Анжелика с огромным облегчением вышла из портьеры. Все это время ей не доставало воздуха и теперь она жадно вдыхала его в легкие.

Из своего укромного места вышел и молодой человек. Они обменялись взглядами, хотя их смысл остался для Анжелики загадкой. По-прежнему не говоря ни слова, он жестом показал на окно. Анжелика кивнула головой. Она была согласна с ним, что выходить таким образом доля них безопасней. Кто знает, на кого наткнешься в коридоре.

В том же порядке, как сюда залезли, они вылезли из переговорной. Оказавшись на земле, они снова обменялись взглядами. Анжелику просто распирало от желания спросить, кто он? Но она почти не сомневалась, что никакого ответа не получит.

Молодой человек направился к окну мужского туалета, она – к окну женского.

Когда Анжелика выскочила в коридор, то никого там не обнаружила. Несколько минут она стояла возле дверей мужского туалета, но незнакомец так и не появился. Куда же он делся, неужели все же успел проскочить раньше ее? Странная, непонятная, а от того особенно тревожная история.

Глава 26

После всего того, что она слышала в переговорной, экономический форум почти перестал ее интересовать. Тайна, которой отныне она владела, жгла ее, буквально рвалась наружу. Но вот что делать с ней она не представляла. Хотя понимала, что магнитная запись разговора, если она станет достоянием гласности, подымет такую бучу, что в этом водовороте утонут немало самых высокопоставленных персон.

Но ее интересовало не потопление высокопоставленных взяточников, а вызволение мужа из плена. А вот как способна помочь ей в этом эта запись, она не представляла. Конечно, можно начать шантажировать ею Шаклеина. Но это почти означает, что она таким образом подпишет себе смертный приговор. Шаклеин церемониться не станет, он ясно намекнул на это. Ради спасения своей репутации, он принесет любую жертву. А ей в этом деле просто не на кого опереться. Нужен человек, который способен ему противостоять. У нее была слабая надежда на Мамонтова, но после того, как он капитулировал перед Кроули и теми, кто стоит за его спиной, она отпадает. Он не станет бросать вызов этим могучим силам, хотя ненавидит их не меньше ее. Но он слишком боится все потерять.

Анжелика вздохнула. Если бы разузнать, кто это молодой человек, на кого он работает? А вдруг на союзные ей силы. Хотя, что это за силы, она не представляет. Но он исчез, и внутренний голос ей почему-то подсказывает, что, по крайней мере, здесь он больше не появится. Он выполнил задание, записал разговор. А вот что будет дальше с этой пленкой, ей неизвестно.

Ее мысли переместись к Кроули. Она подумала, что опрометчиво дала ему обещания поужинать с ним. Ей теперь и без того известно достаточно. И встреча с ним вряд ли что-либо добавит. Разве только ради интереса. Этому человеку много известно о темных делах высокопоставленных чиновников. Если попытаться что-то разузнать. Он, судя по тому, что она слышала, хотя и гомосексуалист, но одновременно весьма чувствителен к чарам женской красоты. И он может что-то знать о судьбе Игоря.

Анжелика спустилась в холл гостиницы во всеоружии своей красоты. То, что она не напрасно использовала время, создавая свой образ, говорил тот факт, что не один мужчина, да и не одна женщина не проходили мимо, чтобы не одарить ее пристальным взглядом. За свою жизнь она привыкла к подобной реакции и чаще всего просто не обращала на нее внимание. Но сегодня она сама не знала, почему, но ей было это молчаливое, но дружное восхищение было приятно. Если бы рядом еще находился бы Игорь, она бы сейчас находилась бы на седьмом небе от счастья.

Кроули уже ждал ее. Не доходя до Анжелики несколько шагов, он замер в восхищении.

– До того, как я увидел вас, то полагал, что даже женская красота имеет свои границы. Но вы превзошли все возможные ограничения.

Кроули склонился над ней и поцеловал руку. Они вышли из гостиницы. Прямо у входа стоял огромный «Ройл-Ройс». Служитель отеля проворно отворил перед ними дверцу.

Впервые Анжелика ехала на такой машине. Интересно, он специально подогнал этот автомобиль, чтобы произвести на нее впечатление? В какой-то степени ему это удалось. И дело не в самом «Ройл-Ройсе», а в том, что приятно, когда ради тебя совершают такие поступки.

Она поймала себя на том, что это настроение вызывает у нее самой удивление. Что-то с ней такое произошло, что ей стали нравится такие вещи? А скорей всего дело все в том, что она соскучилась по такой жизни, в последнее время уж слишком она была поглощена самыми разными делами. И забыла про то, что она молодая красивая женщина, которая безумно нравится мужчинам.

– Вы очень задумчивы, Анжелика? – услышала она бархатный голос своего соседа по креслу.

Анжелика посмотрела на него и улыбнулась.

– Мне нравится находиться в вашем городе, я представляла себя в нем постоянной жительницей. Как бы я здесь жила?

– Но кто вам мешает переехать сюда и жить тут постоянно. Если вы примете такое решение, то я за вас похлопочу, чтобы вам бы дали на первое время вид на жительство. У меня хорошие связи в министерстве юстиции.

– Спасибо, Оливер, если приму такое решение, то обязательно обращусь за содействием к вам. Но что я тут буду делать?

Она услышала его негромкий смех.

– Ох уж эти русские, вам обязательно подавай какое-нибудь занятие. Да не просто занятие, а чтобы оно имело бы какое-то большое значение для общества, а то и для всего мира. А если я вам скажу, что вы ничего не будете делать, будете просто жить и получать удовольствие от жизни. Разве этого мало? Поверьте, вовсе не обязательно приносить пользу человечеству. Тем более, оно предпочитает и возносить тех людей, которые нанесли ему максимальный вред. Если убьешь в бытовой ссоре человека, тебя посадят надолго, если на полях сражений уничтожишь миллионы, то провозгласят великим полководцем. Не кажется ли вам это просто абсурдным?

Слова Кроули заставили Анжелику задуматься.

– Наверное, важны не количество жертв, а мотивы. Если полководец защищал свою Родину – это одно, а если человек убил своего соседа, чтобы позарится на его кошелек, это совсем другое.

– Ах, оставьте, я не верю в благородные мотивы. У всех он одни и те же. Только средства их достижения разные. Одни имеют официальный статус, а потому им дается привилегия убивать безнаказанно, а других наказывают в качестве уголовных преступников. Но поверьте, и теми и другими движут сходные мотивы.

Анжелика хотела возразить, но их огромный автомобиль причалил к автостоянке.

– Мы приехали, – провозгласил Кроули.

Они остановились возле небольшого коттеджа.

– Здесь я живу, – сообщил Кроули, когда они вышли из машины. – Я позволили вас привезти к себе домой, потому что мне показалось, что это для вас интересней, чем посещение ресторана. На это у вас еще будет время.

– Вы правильно сделали, – ободрила Анжелика его поступок. – Я еще не видела, как живут английские банкиры.

– О, я мой образ жизни не совсем типичен хотя бы уж тем, что живу один. Да и вообще, я затворник.

Они вошли в дом. Анжелика с интересом осматривалась. Ее поразило, что стены увешены картинами.

– Я собираю живопись, – пояснил хозяин особняка. – Если вы захотите, я вам расскажу о своей коллекции. А пока проходите сюда.

Они вошли в зал, посередине которого располагался стол. Он был уже накрыт.

– Я позволил себе заказать наш ужин, – сообщил Оливер Кроули. – Когда я бываю в Москве, то мои друзья делают то же самое. Они лучше знают русскую кухню. Но если вам не устроит мой выбор, мы сможем сделать другой заказ.

– Нет, что вы? – поспешно проговорила Анжелика. – Я буду рада попробовать эти блюда. А вы часто бываете в Москве?

Кроули внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

– Не очень. Хотя с вашей страной я активно веду дела. Но в наше время для этого совсем не обязательно ездить в страну, где имеешь свой бизнес. Современные средства связи позволяют успешно вести его и на расстоянии.

– А где вы изучили русский?

– В университете. Затем на несколько лет меня отправили в вашу страну. – Он посмотрел на нее и улыбнулся. – Я был разведчиком. Или, как говорят у вас, шпионом.

У Анжелики округлились глаза.

– Вы были шпионом?

– Вас удивляет то, что я был шпионом или то, что я об этом открыто говорю.

– Честно говоря, и то и другое.

– Все объясняется предельно просто. Я был разоблачен вашим КГБ и два года провел в тюрьме.

– Вы сидели у нас в тюрьме? – Изумления Анжелики не было предела.

– Сидел. До тех пор, пока меня не обменяли на вашего разведчика. Я вернулся домой, но моя карьера шпиона на этом была закончена. Я уволился из органов и занялся бизнесом. О чем совершенно не жалею. А говорю я об этом, потому что ни для кого эти страницы моей биографии не секрет. Наоборот, они даже мне помогают.

– И чем же?

– Я среди здешних бизнесменов считаюсь знатоком России и загадочной русской души. Это очень помогает моему бизнесу.

Вот значит, как и когда он приобрел свои связи, поняла Анжелика. Даже страшно себе представить, какие нити могут тянуться из нашей страны к нему.

Кроули разлил шампанское по бокалам.

– За вас, прекраснейшую из прекраснейших. Помните миф о яблоке раздора, если бы вы принимали участие в том конкурсы красоты, то оно по праву должно было бы достаться вам.

Анжелика засмеялась.

– Я вовсе не желаю, чтобы из-за меня разгорелась бы новая Троянская война. Я мирная женщина и хочу мира и покоя.

– Хотите вы того или не хотите, это неизбежно, из-за вас будет литься кровь. Вы созданы для этого. Впрочем, война из-за женщины – лучшая и единственно достойная причина для нее.

– Не думаю, что для войн могут быть достойные причины.

– Есть, – уверенно проговорил Кроули. – Войны необходимы людям, без них они бы не знали, куда девать свою агрессивность. А ни что так не стимулирует ее у мужчин, как борьба за благосклонность красивых женщин. Если разобраться в причинах всех войн, то в подавляющем большинстве случаев в качестве них выступали именно вы. Если копнуть еще глубже, то в мужчине живет всего лишь одно желание: овладеть самкой.

– Мне становится даже как-то страшно. Если вы правы, то не знаешь, как себя вести. Я вовсе не желаю стать источником никаких войн.

– А вы можете так и не узнать, что стали им, – усмехнулся Кроули. – Пребывание в неведение – лучшее из состояний человека.

– То войны, то пребывание в неведение, вас не поймешь, – вздохнула Анжелика.

– Хорошо, я поясню. Люди – это неразумные дети, когда они взрослеют, то вовсе не становятся умнее, а только лишь могущественней. Если ребенок может нанести небольшой ущерб, то взрослому человеку по силам стереть весь мир. Вся политика – это, если разобраться, игра неразумных мальчиков в солдатики или в другую, но близкую по духу игру. Искать во всем этом смысл – самое бессмысленное занятие. И чем больше рассуждают политику о самых разных вещах, тем меньше я нахожу смысла в их речах.

– Но тогда, что делать простому человеку, не политику в этом беспощадном мире?

– Своим вопросом вы попали в точку. Я тоже задавал его себе.

– И каким был ответ?

– Я решил, что в этом мире существую только я. И больше никто. И все законы, которые в нем существуют, принимаю лишь я. И ни перед кем отчета я отдавать не обязан. Я сам по себе, мир сам по себе.

– Но так не бывает! – воскликнула Анжелика. – Хотим мы того или не хотим, но мы все тесно связаны друг с другом.

– Конечно. Но что из этого следует? Связаны, но не подчинены. По крайней мере, я всегда отстаивал свою независимость. Я лишь использую мир в своих целях. Все остальное меня не касается.

– Я так не могу жить, – призналась Анжелика.

– Можете! – уверенно провозгласил Кроули. – Вы так и живете. Все так живут. Просто до сих пор вы так жили бессознательно. А теперь попробуйте это делать сознательно. Уверяю, вам это очень понравится. Вы будете испытывать доселе еще невиданное наслаждение. И ничего другого больше не захотите.

– Мне страшно от такой перспективы. Ведь вам получается все равно: любовь, ненависть, предательство, зло, убийство. Если вы в этом мире одни. То все эти понятия не имеют доля вас ровно никакого значения.

Кроули подался вперед, и Анжелика увидела совсем близко его глаза.

– А вы умны, – оценил он, – вы очень хорошо поняли то, что я исповедую. Да, они теряют всякий смысл. И это едва ли не главное достижение такого образа жизни. Вы становитесь свободными от всего. Поверьте мне, пожилому человеку, это чувство стоит того, чтобы его пережить. Это высшее наслаждение, которое может достигнуть человек. Все остальное по большому счету ерунда. И когда я смотрю на вас, то необычно ясно вижу: вы созданы именно для подобной жизни. Только в ней вы обретете подлинную свою натуру.

Анжелика осторожно покачала головой.