которое раньше никогда не замечала, хотя, должно быть, проходила мимо тысячу раз.

Я заказала горячий шоколад с зефиром. Дверь звонит каждый раз, когда кто–то уходит или

заходит, и я смотрю на неѐ всѐ время. Ожидая, что Касс ворвѐтся и вытащит меня отсюда за волосы.

Но мне удалось избежать еѐ в суете последнего школьного дня. Слава Богу, я не сказала ей, где

встречаюсь с Джеком.

Я проверяю время: он опаздывает. Я делаю глоток своего горячего шоколада прежде, чем он

превращается в холодный шоколад. В дополнение, я тщательно вытираю рот и противостою (с

трудом) искушению посмотреть на себя в зеркало. Это же не свидание, правда? По правде, это

полная противоположность свиданию, если такое вообще возможно.

Я изучаю меню, хотя уже делала это пять минут назад или около того. Затем дверь звенит ещѐ

раз и появляется он. Он в школьной форме, но выглядит хорошо. Верхняя пуговица рубашки

расстѐгнута, галстук ослаблен. Сумка перекинута через плечо, а на ногах чѐрные конверсы. Он

осматривает помещение и улыбается, когда находит меня.

– Алиса, привет. Спасибо, что пришла.

Вместо того чтобы сесть напротив, он садится рядом со мной. Официантка появляется из

ниоткуда, и он заказывает чѐрный кофе и ещѐ один горячий шоколад прежде, чем я успела возразить.

Мой желудок сжимается.

– Ну... как у тебя дела?

На секунду мне кажется, что он собирается дотронуться до моей руки, но он этого не делает.

– Я... А как у тебя дела?

– Хорошо, полагаю, – он потирает лицо, –я рад, что с похоронами покончено. Я боялся этого.

– Твоя речь была прекрасной.

Он усмехается.

– Правда? Спасибо. Но отец так не считает. Он такой: "Почему ты сказал так о Таре? Ты не

должен говорить плохо о мѐртвых". Он считает, что это было совершенно неуместно, – он

усмехается, глядя на циферблат часов, –полагаю, что вряд ли могу его винить. Не так он хочет

запомнить Тару.

– Сейчас всѐ наверняка сложно дома...

Джек пожимает плечами.

– Мама большую часть времени проводит в комнате Тары, уставившись в пространство. У

Тары есть толстовка, которую она носила по дому всѐ время, и мама сидит с ней на коленях.

Много лет я не видела Тару в толстовке. Образ матери Тары наполняет меня грустью и это

просачивается в каждый уголок моего тела. Всѐ это дополняют ещѐ некоторые детали: дождь

моросит за окном, попадая на окно, слѐзы катятся по еѐ лицу, Джек смотрит из дверного проѐма.

– Папа не намного лучше, просто по–другому. Кажется, я не могу ничего сделать правильно,

пока он обеспокоен. Я стараюсь не стоять у него на пути на столько, насколько могу.

– Даже не могу представить, на что это похоже.

– Твоя мама... она умерла, не так ли?

– Да.

Что ещѐ тут сказать?

– Значит, ты знаешь, на что это похоже, так ведь?

НЕТ. Я хочу кричать. Всѐ по–другому.

Я говорю мягко.

– Есть разница. Она была больна долгое время. В конце это было практически облегчение.

Это ложь. Хоть я и знала, какую ей это причиняет боль, но я умоляла еѐ не оставлять меня.

Это не даѐт мне покоя каждый день.

На этот раз он тянется к моей руке, и мы сидим в тишине некоторое время. Мне нравится, как

это ощущается: моя рука в тепле и в безопасности. Часть меня хочет почувствовать это снова. Это не

кажется таким злым или странным, или стыдным, как я себе представляла (если я когда–либо могла

представить, что подобное произойдѐт со мной)

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Зазвонил телефон Джека. Он выпускает мою руку и достаѐт его из кармана. Интересно, как

долго мы бы просидели, если бы нас не прервали.

Джек выглядит напряжѐнным, когда смотрит на экран телефона, прежде чем вздохнуть.

– Прости, Алиса. Я должен ответить.

Он наполовину отворачивается, пытаясь оградить меня от разговора.

– Алло? Да, я буду дома к ужину... Я у Фредди. Да... Хорошо... Хорошо. Слушай, папа, мне

нужно идти... Да. До семи, я обещаю, – он отключается с очередным вздохом, более глубоким и

длинным, чем первый. Он выглядит истощѐнным, отягощѐнным всем этим.

– Прости за это. Он хочет знать, где я в течение двадцати четырѐх часов. Это заставляет меня

лезть на стену. Он никогда так не беспокоился, где я изо дня в день, только о Таре. Ей всегда нужно

было говорить, куда она идѐт, с кем и когда вернѐтся.

В это сложно поверить. Тара производила впечатление, что может делать всѐ, что хочет.

– Мне всегда это прощалось. Папа всегда говорил, что у парней всѐ по–другому. Тара

ненавидела это. Но сейчас всѐ изменилось. Я должен сказать ему всѐ, если он не прекратит в

ближайшее время. Это же не будет выглядеть так, словно я собираюсь пойти и утопиться в каком–

нибудь озере, правда?

Он замечает шок на моѐм лице и морщится.

– Прости. Я не должен был этого говорить. Докатился до того, что перестал чувствовать

жалость к себе, – он старается улыбнуться, но это у него не получается.

Больше всего я хочу дотронуться до его руки, но никогда не сделаю ничего подобного.

– Ну... Можешь мне рассказать о походе?

Я знала, что это произойдѐт, но я чувствую себя так, словно турбо–надувным вакуумным

пылесосом из лѐгких выкачали весь воздух. Мне хочется убежать, спрятаться и больше не

возвращаться. Но я киваю.

– Я знаю, что это должно быть трудно для тебя, но я просто хочу знать о... еѐ последних днях,

понимаешь? Мне нужно знать.

Последняя попытка убраться от этого.

– Ты пробовал говорить с Данни, или Сэмой, или Джеммой?

– Я давно научился не тратить время на этих сучек. Нет. Ты единственная, Алиса.

Моѐ сердце громыхает в моей груди, хотя я знаю, что он не имел в виду, что я единственная.

Потому что это было бы нелепо, мы едва знаем друг друга, и даже если и так, нет никаких шансов,

что я могла бы быть единственной.

Глаза Джека напряжены. Я не отвожу взгляд. Я не хочу отводить взгляд.

– Ты единственная, кто может рассказать мне правду, и я тебе доверяю.

Я с трудом могу говорить или думать, или делать что–либо, но мне как–то удаѐтся выдавить

из себя несколько слов.

– Откуда ты хочешь, чтобы я начала?

– Как на счѐт с начала? – Его улыбка обнадѐживает.

Так что я вспоминаю первый день, положивший начало темноте. Ни один из нас не имел ни

малейшего понятия, что мы шли в кошмар.

Я начинаю говорить, и говорить, и говорить, корректируя себя по пути.

Вот что на самом деле случилось.

И это не то, что я рассказала Джеку.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Глава 5

Никто из нас не ждал похода. Это вам не катание на лыжах в Австрии или экскурсия по

достопримечательностям в Британии. Это была Шотландия. Заниматься делами на открытом воздухе

в Шотландии. Ради всего святого, это выходные с приключениями.

И скалолазание, и хождение по пещерам, и ориентирование во время дождя. Я была далеко не

в восторге. Пыталась отмазаться от этого, но папа не хотел слушать. Он считал, что это будет

полезно для меня. "Жизнь – новые впечатления". Спасибо, папочка. Я получила массу впечатлений.

Казалось, что большинство других родителей думают также: для их драгоценных детишек

будет полезно выбраться из большого плохого города и исследовать великолепие природы. Тем не

менее, я была удивлена, что Тара и еѐ кореши подписались на это. Это не было похоже на девушек,

которые не делают того, чего не хотят. Но это была хорошая возможность, побыть вдалеке от

родителей целую неделю. Кто бы мог от такого отказаться? (Кроме меня, на самом деле. Мне

вообще–то нравиться проводить время с папой. Тогда, когда он не следит за мной в режиме ястреба.)

Автобус отправляется ещѐ до рассвета. Девять часов езды. Мне не нравятся долгие поездки,

никогда не нравились. Обычно мне становилось плохо, когда я шла вдоль автострады, чтобы

увидеться с дядей Джо. В нашей семье ни одна поездка не проходила без полиэтиленового пакета в

маминой сумочке, на всякий случай. Жутковато, что эта моя болезнь на машины прекратилась после

того, как она умерла. Но я всѐ ещѐ должна быть осторожной в долгих поездках и садится на передние

места, попивая воду из бутылки и не читая книг.

Мне жаль, что Касс пришлось сесть со мной. Я точно не была любительницей поболтать.

Просто хотела закрыть глаза и спать, пока это не закончится. За исключением того, что я не могу

спать во время поездок. Я не могу спать нигде, кроме собственной кровати. И теперь я не могу спать

даже там.

Касс была единственным человеком, который не ненавидел то, что должно произойти. Все эти

активные штуки для неѐ были естественными. Касс мега–спортивная. Она состоит в команде по

хоккею, занимается атлетикой и является членом клуба пловцов. Бог знает, где она берѐт столько

энергии. Организованный спорт просто такой... бла. Если я собираюсь делать упражнения, то

предпочитаю делать это в одиночестве, чтобы другие люди были избавлены от моих умирающих

вздохов и общей несостоятельности. Но не Касс, она готова для любого вида спорта (кроме нетболла

– ещѐ одна вещь, которую она считает жалкой). Кроме того, она была рада ненадолго убраться от

своих братьев.

Поездка казалась бесконечной. Я была рада, что мы сидели вместе впереди. Рядом с

учителями. Задняя часть автобуса – территория Тары. Я знала, как она выглядит: Джемма, Сэм и

Данни внимательно слушают еѐ, смеются над тем, что не смешно. Ну, вообще–то это не совсем

справедливо – Тара была смешная. Стерва, но смешная. Пока еѐ юмор не был направлен на тебя, в

этом случае это было просто... ужасно.

Эта школьная поездка была первой для мисс Дейли. По этому случаю она купила себе новую

мастерку. Но к еѐ величайшему стыду, она забыла снять ценник. Я боялась, что Тара (+3) съедят еѐ

на завтрак, так что я наклонилась к ней и сказала о ценнике. Она люто покраснела и поблагодарила

меня. Касс не выглядела впечатлѐнной. Быть милой с учителем не то качество, которое она ценила в

лучших друзьях.

Мне было интересно, сколько лет мисс Дейли, и всегда ли она хотела быть учителем. Когда ей

было столько же, сколько и нам, мечтала ли она надзирать за кучкой слишком умных и крутых

подростков в походе в глубокую и тѐмную Шотландию. Или может быть она хотела быть доктором,

или рок–звездой, или домохозяйкой? Я пришла к выводу, что она хотела быть писателем, а быть

учителем – следующая лучшая вещь. Может, она откладывает ноутбук поздно ночью, когда

заканчивает выставлять оценки нашим эссе. Может, она потягивает бокал "Pinot Grigio" и мечтает о

том дне, когда сможет всѐ бросить и писать целыми днями. Или может я слишком много всего

напридумывала.

После трѐх часов поездки Полли Сатклифф подошла к Дейли и спросила, когда мы

остановимся на заправке. Дейли сказала, что мы остановимся через час или около того и спросила, не

забыла ли она взять с собой какую–нибудь собойку.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Полли смущѐнно покачала головой.

– Нет, у меня есть собойка. Эм... Тара просто хотела знать.

– Ну, если бы Тара хотела знать, то она бы поднялась с задних мест, пришла сюда и спросила

меня лично, не так ли?

Касс и я усмехнулись друг другу.

Полли покраснела.

– О, я не возражаю. Мне показалось это хорошей разминкой для ног.

Ага, конечно. Она поспешила обратно по проходу.

Было сложно не жалеть Полли. Но было просто сложно, как и до конца сочувствовать. Полли

никогда не была популярна. Она не была одной из симпатичных девушек или спортивных девушек,