действительно хороша. Я хочу жить за городом и, возможно, иметь кур. Я хочу влюбиться.

А что Рей хотела сделать в своей жизни? Может, она хотела стать доктором или учѐным. И

если бы она стала доктором или учѐным, то сделала бы что–то очень важное, открыла бы, например,

лекарство от рака. Рей было суждено изменить мир, заставить людей перестать страдать так, как моя

мама. И теперь этого не будет. Из–за нас.

Той ночью в лесу мы убили двух людей.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 34

Когда настали Танцы в память о Таре Чэймберз, Рей – всѐ, о чѐм могли говорить. Несмотря на

пожелание семьи, все узнали, что это было самоубийство. Слухи порочны. Рей была в секте. Рей

была беременна (близнецами) после секса с мистером Майлзом, пока его жена смотрела. Рей тайно

была лесбиянкой, влюбленной в Тару и, обезумев после еѐ смерти, не смогла дальше жить. У меня

нет доказательств, но я подозреваю, что добрая половина слухов была начата Касс.

Я так обрадовалась, что мне не нужно было сидеть на ещѐ одних похоронах – только семья

Рей. Думаю, разумное решение. В противном случае все бы просто сравнивали их с похоронами

Тары, и Рей никак бы не смогла побить численность пришедших.

Полли, с другой стороны истинного, страшного суждения, решила изменить название танцев.

Танцы в память о Таре Чэймберз и Рей Морган– долго произносить. Некоторые люди старались

протестовать, что Рей не заслуживает этого, поскольку самоубийство не достойно жалости, как

несчастный случай на воде. Но Полли было всѐ равно. Видимо, состоялось заседание комитета, и

голосование прошло единогласно. Никто, кажется, и не знает, где находится этот комитет.

Флаеры теперь поменяли, якобы комитет изменил название танцев. Хотя я слышала, многие

шептались о танцах "Мѐртвые девушки". Это показывает, что пока один одноклассник мѐртв –

трагедия, два – справедливое соревнование для всех типов с больным чувством юмора.

Психолог вернулся, и родители вызвали его на ещѐ одно собрание. Теперь беспокоятся о

суицидальных подражателях. Папа пришѐл домой с брошюрками "Ваш ребѐнок – суицидник? Десять

признаков, чтобы узнать". Я порвала их и сказала папе, что ему не о чем волноваться. Он, кажется,

поверил мне.

У меня прошло несколько бессмысленных послеурочных занятий с Дейли. Она старалась

заставить меня рассказать о своих чувствах, но я отказывалась говорить обо всѐм, что не связанно с

учебным планом. Это, наверное, облегчение для неѐ. Она может успокоиться, что по крайне мере,

приложила усилия. Излишне говорить, что ни одна из нас не упоминает моего отца.

Половину своего времени я провожу с Джеком. Он приглашает меня посмотреть на

репетицию "Blackdog Sundays". В группе всего четыре участника. Спайк – солист (его настоящее имя

Джордж). Дженкс играет на бас–гитаре. Я думаю, что это тоже его ненастоящее имя. На барабанах

сидит Дэйв. Уверена, что Дэйв – уже настоящее имя. Думаю, Дэйв немного обнадѐживает.

Они все одеваются почти как Джек (не совсем, по моему скромному мнению). Они дружны,

но и просты. Кроме, разве что, Спайка, который продолжает произносить моѐ имя, как телеведущий

супер–банального ток–шоу.

Я точно не жаждала этого момента, боясь, что мне придѐтся солгать Джеку. Да, вы

восхитительны. Вы ТОЧНО сможете получить предложение на запись ваших песен. Но, к моему

удивлению, они реально очень хороши. И Джек просто великолепен. Он даже не собирался

сосредоточиваться: просто продолжал смотреть на меня и улыбаться. Когда они взяли перерыв, я

ничего не могла с собой поделать.

– Да, вы восхитительны. Вы точно сможете получить предложение на запись ваших песен.

Скромный Джек сказал мне, что я заблуждаюсь, но вы точно сможете определить, что он рад.

Последнюю песню, которую они играли, была написана для Тары. Он берѐт соло Спайка себе

и атмосфера мгновенна меняется. Смех, шутки и возня вокруг исчезли. Джек поѐт с закрытыми

глазами и каждое слово пронизано грустью. Каждая нота затянута. Голос Джека на последнем

куплете немного ломается, а моѐ сердце ломается намного больше.

Мы должны были идти в кино после этого, но я могу сказать, что Джек не в настроении.

Вместо этого мы идѐм в тихое кафе, и Джек говорит о Таре. Слова выходят из него невероятным

потоком. Он плачет, раз или два, и уже почти перестал стесняться этого. Многое из того, что он

говорит, мне трудно слушать, но я ничего не принимаю, чтобы остановить его или поменять тему.

Очевидно, что Джеку это необходимо. И меньшее, что я могу сделать, это выслушать его.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

***

Настал вечер танцев. Крошечная часть меня рада. Стыдливая девичья часть меня тупо рада,

что придѐт на танцы с гитаристом группы, которая здесь выступает. Остальная часть меня наполнена

предчувствиями.

Я должна была остаться дома и смотреть телевизор с папой. Самая разумная вещь. Я бы

услышала обо всѐм в понедельник, но весь ужас был бы подправлен из–за деталей посредников. Но

Джек хотел, чтобы я была здесь. И все собирались прийти. Если я не приду, то все начнут об этом

говорить. Последнее, что мне надо, это люди, которые интересуются, почему я избегаю танцев

"Мѐртвые девушки". Я должна сделать это, чтобы не привлекать к себе внимание. Даже Касс идѐт. Я

узнала это только потому, что Сайра сказала мне, ведь я и Касс всѐ ещѐ не разговариваем. Я

стараюсь представить нас двоих, подготавливающих друг друга: делать причѐски, танцевать и петь с

расчѐсками или делать всѐ, что обычно делают девочки. Изображение распадается, прежде чем у

меня появляется шанс задуматься.

Когда я спускаюсь вниз, то вижу отца развалившегося перед теликом и поджавшего ноги под

мехом Бруно для тепла. Я громко кашляю, чтобы привлечь его внимание, но когда он

поворачивается и смотрит на меня, то огромная улыбка появляется у него на лице. Он и правда

произносит эти слова.

– Моя девочка... выросла, – я закатываю глаза и смеюсь. – Что?! Отцу разве больше не

разрешено гордиться своей дочкой? Куда катится этот мир?

– Пап!

– Ладно, ладно, извини. Смущающий папа не скажет больше ни слова, – он делает вид, что

застѐгивает свой рот, –Крометогочтотывыглядишьоченьоченькрасивоияоченьсильнотобойгоржусь, –

он хлопает себя ладонью по рту, словно его слова сорвались случайно.

Его игривость превращается в меланхолию. Я ожидала этого.

– Я хотел бы, чтобы твоя мать была...

– Не говори этого. Пожалуйста, не говори.

Я не могу услышать эти слова ещѐ раз. Слова, которые портят почти все счастливые моменты.

Есть разные вариации, но настроение всегда то же самое. Я смутно киваю, когда он говорит их, даже

если вздрагиваю от этого. Я не позволю, чтобы он произносил их сегодня. Я хотел бы, чтобы твоя

мать была здесь, чтобы увидеть тебя. Твоей маме бы понравилось. Если бы только она была

здесь...

Папа выглядит так, словно ему причинили боль, которая, очевидно, заставляет меня

чувствовать себя ужасно. Но он быстро собирается с духом и хватает камеру из шкафа за

телевизором.

– Не будешь против, если старик сделает снимок, а?

По какой–то причине он говорит это страшным акцентом Кокни, и я смеюсь. По крайне мере,

он заслуживает мой смех. Я заставляю его удалить первые четыре фотографии. Они отвратительны,

хотя папа говорит, что они прекрасны. Пятый снимок более приемлемый, но он последний, если мы

не собираемся опоздать. Папа настаивает на том, чтобы подвезти меня (прошофѐрствовать, как он

это называет) и кланяется, когда открывает дверь для меня.

– Ваша карета готова, миледи.

Я слишком занята, пытаясь поправить платье, впивающееся в подмышки, чтобы закатить

глаза. Это платье чертовски неудобное. Слишком тугое, слишком короткое, слишком... всего. Я

купила его в момент безумия, думая только о Джеке. Лучше бы ему оценить мои усилия, потому я

больше никогда в спешке так не поступлю.

Бабочки в моѐм животе превратились в летучих мышей–вампиров, пока мы едем к школе.

Перед главным входом стоит розовый лимузин. Не трудно догадаться, чей богатый–но–с–

недостатком–во–вкусе отец нанял это для вечера. Мои предположения подтвердились, когда

Стефани де Лука и еѐ друзья–липучки вышли из лимузина. Даже призрак, который, по слухам,

гоняется по второму этажу, где находится музыкальный класс, вероятно, мог услышать этот

жалующийся голос, когда Джимми Чуз наступила на сырой гравий. Трудно поверить в то, что я

когда–то заботилась о том, что она обо мне подумает.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Они окружены и подхвачены парнями из Академии Нокс, слоняющимися вокруг. Папа следит

за ними с подозрением, подъезжая. Я не хочу идти в таком виде одна, так что проверяю сообщения

на телефоне. Мой телефон гудит в руке, отчего я пугаюсь и чуть не падаю.

Текст: "Ты чертовски сексуально выглядишь".

Трепет пробегает по мне, когда я поднимаю глаза и осматриваю толпу в поисках

беспорядочных волос Джека. Затем из ниоткуда пара рук оборачивается вокруг моей талии, и я

взвизгиваю, к своему смущению. Я поворачиваюсь и вижу его.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 35

Он целует меня, и я целую его в ответ. Знаю, все смотрят, но мне плевать. Джек одел свою

нарядную версию – серые джинсы, чѐрная рубашка и недоделанная бабочка. Остальные парни из

группы тусовались сзади. Их одежда не была подобрана по случаю. Вообще–то, я думаю, что на

Спайке та же футболка, в которой я видела его в последний раз.

Джек хватает меня за руку и тянет к двери, но не раньше, чем я успеваю заметить Касс,

наблюдающую за нами поодаль. Она качает головой и отворачивается. Еѐ платье простое и

совершенно ей не подходит.

Джек ведѐт нас к столу у главного входа. Джемма и Сэм берут деньги и в обмен отдают

людям браслеты. У Джека уже есть один – я не заметила его среди других браслетов на его руках.

Когда мы проходим вперѐд, я тяну его за запястье, чтобы лучше рассмотреть. Ярко–розовая полоска,

полностью копирующая те образцы против рака/агрессии/вставки–ужасных–вещей–сюда. В нѐм

говорится: "Тара Чэймберз… навсегда в наших сердцах". Родители, которые выбрали такую

формулировку, должны потребовать у школы свои взносы обратно. Некоторые люди просто не

знают, где остановиться, когда дело доходит до многоточия.

Сэм даже не потрудилась спрятать вопиющий взгляд вверх–и–вниз, когда я и Джек подошли к

столу. Одна искривлѐнная идеально выщипанная бровь в знак презрения. Джемма не обращает

внимания, как и всегда. Джек вытягивает скомканную пятѐрку из кармана и протягивает Сэм.

Джемма протягивает ему браслет, и он показывает мне одеть его на запястье. Джек скользит

браслетом по моей руке и это кажется довольно интимной вещью среди всех этих людей. Я

чувствую, как начинаю краснеть без причины. Я предлагаю заплатить, но Джек останавливает меня

фальшивым строгим взглядом.

– Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты играешь, Джек, – говорит Сэм, мурлыча. Еѐ голос

звучит уверенно.