Сделай это! Подведи к ней! Покажи мне ее! Разорви во мне ее эпицентр!

"Тебе мало? Тебе все еще мало?.. Не достаточно?.. Дэнни, не стесняйся, проси. Или кричи. Тебя никто не услышит, обещаю! Просто попроси... Скажи... Произнеси это вслух и все закончится... Не упрямься!.." – бл**ь, о чем он говорит? Он вообще соображает или хотя бы слышит, что именно говорит?.. Наверное устал... Еще бы! Столько минут махать плетью и кнутом весом в два фунта!..

А может уже и не минут? Перерывы между ударами ощутимо увеличились. В какой-то момент Алекс просто остановился. И тут не надо быть пифией, чтобы догадаться для чего... Передохнуть, размять рабочую затекшую руку... пройтись по второй части комнаты, собираясь с новыми силами или остановиться у столика, где по любому должна стоять бутылка или стакан с водой. Сделать несколько глотков, вытереть вспотевшее лицо, шею... возможно расстегнуть манжеты и закатать рукава до предплечий.

Один раз он все-таки не рассчитает удара и рассечет мне кожу до крови, выругавшись сквозь зубы с желанием расписать мне спину настоящей кровавой абстракцией. Но я едва ли это пойму или почувствую. Мне и без того казалось, что моя спина давно изрезана вдоль и попрёк на кожаные и мышечные лоскуты. Но мне было мало и этого... ничтожно мало. Даже когда сила проникновения удара резала буквально насквозь по костям и внутренностям. Когда Алекс перестал говорить совсем, я понял, что это наступил предел для обоих. Та самая грань, которую редко кому удается переступить одновременно обоим... Терять один из важнейших ориентиров, поскольку второй, в конечном счете, сливается с твоим телом обжигающей болью в один цельный оголенный нерв или раскрытую рану. Нет, ее вспышки еще режут по моим глазам, впиваются глубокими рубцами до костного мозга. Она еще полосует мое горло беззвучным хрипом, выдирая куски легких и трахеи с голосовыми связками в удушающих всхлипах... Но я с трудом понимаю, что это... реально...

Тонкая красная линия... прозрачной леской, пунктирным спаивающим швом... (удар!)... багряной вспышкой через прохладную кожу твоих рук... Сделай это... прошу... Разрежь или разорви... Уйди или останься!.. Это же не ты... это она! Не ты вливаешься в мои раны, не ты пьешь мою боль и заполняешь новой... не твой нежный шепот обволакивает разъедающей кислотой мою кожу и кости!.. Не твой жар выжигает мои вены кипящей плазмой... не твой жидкий азот режет по позвоночным дискам и сухожилиям, отбирая единственную опору... лишая единственной возможности сделать это самому... Выдержать и устоять... (удар!)...

Пожалуйста... Ты же можешь... Господи, нет!.. Не останавливайся!.. Не сейчас!!!

Да, она только что коснулась сердечной мышцы... ее прохладные пальчики медленно заскользили по ее тугим сильным волокнам, вбирая бешеную аритмию порами собственной кожи... (удар!)... Ласковый нажим непрекращающегося сжатия всей ладони... неспешно... глубже... до первых трещин... до первых капель крови... до первой боли в ее расширившихся зрачках... До первой остановки сердечного ритма и замеревшего дыхания на ее раскрытых губках... с резким оттоком крови от ее лица, с первой конвульсивной дрожью в стянувшихся мышцах... (удар!..)

Бл**ь!.. НЕТ!!!

Это не я должен держать твое сердце, а ты мое!.. Боже... Эллис... Дыши! Ты меня слышишь?!. ДЫШИ!!!

Нет!.. Умоляю, не уходи!.. не выходи из меня... Я не могу дышать, если ты не дышишь! Я же сейчас сдохну!..

Посмотри на меня!.. Девочка моя... моя ненаглядная, любимая ласточка... обними!

Fuck!.. Я не хочу... не хочу убивать тебя своими руками!.. Господи... что же это?.. Как?!.. Почему?!

Нет! ЭЛЛИС!.. НЕТ!!!

-...ДЭН!!! Твою мать!.. Все хорошо! Все уже закончилось!..

- Нет!.. Боже! Я не могу! Не надо! Не трогай ее!.. Не прикасайся к ней!.. Я не хочу!!!

- Дэн, посмотри на меня!.. Ты не в себе! Это я, Алекс! Ты меня слышишь?.. Видишь?..

Не отбирай ее у меня, пожалуйста! Это больно! Я же сдохну... господи!.. Почему так, еб**ь вашу мать, больно?..

Она до сих пор не дышит?.. Я чувствую ее конвульсии!.. Бл**ь! Она рвется, дрожит, шепчет, умоляет, задыхается...цепляется своими леденеющими пальчиками...

Отпусти меня! Я должен взять ее на руки! Твою мать, она же сейчас задохнется!

...Я сам не понимаю, что это... Как?.. Что происходит и почему?..

Когда прекратились удары, и почему я продолжаю ощущать их фантомных собратьев, атакующих мою лопающуюся кожу ритмичными захлестами, дробящих и ломающих кости ручным сверлом? Когда Алекс остановился, и я перестал осознавать, что практически выпал из окружающей реальности, и физическая боль слилась с ней в одно целое, поменяв полярность и чувства осязания?.. Когда я впустил ее, позволив ей окончательно заполнить меня до самых краев, до самой последней пульсирующей воспаленной клетки, утопить в себе, в своем дыхании, в своей... в нашей единой слитой боли?..

Это оказалось сильнее меня... попытка разделить и отделить... остановить собственное сердце?..

Я не смог!.. Я не смог этого сделать! Я не смог ее убить... Бл**ь! Не заставляй меня больше это делать! Никогда больше! Только не это и не ТАК!!!

Наверное, я уже не стоял на ногах, повис прямо на столбе... или пытался подтянуться, чувствуя во рту привкус железа (возможно ударился губами о балку и разбил десну). Ее вкус на время перебил сильный запах парафина и древесной морилки.

Алекс делал все быстро, методично, без секунды задержки, как тот заправский спасатель или медбрат. Отцепил от кольца в стене колодку, оттащил в обратный конец комнаты до лежака, пока меня выворачивало на ходу в конвульсивном припадке с попыткой закричать... А может я и кричал... Кажется, что кричал или звал... умолял... то отбиваясь из оставшихся сил и почти не чувствуя физической боли в трясущемся теле, то задыхаясь от непонятных приступов асфиксии...

Я так хотел, так старался до нее дотянуться! Fuck!.. Я же чувствовал ее... до сих пор чувствую! Неужели непонятно?! Если я ее потеряю, то сам сдохну! Это неправильно! Сдохнуть должен только я!..

- Пожалуйста... не отбирай ее у меня!.. Я не могу!

- Всё, Дэн! Уже всё закончилось! Ничего нет... Ты здесь со мной...

Нет! Только не сейчас! Я не хочу видеть его лица!

Руки упираются в тугую обивку топчана, почти подгибаясь от выбивающей слабости и тряски... Если бы не Алекс, точно бы рухнул лицом об его твердый матрац. Но мне по х*ю! Я даже не чувствую боли в правой руке. Её больше нет... Её высосали! Она её вытянула всю до капли и теперь пыталась в ней утонуть БЕЗ МЕНЯ!

- ДЭН, ХВАТИТ! Её нет! Её здесь нет!!! Бл**ь!

Ты врёшь! Ты всё врёшь! Я же сам разрешил тебе это сделать! Убить её! Убить её в себе!!!

Меня выгибает и корежит в руках друга, как от высоковольтного разряда, приступом эпилепсии, циклическим замыканием по всем старым и свежим ранам одновременно. И, кажется, кричу... или стараюсь закричать... задохнуться, захлебнуться в этом вопле, пока ещё есть силы... пока голова окончательно не лопнет от внутреннего давления и не выдавит остатки сознания...

Ещё никогда я так долго и болезненно не подыхал и не испытывал подобного страха, останавливающего сердце по нескольку раз за минуту. Ещё никогда я так не боялся тебя потерять с готовностью перегрызть себе сонную артерию чем угодно и в любую секунду, если это вдруг случится... если я перестану тебя чувствовать!.. если перестану дышать тобой... жить ТОБОЙ!..

- Она не уходит... господи... пожалуйста... останови... останови её...

- Дэн, посмотри на меня!.. Твою мать, Дэн, прекрати!.. - тёплые живые тиски обхватывают и фиксируют мою голову, не смотря на все мои немощные попытки выкрутиться и отбиться. Не сразу осознаю, что это руки Лекса, его постоянно расплывающееся, рассеивающееся в свинцовых сумерках комнаты лицо.

- Открывай рот! Тебе надо выпить успокоительного! Дэн, ты меня слышишь? Иначе позову конюха, и он вкатит тебе лошадиную дозу снотворного! Ну же, будь хорошим мальчиком и не вынуждай меня связывать тебя прямо сейчас!

В конечном счете ему удается затолкать мне в рот несколько капсул, придерживая одной рукой за затылок (очень сильно придерживая). Моя голова в те секунду, казалось, действительно была готова вот-вот лопнуть от всего этого безумия – от нереальной боли (нет, не физической!), от образов, сумасшедших идей и одержимых желаний... или от всего сразу, включая подскочившее до максимальной отметки кардио-давление и беспощадного жима пальцев Рейнольдза... Или от её скользящего, ослабевающего дыхания, едва задевающего мою мокрую от пота кожу и перетянутые сухожилия изнутри...

Бл**ь... я боюсь! Дергаюсь вместе с ней, словно хочу успеть ухватиться за неё до того, как она растворится в вязких слоях ледяного забвения... Соль пота и слез выедает глазную сетчатку, сбивая на хрен всю фокусировку, но не в состоянии добраться до моего внутреннего взора... до моего воспаленного мозга, до этих ненормальных внутренних видений, эмоций, взбесившейся боли. Почему нельзя ослепнуть изнутри? Почему нельзя выжечь все свои чувства, ощущения, память – всего себя до основания? Стереть ничтожную сущность Джуниора Мэндэлла в невесомую пыль, в абсолютное ничто!.. Какая разница, кем я был до этого всё это время, я всё равно был ничем для тебя... как бы не любил и не сходил с ума – тебе это и на хрен не нужно!.. Это только моё! Всегда было только моим... Это МОЙ АД! Ты мой ад и моя агония! Так сделай то... Просто сделай!!! Или убей или...

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Она выскользнула змеиным шипением из-под колес лимузина, почти бесшумно притормозившего в нескольких футах от других машин и парочки трейлеров, перед уцелевшими где-то процентов на шестьдесят руинами какого-то завода или фабрики. Взгляд практически сразу сфокусировался на открытой за окнами машины части картинки реального настоящего, проступившего четкими контрастными линиями, цветом, светом и глубокими тенями сквозь агонизирующие сумерки с растворяющейся дымкой виртуальных образов и ощущений мертвого прошлого. Глаза сами то ли по инерции, то ли по условной привычке потянулись вверх к самому светлому и яркому пятну пасмурного неба. Можно подумать, он собирался там выискивать пророческие знаки или чье-то разрешение с божественным благословением.

Рука в черной кожаной перчатке плавным жестом легла и обхватила дверную ручку до того, как водитель успел вылезти первым и обойти крайслер, чтобы открыть перед боссом дверцу пассажирского салона. Сегодня он хочет сделать все сам. Разорвать на сколько часов связь с тем, что и так слишком долго являлось частью его нынешней жизни – неотъемлемой частью Дэниэла Мэндэлла-младшего, навороченного бизнесмена со стальными яйцами и мега-президента мега-компании с глобальными замашками и неуемными аппетитами. Почему бы не объединить два столь отличительных образа по сути одного человека или сделать невозможное реальным?..

Последнее воскресенье октября. До первых морозов всего ничего – считанные дни, а то и часы. Кажется, их неумолимое приближение стягивает молекулы уличного воздуха стынущим ментоловым холодом по твоему телу и лицу, обволакивающим саваном ненасытного оккупанта-агрессора. И, как видно, ему удается заползти не только под плотную материю делового костюма и под корни волос на голове (обжигая-сцарапывая по коже со стянувшимися на ней мурашками обмораживающим оттиском хаотичного рисунка), но и буквально вонзиться микроиглами в сами кости будоражащей акупунктурой по всему стволу позвоночника. Любой другой на его месте уже бы интуитивно потянулся застегивать на все пуговицы планки пальто и закутываться в шерстяной черный шарф, но только не он и не сейчас. Это был весьма сладкий (почти приторный), а главное, чистый и реальный холод, не связанный ни с твоим прошлым, ни с предполагаемым будущим, ни с воспоминаниями и уж тем более с пережитыми эмоциями. И его действительно хотелось ощущать и особенно физически, подобно наивному незримому противнику, нацелившему свои острые осколки-клинки на твой пульсирующий разум. Что ж, попытайся, если у тебя получится окончательно отрезвить воспаленное сознание и сожрать все мое тепло... На долго ли тебя хватит?

Спокойно сходит с места, направляясь без лишних заминок в сторону выстроенной линии автомобилей и трейлеров перед развороченным входом в полузаброшенное здание завода. Одно из последних строений, окраина мертвого промышленного района великой северной столицы. Наверное поэтому оно сохранилось хуже остальных.

Снаружи всего несколько человек – парочка техников-электриков, колдующих над наладкой работы внушительного блока перевозного генератора и разбирая по ходу залежи кабелей внешней электропроводки. Может кто-то еще сидит-отогревается в трейлерах или как Джордан Крамер терпеливо выжидает за рулем черного мерседеса в общем ряду из не менее престижных марок и моделей авто.