Вся часть пути молча, переход через всю галерею залы "музея" тоже без единого слова. Игра была запущена с появлением Алекса в его темной ипостаси (хоть убейте, но я до сих пор не знаю, какая часть из его масок является его истинным лицом!), разве что эти недели мы не считали для себя играми то, через что успели пройти оба.

Некоторые до сих пор считают, что быть Тематиком – это равносильно родиться чуть ли не избранным и видеть мир особым взглядом, это врожденная склонность к доминированию (или подчинению) и садизму с мазохизмом. Для меня такие представления и по сей день являются откровенной чушью! Каждому человеку от природы присущи чувства к насилию. Дайте ему палку, скажите, что его сосед педофил и скотоложник и первый изобьет второго с группой таких же заранее простимулированных соседей. Человеку достаточно нескольких минут, чтобы скатиться до жалкого подобия неуравновешенного неадеквата. В настоящей Практике подобным вещам – не место!

Одного врожденного пристрастия слишком мало, чтобы смело записывать себя в ряды особо исключительных адептов Темы, как и желаний с призванием. Если ты не хочешь всю жизнь учиться, расти над собой, иметь хотя бы богатое воображение с исключительным талантом всё схватывать на лету и находить часть ответов в себе – Тематик из тебя выйдет определенно хреновый. Это действительно врожденный дар и умение, и оно действительно находится в тебе, буквально всё – разложенное по полочкам и пронумерованное в нужном порядке. От тебя только зависит открыть и увидеть это в себе, найти и понять, для чего и как всем этим правильно пользоваться. Фантазия с воображением здесь тоже играют немаловажную роль (если не первостепенную!), без них – всем твоим талантам грош цена. Можно знать многое, очень хотеть что-то сделать, буквально рваться в бой от нетерпения, но если ты не оформишь и не подашь данное блюдо с должным изыском и неповторимым ароматом особо подобранной композицией приправ – никто твою бурду даже пробовать не захочет. Так же и с самообучением. Не думайте, что существуют учебники, самоучители и энциклопедии по Теме и Практике, где все расписано по главам, даются домашние задания для закрепления пройденного материала и заключительные гос. экзамены. Увы, но в этом плане ты предоставлен себе, как тот лекарь из Средневековья, которому приходится под страхом смерти изучать глубокой ночью в своем подвале выкупленные у могильщиков трупы, делать вскрытие без имеющихся на то нужных инструментов и разбираться в работе человеческого организма в буквальном смысле наощупь.

А психология в Практике так это вообще отдельная тема! Если ты не видишь человека в прямом смысле насквозь, не чувствуешь его реакцию практически собственной кожей и нервными окончаниями, его поведение с возможными последующими рефлексами на твои манипуляции – можешь даже не пробовать, это определенно не твоё и никогда твоим не станет. Правильно подобранные слова, голосовой контакт и идеально сформулированные фразы – всё является неотъемлемой и ведущей составляющей любой тематической сессии. Ведь ты можешь ударить человека словом куда сильней и действенней чем той же "кошкой", или успокоить-приласкать в нужный для этого момент. Это не просто игра, это действительно целое искусство и чтобы всем этим обладать, уметь пользоваться (и именно по назначению, а не в выгоду себе и во вред другим), надо быть настоящим гением. В этом плане Александр Рейнольдз являлся стопроцентным Практиком, Мастером, у которого захотели бы поучиться многие желающие новички.

Спросите, почему я, зная все эти тонкости и, по словам того же Алекса, имея к Теме врожденное предрасположение оставался столько времени её непреклонным скептиком? Все очень просто. У меня никогда не лежала к этому душа, не тянуло и НИКОГДА не возбуждало моего воображения. Если ты умеешь хорошо кататься на велосипеде, но не делаешь этого годами, потому что тебе попросту не хочется и не интересно, никому даже в голову не придет долбить тебе мозг о твоем призвании в большом спорте на велотреках.

Тогда как же я докатился до такого, что теперь стою на коленях в унизительной позе покорности перед темным Мастером Лексом, в ошейнике, наручах и цепях в его сумрачной Зале Пыток, смотрю в пол, будто на самом деле боюсь поднять на лучшего друга глаза, и позволяю ДОБРОВОЛЬНО себя унижать? А кто сказал, что я собирался заниматься данной Практикой весь остаток своей жизни? Может это был мой заключительный выход, как раз тот самый толчок, который должен был выкинуть меня на поверхность реальной жизни и навеки вечные закрыть доступ (как и желания в целом) к Теме и всем её отвратным темным "подвалам"?

-...Ты всегда её в себе чувствовал, на протяжении всех встреч с Эллис? - бл**ь, и что это за нах сессия, где я теперь беспрекословно обязан отвечать на все вопросы Алекса (увы, сейчас я даже не имею права попросить его сменить тему разговора, не то чтобы взглянуть без разрешения в глаза!), как тот пациент на приеме у психотерапевта, с той только разницей, что я не смогу отказаться, желая остановить сеанс по личной просьбе. Ей богу, лучше бы он исполосовал мне спину одним из своих эксклюзивных кнутов до мяса и костей, чем выедал мой мозг "китайскими палочками", копаясь там, куда бы я никогда не пустил и самого профессионального дипломированного психиатра.

- Поэтому ты с ней никогда не разговаривал о себе, не говорил, кто ты и что на самом деле делал в Эшвилле? Боялся её ответной реакции, то, как она отреагирует на тебя "настоящего", увидит твою картинку в целом и на всем фоне твоей реальной жизни – твоего прошлого и настоящего? Чего именно ты боялся? Что она останется, потому что узнает, какой ты богатенький наследник или что сразу же развернется и уйдет? Хотя можешь не отвечать... - я скорее чувствую, как мне сцарапывает поверхность глазной сетчатки с ответной отдачей по затылку, шейным позвонкам и всему стволу позвоночника едва уловимые движения Алекса, чем вижу, как он отрицательно качает головой (может даже поджимает губы). - Думаю, если бы ты видел вероятность её купить, то сделал бы это сразу же и не задумываясь. В этом тоже есть свое особое извращенное удовольствие и это куда проще, снимает с тебя часть ответственности. С купленной вещью можно делать всё, что взбредет в голову, иногда даже не задумываясь о последствиях, в том числе и выдвигать со спокойной душой ряд требований с неукоснительными правилами и условиями.

Меня непреодолимо тянет закрыть глаза, хотя бы на несколько минут. Но, боюсь, я так долго не простою, могу не заметить, как завалюсь на пол. Слишком сильные приступы слабости с подкожной дрожью, которую скоро будет ещё сложнее скрывать, чем удерживать в себе сжатием всех мышц и нервов до запредельного натяжения.

Кажется, что начинает даже слегка подташнивать и хрен пойми от чего, от желания убиться намертво и сразу же об этот вощеный паркет из-за слов Алекса, или что я ощущаю это гребаное расслоение сознания со вспышкой противоестественной реакции и чувств.

Признаваться самому себе в правоте и такой банальной истине, озвученной вслух лучшим другом? Не удивительно, что оно усиливало чувство вины во сто крат и одновременно пьянило (и именно до горькой рвоты) от упоительных картинок несостоявшейся реальности. Она была во мне слишком сильна, и особенно в моменты моей раскрытой уязвимости.

- Да, для тебя этот вариант был бы куда приемлемей в любой ситуации и не важно при каком раскладе и при каких личностных на то взглядах, из благородных побуждений или наоборот – откровенно корыстных. Но в том-то и проблема, Дэн, ты впервые оказался лицом к лицу с непреодолимой дилеммой, впервые испытал острую нужду и потребность в ком-то определенном! Ты привязался и испугался, по настоящему, потому что это стало для тебя самым ценным и единственным, что давало шанс выбраться из той западни, в которой ты прожил всю свою сознательную жизнь. Поэтому и такое сильное чувство вины. Ты не испытывал его перед другими, потому что все они были для тебя ничем, обычным материалом для достижения "легкой" разрядки. Но в этот раз ты понял, как мог выглядеть в глазах этой девочки на фоне всех своих нелицеприятных побед. Она младше тебя на целый десяток лет, такая наивная, принципиальная, доверчивая, самое чистое, светлое и нежное, что тебе когда либо доводилось держать в своих запятнанных чужой кровью руках... – (я не смог удержаться, порывистый выдох-всхлип резанул легкие и глотку болезненным спазмом; и кажется несколько капель обжигающей соли скатились по щекам быстрыми змейками) – Какими глазами она на тебя посмотрит, когда узнает кто ты? Сможет ли простить тебя за то, за что ты никогда не просил прощения у всех своих жертв? Сумеет ли принять таким, какой ты есть?.. Почему ты не остановил её тогда у такси? Что тебе помешало? Страх или уверенность, что она вернется сама, и вы всё обсудите потом? Или все-таки острое чувство вины, за то что столько дней не говорил ей о себе всей правды?.. Дэн!

Я даже вздрогнул/дернулся всем телом от короткого "выстрела" Алекса, рванувшего по моим барабанным перепонкам и натянутым нервам острейшим залпом непредвиденного удара.

- Я... не помню... – не могу отвечать, глотку заложило царапающими камнями судорожных спазмов, попыток перекрыть доступ "кислорода" к подступающей боли, к желанию захрипеть или застонать в полный голос. Это не честно! Я не был готов к такой мозготряске. Не сейчас, не в таком состоянии! Я же не продержусь и десяти минут!

И я на самом деле не помню! А вернее не хочу вспоминать об этом кошмаре здесь, сейчас, перед Алексом в этом жалком подобии размазанного по паркету полного ничтожества.

- Хорошо. Ты ведь всё равно за ней потом побежал в общежитие, разве что там всё и закончилось. Черта, которую ты и по сей день боишься переступить, будто на той стороне тебя ожидают самые страшные муки ада. Почему, Дэн? Зачем ты поддерживаешь её в свершенном ею поступке? Ты полностью и безоговорочно воспринял её уход на свой счет, обвиняя в этом только себя одного? Она не заслуживает такого дегенерата, алкоголика, насильника и по совместительству изощренного пси-садиста? Поэтому ты прожил все эти годы опускаясь всё ниже и ниже своего человеческого подобия, чтобы убедить себя в том, что она была права, и ты действительно не стоишь даже её взгляда в свою сторону? Поэтому ты не сделал ничего со своей стороны, ни одной попытки, чтобы найти её и поговорить... просто обо всём поговорить, как цивилизованные люди, а не срываться в очередной запой и в свадебную авантюру с Реджиной Спаркс (кстати, так удобно и к месту переложив часть своей вины на Реджи!). Во всём виноват только ты один и ТОЛЬКО ТЫ?

- Да, бл**ь! Если тебе от этого станет легче! Всё именно так, как ты говоришь! Один к одному... без ложной скромности! – я не понял, как и почему эти слова сорвались с моих губ в сдавленном хрипе, из пережатого внутренним удушьем горла. Я даже не сообразил, как рванувшая в висках и по глазам пульсирующая пелена алой боли заставила меня совершить непозволительное действие – поднять голову и с перекошенным от несдержанной ярости лицом (скорей на самого себя, а не на друга) посмотреть в заблокированные вечной мерзлотой свинцовые глаза Рейнольдза. Я так и не сумел её удержать и тем более подавить. Чем дальше Лекс говорил, тем больше раскручивал во мне эту спираль когда-то сжатой до самого предела пружины. Её петли не просто раскрывались, растягиваясь до необъятных размеров, казалось, ещё чуть-чуть, и они вырвутся из меня со всеми моими внутренностями, разорвав меня изнутри острыми струнами нечеловеческой боли. Пытаться стянуть её обратно сейчас, когда кто-то намеренно дергал и выбивал на ней крепления с зажимами один за одним, четко, методично, удар за ударом?..

- Не мне, Дэн! Это тебе должно стать легче, это ты тягаешь на своих плечах этот груз уже сколько гребаных лет! – он не стал напоминать моего места, ему этого, как видно, больше не требовалось. Наоборот, неожиданно поддался вперед из глубины кожаного кресла, нагнувшись над моим лицом и глазами/тенью ожившего мрака (или самой тьмы) резанул по моим зрачкам и воспаленной коже ледяными иглами смертельной реальности. Он даже понизил голос, скользнув его ласковой бархатной вибрацией по дрожащим струнам моего внутреннего противостояния.

- Это ты всё никак не разожмешь пальцев и не выпустишь эти неподъемные тросы. Ты цепляешься за эту боль, за эту вину, как за что-то ценное, что ещё позволяет тебе чувствовать себя живым человеком, но именно она тебя и рубит. Ведь можно любить хоть остаток всей своей жизни, наслаждаться воспоминаниями, прошлыми испытанными чувствами и при этом жить дальше, перенаправлять свои эмоции на близких родных людей, дарить им свою любовь и заботу! Так делают тысячи людей, Дэн! С чего ты взял, что ты редкое исключение из правил? С чего ты решил, что не сможешь жить без неё?

- Верни мне мои фотографии... и я... сейчас же пойду собирать свои вещи... – нет, я не отшатнулся, не прошипел свое требование сквозь стиснутые зубы и не схватил его за грудки или сразу за горло, хотя пальцы непроизвольно сжались в кулаки и, да, я хотел этого как никогда и буквально до одури, до вымораживающего по сердцу и позвоночнику шокирующего страха. Я и сам не понимал, что меня удержало от этого соблазна: желание скрыть свою очевидную боль, немощную слабость и кое-как уйти отсюда не окончательно добитым и жалобно скулящим псом, или я прекрасно осознавал неравенство сторон и сил (Алекс запросто меня скрутит даже без Чарльза Приста всего за несколько быстрых и четких движений)?