Джек отвечает неопределѐнно.

– Спасибо.

И отворачивается. Уничтожающая улыбка соскальзывает с еѐ лица на пол.

– Ладно, тогда думаю, тебе лучше приготовиться, Алиса. Здесь немного переполнено. У меня

было время немного привыкнуть – мы пришли раньше, чтобы проверить оборудование. Но когда я

вошѐл в первый раз...

Дерьмо. Он не шутил. Зал был переделан. Цветовая гамма – розовый и чѐрный. Розовый такой

же шокирующий, как и на браслетах. Полагаю, присутствие чѐрного здесь должно было сохранить

некое чувство скорби. Хотя нет особого оправдания для розового цвета. По обе стороны сцены

расположены огромные экраны. Фото Тары на несколько секунд появляются на обоих экранах

одновременно, прежде чем их сменяют другие. И другие. И другие. Это гипнотизирует. Хватка

Джека на моей руке усиливается, и мы стоим в проѐме, замерев.

Никого другого это, кажется, не волнует. Все идут прямиком в бар, где пара барменов

хвастается перед толпой – перекидывают стаканчики через плечо и вещи, похожие на эти. Алкоголя

нет, конечно, строго моктейли.

Мне трудно думать или говорить. Фотографии Тары подавляют меня. Она выглядит на них

такой красивой. Кажется невозможным то, что она ушла. Конечно, она просочится на сцену в любой

момент и примет поклоном восторженные аплодисменты.

– Спасибо! Спасибо! Простите за то, что притворялась мѐртвой, но это был единственный

способ, который пришѐл мне на ум, чтобы заставить вас устроить огромную вечеринку для МЕНЯ!

И затем обожающая еѐ толпа пошла бы штурмом на сцену, обняла еѐ и поздравила с

хитроумным планом.

– Это... вау.

– Говорил же. Я вроде как вижу еѐ повсюду. Таре бы это понравилось, как думаешь?

Джек убирает взгляд от своей сестры, чтобы посмотреть на меня, но его глаза возвращаются

на экран каждые пару секунд.

– Возможно.

Я что–то замечаю краем глаза и оттаскиваю Джека, чтобы лучше разглядеть.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Это мольберт, на котором стоит чѐрный картон. Наверху кто–то написал серебряной ручкой

"R.I.P. Рей Морган". Буквы к правой стороне становились всѐ меньше, словно автор недооценил

количество пространства. Здесь три фотографии, перекрывающие друг друга по углам. Фотография

посередине – это Рей в школе, прошлый год, по–моему. Остальные две, очевидно, двухлетней

давности. На одной из них у неѐ своего рода ужасное каре, которого вы всегда боитесь, когда идѐте к

парикмахеру. На другой она сидит на блестящем новом горном велосипеде в спортивной неоново–

зелѐной кепке.

Это лучшее, что они смогли сделать? В самом деле? Словно кто–то сделал это нарочно –

создал самый худший памятник, который только мог, чтобы всем стало ясно – тут всѐ лишь для

Тары. Рей в последнюю очередь. Акт поддержки, который должен быть запрещѐн, чтобы отвлечь от

заголовков. Если бы Таре понравились большие экраны, отражающие еѐ фото, то Рей бы ненавидела

это без вопросов. Она бы не хотела, чтобы еѐ фотографии или имя появились на этом больном

карнавале.

Джек читает мои мысли.

– Не очень правильно, так? Можно подумать, что они вообще не прилагали усилий.

Всѐ, что я могу сделать, это кивнуть.

***

Первый час, или около того, мы провели, болтаясь с группой в тихом месте. Рука Спайка пару

раз пробегала по моей заднице, а мне так и хотелось ударить еѐ. Может, он просто незнаком со

значением "личное пространство".

Подходило несколько дружков из школы Джека, и Джек представил им меня как свою

девушку, что оказалось лучшим, что я когда–либо слышала. Пока мы общались, он держал свою

руку у меня на талии. Это связывало нас, даже когда мы общались с разными людьми. Мне это

нравится.

Я стараюсь забыть о том, где мы и почему здесь находимся. Это не так–то просто, когда я

чувствую взгляд Касс на затылке, в буквальном смысле. Я знаю, что она наблюдает: я поймала еѐ,

когда шла в туалет. Она сидела рядом с девушками, которых я не очень хорошо знаю.

Каждый раз, когда я оборачивалась, то видела, как Полли с кем–то общается. Ещѐ несколько

раз я видела, как блестели еѐ глаза от непролитых слѐз.

Полли вообще не отличить от той девушки, которая ехала в автобусе в Шотландию.

В то время как мы становились всѐ меньше, она как–то умудрялась становиться популярнее.

Эта ли версия Полли выжидала своего времени все эти годы, наблюдая, ожидая? Как те цикады,

которые вылезают из земли после семнадцати лет или около того. Я не могу перестать задумываться

о том, где старая Полли? Будто она ушла навсегда. Надеюсь, что нет – эта новая версия меня

беспокоит.

Ребята играют в какую–то "питьевую" игру, которая показалась мне бессмысленной, пока я не

поняла, что Спайку удалось пронести бутылку водки сюда. Не было никакого шипения из–за того,

что они пьют. Надеюсь, Джек не напьѐтся перед выступлением. Я почти говорю ему это, пока не

вспоминаю, что я ему не мать, так что говорить ему, чтобы он перестал пить, будет ненормальным.

– Что за чѐртов цирк?

Голос слегка расплывчат. Я поворачиваюсь и вижу Данни, практически свѐрнутой на стуле

позади меня. Еѐ волосы и макияж в беспорядке. Она пахнет так, словно стояла под спиртовым

душем. Очевидно, что не только приятели Джека пронесли выпивку, чтобы оживить вечеринку.

– Как ты?

Она качает головой и ничего не отвечает.

– Должно быть, тебе трудно.

– Как мило, что ты заметила. Всем остальным, чѐрт побери, насрать. Даже забавно, как меня

убрали с места лучшего друга Тары. Как мы докатились до того, что Полли Сатклифф вдруг стала

центром Вселенной? Тара высмеяла бы еѐ задницу. Всем, кажется, было удобно забыть, что она

ПРЕЗИРАЛА эту девку. Как они могли забыть? Как это вообще возможно?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Но мне слишком хорошо знакомо, как быстро люди могут всѐ забыть. Социальные границы

размыты, а не высечены на камне, как все думают. Люди могут стать популярней быстрее, чем вы

можете себе представить. Никто не знал этого лучше, чем Тара. Ирония догоняет меня.

Я как раз собиралась сказать что–то неопределѐнное и обнадѐживающее Данни, когда тишина

опустилась на зал. Свет приглушен и всѐ внимание сосредотачивается на микрофоне, стоящем

посередине сцены. Полли выходит из темноты.

– Ох, вы наверное ШУТИТЕ, – говорит Данни слишком громко. Люди оборачиваются и

смотрят на неѐ, прежде чем сфокусировать своѐ внимание на сцене.

Полли прочищает горло и вытирает салфеткой несуществующую слезу.

– Спасибо всем, кто пришѐл сегодня. Я знаю, что это много значило бы для Тары. И Рей. Не

думаю, что здесь есть человек, чья бы жизнь не была подвержена изменениям из–за этих двух

трагедий, – она останавливается и осматривает нас секунду или две. Я слышу всхлип со стола

Стефани де Луки. Лицо Джека окаменело. Лицо Данни убийственно. – Давайте почтим минутой

молчания наших потерянных друзей.

Полли склоняет голову и все остальные делают то же самое. Я выполняю указ только

наполовину, склонив немного голову, чтобы видеть всѐ, что происходит. Некоторые девушки

держатся за руки. Некоторые парни выглядят беспокойно и смущѐнно. Кто–то чихает. Фотографии

Тары мелькают на экране. Возможно, кто–нибудь мог поставить их на паузу.

Только я начинаю думать, что это самая долгая минута в моей жизни, как Данни прыгает на

ноги. Она спотыкается о стол, стаканы опрокидываются и что–то красное ползѐт по белой скатерти.

Каждая наклонившаяся голова поднимается и смотрит на Данни. Я едва могу смотреть.

– Вы, люди... – она качает головой с отвращением, – Это полное посмешище, – она указывает

на Полли и еѐ лицо выражает чистый яд. – Ты – полное посмешище.

Выражение лица Полли – смесь печали и жалости, но оно похоже на маску, которая в любую

минуту может треснуть.

Дейли бросается и хватает Данни за руку. Мягко, но твѐрдо, она ведѐт еѐ по залу. Данни даже

не сопротивляется.

Зал наполняется шѐпотом и неловким смехом. Каждому нравится немного драмы.

Рука Джека касается моей.

– Думаешь, мы должны пойти и посмотреть, в порядке ли она?

Мне стыдно, что он предложил это раньше, чем это пришло на ум мне. Когда я ухожу из зала,

то слышу, как Полли начинает петь какую–то страшную балладу без музыки. Неплохо горюет.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 36

Данни была в порядке. Ну, не именно в порядке: пьяная, переполненная эмоциями и

ругающаяся. Вроде в порядке. Дейли была благодарна мне за то, что я успокоила еѐ, пока она

вызывала такси, чтобы отвезти Данни домой.

– Я наверно не должна была этого делать, так?

Я пожимаю плечами.

– Не думаю, что кто–то будет винить тебя.

Она слабо улыбается.

– Знаешь, а ты хорошая.

– Эм. Спасибо. Наверное.

– Не знаю, почему Тара так сильно ненавидела тебя, – она хлопает обеими руками себе по рту

и смеѐтся. – Ой. В смысле, это же не секрет, да? Ты же уже знала?

Я киваю.

– Спасибо, что выслушала мой бред. Знаю, я немножечко пьяная, но я этого не забуду. Ты для

меня больший друг, чем те, кто себя так называет. По крайне мере, те, что остались.

Я проводила еѐ до такси, когда оно приехало. Она обняла меня, и мне ничего не оставалось,

кроме как обнять в ответ.

– Хорошо смотритесь с Джеком. Он тебя ДОСТОИН... но если ты кому–то это расскажешь, я

убью тебя.

Дейли по пути отвела меня в уголок и спросила о состоянии Данни. Я сказала, что Данни

будет в порядке. Не похоже, что она мне поверила. Возможно, она была обеспокоена тем, что Данни

доберѐтся домой и перережет себе вены. Я оставила еѐ в холле, выглядя раздражительной.

Все, кажется, забыли об этом случае, когда я вернулась к столику. Спайк спрашивает меня о

моей "сумасшедшей подруге", комментируя еѐ "офигенную задницу", и говорит, что ей бы "ТАК

вдал". Джек закатывает глаза и ободряюще сжимает мою руку.

Я осталась одна, когда группа ушла готовиться к выступлению. Хорошо побыть наедине с

собой. Я смотрю на фотографии Тары и в конечном итоге насчитываю тридцать одну. Моя любимая

– та, где она смотрит через плечо на камеру. Еѐ блестящие волосы развевает ветер. Фотография

выглядит совершенно спонтанной, словно фотограф просто позвал еѐ и щѐлкнул. Зная Тару, она

наверняка всѐ это спланировала.

Каждый раз, когда появляется новая фотография, я прошу прощения. Снова и снова. Это

превращается в странную игру с собой, где я придумываю слово в тот момент, когда фотография

сменяется следующей.

И затем появляется новая фотография. Она остаѐтся на экране. И разбивает моѐ сердце на

миллионы маленьких кусочков.

Джек и Тара. Их руки закинуты на плечи друг друга, и они оба смеются. Они похожи на

близнецов.

Группа выходит на сцену под крики и аплодисменты. Глаза Джека ищут мои. Он машет мне, и

я машу в ответ. Ему хватает нескольких секунд, чтобы увидеть то фото на экране и тогда он

останавливается как вкопанный. Я хочу подойти к нему, взять его, прикоснуться к нему, сказать, что

всѐ будет хорошо. Сказать ему, что прошу прощения.

Его руки дрожат, когда он подключает гитару и крутит что–то у своих ног. Похоже, что он

что–то бормочет, пытаясь взять себя в руки.

Звучат барабаны Дэйва и люди движутся ближе к сцене. Я не могу оторвать глаз от Джека.

Первые пару песен он стоит на автопилоте. Он едва отрывается от своей гитары, и я знаю, что это не

потому, что он пытается сосредоточиться.