домашку, как прилежная ученица, занималась своими делами. И затем появился

мой чѐртов телефон и всѐ испортил. Джек появился и всѐ испортил. Почему я не могу просто

наслаждаться крошечными частичками надежды ещѐ несколько дней, прежде чем всѐ взорвѐтся?

Правда в том, что я не надеялась ни на что, пока всякая надежда не ушла. Теперь я могу

признаться, что часть меня (очень немаленькая) думала, что между нами может что–то быть. И эта

часть так отчаянно хотела этого, что по лицу потекли слѐзы, и я не знала что делать.

Музей. Бессмысленный, пыльный, скучный музей, полный гиперактивных детей. Фантастика.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 20

Я проведу субботу с Джеком, зная, что:

а) я убила его сестру;

б) он не хочет меня поцеловать.

Нормальный человек не сможет думать об этом одновременно. Нормальный человек,

вероятно, будет больше обеспокоен пунктом а), чем пунктом б). Из чего следует, что со мной,

очевидно, что–то не так.

Знаю, я должна держаться от него подальше. Я просто должна придумать какое–нибудь

оправдание и обещание. Может, он написал мне для того, чтобы поблагодарить за то, что рассказала

ему о поездке. Но если бы я продолжала оправдываться, то он, конечно, через некоторое время

остановился бы. Всѐ просто. Я никогда не беспокоилась о том, что говорю что–то не так или о том,

что нужно держаться подальше, или о случайной исповеди. Без вопросов, это было бы правильнее

сделать. Но я хочу его увидеть. Даже если это будет в долбанном музее... как друзья. Я просто хочу

быть рядом с ним и не совсем понимаю почему.

Призрак Тары изо всех сил старается раздражать меня из–за этого, но у меня всѐ лучше и

лучше получается блокировать еѐ. Один из еѐ колючих комментариев иногда попадает в самую цель,

заставляя меня чувствовать себя безобразной, дешѐвой и виноватой. Как в тот момент, когда она

сказала, что мой топ выглядит нормально... а я втянула живот и старалась не дышать. Я скомкала его