Последний раз я видел его, когда строил для жены навес. Даже не верилось, что с тех пор прошло всего несколько месяцев.

– Это Ник Казан, – представил я друга. – Практически ваш коллега.

Майлз пожал ему руку и задал несколько вежливых вопросов: где тот работает, надолго ли в Таиланде. Ник отвечал столь же вежливо, но уклончиво и слегка настороженно. Когда Майлз попрощался и зашагал по дороге на юг, Ник посмотрел ему вслед с насмешливой улыбкой и спросил:

– Это что за шпион?

Я не понял.

– Его зовут Джеймс Майлз. Однажды он мне очень помог. Писатель. Пишет путеводители.

Ник рассмеялся:

– Писатель? В джинсах со стрелками? Это что-то новенькое! Готов поспорить, он еще и по-тайски отменно болтает.

Я кивнул.

– И какие же книги он написал?

Я пожал плечами.

– Может, он и правда настрочил чего-нибудь, – продолжил Ник. – А может, и нет. Знаю я людей такого типа. Они встречаются повсюду. Англичане с хорошо подвешенным языком. Блюдут британские интересы на чужих берегах, а в свободное время напиваются в стельку – хотя, судя по внешности, к твоему приятелю последнее не относится. Это шпион, Том, или я совсем ничего не понимаю в жизни.

– В каком смысле – шпион?

– Агент британской разведки. Нечастое зрелище на Пхукете, верно?

Я услышал голос Кивы и поднял голову: она гналась за Мистером. Пес, который не любил сидеть у девочки на руках, взлетел по ступенькам и заскочил под навес, где байкеры по-прежнему ждали, когда их обслужат.

У подножия лестницы Кива остановилась как вкопанная. На верхней ступеньке, держа в охапке нашего пса, стоял один из байкеров – третий, который со мной не заговаривал.

Я увидел мощного детину, выпившего слишком много пива. Он с улыбкой смотрел на Киву, держа ее собаку одной огромной ручищей. Из-под рукавов черной футболки выпирали накачанные бицепсы, над шортами цвета хаки нависал большой живот. Уши у Мистера были прижаты к голове от страха. Из-за стола раздался взрыв смеха – грубого мужского смеха. Байкер стоял, слишком крепко притиснув песика к себе, и улыбался моей дочери.

Я быстрым шагом направился к ним, стараясь не сорваться на бег, но едва я поравнялся с Кивой, как пузатый байкер медленно спустился по ступенькам и протянул ей собаку. Мистер шлепнулся на песок, подскочил и бросился бежать. Кива последовала за ним.

Из-под навеса грянул еще один взрыв громкого, глупого смеха. Байкер снова присоединился к приятелям, а я вернулся за столик и сел рядом с Ником. Руки у меня дрожали.

– Все в порядке? – спросил Ник.

– Все отлично.

Они уедут, повторял я про себя. Сядут на мотоциклы и уедут на юг, где есть бары, пиво и девушки. Здесь им станет слишком скучно.

Однако байкеры еще долго сидели под навесом. Я ничего не сказал, даже когда они положили ноги на стол, даже когда начали курить, хотя знал, что пепельниц на столе нет, а значит, они тушат окурки прямо о красивое тропическое дерево.

– Все в порядке? – спросила Тесс.

Она принесла домашнее задание для Рори с Кивой. Я стоял в кухне, у которой теперь появилась красивая деревянная крыша, и наблюдал за байкерами.

– Все отлично.

Наконец байкеры собрались уезжать. Я уже подумал, что они вернутся на Бангла-роуд и больше мы их никогда не увидим. Тут-то и начались неприятности. Потому что они решили забрать с собой Кай.

А может, просто хотели подурачиться – не знаю. Трудно сказать, была ли это глупая шутка или глупый план. Да и какая, в общем, разница?

Сумерки быстро сгущались. Трое мужчин уже подходили к арке, увитой гирляндами незажженных лампочек, когда навстречу им вышла Кай с подносом в руках, на котором был ее ужин – рыбный карри, горячий рис и яблочный сок.

Низкорослый прихвостень главаря забрал у Кай поднос, а тот верзила, что сгреб в охапку Мистера, подхватил ее – легко, как перышко, – и перекинул через плечо. Третий, пузатый бочонок пива и жира, который обратился ко мне первым, аж побагровел от хохота. Я тут же встал перед тем, что держал на руках девушку. Он посмотрел на меня и нахмурился.

– Перестаньте, ребята, – сказал я, чувствуя, как сжимается у меня горло. – Отпустите ее.

Но он только задумчиво похлопал Кай по ягодицам.

– А если не отпущу? Что ты мне сделаешь, сморчок?

Подожду, пока он снова не заговорит, решил я, и со всей силы ударю его по губам. Я уже смирился с тем, что меня изобьют. Скорее всего, любой из них смог бы справиться со мной и в одиночку. Но по крайней мере пузатому байкеру придется оставить Кай в покое – в этом я не сомневался.

А потом рядом со мной возник Ник.

– Ну-ка ты, урод… – начал он, и коренастый прихвостень главаря пнул его в лицо.

Чтобы научиться такому пинку, нужно много практиковаться. Байкер оперся на носок левой ноги, а правую выбросил вперед и резко разогнул. Раздался хруст ломающейся кости, и Ник упал на колени. Из носа у него хлестала кровь.

Верзила поставил Кай на землю, и только тут я увидел, что она плачет – скорее от ярости, чем от страха. В ту же минуту я заметил, что рядом со мной стоят Чатри, господин и госпожа Ботен – оба Ботена с ножами для разделки мяса в руках. Чатри смотрел на сестру, глотая от бешенства слезы. Когда он бросился на байкеров, я едва успел схватить его за руку. Потом я услышал, как тихо всхлипывают Кива и Рори, и мне захотелось убить этих гадов.

– Да ну ее, – сказал верзила. – Там, откуда она приехала, полно таких. Пошли отсюда, парни.

Байкеры ленивой походкой направились к выходу и сели на мотоциклы. Их грязные замечания и смех потонули в реве моторов. Они уехали, а мы еще какое-то время стояли в растерянности, не зная, что делать.

Потом мы с Кай отвели Ника в дом к Ботенам. Мы усадили его на край ванны, велели запрокинуть голову и выдали ему целый рулон бумажных полотенец. Пришла Тесс и сказала, что голову нужно наклонить вперед, чтобы кровь быстрее свернулась. Ник так и сделал. Кай сидела рядом с ним, легко дотрагиваясь рукой до его шеи чуть ниже затылка. Я стоял и смотрел на них, пока жена не выволокла меня из ванной и затащила на балкон.

– Может, отвезти его в больницу? – спросил я.

Тесс крепко поцеловала меня в губы.

– Оставь их, – сказала она. – Просто оставь их одних.

– Но… – начал я.

Она поцеловала меня снова.

И мы их оставили.

Потом, когда Тесс уже спала в моих объятиях, я дотронулся до цепочки с амулетами, которая по-прежнему висела у меня на шее. Ночь опустилась на два дома, стоящие на вершине холма, и в этой части острова стало тихо. Слышался только монотонный гул мотоциклов на шоссе, наше дыхание и лай бездомной собаки.

26

Ник и Кай поженились в тот же день, как мы открыли «Почти всемирно известный гриль-бар».

Жара только-только начала отступать, когда жених и невеста преклонили колени на небольшом пьедестале. На шеях у обоих были надеты венки, сложенные, словно в молитве, ладони соединяла короткая гирлянда из цветов. Госпожа Ботен выступила вперед и полила их руки водой из большой морской раковины. Я вопросительно посмотрел на господина Ботена.

Позади у нас был долгий день и долгая церемония. Началась она прошлым вечером, когда по грунтовой дороге из ближайшего буддийского монастыря пришли девять обритых наголо монахов в шафрановых одеждах, чтобы подготовить Ника и Кай к свадьбе. «Просят благословения у предков», – пояснил мне господин Ботен – с несколько большим энтузиазмом, чем читалось в его лице теперь.

Я сочувственно улыбнулся, понимая, что он устал без конца мне все растолковывать. Тайская свадебная церемония длится дольше иных европейских браков.

– История со счастливым концом, – коротко сказал господин Ботен и кивнул, как будто добавить ему было нечего.

Я поблагодарил его и снова повернулся к стоящим на пьедестале молодоженам.

Они поцеловались.

Ник и Кай стали мужем и женой и поцеловались. Вернее, Ник неловко поцеловал Кай – не то в рот, не то в щеку, – а она робко протянула губы в ответ, но почти не дотронулась до его лица.

А потом она обнюхала его.

Кай приблизила лицо к лицу мужа и вдохнула – быстро, глубоко и беззвучно. Мне не нужно было объяснений, чтобы понять этот жест немого обожания, но господин Ботен все равно пояснил:

– Хом кем. Это называется хом кем.

Он снова улыбался. Мы все улыбались: Тесс, Кива и Рори. Господин и госпожа Ботен. Чатри. Дядя и двоюродный брат невесты с острова Сирай. Гости, пришедшие из соседних ресторанов – хозяева, повара, официанты и даже несколько ранних посетителей. Друзья и родственники жениха из Ливерпуля и Лондона.

Ник поцеловал Кай, а Кай обнюхала Ника – гордо и без стеснения, словно невеста вернувшегося с войны солдата, – и все мы увидели это и улыбнулись.

– Пахучий поцелуй, – сказал господин Ботен. – Как у животных. Один зверь обнюхивает другого.

Он посмотрел на Рори и легко дотронулся до его спины:

– Люди – тоже животные, верно?

– Верно, – ответил мой сын, словно никогда в этом не сомневался.

Рори, как и большинство мужчин и мальчиков, надел на свадьбу застегнутую до самого горла шелковую рубашку с высоким воротником и маленькими отворотами. Портной-индиец с Най-Янга сшил их для нас целую партию. Его ателье называлось «Питер сьют интернэшнл», и работал в нем сам господин Питер. «Индивидуальный пошив эксклюзивной мужской и женской одежды», – гласила надпись на визитной карточке. Damen und Herren Masschneider. Все рубашки выглядели так же, как белая рубашка жениха, но цвет ткани каждый выбрал сам: я – зеленый, Рори – золотистый, господин Ботен – красный. Не знаю, насколько это отвечало тайским традициям, но мы сделали именно так. Мы получили только одно предостережение. «В черном на тайскую свадьбу приходить нельзя, – сказал господин Питер из «Питер сьют интернэшнл», озорно блестя темными глазами. – Черный приносит несчастье».

Настала моя очередь полить водой сложенные ладони жениха и невесты. Руки моего друга выглядели огромными рядом с руками Кай, и я не мог понять, действительно ли у него настолько большие ручищи, просто раньше я не обращал внимания, или это у нее такие миниатюрные ручки. И еще он был бледнокожим, а она – смуглой; он – высоким, а она – маленькой. Все в них было совершенно разным, и только улыбки светились одинаковым счастьем.

Все произошло с головокружительной быстротой. За те две недели, что мы готовились к свадьбе, я не раз сомневался, разумно ли они поступают. Но не сегодня.

Сегодня я был просто счастлив за Ника и Кай. Во мне не осталось ни цинизма, ни сомнения. Каждый из них казался недостающей половинкой другого. Они подходили друг к другу, как две детали одного целого.

Тесс посмотрела на меня и улыбнулась, а когда я отошел от пьедестала, крепко стиснула мою руку. Я понял, что и она это чувствует.

За этот день я не раз замечал среди гостей вспышки сомнения – ничего особенного, просто произнесенное вполголоса слово, тихое покачивание головой, долгий неодобрительный взгляд в сторону улыбающегося англичанина и его тайской невесты. Однако все страхи будто отступили вместе с жарой.

Толпа гостей была довольно разношерстная: несколько лондонских друзей Ника, большинство – парами, кое-кто – с маленькими детьми на руках. Его разведенные родители из Ливерпуля, оба с новыми супругами. Всех их слегка мутило от жары и смены часовых поясов. Потом – мы: жители Най-Янга, наша семья, Ботены и, конечно, Чатри. Мальчик повсюду гордо таскал с собой фотоаппарат Ника и заведовал съемкой, стараясь запечатлеть каждый момент долгой церемонии. И наконец, двое чао-лей с острова Сирай – дядя и двоюродный брат невесты. Оба смущенно держались в стороне от остальных, словно не могли понять, что все это значит. Если не считать девяти буддийских монахов, которые присоединились к нам на пляже, фантастические и экзотичные в своих ярких шафрановых одеждах, чао-лей единственные из мужчин не надели на свадьбу традиционные шелковые рубашки. Они пришли в безрукавках и мешковатых штанах – обычной одежде местных рыбаков.

Когда на ведущей вдоль пляжа дороге остановилась полицейская машина, дядя и двоюродный брат Кай опустили головы и стали переговариваться между собой, настороженно поглядывая на нее краем глаза. Потом с пассажирского места вылез сержант Сомтер. Он облокотился на открытую дверцу автомобиля и принялся наблюдать за церемонией сквозь темные стекла очков.

– Лучше поговори с ним, – сказала Тесс. – Не знаю, все ли формальности улажены.

Я кивнул. На пляже Най-Янг всегда существовала размытая граница между тем, что нам разрешалось, и тем, что мы делали без разрешения. Пока Ник и Кай позировали перед фотоаппаратом, я подошел к полицейской машине.

– Эти чао-лей… – сказал сержант Сомтер, не глядя на меня. – Далековато они заехали от дома.

Он имел в виду дядю и двоюродного брата, а не Кай с Чатри. По крайней мере так я подумал.