Что?.. Что меня так удерживало и не позволяло отшатнуться уже во второй раз? Как можно держаться на этой грани активировавшихся страхов и лишаться воли в твоих руках, млеть, таять, растворяться в твоем дыхании... пропускать его вибрирующее скольжение по опухшим половым губам, чувствительным складкам вульвы и... судорожным сжатиям мышц влагалища. Тебе даже не надо касаться меня там, достаточно перехватить порывистый вдох-выдох из моего раскрытого ротика, считать по движению расширившихся зрачков и самому взгляду, предательски метнувшемуся к твоим губам.

- На колени!.. – я скорей это не услышала, а... прочла по твоим губам, прочувствовала-пропустила-приняла в себя с одновременным нажимом твоих пальцев на мою шею под затылком. Легкий "толчок"-давление вниз. Не успеваю втянуть спасительный глоток из твоих легких, приступ асфиксии затягивает удушающей хваткой трахею и само горло изнутри. Взгляд панически скользит вниз по изгибу твоей расслабленной левой руки словно уловив ее четкое движение крайними задворками неспящего подсознания.

Два пальца в пол? Цепляюсь за них шокированным взглядом, осознавая где-то на полпути проделанного мною телодвижения, что я на самом деле медленно опускаюсь вниз... НА КОЛЕНИ! И я все еще за них держусь в момент острой отдачи, вонзившейся в коленные суставы и чашечки ледяного каменного бетона.

Боль или пережитый шок персонального откровения расширяет стенки сосудов, разгоняя бешеным током свежие порции адреналина по венам, прямой инъекцией нитро-вспрыска в сердечный клапан.

Ты раздвигаешь в стороны оба пальца еще до того, как произносишь следующую фразу, и я (бл**ь!) понимаю смысл этого жеста раньше, чем слышу его расшифровку в бархатной вибрации твоего голоса в моей голове, в моей коже...

Вашу мать!.. ОТКУДА?!

- Раздвинь ноги...

Кто мне скажет, почему я это делаю? Почему безропотно выполняю каждый твой приказ, едва соображая зачем и для чего? Или мне не надо предварительных инструктажей с вычиткой всех подпунктов моего дальнейшего поведения в новых условиях моего нового положения в твоих безграничных владениях Твоего Черного Зазеркалья?

Интуитивно тянусь за рукой, которая меня ведет, будто заранее рассчитываю на благосклонную награду? Или это все ты? Твой голос, твои невидимые нити, прошивающие мое сознание и эмоции тугими стежками индивидуального шифра. Сладкие токсичные манипуляции – в жестах, словах... касаниях?...

- Ну же, Эллис... Я жду!.. – новый удар тысячевольтным разрядом... и опять кожей черной перчатки, но на этот раз левой руки, тыльной стороной расслабленных пальцев, скользнувшей по виску, щеке... прорисовывая пульсирующий след по контуру нижней губы без особого напряжения, вырывая из моего рта ответный немощный выдох-всхлип. Правая ладонь продолжает удерживать за шею и голову в зафиксированной позиции удобного для тебя положения. Мой взгляд сам тянется по черному твиду пиджака, идеальному узлу черного атласного галстука к подбородку, к сомкнутым губам... к почерневшим глазам Дэниэла Мэндэлла-младшего...

- Ты же хочешь этого... признайся... – ласковый, почти томный нажим тех самых двух пальцев на нижнюю губку, сцарапывающим касанием по тонкой кожице, слегка задевая чувствительную линию десен и эмаль зубов. – Подобное желание невозможно побороть ни насильно, ни вообще никак! Куда страшнее его потерять или лишиться, ведь так, моя девочка? Все время хотеть и ждать, и только меня... Это сильнее, намного сильнее всех инстинктов вместе взятых... Умирать от ожидания и воскресать под ударами одержимого желания в руках того, кто дарует тебе это благосклонное право дышать и жить дальше.

Я уже на самом дне... нет... я все еще погружаюсь, ведь у твоей бездны... у твоих глаз и голоса нет дна, как и возврата назад... к свету и чистому воздуху. Опаливающий оттиск твоего дыхания в легкие обжигает зудящие царапины на моих губах, деснах, скользит юркими змейками вслед за твоими пальцами по подбородку, онемевшей коже на шее, молниеносной отдачей волнового притока крови вниз живота, надрывной пульсацией по клитору... ох, fuck!.. Как я не всхлипнула и не дернулась, резко сжимая бедра и едва не заваливаясь вперед, вслед за твоей рукой. Горячая порция вагинальных соков сочной струйкой ошпаривает гиперчувствительную кожицу нежных складочек вульвы, моментально впитываясь в шёлковую ткань трусиков и дальше, в тугой шов стрейчевых брюк. Меня буквально едва не выбивает, за считанные мгновения, судорожными спазмами почти накрывшего оргазма или... в двух микросекундах от его самопроизвольного "извержения".

Боже правый... как быстро! Невероятно быстро... Или это сработал новый рефлекс, прошитый твоими пальцами в поезде метро за несколько дней до этого? Когда ты успел, мать твою?.

- Эллис, бл**ь, раздвинь ноги... Не принуждай меня делать это лично!.. И прекрати сжимать бедра! Ну же! Раздвинь ноги и расслабь мышцы вагины...

Думаешь, это так просто сделать? Под твоим давлением голоса, пальцев, взгляда?.. Я вообще не понимаю, как пересиливаю собственное тело, которое, похоже, уже несколько минут жило своей жизнью отдельно от разума, реальности и времени. И я больше не хочу ни думать, не осознавать, не принимать решений, а только лишь цепляться за тебя, за твое фактурное тепло, задавливающую волю, зашитое под непробивной броней черного панциря живое неуязвимое тело... за Дэниэла Мэндэлла-младшего. Да, твою мать! Я до сих пор хочу тебя и куда сильней, чем до этого, хотя и проклинала все эти дни на чем свет стоит.

Но что такое боль вынужденного поражения по сравнению с болью одержимого желания? Ты прав! Лучше умирать в твоих руках, сходить с ума, ползая у твоих ног истекая от похотливого вожделения, чем изводить себя страхами перед будущим, уготованным этими самыми руками.

Острые камешки отрезвляющей боли впиваются в коленки при малейшем незначительном движении по ледяному бетону, с первой же и не самой удачной попытки сделать это быстро и как можно изящнее. Судорожно всхлипываю, не соображая от чего конкретно, от рези в ногах или из-за твоих пальцев, подхвативших в эту же секунду язычок молнии черного кардигана под моим подбородком. Плавное скольжение руки вниз с едва уловимой вибрацией железной змейки по коже до самого лобка, томной россыпью ментоловых искр по центральному шву брюк вниз... о, боже! Меня удерживает на месте давлением твоего взгляда, сдерживая от острейшего желания приподняться, выгнуться и снова сжать половые губы или, вернее, пережать ими пульсирующий узелок в набухшем клиторе.

Господи... пожалуйста... прикоснись... просто накрой ладонью промежность. Можешь ничего не делать... мне достаточно тепла и осязаемого рельефа твоих пальцев... их жесткой реальной фактуры, считывающих внутренние надрывные толчки-приливы с моих эрогенных точек без какого-либо напряжения. Прижаться к ней и, да, бл**ь, потереться!.. Я готова сделать это сама и без принуждения!

- В следующий раз придется обсудить твой дрескод более основательно. Зашиваться ты любишь не только изнутри...

Мозг впитывает с жадностью сухой губки каждое произнесенное тобой слово, но абсолютно не обрабатывает и практически не воспринимает их смысла в те секунды, когда тело тянется за твоими руками, концентрируется на твоих прикосновениях, на пальцах и даже на перчатках! Я перестаю разделять их в сознании друг от друга уже через несколько минут твоих неумолимых и безумно нежных манипуляций. Не могу понять, уловить постоянно ускользающую от меня суть, свести во едино эти несовместимые стороны твоей сущности – твои сводящие с ума прикосновения, ласки и противоречащие твоим действиям фразы. Попытка удержать мое сознание и тело на двух противоположных гранях твоей жесткой реальности? – на кончиках твоих пальцев и раскаленном клинке прошивающего голоса.

Да мне сейчас уже почти все равно! Говори, что хочешь, только не останавливайся. Можешь окунать меня поочередно то в лед, то в кипящую магму, только не прекращай касаться, затягивать в тепло своих отпечатков, в свои руки, под плотную материю своих перчаток.

Я совершенно не чувствую холодного окружающего воздуха на обнаженной коже, как и с трудом понимаю, как ты только что подтянул стрейчевый шелк моей нижней блузки-водолазки над моей грудью, почти под самый подбородок. Я осознаю это только когда твоя ладонь прижимается к моему дрожащему голому животу над поясом брюк. Вот тогда меня накрывает моментально, до несдержанного отрывистого всхлипа с непроизвольной конвульсией всего тела. Дергаюсь, едва не падаю, совершенно не соображая, что происходит и почему... Почему меня так кроет и выбивает всего одной лишь вспышкой, всего лишь одним твоим невесомым прикосновением. И оно не угасает, не впитывается моим телом кратковременной волной томного вожделения. Оно скользит, разливается, распускается по моей коже вслед за твоей рукой, растекаясь выжигающими искрами-приливами по всем эрогенным каналам, болезненно-сладкой эйфорией по влажной вульве, стягивающейся спиралью по стенкам влагалища.

Если бы не твоя вторая рука все еще придерживающая меня за шею и голову, боюсь, я бы и десяти секунд не простояла в этой... (fuck!) уничижительной позе на трясущихся коленках. Нежный, властный захват ладонью всего полушария правой грудки, и я не вскрикиваю от этой нещадной ласки только из-за приступа эрогенного удушья. Легкое сжатие пальцев с прорисовкой каждой фаланги под перчаткой на моей коже и внутри, разливающейся упоительной истомой в каждой клеточке и поре плавящегося эпидермиса. Я уже не просто дрожу, всхлипываю, с трудом удерживая равновесие, - меня трясет, выбивает, режет аритмичными прострелами насквозь, в судорожных конвульсиях, в задыхающихся беззвучных стонах. Боже, дыхание со здравым разумом окончательно сминаются под давлением подушечек твоих пальцев, обхвативших вершину сжавшегося соска, и медленно сдавив его круговым скольжением по твердому бархатному камешку, до первых и последующих вспышек острой и нереально блаженной боли. И кажется моя киска выбросила еще одну щедрую порцию греховных соков.

- Тело ведь не обманет, так ведь, Эллис? Даже если спрячешь его под десятью слоями удушающих одежд. Оно все равно знает и реагирует только благодаря своим заложенным инстинктам. И оно всегда... слышит и чувствует лишь одного своего истинного хозяина... безошибочно определяет и реагирует на его голос и его прикосновения, даже спустя долгие годы!

Черт... вот теперь я точно не понимаю от чего продолжаю возбуждаться, безумно желая прогнуться в спине, выпятить попку, сжать до сладкой боли половые губки, вцепиться в твои брюки, бедра... Теперь не только твоя ладонь и пальцы расписывают мою кожу, но и твой голос, слова выжигают пульсирующие дорожки по сверхэрогенным зонам в мозгу, мощнейшей отдачей по клитору и во влагалище! Его опаливающая вибрация уже буквально царапала мышцы вагины томными толчками по гиперчувствительной точке G.

И меня окончательно уносит от движений пальцев второй руки, сжимающих и ослабляющих хватку в моих волосах на затылке у самых корней, щедрой лаской ленивого захвата.

- Кого, Эллис, бл**ь... кого, еб**ь тебя в рот... ты еще могла так же чувствовать и хотеть? Чей член ты мечтала ощущать глубже, чем во влагалище, кончать, спускать на него с первых же ударов в твоей пиз*е? Ты могла обмануть и зашить свое сознание, но только не тело!

Я не знаю, как у тебя это получается, но ты находишь и используешь любую возможность, чтобы довести мое возбуждение до наивысшего пика через самые почти безобидные действия и... жесткие слова. Скользить по телу невесомым касанием пальцев, обжигать мое лицо не менее горящими мазками сиплого голоса. Две фантомные дорожки-змейки: от воспаленной ареолы соска до центральной линии низа живота; и на лице – от уголка глаза до немеющей поверхности губок под едва ощутимым движением твоих губ. Я уже сама не понимаю, чего больше хочу – твоего поцелуя или...

Fuck! Легкое натяжение среднего шва на промежности с вжатием во влажную ткань трусиков, невыносимой сладкой резью по распухшим складочкам вульвы и в клитор. Меня ведет от одной лишь манипуляции твоих пальцев, расстегивающих в этот самый момент ширинку на моих брюках. Так и тянет поддаться за ними тазом вверх, но уже через пару секунд сознание и тело топит оглушающей волной изумленного разочарования. Я теряю ощущение твоих рук! Везде! Абсолютно не соображая почему и как, и даже на голове в волосах.

- Тело не врет, Эллис!.. и никогда не соврет!..

Я могла бы догадаться сразу, но ты предпочел сделать это настолько неожиданно и эффектно, что мне лишь оставалось только дернуться, сильно, едва не со всей обезумевшей дури, как от мощнейшего удара электрошокером в самую уязвимую точку... О-БО-ЖЕ!

Двойная волна – сжатием твоей правой ладони опять в волосах, над шеей властным фиксирующим захватом и... твердые фаланги левой руки, беспрепятственно скользнувшие под пояс брюк и кромку трусиков. Мне оставалось только захлебнуться собственным всхлипом, не имея никаких ответных сил остановить или совладать с этой ненормальной дрожью, с этими сумасшедшими приливами болезненного перевозбуждения, накатывающими в разгоряченную плоть под ласковым нажимом кончиков твоих пальцев на обеих дольках половых губок. Медленное, томное, то едва ощутимое, то усиливающее давление скольжения по натянутой кожице, задевая как бы невзначай вершинку клитора и пережатые складки вульвы вплоть до самой горячей впадинки вагины, растягивая-размазывая не менее горячее обилие вагинальных соков.