- С твоими вкусами мне просто грех соревноваться, Дэнни! – твой сдержанный ответ выбивает почву из-под ног дальнейшим ленивым действием скучающего патриция. Кто знал, что я почувствую неожиданный укол ревности, как только ты нагнешься к лицу Дэнниз Эпплгейт и оставишь на её щечке легкий поцелуй. Называть друг друга одинаковыми ласкательными именами?.. Это старая привычка или что-то большее?

И кто мне скажет отчего у меня так зашивается сердце при мысли, что рядом с этой шикарной женщиной я чувствую себя откровенной пустышкой? Почему я позволяю спонтанным мыслительным процессам выдавать целую обойму шокирующих вопросов и предположений (а, главное, на каком основании?): как давно вы друг друга знаете, насколько хорошо вы друг друга знаете, и связывает ли вас не только дружба, а что-то большее (и я ей богу убью Робби, за все подсунутые мне ею книги с её столь обожаемой тематикой любовного жанра, как менаж!)?

- Алекс здесь? – последовавший вопрос ненадолго привел меня в чувства и вернул в окружающую реальность.

Как бы я старательно не всматривалась в твой чеканный профиль, в прямой взгляд и неспешные жесты, в них не было ни единого намека на проявление чего-то большего. Всё та же сдержанная и практически безэмоциональная демонстрация безупречной маски недосягаемого Дэниэла Мэндэлла-младшего. Ты даже не расщедрился хотя бы на ответную улыбку для любимой супруги своего лучшего друга детства! Скользнул по её глазам одним из тех безапелляционных взглядов, от которых леденеют даже ногти на ногах! Откуда такая непримиримость и жесткость? Словно уже настроен на предстоящий раунд схватки, в которой будешь нападать только ты, без права отражать твои удары или защищаться.

- Да, наверху! Не может, как и ты, не совмещать досуг и бизнес. Как раз устроил видео-совещание с Токио с обсуждением очередной сделки века.

- Не переживай, сегодня у меня в планах только досуг, до последнего. Разве что обменяюсь с Лексом парочкой крайне неотложных вопросов.

- Что ж, тогда желаю удачи! – Дэниз всё равно отвечает одной из самых приятных и радушных улыбок неподражаемой королевы красоты, скользнув по жесткому мрамору твоего неподдающегося лица мягким взглядом сочувствующей старшей сестренки. – А, главное, проведите этот вечер с максимальной пользой и удовольствием, чтобы было о чем потом вспоминать в будние дни и серые тоскливые вечера. – наши глаза опять пересекаются, и я определенно вижу в глубине её колдовских зеленых омутов неприкрытый блеск коварной заговорщицы. – Пока есть такая возможность... Надеюсь, скоро увидимся!

Неожиданно нагибается к моему ушку, перехватывая мою холодную ладонь двумя руками и сжимает ее ненавязчивым давлением уверенных пальчиков, будто намереваясь передать через это дружеское пожатие часть скрытого в её действии смысла.

- Раскрути его на полную и не бойся использовать весь свой скрытый потенциал. У них реально сносит крышу, когда мы не стесняемся демонстрировать свой голод...

Это что, напутствие с благословением на дорожку?

У меня непроизвольно расширяются глаза и перехватывает дыхание, стоило только пропустить последние слова Дэниз Эпплгейт через аналитический центр своего перегруженного рассудка.

Она решила, что я такая же как и она? И пришла сюда с Дэниэлом Мэндэллом-младшим исключительно в целях утоления своего тематического голода, чтобы оттянуться в духе ненасытной по своему Хозяину кошечке? И почему она не удивилась, увидев меня с тобой? Такое явление для твоих близких друзей в порядке вещей – появляться под ручку не со своей супругой на глазах определенной публики? Скольких же ты сюда успел привести до меня?

Наверное шок от нового осмысления оказался нереально глубоким. Я даже не почувствовала, как сошла с места, а точнее, как потянулась вслед за твоей рукой, запустившей физическую команду по моему телу едва ощутимым нажатием подушечек пальцев. У меня даже не мелькнула мысль и не сработал условный рефлекс, обернуться и проводить Дэниз Эпплгейт взглядом (куда она вообще шла и с какой целью). Про остальной путь и окружающих людей можно не упоминать, они просто стерлись или смазались по поверхности памяти засвеченными кадрами. Мне хватало и предыдущих архивных видеофайлов по клубу.

Если бы мне сказали, что мы шли с тобой по залу абсолютно одни и в полной тишине, я бы с легкостью в это поверила. Часть твоего Черного Зазеркалья? Всего лишь один из его замкнутых уголков-частей? Самый светлый и почти безобидный, тот, куда ты разрешал пропускать многих, и кто не боялся пройти дальше уже на собственный риск и страх. А что было дальше за его лабиринтами черных зеркал, испещренных тонкими паутинками красных трещин - Чудесный Черно-Белый Сад? И что меня заставляет двигаться по их длинным запутанным ходам, в поисках заветной нужной дверцы, осознавая, что я давно внутри твоих владений и обратной дороги нет? Я на самом деле не боюсь, или это сильнейшие дозы адреналина заглушают отупляющей анестезией оцепеневший рассудок?

Так надо? Я должна это сделать! И не потому, что это ТВОЯ неоспоримая воля непримиримого господина и хозяина, а потому, что... я тянусь за тобой по собственным инстинктам, за импульсами собственного обезумевшего тела. Да, бл**ь, я хочу этого! ХОЧУ ТЕБЯ и не смотря ни на что! Даже если буду подыхать со страха и стопроцентной уверенности, что это мой конечный тупик и за ним больше ничего не будет... кроме твоей Тьмы, твоего гребаного Черного Зазеркалья и ТЕБЯ!

Я очнулась только когда твоя рука перехватила мою правую кисть и приподняла в сторону взявшегося из ниоткуда здоровенного качка в черном костюме от Армани. Наверное его крупное лицо с бритым черепом на время вырвало меня из параллельного измерения, напоминая о том факте, что мы здесь не одни и это клуб твоего друга, а не сюрреалистическая картинка из моего взбесившегося воображения. С абсолютно бесчувственным выражением на очень темном загорелом квадратном лице, охранник провел по поверхности моего браслета идентификационным сканером, ни разу за все это время не взглянув мне в глаза. Удовлетворительно кивнул головой, когда на экране зажегся положительный "зеленый" (надеюсь, у него не было функций снимать отпечатки, группу крови и считывать кардио-давление с частотой пульса?).

Но вот только когда этот без пяти минут мистер Вселенная отошел немного в сторону, отстегивая замок большого карабина с красным канатом от кольца чугунных перил, освобождая нам путь к ступеням сквозной лестницы, только тогда я окончательно вспомнила, где мы и... куда идем. Да, на второй ярус клуба, в вип-зону для особо-привилегированных гостей, и ты был как раз одним из этих счастливчиков, при чем из тех, кого знают в лицо и по имени, не требуя никаких опознавательных пропусков или тех же вип-браслетов. Да и с чего я решила, что ты здесь такой же гость, как и я?..

Подняться по ступенькам, ощущая одну из самых крепких поддержек за спиной, на спине – твоих рук, тебя, твоего защитного блока или моего персонального конвоира. Осознавать, что я иду почти добровольно туда, где ещё ни разу не была и не имела ни малейшего представления, что там и зачем меня туда вообще ведут. Я действительно настолько тебе доверяю и нисколько не боюсь? Или я в конец ипанулась от предыдущих страхов, от тлеющего (и готового в любой момент вспыхнуть всесметающей лавиной) физического возбуждения, продолжая медленно и безвозвратно сходить от этих неконтролируемых желаний с ума... сходить с ума от тебя и усиливающейся близости твоего неумолимого подавления?

Не знаю, чего хочу больше, раствориться сознанием и телом в тебе, в ощущениях прикосновения твоих пальцев, твоей окутывающей тени или на какое-то время вернуться в отрезвляющую реальность, увидеть своими глазами точку своего очередного последнего отчета, своего нового падения в твою бездну (а разве оно прекращалось в эти дни хотя бы на миг?).

Наверное, я бы всё равно не смогла этого избежать, даже если бы находилась в эти секунды в одном из самых глубоких пси-трансов. Глаза расширяются под ускорившийся ток сердечной аритмии, с перехватившим дыханием и гулким ударом обомлевшего на пару секунд сердца. Кажется сознание или изголодавшаяся по ярким и захватывающим образам память с жадностью прорываются сквозь все предыдущие блоки наркотического забвения и простраций.

Черный зеркальный лабиринт? Я и сотой части из всего этого не могла себе представить и вообразить. И это действительно лабиринт из толстых полупрозрачных акриловых панелей с переплетениями абстрактных рисунков черного и... красного внутри слоеного оргстекла раздвижных дверей-купе. Блоки крытых кабинок или скорее целых отдельных комнат вдоль всего периметра второго яруса и вокруг центрального проема-окна, огороженного барьером перил из такого-же полупрозрачного и очень крепкого пластика. Приглушенное освещение из центральной нижней залы смешалось с более тусклым светом замаскированных светильников второго этажа, переливаясь мягкими бликами и контрастными рефлексами в глянцевых узорах "живого" стекла. Или мне показалось, что рисунки на стенах двигаются? Нет, они оживали за счет движения тех, кто находился внутри комнат (или клеток), расплываясь по тонированному акрилу сюрреалистичными пятнами и цветом искаженного мутного рисунка (или танца извивающихся трехмерных форм). Там действительно люди, а не... какие-нибудь ирреальные существа из самых жутких фантазий сумасшедшего гения?

Не пойму, мне страшно или... я боюсь собственных подкожных импульсов? Того, что мне хочется пройти дальше и увидеть (подсмотреть) то, что не может дорисовать в моих рассыпавшихся фантазиях мое обомлевшее воображение? И оно не просто атакует мой мозг, растекаясь по телу и коже ментоловой дымкой покалывающих кристаллов, оно заполняет меня буквально под завязку, усиливаясь в разы благодаря твоей окутывающей близости... пальцам, считывающих мои обнаженные эмоции и ощущения по моим проступившим на спине мурашкам...

- Господин Мэндэлл, добрый вечер! Мэм... – внимание со скулящим сопротивлением тянется в сторону материализовавшегося из плотного воздуха статного мужчины в черной тройке с сажевым отливом. Неопределенного возраста, высокий, худощавый, очень короткая стрижка серых седых волос и весьма выразительные (можно сказать, нестандартные и довольно интересные) черты лица с очень... проникновенным взглядом внимательных, но абсолютно не сканирующих тебя глаз. Не помню, чтобы на меня когда-нибудь смотрели настолько учтиво, вежливо и... совершенно без каких-либо поверхностных излишеств.

- Ральф... – твой сухой бесчувственный ответ, от которого скорей на спине выступит ледяной пот, чем возникнет желание посмотреть в твои глаза и продолжить разговор.

- Ваш кабинет уже готов! – приятная улыбка администратора (или кто он там... тут?), без капли заискивания и тени выслужливого подхалимства (ну, прям, достоинство потомственного дворецкого). Кажется, что ещё секунда-две, и он тут же отступит в тень, бесследно растворившись в окружающих сумерках только по едва заветному кивку удовлетворенного гостя.

Кабинет? Это в смысле, одна из этих комнат?

- Господин Рейнольдз ещё занят?

- Да, сэр. Но я пока не могу точно сказать, когда он освободится...

- А я пока никуда и не спешу.

Всё-таки не сдерживаюсь и поворачиваюсь лицом-взглядом к твоему лепному профилю, черты и рельефы которого в новом окружении нового мутного освещения покрылись такими же глубокими и контрастными тенями, как и у Ральфа. Сердце совершает очередной сбивающийся перебор, словно я только что увидела одну из самых совершенных жестких и притягательных масок Дэниэла Мэндэлла-младшего. И похоже, мурашки по моему затылку и спине натянули кожу до состояния тугого барабана, вплоть до пульсирующего онемения на затвердевших сосках. Fuck! Очередной искрой статического тока от невесомых движений твоих пальцев по шейным позвонкам, зарядом выжигающих игл в поры, капиляры и нервные окончания. Я когда-нибудь научусь не вздрагивать от твоих физических (и ментальных тем более!) манипуляций?

- Приятного вам вечера... мэм!

У меня даже не хватает сил, чтобы повернуть лицо в другую сторону и посмотреть на вашего мажордома Ральфа или хотя бы проследить за твоим взглядом. Куда ты смотрел всего несколько секунд поверх плеча этого человека, пронизывая сканирующими клинками почерневших глаз пространство и полупрозрачные стены-двери? Один из ближайших кабинетов? Видел цель, знал, что она совсем рядом, но пока недосягаема, хотя на вряд ли Ральф был для тебя неприступной преградой.

Ты просто уводишь меня в нужную тебе сторону принудительным нажимом ладони на мои сенсорные точки безвольного тела. И я опять подчиняюсь, на время срываясь с хрупких граней реальности. Глаза снова с жадностью, недоверием и возбужденным страхом скользят по "живым" дверям ближайших комнат. Слух обостряется вместе с обонянием, чувствительностью кожи и воспаленными рецепторами в несколько раз. И если мне кажется, что я услышала (вернее, едва-едва различила в гудящей музыкальной "тишине") какие-то ближайшие звуки, голоса или даже движения, мое сознание дорисовывало недостающие элементы или пыталось определить правильный источник с причиной этих акустических шумов. Взгляд моментально тянулся или цеплялся за оживающие узоры на стенах и дверях, подобно интуитивной хватке скользящего в темноте хищника. И я не думала в эти секунды, я просто шла за тобой и за собственными животными инстинктами, ощущая под ногами вибрацию то ли музыкальных басов с нижнего яруса, то ли бешеные толчки собственного сердца.