- Я Эллис... и только Эллис. – сдержанно улыбаюсь, надеясь, что без кокетства. Правда, как я могу контролировать собственное тело в подобном состоянии?

Как иногда удобно иметь два разных имени и пользоваться настоящим, когда ты притворяешься кем-то другим. Довольно забавная ситуация, практически абсурдная.

Давай, Эллис, плыви! Отпусти все нах и отдайся этому чарующему потоку. Ты же большая девочка, на вряд ли кому-то придет в голову тебя за это наказать.

- Не хочу показаться навязчивым и местами предсказуемым, но у вас исключительная пластика со своим особым неповторимым стилем, Эллис, можно сказать, вне моды и прочих канонов современных танцев. Я долго за вами наблюдал, пока не понял, что хочу почувствовать, как вы двигаетесь в совместном танце. Да, каюсь, это одна из моих ведущих слабостей жизни.

- Вы танцор? – нисколько этому не удивляюсь, продолжая с интересом наблюдать за его влитой маской очаровательного принца. Хочется ли мне ее сбросить-сорвать, прощупать в нем уязвимые точки?..

- Да, профессия, которая говорит сама за себя, хотя... в этом слове ничтожно мало для охвата всего смысла и передачи полного значения данного вида искусства. Как, например, подыскать подходящие слова к вашим движениям или стилю вашего танца? Что-то первобытное, естественное, будоражащее, рвущееся на волю через каждый ваш жест, движение, неожиданный поворот... Вы не просто танцуете, вы... делитесь своими внутренними эмоциями, своим особым, неповторимым внутренним миром. И это реально завораживает. А ведь вы нигде этому не учились, я угадал?

- А давайте я погадаю. Другая ваша профессия – эпистолярный жанр?

Гейб впервые смеется, и мне определенно нравится его смех. Еще несколько минут этой милой, ни к чему не обязывающей беседы, и у меня возникнет встречный стойкий вопрос – что не так с этим парнем? Вернее, где его постоянная девушка? Он же сейчас не ищет себе отдушину после какого-нибудь очередного любовного разрыва, ведь так, котик? Хотя... лучше уж это, чем... неизвестно что или кто мог притаиться за фасадом этих очаровательных цыганских глазок (да-да, Эллис, плавали, в свое время, знаем!).

Кстати, Саманта тоже не спешит отделаться от своего нового знакомого. А ведь чтобы задеть или зацепить ее искушенный разум пресыщенного эстета для этого даже десять лет назад требовались не абы какие таланты.

- Можно сказать и так. Да, не буду врать, я очень люблю читать и обдумывать, что читаю. Танцы, красивые женщины, волевые и чувственные красивые женщины, духовные или жизненные философские течения – можно сказать все то, из чего состоит смысл моего существования или его прочная основа. Как и жажда к постижению чего-то абсолютно нового, притягивающего. И на этот самый момент я испытываю непреодолимую тягу-влечение именно к вам, Эллис. Мне безумно хочется разгадать ваш секрет, но не сразу, очень-очень медленно, запутываясь в его противоречиях и сложных ходах все глубже и безысходней.

Еще немного и я сама увязну в его искусных словесных хитросплетениях или наконец-то протрезвею, навернувшись лицом об асфальт.

У всего есть своя определенная цель, и у этого очаровательного гения она тоже была и имела куда более приземленный характер.

- Звучит как долгосрочный план-график на ближайший квартал.

- Обычно я не заглядываю так далеко вперед, но что я теперь знаю точно – что не смогу успокоиться, если сегодня же не приглашу вас на танец. Вы ведь не откажете мне в этом маленьком, практически невинном капризе?

Игра взглядов продолжалась? Или я попросту не ощущала сминающего напора коварного завоевателя. Я готова была окрестить его геем, марсианином, святым духом (хотя нет, от святого духа тоже залетают), но только не опасным хищником-охотником в набедренной кожаной повязке с копьем наперевес. Мне было приятно его слушать, смотреть на него (да, и любоваться тоже), но он был настолько "безопасен", что на большее меня просто не хватало. Ну, разве что на один медленный танец, мелодия которого зазвучала в аккурат следом за последней ритмично-забойной композицией. Совпадение?

Видимо, танцевать хотел только Гэбриэль. Сэм осталась знакомиться со своим голубоглазым красавчиком как видно за не менее занимательной и увлекательной беседой. Она практически не обратила внимания, когда я выходила из-за столика и даже не поинтересовалась, куда это меня понесло.

Хотя, похоже, меня поначалу и в самом деле понесло, особенно, когда моя ладошка легла в предложенную руку Гэйба, и он буквально повлёк меня за собой в цент танцевальной зоны клуба. А может меня всё ещё качала и подхватывала волна алкогольных паров в разомлевшем мозгу, частично укаченным-убаюканным сладкоголосым баритоном бархатного мальчика?

Я ведь больше не чувствую тебя, да? Это всё он?.. Его флюиды высекают вибрирующие искры раскручивающейся спирали на уровне моего солнечного сплетения… на уровне моего замороженного солнышка?.. И я не пытаюсь почувствовать в его ладони твоего тепла. Не от твоей близости и соприкосновений по моему затылку и позвоночнику сбегает ментальный холодок, как от пробирающего движения кончиков невидимых пальцев или дыхания… Это не можешь быть ты!.. Только не ты!

Тогда почему я всё ещё думаю о тебе в эти самые секунды, чёрт тебя разорви?! Ведь у него не твой цвет/разрез глаз, не твои черты лица, не твоё тепло, не твой запах – абсолютно не твои! Почему же я так усердно ищу в них сходство? Почему поддаюсь этим резким наплывам перехватывающего волнения, если мне начинает казаться, что мой глаз замечает что-то отдалённо знакомое?.. Я слишком мало выпила или, наоборот, немерено много?

Твои черты лица со вчерашнего дня намертво прошились в моей памяти, во внутреннем зрении вместе с физическим ощущением твоего осязаемого присутствия, звучного тембра голоса, прикосновения рук, кожи, дыхания, запаха… и теперь они прорывались на волю из моего подсознания не только во сне, но и наяву? Так вот в чём заключался весь твой коварный план или месть? Вот как ты хотел мне отомстить! Будто знал, предвидел, просчитал наперёд, что я не смогу не думать о тебе, не вспоминать, не бояться, не ждать очередного непредвиденного удара…

Да, Эллис, молодец! Оглянись украдкой по сторонам. Ты же давно этого не делала. Осторожно подними взгляд вверх, если успеешь за считанные мгновения разглядеть нужный тебе силуэт нужного наблюдателя.

Почему, почему у меня не получается? ПОЧЕМУ?!..

- Значит, я всё-таки угадал. Ты нигде не училась танцевать.

Теперь мне сложно смотреть в лицо Гэйба и не только из-за очень близкого расстояния классической позиции медленного парного танца. Я сама то ли не хочу, то ли… боюсь. Мелькающие лучи светомузыки не просто скользят по его чертам, кажется, они буквально их искажают и деформируют, или пытаются прорисовать-пролепить резкими линиями и тенями совершенно иные формы и изгибы… Может раньше я бы и засмотрелась на эту зачаровывающую игру цвета, света и тени, но только не сегодня… не сейчас.

Профессиональный фотохудожник Алисия Людвидж забилась в тёмный уголок перепуганного самосознания… в самый-самый его тёмный уголок, наивно надеясь, что её там никто не найдёт и не вытащит на свет.

- По правде говоря, одна попытка всё же была. Но меня хватило всего на один день.

Единственный плюс в этом нестабильном сумасшествии, в восприятии реальности, то, что Гэбриэль и вправду оказался умопомрачительным танцором. В первые секунды танца я даже на время прибалдела. Когда мужчина не только знает, умеет, но и ведёт свою партнёршу под определённый ритм мелодии, направляя-подключая её тело к своим живым затягивающим движениям рук, ног, торса и чуть ли не каждой мышцы в отдельности, это захватывает и закручивает тебя вместе с сознанием не менее сильно, чем на самом убойном аттракционе с эффектом центрифуги. Вот только желания схватиться за его живое и слишком близкое тело, как за спасительную опору, абсолютно не возникало.

Я не хотела его чувствовать больше, чем уже было! У него нету доступа внутрь меня. И дело не во внутренних защитных механизмах-блоках Эллис Льюис. Я не испытывала никакого притяжения… НИ-ЧЕ-ГО!

- На один день? И что же случилось? Впервые слышу о столь коротком знакомстве с проф. танцами. Или тебе просто не понравилось? Ждала нечто большего и феерического?

- Нет, я разбила зеркало и весь мой ажиотаж рухнул с его осколками на начищенный паркет. Кажется, я даже от испуга заплакала, хотя и не поранилась. Мне было всего семь лет. Мои увлечения с запалом менялись каждый божий день. А у моих родителей напрочь отсутствовала черта принудительного воспитания. Они даже не проверяли мои домашние уроки и табеля по успеваемости. Можно сказать, в этом плане у меня была весьма обширная свобода выбора. Если что-то меня интересовало и представлялась хоть какая-то возможность это опробовать-испытать, я обязательно за неё цеплялась…

- В тебе определённо это чувствуется.

Избежать его взгляда или скольжения собственного по его лицу в пересечении слишком узкого пространства так и не удаётся. Всё равно приходится поддаваться интуитивным порывам собственного тела, как и продолжать строить изнутри ограничительные барьеры от всех его попыток прорваться-подкопаться внутрь меня. Как это не печально, Гэйб, но каким бы милым, обалденным и очаровательным танцором-собеседником ты не был – у тебя нет ни единого шанса. Ты даже представить не в состоянии, какой у меня охренительный иммунитет на все эти модельные улыбочки и проникновенные томные взгляды.

- Что именно? Ты о чём?

Его глаза «тяжелеют», словно пытаются считать меня или проникнуть туда, где для него навечно закрыты все доступы.

Ничего… пусто, Гэйб, пусто! Я не чувствую тебя… не пробирает, не опускается закручивающейся воронкой захватывающих сжатий в животе и… ниже.

- Тяга к свободе, интуитивный порыв к неограниченному выбору. Тебе не интересны рамки общепринятых правил и канонов утверждённой моды. Ты следуешь своей волне, своему внутреннему компасу, личным желаниям и идеям. Ты явно из тех женщин, которая знает, чего хочет и к чему стремится. И тебя не так уж и легко застать врасплох.

- Может это привычка с внушительными резервами богатого жизненного опыта?

- Без них тоже никуда. Но твоя главная и самая притягательная черта – сила твоей внутренней свободы. Так и тянет вычислить её источник и выпросить хотя бы пару капель для исцеления собственной мечущейся душонки.

- Ну, что я могу сказать?.. Воображение у тебя… зашкаливает.

- Я не ошибся. Ты хочешь и умеешь держать всё под контролем. Не позволяешь тебя подловить или… не подпускаешь, придерживаешься на безопасном расстоянии. Хотя сейчас для меня это всё мелочи, пусть и ошибочные, потому что… - неожиданно поддаётся немного вперёд, нагибаясь к моему виску и демонстративно втягивает носом исходящий от моих волос и кожи запах. – Меня нереально заводит твой аромат… прорывающийся сквозь резкий запах стойких парфюмов. Ни что так не будоражит и не затмевает рассудка, как естественный запах настоящей живой женщины. А твой так… буквально бьёт на поражение.

Как я ещё не отшатнулась, не оттолкнула его в грудь, не рванула в негодовании к столику?.. Или я была настолько пьяна, что притормаживала не только физическая реакция, но и умственная? Но ведь кровь от столь шокирующих и интимно-откровенных признаний всё-таки вскипела, ударила добавочным впрыском адреналина по мозгам, глазам и сердцу. Что же меня удерживало, пока сознание вопило во всю глотку – Элл, с ним реально что-то не так… беги, твою мать, беги!

Всего лишь вскинула голову, слегка отстраняясь, и резанула почти устойчивым сдержанным взглядом по чеканной «маске» и глазам этого самоуверенного божества.

А что в этом такого? Мало ли кому нравится запах женского потного тела. И разве можно с ходу осуждать за столь прямолинейную честность-признание на первом же «свидании»? Мальчик старается, ищет лазейки, усердно долбит-царапает пальчиком титановую стену. Я всё равно его не чувствую. Даже прикосновения/скольжения с давлением его тела, рук, бёдер… я не ощущаю никаких приливов с атаками по моим уязвимым точкам. Моё тело молчит, не реагирует, не воспринимает его ни в какую! Признайся он мне, что хочет расчленить меня, выпотрошить и съесть сырым моё сердце – я бы испугалась, наверное, не больше.

- Это единственное, что заводит тебя в женщинах или… есть масса других исключительных фетишей? – я действительно его об этом спросила? Fuck! Какого чёрта я его об этом спросила?! Чтобы его взгляд стал ещё туманней и загадочней, с проблесками рвущейся на волю скрытой одержимости изголодавшейся «души»?

- Думаю, о таких вещах благоразумно распространяться при закрытых дверях и при полном… уединении. Хотя… есть в тебе что-то особенное и как раз исключительное… что заставляет ломать-выкручивать прежние представления о былых убеждениях и личных принципах… Глаза, запах, сила воли, завораживающий танец стальной бабочки, столь же прекрасной, как и смертельно-опасной. Упасть, утонуть, раствориться, рассыпаться на тысячи осколков, захлебнуться в каплях твоего золотого дождя… до самого последнего глотка!..