Но все ее благие намерения растворились как дым, когда она увидела его лицо. Глаза мягко светились, как будто кто-то затеплил в них крохотные свечи. Их свет передался ей, и Наташа почувствовала, что абсолютно беспомощна.

— Надо отметить нашу первую совместную работу, — сказал он. — Пойдемте в бар.

— Там, наверное, уже закрыто. — Наташа искренне надеялась, что это так. Тогда ничто не помешает ей надежно укрыться за семью замками в ее комнате и в одиночестве зализывать раны.

— Надеюсь, что нет. Виктория — замечательная женщина. Никогда не откажет усталым путникам в приюте.


По дороге они никого не встретили. Фильм закончился, и все разбрелись по домам. Наташа поймала себя на том, что украдкой оглядывается по сторонам. Майкл сразу понял ее опасения. Все-таки не первый день на площадке, успел разобраться, что почем.

— Вы не хотите, чтобы нас видели вместе?

— Что-то вроде этого, — смущаясь, пробормотала Наташа. Она презирала себя за трусость, но предостережения Лолы возымели свое действие.

Она ожидала насмешки, издевки, чего угодно, но он только сказал:

— Идите вперед. Я немного отстану.

В баре было пусто. Освещена была только стойка, зал утопал в темноте. На звук открывшейся двери из подсобки выглянула Виктория. Узнав Наташу, кивнула устало.

— Я уже закрываю. Что…

Дверь вновь отворилась. Вошел Майкл. Широкое лицо Виктории расплылось в улыбке.

— Вы только посмотрите, кто пришел? — воскликнула она, уперев руки в бока. — Майкл Джонс собственной персоной. Где пропадал?

— В отпуске, Вик, в отпуске, — ответил он, подходя. — Привез тебе сувенир. Только он у меня дома. Потом занесу.

Она обхватила его руками и закружила, по-медвежьи переступая толстыми ногами.

— А я уж думала, совсем забыл меня, старуху.

— Тебя забудешь, как же. Ты еще всем нам дашь сто очков вперед. — Он посмотрел на стоящую поодаль Наташу.

Виктория отступила на шаг, переводя внимательный взгляд с одного на другую. Понимающе поцокала языком.

— М-м-м, вот оно, значит, как.

— Проехали, Вик, — предостерегающе сказал Майкл.

Виктория нетерпеливо махнула рукой.

— Меня не проведешь. Узнаю этот взгляд. Мой муж так на меня смотрел, когда ухаживал. — Она повернулась к Наташе. — Поосторожнее. Тут всякие ходят.

Наташа готова была провалиться сквозь землю. Щеки ее пылали. Она надеялась только, что в полумраке это не так заметно.

— Пойду посмотрю в окно, — ворчливо сказала Виктория. Она потопталась у стойки, выбирая кассету, включила магнитофон и исчезла в подсобке.

Волшебный звук скрипок заполнил полутемный зал. «Незнакомцы в ночи…» — запел Синатра. Наташа почувствовала, что комок подкатил к горлу.

— Я же говорил, что мы еще потанцуем, — тихо сказал Майкл.

Его руки легли ей на талию. Она чувствовала их тепло сквозь тонкую ткань платья. Огромный враждебный мир остался за стенами темного зала. Они были одни, совсем одни, и им было хорошо вместе.

Наташа спрятала лицо у него на груди. Оба молчали. Слова были не нужны.

Резкий щелчок вернул их к действительности. Музыка смолкла. Майкл разжал руки.

— Кто-то идет. — Виктория красноречиво показывала руками на дверь.

Она подхватила с полки бутылку фанты, сунула Наташе и потащила ее за собой к двери. Наташа как сомнамбула последовала за ней.

— Спокойной ночи, — нарочито громко сказала Виктория. — Сыр я завтра привезу.

— Спокойной ночи, — через силу ответила Наташа. — Привет, Володя! Ты что гуляешь по ночам?

— Тебя ищу.

— Что так?

— Я к тебе заходил несколько раз. Никто тебя сегодня вечером не видел. Вот я и подумал…

— Я работала допоздна, — быстро сказала Наташа. — Марчуков разродился объемистым письмом и засадил меня переводить. — «Нокси», мелькнуло у нее в мозгу. Наташа улыбнулась. — Проводи меня, пожалуйста. Я ужас как устала.

Они остановились перед ее дверью. Володя медлил, чего-то ожидая. Наконец он не выдержал:

— Не пригласишь водички попить? На сон грядущий.

Наташа, прищурившись, смерила его веселым, немного злым взглядом. Как все изменилось за какие-то несколько часов! Был только один человек на всем белом свете, с которым ей хотелось бы сейчас быть. Только один из пяти миллиардов, живущих на земле. Все остальные могут не беспокоиться.

Она сунула ему в руки бутылку фанты и захлопнула перед носом дверь.


Часы показывали половину десятого. Значит, на пляж она безнадежно опоздала. Ну и ладно. Можно будет в кои веки раз понежиться в постели, а потом пойти в бассейн.

Наташа сладко потянулась, закинула руки за голову и осмотрела потолок. Геккона нигде не было видно. Наверное, намаялся за ночь в поисках добычи и теперь отсыпается.

Интересно, что сейчас делает Майкл. Как всегда при мысли о нем, сердце забилось быстрее. Они не виделись с той самой ночи. Он не искал встречи, а она тем более. Поразмыслив, Наташа пришла к выводу, что их отношения, если их можно так назвать, не имеют будущего. Оба доработают до окончания срока их контрактов и разъедутся, кто куда. Он в Англию, она в Союз. Все равно им никогда не быть вдвоем. Они принадлежат к разным мирам.

По капризу судьбы их пути на мгновение пересеклись. Что ж, как пересеклись, так и разойдутся. Наташа больно прикусила губу. Теплые огоньки в его глазах. Какой беспомощной она чувствовала себя под его взглядом! Ничего, она справится и с этим.

Наташа встала и распахнула холодильник. Он был абсолютно пуст. Неважно, есть все равно не хотелось.

Натянув купальник и перекинув через плечо полотенце, она отправилась в бассейн. Площадка как вымерла. Все, кто мог, уехали на океан, а остальным было не до бассейна. Отдыхают небось от борьбы с пальмовой водкой, в просторечье пальмухой. Мутный самогон из пальмового сока покупали по дешевке у жителей соседней деревни. Экономия! Наташа как-то попробовала из любопытства и до сих пор вздрагивала при одном воспоминании.

Широкая лужайка вокруг бассейна была тщательно выкошена. Женя-завхоз хорошо знал свое дело. Дело тут не в красоте, а в безопасности. Окрестные леса кишмя кишели ядовитыми змеями, которые предпочитали охотиться в высокой траве. Стараниями Жени площадка поддерживалась в идеальном порядке, поэтому змеи тут были редкостью.

В народе ходили страшные рассказы о встречах со змеями под покровом ночной темноты, но скорее всего это был лишь плод разгоряченного пальмухой воображения. Пили здесь много и непрерывно. Да и чем еще заняться одиноким мужчинам в длинные африканские вечера.

Наташа затащила топчан в тень чахлой папайи, одиноко торчащей у бассейна, расстелила полотенце и с наслаждением вытянулась на нем. Солнце было еще по-утреннему ласковым и приятно согревало тело. Широкие листья папайи, колыхаясь от легкого ветерка, отбрасывали на лицо узорчатые тени. Наташа не заметила, как задремала.

Разбудил ее негромкий щелчок. Еще один, еще. Ничего не понимая, Наташа с трудом открыла глаза и, приподнявшись на локте, огляделась.

Неподалеку стоял Франко и быстро щелкал затвором фотоаппарата. Он был в плавках, видно, тоже собрался купаться.

— А-а, мафия, — сонно сказала Наташа. — Что это ты делаешь?

— Ты так красиво спала, — объяснил он. — Я сбегал домой за фотоаппаратом и вот, целую пленку отщелкал. Пальчики оближешь!

Заподозрив неладное, Наташа окинула себя быстрым взглядом. Так и есть. Лифчик купальника сполз, и одна грудь была полностью обнажена. Черт, этого ей только не хватало. Она быстро поправила лифчик и потянулась к фотоаппарату. Франко спрятал его за спину.

— Дай сюда! — потребовала Наташа.

— Ни за что! Такое я вряд ли еще когда-нибудь увижу, хоть воспоминания останутся. А может, в «Плейбой» пошлю. Ух, и разбогатею же я!

Наташа не знала, шутит он или серьезно. С него станется.

— Мафия, она мафия и есть, — вздохнула она. Мозг лихорадочно заработал. Надо было во что бы то ни стало заполучить эту пленку. Кто знает, что взбредет в его взбалмошную голову.

Наташа капризно надула губки и перевернулась на живот, предоставив Франко возможность лицезреть изящный изгиб ее спины.

— А почему ты здесь? Такая скукотища, хоть волком вой.

— Наши все уехали на рыбалку, а я этого терпеть не могу. Сидишь как дурак и пялишься на поплавок. — Он присел рядом, предусмотрительно пристроив фотоаппарат у себя под ногами.

Наташа из-под прикрытых век наблюдала за ним. Они еще поболтали. Заметив, что он расслабился и переключил внимание на ее ноги, Наташа лениво потянулась и, указывая на пластиковую бутылочку в траве, попросила:

— Намажь мне, пожалуйста, спину маслом для загара. Я пробовала сама, но не достаю. Не возражаешь?

Франко выдал ослепительную улыбку, от которой усы его встопорщились как у моржа.

— Желание дамы для меня закон!

Тогда отдай пленку, чуть не выпалила Наташа, но вовремя прикусила язычок. Болтун безмозглый! Франко уже отвинчивал крышку. Он вылил щедрую порцию масла на ладонь и принялся, как заправский массажист, гладить ее плечи, руки, спину, опускаясь все ниже и ниже.

— М-м-м, как приятно, — проворковала она, когда он добрался до узкой полоски бикини на бедрах. — Еще немного с той стороны.

Он переступил через нее и опустился на колени. Убедившись, что он полностью увлечен своим занятием, Наташа схватила фотоаппарат и молниеносным движением открыла. Блестящая лента пленки поползла наружу, подталкиваемая ее ловкими пальцами.

Франко завопил, потянулся к фотоаппарату, споткнулся об ее распростертое тело и упал, прижав Наташу к топчану. Но было уже поздно. Она вытащила остаток пленки и в изнеможении опустила голову на руки.

Франко понял, что пленка потеряна, но не сделал попытки подняться. Она слышала его тяжелое, прерывистое дыхание. Стальная пружина, стянутая плавками, пульсировала и билась об ее бедро.

Наташа изловчилась и резко ударила его локтем по ребрам. Франко охнул и ослабил хватку. Воспользовавшись передышкой, она выкатилась из-под него на траву. «Слава Богу, что никто нас не видел», — подумала она, поправляя истерзанный купальник. И тут же увидела Лолу.

Она стояла поодаль и широко открытыми глазами смотрела на них. Кроме бесконечного удивления, в ее глазах было что-то другое, отчего у Наташи мурашки побежали по коже. Лола несколько раз судорожно сглотнула, развернулась и побежала прочь. Наташа бросилась за ней.


Лола как слепая тыкала ключом в замочную скважину и все никак не могла попасть. Наташа подбежала и схватила ее за руку.

— Лола, подожди! — Никакого ответа, только беспомощный стук ключом об дверь. — Да подожди же ты! Мне надо поговорить с тобой.

Лола резко повернула к ней залитое слезами лицо. Припухшие губы исказила уродливая гримаса.

— О чем? О чем мне с тобой говорить? — Зубы ее стучали, слова вылетали отрывистой дробью. — Марина предупреждала меня, а я, дура, все не верила. Защищала тебя. А ты самая настоящая шлюшка! Не успокоишься, пока не перетрахаешь всех мужиков на площадке.

Стиснув зубы, Наташа вынула из ее вдруг ослабевшей руки ключ, отперла дверь и, затащив Лолу в комнату, толкнула на кровать. Лола обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

Наташа налила ей стакан воды, осторожно прикрыла дверь и устроилась на стуле напротив.

— Что у тебя с Франко? — тихо, но очень твердо спросила она.

Лола жадно пила волу, стуча зубами о край стакана.

— Я… Он… — она еле шевелила посеревшими губами. — Он — мой любовник. Я спала с ним. Один раз. Вот в этой самой комнате.

Она посмотрела вокруг воспаленными глазами так настороженно и пытливо, как будто он еще был где-то здесь. Наташа затаила дыхание. Самое главное сейчас не спугнуть ее и дать выговориться.

Из ее сбивчивого рассказа Наташа поняла, что все произошло во время празднования Нового года. Раньше он не обращал на нее особого внимания, как она ни старалась. А тут, основательно нагрузившись шампанским вперемешку с виски и разгорячившись от танцев, разомлел. Она буквально затащила его к себе и отдалась, наивно полагая завоевать его через постель.

Он был ее первым мужчиной, но даже не заметил этого. И страшно удивился, проснувшись под утро в ее комнате.

— Он ничего не помнил, ничего. Даже извинялся, представляешь? — захлебываясь слезами, рассказывала Лола. — Я так его люблю, а он… «Чао, Лола!» — передразнила она его. — И бежит дальше. А я, кажется, залетела.

— Что-о? — Глаза Наташи округлились.

— А то. Задержка уже три недели.

— Он знает?

— Конечно, нет. Что толку ему говорить? Сама, дура, виновата.

«Это точно, — подумала Наташа. — История старая, как мир. И, главное, парень действительно ни в чем не виноват».