Я ещё сам не знал, что это было и что испытывал на самом деле... она попросту меня поглотила, вернее... засасывала клетку за клеткой, эмоцию за эмоцией, удар за ударом, разливаясь в моих собственных венах вскипающим энергетиком живой эйфории. Я впитывал её тактильные искры нервными окончаниями, вкладывая её силу и направление в разворот/замах запястья, пропуская через жесткую рукоять плети, через полосы её хвостов, как продолжение себя самого, своих рвущихся на волю демонов, освобождаясь и... забирая обратно!.. Всасывая, поглощая твои ответные порывы: всхлипы, содрогающееся тело, интуитивное желание свести бедра вместе, непроизвольно выгнуться, несдержанно порывисто выдохнуть и даже застонать.

Смотреть и выжигать, выцарапывать острием скальпеля по чистым кадрам своей памяти проступающие розовые полосы на твоей чистой бледной коже, на бедрах, животе, руках и груди... Менять угол и силу воздействия удара плети, прописывать желанным ответным импульсом при её соприкосновении с твоими сжатыми сосками, холмиком лобка... опухшим половым губам и клитором. Ощущать разливы собственной боли в чувствительных клетках твоей уязвимой сущности, самыми сладчайшими вспышками томной неги, мириадами микро кристаллов в поры твоих эрогенных зон. Быть, стать, слиться в одно целое... в одну общую сумасшедшую боль, в одну тонкую красную линию, невидимую струну, дрожащую в унисон нашего слитого дыхания и стука сердец, чью мелодию и звучание можем слышать только мы одни!..

Насколько близко я тогда подошел к ней? Куда сумел заглянуть, как глубоко соприкоснуться физически с твоей жизнью? Увидеть то, что поразило даже меня после всего, что мне уже пришлось испытать и пережить. Увидеть тебя настолько близко, что мне ничего не стоило сжать пальцы на твоем горле и по настоящему вобрать пульсацию твоей сонной артерии своими нервными окончаниями... Стянуть твои волосы в свой кулак... заставить опуститься передо мной на колени одним нажимом собственного взгляда... вынудить застонать под ударом плети, ротанга, кнута, под затягивающимися петлями капроновых веревок на твоих запястьях и щиколотках... дрожать только под ласковым скольжением моего голоса в твоем возбужденном сознании, моих пальцев по твоим губам и горячим глубинам воспаленного влагалища. "Ты должна успокоится... Я рядом! Я всё время буду рядом, чтобы не случилось!" - под будоражащий щелчок карабина в кольце кожаной манжеты наруча или... ошейника, со сладкой отдачей немеющего покалывания в кожу ладони. Стальные прутья клетки... или твое лицо за ними... С какой стороны? Я не пойму. Разве это не та бутафорская решетка "камера", в которую ты меня сажала в фотомастерской в Эшвилле? "Я никогда не сделаю с тобой того, чего ты больше всего боишься!.. Разве я когда-нибудь переходил за грань? Я делал с тобой что-то недопустимое, аморальное и отвратительное?!" - убаюкивающим шепотом в твое горящее ушко, вбирая в свои руки твою паническую дрожь, удерживая, затягивая в себя твое обнаженное перенапряженное тело, чувствуя куда больше, чем ты вообще могла догадаться... чувствуя тебя всю, каждую натянутую мышцу, нерв, удар сердца, твои страхи, твою боль настолько сильно, что это буквально доводило до сумасшествия, до потери ориентации в пространстве, времени, до полного растворения себя в тебе!.. Господи, моя девочка! Как же это сладко и до смерти больно, тонуть в этом безумии наяву... тонуть в тебе... рвать тебя на части, зубами, пальцами, взглядом и словами, осознавая только одну абсолютную истину... ТЫ МОЯ! ТОЛЬКО МОЯ!

Вдохнуть свой кислород в твои легкие, погрузиться в твоё сердце ещё глубже, чем ты в моё, запустить его в момент остановки... сделать это самому, собственной рукой, вернуть тебя к жизни раньше, чем ты успеешь оборвать мою... "Дыши, Эллис, дыши!.. Я убью тебя, ей богу, найду, где угодно, вытащу за волосы из самой преисподней... убью там и верну обратно!.." – да, бл**ь, это мое право! Держать в своих ладонях твою жизнь! И только мне решать, дышать тебе или умереть от моих рук...Ты умрешь, только когда я тебе это позволю! Я!!!

...Оглушающее шипение крови в висках или плеск воды с платиновыми бликами на спиралях черной материи... Она накрыла мой рассудок и глаза дымкой кратковременного забвения, разрядом-вспышкой по вскрытым каналам шокированной памяти, затянула и вырывала вместе с целыми минутами и днями (а может даже месяцами), с последними самыми осязаемыми образами и голосами из её бездонных порталов.

Или это была ладонь Алекса, обхватившая моё плечо, его пальцы, сжавшие ряд болевых точек на моей сомлевшей руке?

- Дэн... всё... остановись! Ты меня слышишь? – почему он говорит приглушенным голосом и пытается немного оттянуть от кресла... или края выступа черной бездны? Ещё рано... я не успел... мне надо взять её на руки, прижать к груди и унести... спрятать от самого себя...

- Дэн! Посмотри на меня!

Разжимает почти без особого усилия мои пальцы на рукояти плетки, отбирая флоггер, и разворачивая к себе лицом.

- Ты меня видишь?

Конечно я тебя вижу, что за идиотский вопрос? Какого хрена ты меня остановил? Мне осталось совсем ничего, всего один шаг...

- Что не так?.. – произношу или выдыхаю севшим голосом, ощущая с каждым мощным ударом сердца циклический ток вибрирующей черноты в зудящей коже, в сомлевших конечностях.

Я продолжал её чувствовать, ведь отступила не она, это ты... тебя только что вырвали из моих рук. Но впервые я не почувствовал скулящей боли потери. Нет, я не потерял тебя. Я ещё никогда не испытывал такой силы и возможностей, потому что теперь я знал... я увидел всё это собственными глазами... я пропустил всё это через свои нервы, через себя, подобно божественному откровению, сокрытой тайне, которая все эти годы жила во мне... жила во мне тобой!

- Всё как раз так, Дэнни. Как ТЫ себя чувствуешь?

Пожимаю плечами или мне кажется, что пожимаю. Что я могу ответить, что всё прекрасно? Вполне возможно... отчасти да, отчасти нет.

Но мне это не интересно. Меня интуитивно тянет обернуться, только к кому? Кого я на самом деле собирался увидеть?

- Что с ней? – было ли это разочарование? Ведь я прекрасно знал, что увижу Амелию...

Да, Дэнни, чудес не бывает. Какой бы ни была сладкой фантазия, она останется всего лишь фантазией... или нет?

И это действительно Амелия, это её ты не известно сколько времени обрабатывал многохвосткой до полного отказа всей кисти своей рабочей руки... или отрабатывал постановку ударов со скрытым потенциалом врожденного палача? Ты прочувствовал это? Тебе это понравилось? Разве ты только что не испытал морального оргазма, когда пропустил всё это через собственную кожу, нервы... воспоминания... через тело Эллис... От чего тебя так пьянит, шатает и наполняет кроющими накатами нескончаемой эйфории? Когда ты такое ощущал в последний раз в своей жизни по настоящему, да ещё и в таких мощных дозах? Только с ней? Пять лет назад?..

- А ты как думаешь? На что это ещё похоже?.. Или даже после этого станешь утверждать, что в тебе нет ничего такого... это всё не твое, никогда твоим не было и не будет?

Я едва ощутил вес тяжелой ручки Алекса на своих плечах, обхватившей меня властным жестом то ли дружеской поддержкой, то ли скрытой проверкой моего физического состояния. Я продолжал смотреть на Амелию пытаясь кое-как прорваться в пределы окружающей реальности из глубин собственного пережитого транса, хотя и не особо-то рвался, с трудом воспринимая увиденное и уж тем более не желая включать спящий режим критического мышления. Я ничего к ней не почувствовал... абсолютно НИЧЕГО! Она как была для меня до этого безликим и бездушным манекеном, так им и осталась, разве что дышала, застыв в оцепеневшей (почти полностью расслабленной) позе, глубоко и размеренно, как в глубоком сне... и ещё сильные удары сердца. Они отражались по поверхности её содрогающегося от мощных внутренних толчков тела – на шее, груди, животе. Такое уж точно невозможно сыграть и тем более в размякшем состоянии.

- Разве такое возможно? Я же впервые...

- А кто говорил, что невозможно? Если это в твоей крови, то оно по любому проявит себя... И не забывай о психической ауре самого сабмиссива, настроенного на твою волну и собственные полученные ощущения. Некоторых даже заводит осознание, что их не только бьют, но и наблюдают за ними со стороны, так называемый дополнительный эффект Placebo Domino – подсознательное самовнушение, удовлетворение от чьего то пассивного внимания.

- Так она не спит? И как долго она...

- Все зависит от глубины транса и количества эндорфинов в крови и сосудах мозга. У каждого по разному переживается "разрыв" мозолистого тела, как скажем у тебя во время алкогольных запоев... Кстати, ты так и не сказал, что сам испытал? В какой-то момент мне показалось, что и ты буквально на грани домспейса... Что ты сам пережил? Ощущения выпадения из времени не было? Выпить не тянет?

- Нет, всё нормально. Может слегка устал... или не слегка... – неужели он думал, что я сейчас ему расскажу всё, что успел пропустить через собственное сознание и тело за прошедшие минуты чистейшего безумия, допустить к той части своей жизни, куда не пускал никого и временами даже самого себя... к тебе?

Это мое... только мое и особенно сейчас!

- Теперь я могу идти? Я выполнил свою часть сделки? Мы квиты?.. – неспешно перевел взгляд к лицу Лекса, впервые не испытывая при встрече с его сканирующими глазами ни волнения, ни подкожного страха, ни абсолютно никакого беспокойства по поводу его способностей заглядывать в тебя и видеть намного глубже, чем кому бы то ни было другому. Я прекрасно знал, что на этот раз у него ничего не получится. Дальше моей застывшей радужки и суженных зрачков он не пройдет. Всего лишь отражение поверхности мнимой пустоты – зеркальная гладь защитного блока, за которой кипело и переминалось бездонное море живой боли и... вопящей, сгорающей заживо, агонизирующей любви...

Этого не должен видеть никто! НИКТО! Даже ТЫ!!!

Возможно он и сам не ожидал от меня подобной реакции, вернее, её полного отсутствия. Слегка свёл брови, настороженно разглядывая мое абсолютно бесчувственное лицо.

- Ты уверен, что всё в порядке?

- Да, в полном! Такси уже наверное приехало... – просто смахнул с плеч его руку, практически неосознанным движением, одновременно разворачиваясь и делая несколько ровных неспешных шагов к центру залы, намереваясь пройти всё расстояние до дверей выхода в одном сдержанном и сверхспокойном темпе... не оборачиваясь назад!

- Так ты сейчас домой? В Леонбург? К сыну?..

Нет, Алекс не бросился за мной следом, не попытался на последок встряхнуть за плечи и выбить из меня ответы на мучавшие его вопросы. Может он действительно знал и видел больше, чем показывал... это же была его идея с этой гребаной сессией.

- Да! – надеюсь, моего короткого чёткого ответа для него было предостаточно?

- И что ты собираешься теперь делать? Дэн! – он повысил голос, на время забывая о лежащей рядом в трансе Амелии. Плохой признак, Лекс, волнение на лицо! – Ты знаешь, что ты будешь там делать?

- Знаю, Алекс, знаю! – можешь не переживать на мой счет.

Не только знаю, но и чувствую, вижу, слышу и держусь за неё изо всех сил, вцепившись мертвой хваткой зубами и когтями.

ТЫ ведь тоже её слышишь? Ощущаешь?

Теперь я не просто тебя держу, теперь это больше, чем одержимая зависимость... Ты тоже часть этого, и без тебя я не войду в её черные воды, в её бескрайнюю бездну! Да, она всегда была частью меня, была мной и на этот раз я не только это осознал и прочувствовал, я наконец-то понял, что это было на самом деле.

Да, моя девочка! Я знаю, что хочу и чего всегда хотел... Взять тебя на руки, по настоящему, в живую, твоё беспомощное обнаженное тело, прижать тебя к груди, затянуть твой напуганный взгляд в свои глаза, окутать своим теплом, волей... болью, выстраданными днями и ночами, накрыть своей прочной живой клеткой всю, с головой; забрать, скрыть, спрятать... сделать тебя частью своей жизни, по настоящему! Заставить дышать, думать, хотеть и существовать только мной... Вернуть тебя! Да, бл**ь!!! Сделать то, что должен был сделать сразу пять лет назад в Эшвилле – не дать тебе дойти до такси!..

Теперь я знаю и чувствую, знаю, что и как никогда! Она мне это показала, ТЫ мне это показала, дала ощутить через тебя, увидеть и понять, что это реальность! Мы всегда были одним целым и это ничем не убьешь и не перечеркнешь, ни прошлым, ни настоящим... ни будущим! И наша вселенная никогда не умирала, просто без твоего света она не могла дышать и гореть. И все эти годы я чувствовал не её агонию, а её неподвижный едва пульсирующий анабиоз.

Обещаю, любимая, она снова оживет и снова будет пылать сжигающим чистым пламенем первозданного Абсолюта в нас обоих – во мне и в тебе, в твоих венах, в твоем упрямом и непокорном сердечке! Я сам, собственными руками заполню тебя ею до самых краев! Заберу у жизни и смерти, у всего твоего прошлого, в котором не было меня, у всех, кто был частью твоей жизни без меня, всех кто наполнял её все эти годы! Заберу и сожгу каждого в твоей памяти, в отпечатках и пережитых чувствах, вырежу ножом, сцарапаю ногтями, выгрызу зубами! И если не поможет... убью тебя сам, лично! Голыми руками! Нет, не сразу! Медленно, очень медленно и... сладко, пока не начнешь меня умолять об этом сама на коленях и в слезах! И я сделаю это, обещаю... убью и воскрешу по новому и буду воскрешать снова и снова, пока сам не сгорю в этом дотла... вместе с тобой! В нашей багряно-огненной Вселенной – в нашей кровавой боли и чёрной любви!