- Она же твоя нижняя!.. – что я несу? Почему не встаю с кресла и просто не иду на выход? Потому что не могу этого сделать? Из-за чего? Из-за резкой слабости, рубанувшей по суставам ног ментоловыми лезвиями обострившегося бессилия, или накрывшего с головой страха – разорвать и потерять с тобою такую мощную связь? А может того, что я боюсь почувствовать и увидеть куда больше, чем успел до этого, и не просто прочувствовать, а захотеть большего... намного большего!..

- Да брось! Всего лишь одна из клубных нижних, с кем ты сам столько раз трахался с не меньшим запалом, чем они с тобой! Это её работа, за которую она получает не только хорошие премиальные, но и массу неподдельного удовольствия. Я же не прошу её трахать, просто... сделай девочке приятное нестандартным для тебя способом, который не воспринимают тысячи других женщин (что тоже далеко не факт). Я уже не говорю о том, что ты сам будешь отмерять как силу, так и направление всех своих ударов. Просто попробуй! Разве что не через нехочу и не делая мне никаких великих одолжений против своей воли! По настоящему, Дэн! С той страстью, с какой ты по пьяни выбивал здоровым мужикам зубы.

- И после этого ты меня отпустишь?

- На все четыре стороны и с превеликой радостью! – на этот раз мою глазную сетчатку резануло белозубой улыбкой сытого хищника, который спокойно мог свернуть мне шею всего за пару быстрых движений. - Ну, же, Дэнни! Девочка уже вся извелась и истомилась, не заставляй её так мучатся от ожидания, не будь таким бездушным садистом!

Наверное, только Алексу были свойственны такие изощренные методы с играми чужого разума. После его последних слов меня раздирало только от двух несовместимых желаний – наконец-то его послать или рассмеяться. Может как раз последнее мне и позволило на какое-то время расслабиться и принять без особого внутреннего противостояния его далеко не разумное предложение. Взять из его руки этот... чертов флоггер, сопротивляясь лишь собственным ощущениям при соприкосновении с плетеной поверхностью жесткой и достаточно увесистой рукояти. И как бы там ни было изначально, хотел я этого или нет, но оно оказалось куда сильнее всех моих моральных принципов и скептических предубеждений.

Говорят, в каждом человеке, а в мужчине и подавно, заложены гены воина-защитника и завоевателя и далеко не на подсознательном уровне. Это инстинкт, который невозможно вытравить даже десятью поколениями абсолютно пассивных, мирных предков. Достаточно твоим пальцам соприкоснуться с оружием, и ты неосознанно (пусть по началу и не совсем уверенно) обхватываешь его основу всей ладонью, чувствуя на своей коже куда больше, чем тяжесть холодного металла или мертвого дерева. Это действительно прошито в тебе на генном уровне, как будто ты всегда знал, как правильно надо ухватиться за рукоять и как развернуть кисть с запястьем, чтобы ощутить в полную меру все заложенные возможности со скрытым потенциалом слившегося с твоей рукой орудия.

Я по любому почувствовал намного больше, чем хотел себе в этом признаться... испытав тот самый подсознательный инстинкт, который сработал мгновенно, стоило только моим фалангам дотронуться до ручки флоггера. Я захотел опробовать его...

Неужели Алекс был прав? И почему я никак не могу разделить эти реальности... вернее не хочу! Ведь это всё равно невозможно! Тебя здесь нет, я иду в сторону девушки, которую вижу впервые в жизни и не хочу о ней ничего знать, как и делать что-то не свойственное своей натуре. Тогда почему с такой легкостью соглашаюсь на эту авантюру? Мне настолько трудно сознаться самому себе, что я не просто хочу наблюдать и чувствовать твою фантомную реакцию... я хочу увидеть больше, сделать больше... ощутить тебя по настоящему, в живую!

-...Не переживай, она ничего не видит и не слышит. И старайся не напрягаться во время нанесения ударов. Просто расслабься, почувствуй каково это – стать одним целым с плетью и даже с тем, с чьей кожей сливаются хвосты флоггера... И, главное, не бояться ошибиться! Никто не безупречен, даже многолетние практики... Первые удары никогда не бывают идеальны, но они нужны, чтобы привыкнуть и настроиться на нужный темп с общей волной, как и прочувствовать саба.

- Разве для это не нужны предварительные тренировки? – не помню, как поднялся, когда и как дошёл до кресла с распятой Амелией, как застыл у его изножья всего в нескольких футах, неосознанно сжимая сухой, едва дрожащей ладонью рукоять флоггера. Как смотрел на саму девушку, с трудом соображая, что вижу её... её точеную фигурку, её раскрытые от волнения и учащенного дыхания губки, вздрагивающий и волнующийся при глубоких вдохах-выдохах плоский животик... её пульсирующую жилку на обнаженной шее, сотрясающую визуальной дрожью чуть ли не всю поверхность покрытой мурашками кожи на всем теле. Она уже несколько минут лежала привязанная к этому изощренному орудию пыток, а продолжала волноваться так, будто всё это время находилась под сильнейшим воздействием чьих-то слов и прикосновений (хотя и это тоже не далеко от истины).

Хотел ли я чувствовать её? Боже мой, конечно нет! Я и не смогу! Я даже не уверен, что сделаю хотя бы первый удар... пусть интуитивно и тянусь за движением собственной руки уже приноровившуюся к весу многохвостки. Может мне и в самом деле хочется это сделать и не только из-за возможности поскорее с этим покончить и уйти отсюда раз и навсегда... Находиться так близко от данной грани, чувствовать её нарастающую пульсацию с тонким шипением в расслаивающемся сознании и буквально уже соприкасаться с этим физически, всего в нескольких микронах от тебя в себе... Если я переступлю и войду в эту глубину, я же не смогу потом остановиться... Как я остановлюсь, чувствуя тебя сильнее, чем кого либо другого в этой комнате? Я же хочу этого больше жизни и смерти!

- Это не кнут, и не серьезная плеть, так что для первого раза вполне должно проскочить. И тем более я даже более чем уверен в твоих скрытых талантах и нереализованном потенциале. Все находится в тебе, это уже часть тебя, Дэн, хочешь ты того или нет. От этого не спрятаться и его не вырежешь из себя хирургическим путем. Расслабься, слейся с этим сознанием и телом и... выпусти, через удары, через взаимодействие твоей силы и раскрытой слабости саба. Спешить никуда не надо. Для начала можешь опробовать на своей руке, хотя и не принципиально... Проведи хвостами по выбранному участку её кожи, дай ей почувствовать и снять первые спазмы напряжения от затянувшегося ожидания... она должна почувствовать уже другой прилив предчувствия и... волнения...

"Начни с игры и закончи сладкой болью..." - господи... как близко. Всего в ничего. Так бояться и так хотеть, буквально до головокружения и желания сделать действительно что-то неконтролируемое, выходящее за пределы здравого понимания, на чистых инстинктах и рефлексах... вслушиваясь в твое дыхание, в твой стук сердца и реакцию твоего тела...

Я действительно это сделал?.. делаю?.. Веду полосками мягкой кожи по бедру Амелии, по выступу косточки таза, животу, ребрам, солнечному сплетению, пока сам медленно обхожу кресло с ее распятой фигуркой и наблюдаю, едва не в трансе, за её ответной реакцией... Да, мы с ней ограничены целой пропастью, и я никогда не прикоснусь ни к её сердцу, ни к её доверчивому разуму, такому хрупкому и наивному и поэтому столь для меня чуждому, почти токсичному и неприемлемому. И я никогда не приму её ощущений и вызванных моею рукою желаний на свой личный счет, никогда их не почувствую и не соберу тонкими нитями алой боли в свою персональную коллекцию будущих побед. И сейчас я вижу так глубоко и ясно не её волнение, не её остановку сердца с обомлевшим дыханием... не к её горлу прикасаются мысленно мои пальцы, оплетая нежным захватом более бледную и тонкую шейку... и не она втягивает немощным всхлипом глоток моего кислорода из моих легких в свои под давлением моей ладони... И я действительно прекрасно знаю и чувствую, что и как надо делать... делать это с тобой... с моей любимой сладкой девочкой...

Сколько надо пройти шагов, пропустить сердечных ударов и совершить полноценных вздохов, чтобы переступить эту грань, осознать и испытать всеми глубинами надорванной сущности насколько это всё в тебе живое, сильное и реальное... насколько реальна ты сама и всё то, что казалось когда-то недосягаемым и невозможным. Увидеть и прочувствовать то, что в принципе нельзя? Сшить, стянуть в одно целое прошлое, настоящее и будущее, слиться с тобой в безумном ритме наших сердец, дыхания, чувств и импульсов через непреодолимое расстояние канувших в небытие лет, пережитых мгновений и эмоций, которые всё это время были единым и неразрывным, были нами – одной живой пульсирующей красной линией нашего единого сердцебиения.

Да, это была ты и только ты! И пусть хоть кто-нибудь попробовал бы убедить меня в обратном! Ты и ожившая чёрная материя спящей бездны... эпицентра нашей ещё не мёртвой Вселенной...

Я знаю, моя девочка, потому что только я могу ТАК тебя чувствовать, мгновенно пьянеть только от соприкосновения твоей и моей кожи, ощущать её нежную прохладу или воспалённый жар в сладких волнах окутывающей эйфории, глубже, чем это вообще возможно. Я знаю, как... знаю, как к тебе прикасаться, как усиливать или ослаблять давление своих пальцев, губ и языка на всех участках твоего тела, самого эрогенного и чувственного, реагирующего такими несдержанными ответными желаниями только на моё физическое и ментальное воздействие... Бл**ь, я даже чувствую, как ты спускаешь и течешь, даже не дотрагиваясь к тебе там... И ты хочешь только меня, ждешь только меня... дышишь только мной!..

Господи... я чувствую это, ЧУВСТВУЮ ТЕБЯ! До нестерпимой боли, до агонизирующей остановки сердца!

Да... всего лишь легкий удар, или вернее дразнящий шлепок, с последующим скольжением полосок кожаных хвостов по всему изгибу руки. Амелия вздрогнула скорей от неожиданности, чем от того, что почувствовала. Её сейчас крыли такие приливы зашкаливающего адреналина, что порежь я её настоящим скальпелем, она бы и тогда ничего не осознала и не ощутила... Зато я знаю, как чувствуешь ты... Как всхлипываешь, задерживаешь дыхание и... ждёшь... ждёшь моего последующего действия... моего прикосновения или усиливающегося сжатия пальцев на твоем горлышке с одновременным ударом флоггера по животу наискосок... И его полосы действительно соскальзывают щадящими (пока!) мазками по твоей пока еще бледной коже продолжением моих кончиков пальцев. Я ощущаю их ласковое движение по твоему телу, как если бы сам оставлял все эти немеющие отпечатки собственной рукой: и их томительную негу, и силу захлёста, вложенных моей ладонью в новый удар почти неосознанно и спонтанно по ребрам твоей груди под ключицами.

Ты выдыхаешь громче, не успев задержать дыхания или больше не в состоянии контролировать свое тело, а может просто не хочешь. И тебе мало... ничтожно мало, как и мне, едва не до слёз и дикого желания разрыдаться и взмолиться.

Я знаю, моя ласточка, как и то, что это только начало? И я действительно могу и хочу дать тебе куда больше... намного больше... утопить тебя в этом... в этой сладкой красной эйфории, в своей исполосованной грубыми шрамами и рубцами чёрной любви!.. Вшить тебе их под кожу с каждым ударом, расписать красными нитями живой пульсирующей истомы и откровенного вожделения по всей поверхности эпидермиса, ещё глубже! Болезненной отдачей ментолового холода в нервы, в кости, в сжимающиеся мышцы сердца... Растворить осколками одержимого исступления в кипящем токе крови, в венах, артериях, наполнить тебя этим всю, до краев... своей болью, наполнить собой, своим чистым безумием и пережитыми мгновениями нашей разлуки... Чтобы ты пережила все это сама, прочувствовала, впитала, выжгла физическими шрамами в сознании и в самом сердце и... попросила ещё!

Впиться пальцами в твою кожу на спине, оставляя наливающиеся красным алым линии по всему стану от копчика и до шеи, вбирая в собственную руку твою ответную дрожь, воскрешая в памяти и на рецепторах нежный рельеф твоего гибкого тела, нещадно захватывая спутанные пряди золотой гривы у самых корней волос в сжавшийся кулак на затылке, над шеей... Направляя твой взгляд на себя в свои глаза! Бл**ь! Я хочу это увидеть! Прямо сейчас... после стольких лет персонального чистилища! Я должен... должен это увидеть, должен это почувствовать! Заглянуть туда, куда был закрыт доступ для кого угодно, только не для меня!

Более ощутимый удар, сладкой вибрацией в ладонь, зудящей спиралью по пальцам и обратно... Сколько я их уже сделал, отмеряя следующий и очередной захлест с каждым разом четче и глубже, почти не чувствуя напряжения в интуитивно расслабляющейся кисти руки? Алекс был прав. Мне не надо было даже смотреть в его сторону, чтобы прочесть в его взгляде одобрение и убедиться насколько я был близок к правильной постановке нанесения ударов и какие ощущал возможности раскрывающихся передо мною перспектив. Нравилось ли мне всё это, погружаться ещё дальше, ещё ниже... пропускать через пальцы и сознание затихающие вспышки удушающей боли и направлять её ток в твою кожу, в твою кровь?