Стоило мне уйти в очередной запой и разорвать отношения с очередной пассией, на меня накатывало нереальное облегчение – свобода, тот самый эффект эйфории от осознания, что мне снова удалось сбежать из постели очередной Реджины Спаркс. Что мне больше не придется слышать тошнотворных запахов, видеть страдальческой рожицы в первые секунды нашего соития или выслушивать капризных стенаний, какой же я грубый и как больно все делаю.

Через несколько лет по окончанию колледжа, Алекс Рейнольдз мне много чего наговорит и насоветует по этому поводу: «Ты определенно выбираешь не тех женщин. У тебя прям какой-то маячок на них заложен, при чем далекий от понятия подсознательный. Находишь ту, кто жаждет любви, но лишь в своих радужных ванильных фантазиях. Ту которую тебе не придется любить самому, поскольку тебе требуется веская зацепка-причина для будущего разрыва!» - «Только не говори, что это моя интуитивная месть за мать, которая обделила меня в детстве родительской любовью!» - «Уверен, твоя мать здесь абсолютно ни при чем! А тебе пора прекращать что-то там доказывать себе или кому-то еще... Поверь, существует множество вариантов и способов исключающих какие-либо обязательства между сексуальными партнерами, и которые не ищут серьезных отношений ни в реале, ни в бытовухе. И кому-то реально будет в кайф трахаться только с тобой, при этом не требуя взамен доказательств ответной любви с обязательным скреплением из обручальных колечек. Для всего можно отыскать альтернативу, даже для таких психопатов, как ты, Дэн!»

Тогда Алекс "пытался" выдать свою идею за дружескую шутку-подколку, но только лишь через внушительный отрезок времени, когда я буквально приползу к нему на коленях с настоящей истеричной мольбой о спасении и реанимированию своей исполосованной на кровавые ошметки сущности, до меня наконец-то дойдет – он никогда со мной не шутил.

«В тебе очень большой потенциал, Дэн! Я тебе говорил об этом не раз и буду повторять снова и снова, пока до тебя не дойдет весь смысл данного понятия. Я это увидел в тебе еще со старшей школы, а в колледже, когда ты соскочил с колес, только подтвердил все мои "подозрения"! Единственное, что ты сейчас и всегда делал (и о чем я тебе постоянно твердил) – ты попросту просираешь не только собственную жизнь, но и те возможности, которыми ты наделён и которых ты никогда не пытался в себе развивать! Это-то тебя и подрубило! И будет рубить до конца твоих дней!» - «Ты же говорил, что мне нужен лишь обычный партнёр для обычного траха без обязательств! Что мне нужна самая банальная разрядка! Что такие, как я не способны любить в принципе!» - «Всем свойственно ошибаться, но по большей части в мелочах. Ты всегда умел любить, Дэн, вот только боюсь, ты из того редкого числа уникумов, так называемых однолюбов, которые не привыкли размениваться на малое. Или всё, или ничего! Не знаю, хорошо это или плохо, но, думаю, это не менее редчайший и ценный дар, как и предрасположенность к тематическому доминированию.» - «Ты серьёзно? Ты называешь это даром? Или это очередная попытка доказать мне, что я обычный грёбаный извращенец, съехавший с катушек тематик, который сам никогда всерьёз не воспринимал ни своей садисткой натуры, ни твоей долбанной религии под грифом БДСМ? Знаешь, на что это вообще похоже? Это когда атеисту пытаются «доказать», что от тоже верит в Яхве!» - «Да ты просто никогда и не пытался взглянуть на все эти вещи всерьёз, Дэн! Так, проявлял поверхностный интерес пресыщенного скептика. И что в итоге? Отрицая свою природу, ты лишаешься части своей потенциальной сущности и жизни! У тебя отобрали самое ценное, что ты сумел отыскать и всё, ты сразу же потерял и себя.» - «А ты, значит, имеешь доступ к философскому камню, способному излечить любую болезнь со смертью?» - «Не я, Дэн, а именно ты! Всё находится и заложено только в тебе! Найди цель для реализации своего нераскрытого потенциала и сразу же найдёшь сам выход!»

Я знаю… Я уже предвижу этот судорожный всплеск ужаса, неверия и глубокого шока в твоих широко распахнутых глазках. Как тебя накроет, стянет, закупорит все поры с дыхательными путями липким саваном удушливого кошмара… Тебе может даже показаться, что у тебя реально остановилось сердце. Тебе станет очень плохо, практически на грани потери сознания, когда мозг, отказываясь принимать жёсткую действительность происходящего, включит все возможные и невозможные резервы блокирующей защиты, разливая по венам и суставам жидкий азот сковывающего онемения. Нет, ты не умрёшь, хотя состояние будет совсем близким. И тебе на самом деле захочется в тот момент именно этого… Вот только теперь я буду всё это время рядом и не позволю ни одной схожей мысли вспыхнуть в твоей очаровательной головке… потому что с этого момента я тот, кто держит свои пальцы на твоём пульсе… на твоём сердце, Эллис!

Был ли я всегда тем, кем являюсь сейчас? Этот вопрос будет мучать тебя на протяжении всех последующих месяцев? Ещё один чудо-довод к списку всех твоих оправдательных объяснений? Очередная попытка внушить себе насколько правильным оказался совершённый тобою выбор?

Нет, милая моя, я тебя сильно разочарую. На тот момент, когда мы с тобой встретились, я не увлекался всерьёз ни Темой, ни своей тёмной стороной врождённого Доминанта. Ты единственное, что для меня тогда стало самым важным и бесценным за всю мою пустую никчёмную жизнь. Ты и стала для меня всем – смыслом, кислородом, кровью в моих артериях, самой жизнью… другого для меня уже попросту не существовало, не имело значения, превратилось в ничто, стёрлось в сухую бесплотную пыль, растворившись в небытии…

Всё или всех, кто когда-то входил в мою жизнь, я никогда и не пытался удержать рядом с собой за редким исключением (если только они сами не старались вцепиться в меня мёртвой хваткой). Пожалуй, только Алексу я позволил ещё кое-как проникнуть в моё личное пространство чисто по дружеским интересам, другие по долгу не задерживались. Тянулось ли это предсказуемыми последствиями из моего бурного неуравновешенного детства трудного подростка? Не знаю. Возможно. По крайней мере, мне было так легче – нет привязанностей, нет сожалений с последующими разочарованиями. То же касалось и всех моих девушек, а в последствии секс-партнёрш. И было ли это так сложно, как казалось со стороны?

Я никого осознано не искал, ни на ком определённом не останавливался и не зацикливался. Мне с лихвой хватало и того, как мне тогда казалось, что меня окружало, что мне предлагали, и что я готов был взять без какого-либо зазрения совести. Но, видимо, даже этого было для меня недостаточно. Вернее, мне абсолютно всё шло не в прок. Ничто меня не заполняло, не цепляло, не насыщало, а если и заползало на какое-то время внутрь, то испарялось буквально через несколько часов, размазывая по внутренним стенкам опустевшего сосуда слизкие пятна отвратных липких воспоминаний (с «привкусом» аромата луковой шелухи)...

Срывы в таких ситуациях были более чем просто предсказуемы. Иногда мне казалось, что я сам их ждал, провоцировал, оттягивая их неизбежный приход с чувством маниакальной пристрастии, подначивая и подпитывая внутренних демонов, вскармливая и раздражая запахом «свежей крови»… Я всегда, всегда знал, что сорвусь, сам не понимая, когда именно и как превратил весь этот фарс с алкогольным лечением в игру с собственными слабостями. Я был абсолютно уверен, что мне ничего не стоило бросить пить (как когда-то принимать таблетки), просто у меня не было для этого реальных причин, я не хотел, как когда-то не хотел слушать нравоучений отца, доходчивых разъяснений психотерапевта, а в последствии и самого Алекса. Мне попросту не хватало ощущений этой особой остроты, как от игры в русскую рулетку. Я никогда не чувствовал себя до конца живым, если не испытывал у горла того самого холодящего движения «булатного клинка».

Казалось я и пил только из-за этого, из-за возможности вырваться/высвободиться, проораться во всю глотку, сбить до мяса и кости свои кулаки, выдрать на хрен изнутри всю эту грёбаную пустоту, заполненную лишь самыми гнилыми воспоминаниями и ощущениями, смыть тошнотворным запахом чужой крови ещё более отвратную вонь чужих ароматов, прикосновений… слов, взглядов… мыслей, желаний… Почувствовать себя хоть как-то!..

Бл**ь… тридцать лет балансировки на самом краю совершенного ничто, осознанно спуская собственную жизнь в унитаз день за днём, год за годом!

Может поэтому я и не воспринимал слов Алекса всерьёз? Мне казалось, он видел во мне кого-то абсолютно другого, или же пытался внушить данную идею, надеясь таким образом меня спасти, вытащить за шкирку из этой гнилой жижи, из чёрной клоаки беспросветного самоуничтожения.

Мы познакомились, а в последствии сдружились ещё в старшей элитной спецшколе для деток с исключительной одарённостью, а, вернее, с исключительной финансовой одарённостью их особых родителей. Правда Алекс-таки отличался от остальных уникумов нашей богоизбранной касты и не только внушительной родословной своих именитых (и к тому времени практически разорившихся) предков, но и впечатляющими зачатками формального лидера. Скажем так, он был одним из немногих, кто действительно умел запасть в твою память, сознание (возможно даже душу) и оставить там довольно ощутимый след, даже если вам для этого хватило не более пяти минут зрительного плюс словесного контакта.

Я не помнил ни одного случая, чтобы он хотя бы раз сорвался в крик, повысил от раздражения голос или поднял для удара руку. И я не помнил ни одного, самого стойкого и реального соперника, кто бы выиграл у него хотя бы один незначительный словесный поединок.

Если и существуют люди, которые способны тебя вдохновлять, вызывать искреннее восхищение с чувством авторитетного давления во многих жизненных аспектах – Александр Эллиот Ральф Рейндльдз VIII был как раз таким человеком. Возможно нам и суждено было стать теми друзьями с тем исключительным правом доступа в самые сокровенные части наших скрытых персональных я, куда обычно закрыт путь даже для ближайших кровных родственников. Не важно, разделяли ли мы наши привычки, вкусы с пристрастиями, в остальном мы были практически не разлей вода. И скорей в последнем была заслуга лишь одного Алекса.

После колледжа и нового головокружительного «карьерного» витка в моей взрослой (практически ни в чём не ограниченной) жизни, он единственный из нас двоих, кто действительно изо всех сил старался сохранить не только нашу дружбу, но и мою жизнь.

«Ты копишь не те воспоминания, а потом упиваешься ими, провоцируя следующие срывы, чтобы пополнить свою и без того засраную память новыми порциями очередного отборного дерьма!» - он скажет мне всё это где-то после второй или третьей попытки Мэндэлла-старшего вылечить меня от очередного затянувшегося запоя. Именно тогда Алекс впервые попробует вытянуть меня с помощью Темы, пытаясь протолкнуть-внушить идею о моей скрытой сущности прирождённого Доминанта.

«Ты смеёшься?.. Я могу, конечно, чисто по пьяни отметелить парочку укуренных ушлёпков, но поднять руку на женщину… влепить ей пощёчину?!.. Fuck, Лекс, может я и скотина, но до такого не опущусь даже в состоянии полной упитости. Ты меня реально с кем-то спутал!..» - тогда я офигел не только от его предложения, но и от осознания шокирующего факта, что Алекс выявился адептом не самой лицеприятной на тот момент для меня Темы. Уж от кого я не ожидал подобного, так это от него!

«Кто сказал, что ты обязан бить партнёра по почкам или вырывать у него зубы? Да, такие мазохисты существуют в реале, но, как говорится, на каждого сабмиссива найдётся свой соответствующий Дом. К тому же, между чистым садо-мазо и самой Темой слишком огромная пропасть. И я бы не стал предлагать тебе подобный вид выхода, не знай насколько высока твоя моральная планка в подобных вопросах. А на счёт ударов… Уверен, шлёпнуть девушку по ягодице или клитору, или укусить за половую губу – это способен сделать любой самый далёкий от темы ванильный задрот. Ты сам выбираешь уровень и планку собственной Темы. Да, правила и законы существуют везде и для всех, как и десять заповедей Ветхого Завета с уголовным кодексом страны. Убивали, насиловали и крали даже самые фанатичные приверженцы самых высокодуховных идей. В человеке все это заложено еще с самого его рождения вместе с инстинктами. Одно дело насколько ты нестабилен в моменты реверсивной психологии и совсем другое, если ты в принципе лишен всех предусмотренных природой тормозов. Я очень давно тебя знаю, Дэн, и достаточно хорошо, чтобы ясно осознавать о чем тебе говорю. У тебя весьма внушительная, не побоюсь этого слова, впечатляющая база для человека, способного свернуть на своем пути горные цепи всего лишь одним щелчком пальцев. Ты можешь себя контролировать, как никто другой. Вопрос в том, хочешь ли ты этого сам?» - «А с чего ты решил, что мне должна помочь только твоя Тема?» - «Не моя Тема, Дэн, а твоя! Если ты захочешь сделать ее фундаментом своей будущей жизни.» - «По-твоему, я схожу с ума и впадаю во все эти крайности из-за тематического голода? Мол, не могу определиться чего на самом деле хочу или ищу? Мне всего-то не хватает самого малого – самодисциплины с самоконтролем, коих у истинных адептов Темы всегда в переизбытке и даже сверх того!» - «В тебе давно все это есть, Дэн, и как раз в избытке. Просто ты никогда не задумывался о данной возможности использовать все это по его прямому назначению. Ты практически по горло зашит и закупорен! И, да, оно из тебя прорывается время от времени, но только не в том виде... Черт, Дэн! Тебя же никто и ни к чему насильно не принуждает. Добровольность, доверие и право выбора лежат только на тебе! Или я похож на свидетеля Иегова, или наркодилера, предлагающего своим наивным жертвам парочку бесплатных доз? Просто попробуй. Попытайся сам определиться, что тебе нравится, а что нет. Никто тебя насильно в тему не затащит, пока ты сам не поймешь – твое это или не твое!»