Мой дар речи окончательно распрощался с моими голосовыми связками. Пока я офигивала с каждым гулким ударом собственного сердца всё больше и конкретней с отвисшей челюстью и приоткрытыми губками… молоденький чернявый служащий отеля в тёмно-изумрудной форме с золотыми нашивками, пуговицами и прочими аксельбантами (не знаю, кто он там, коридорный, стюард или портье) довольно-таки энергично и ловко заносил в гостиную моего номера большие белые пакеты с чётким логотипом RED VALENTINO. Скажи мне кто-то ради розыгрыша, что это подделка, я бы откровенно рассмеялась ему в лицо, пусть далеко не нелегко и непринуждённо, но зато от всей души.

Очнулась я из этого прессующего полузабытья благодаря внутреннему инстинкту ревностного укола. Моя рука сама потянулась, схватилась за лямку сумки с драгоценейшей фотоаппаратурой до того, как рядом с ней выложили в длинный ряд несколько пухлых пакетов разных размеров и содержания.

- Это что? – меня даже не тянет сосчитать их общее количество. По любому их было больше чем два, намного-намного больше. Тем более сами платья внесли в номер следом за первым мальчиком в двух больших (ещё и кожаных!) мешках для одежды. Слава богу, третьей ходки с третьим коридорным больше не последовало. Зато на диване не осталось вообще ни одного просвета из свободного места.

- Я позволила себе смелость выбрать для вас все необходимые аксессуары и прочие не менее важные мелочи, на своё усмотрение… Если вы конечно не возражаете, мисс Людвидж. – она способна разговаривать без этой своей ласковой улыбочки? Как будто это сможет остановить меня от нестерпимого желания послать её вместе со всем её выбором куда дальше, чем откуда она пришла.

В отличие от Робин, меня совершенно не пробирает подростковым ажиотажем – броситься на мешки с платьями или тщательно упакованные коробки в фирменных пакетах. Мой день рожденья был в августе, а до рождества ещё целых два месяца, так что… про безвозмездные подарки от чистой души определённого дарителя говорить пока ещё рановато.

- Как можно вообще возражать, когда всё уже давным-давно сделано, выбрано и КУПЛЕНО без моего на то ведома, участия и согласия?! – и почему мне кажется, что в выборе всех этих вещей принимало участие куда больше людей, а вернее… учитывалось мнение лишь одного конкретного участника. Только не говорите, что он не имеет никакого понятия о вашем с Робин сговоре!

- БО-ЖЕ-МОЙ! – восхищенный, повысившийся на несколько "писклявых актав" голосочек перехватывает мое внимание и тут же совершает контрольный по глазам и парящему совсем не в Нирване сознанию... темно-красным пятном длинного вечернего платья в вытянутых ручках Робби. Она как раз держит его за "плечики" треугольной вешалки одной рукой, а второй вытягивает в сторону отмеряющим жестом дополнительный декоративный элемент – очень длинный узкий шарфик-"трансформатор", перетянутый по косой на корсете платья в двух узлах-петлях мини-перевязью.

Не успеваю опомниться, очухаться, выплыть из накрывшей по самую макушку кантузии, как Роб уже разворачивается в мою сторону и несет его прямо на меня. Нежный лоснящийся вельвет гранатового бархата в полупрозрачных слоях тончайшего шифона с длинной обтягивающей и чуть расклешенной от колен до пола юбкой. Всего одна лямка-"рукав" из того же струящегося невесомого шифона и мягкий облегающий корсаж-корсет с ассиметричными чашечками лифа (и кажется, молния сбоку, а не на спине, слава богу!). И все это нереальное совершенство Робин пытается сейчас приложить к моему оцепеневшему телу прямо поверх моей черной водолазки?

- Зашибись! Это... это не платье... это произведение искусств!

- У Валентино каждая модель из этой серии – само по себе уникальное и неповторимое произведение искусства! Главное, чтобы оно нашло свою единственную и исключительную хозяйку.

Я реально застряла в одном из тех жутких кошмаров, где невозможно пошевелить ни рукой, ни ногой... ни выдавить из легких молебного крика о помощи. Но что еще хуже... я продолжаю плавиться в эпицентре самых несовместимых шокирующих эмоций. Обомлевшее восхищение... паника... леденящий ужас... одержимое желание прикоснуться пальцами к этому чуду и наконец-то признать тот самый неоспоримый (и, да, увы, давно свершившийся) факт, что это платье не просто великолепно... я на самом деле хочу его на себя примерить и буквально сейчас же! (Ты его уже видел, да? Даже не отрицай! Чтобы Гувер выбрала его не посоветовавшись с тем, кто оплачивает всю его стоимость из личного кармана?.. Fuck! Почему не ощущаю кипящей волны священного негодования, реверсивной отдачи непреклонной бунтарки и суфражистки в десятом поколении?.. А, главное, почему не чувствую всего этого к тебе?..) Теплое давление сладкого томления от центра пульсирующего солнышка, тягучими разливами в грудь, в живот... в клитор, во влажные складочки горячей вульвы... Я конкретно спятила, двинулась умом, всеми извилинами и каждой по отдельности... Стоять посреди номера и ощущать легкое ненавязчивое возбуждение от мысли, что ты сам выбрал для меня это платье (позволяя тебе двигаться под моей кожей ночными приливами пережитого эротического сна) ... Боже, как ты это делаешь? Зачем?.. Для чего?!.

- Я... еще никогда не носила... подобных платьев... - так, стоп! Почему я сейчас это говорю? Признаюсь в своей категоричной нелюбви к подобным вещам или заведомо ищу оправдания будущему отказу? И я действительно собираюсь отказаться от этого платья? Добровольно?!

- Все мы делаем в этой жизни что-то впервые, особенно то, что нам, как казалось раньше, не должно было нравиться. – похоже, миссис Гувер сегодня в ударе. Или это дополнительное приложение к воскресной программе свободного пользования? – Тут, как показывает жизненная практика, все предельно просто. Пока сам лично не попробуешь, чужое мнение лишается всей своей силы влияния, воздействия и весомой авторитетности.

А это что было? Надеюсь не какой-нибудь зашифрованный тонкий намек с завуалированной иронией касательно того, что мне еще не известно? Мне с избытком хватает и собственных параноидальных фантазий!

- Думаю, в этом мире предостаточно вещей, которые не стоит на себе испытывать только из-за незнания, что ты раньше никогда этого не пробовал и не додумался пропустить через себя. Например, как сильно бьет током из высоковольтного оголенного провода. Хотя, кто его знает. Может это и в самом деле незабываемое ощущение... при чем самое последнее в твоей жизни.

Надо же, похоже леди Совершенство тоже умеет смеяться и вполне даже искренне, и как всегда, раздражающе идеально.

- Элл, если ты сегодня не наденешь это платье... будешь сама, оставшееся до приема время, искать себе то, что, как тебе думается, больше всего подходит твоему ограниченному стилю! Лично я умываю руки! – Робин, а это еще как понимать? Что это за номер на бис?

В какой момент и из-за чего конкретного я успела тебя потерять?

Обиженно отходит от меня, с подчёркнутой осторожностью укладывая платье на спинку и сиденье дивана и, все еще не поворачиваясь ко мне лицом, переходит на пакеты с коробками.

Нет, я вполне серьезно, это что вообще такое? Бунт на корабле? Может ей еще напроситься в личные помощницы к Эвелин Гувер для пущего эффекта, при чем прямо на моих глазах?

Последовавший отвлекающим маневром стук в двери номера заставил меня не то что вернуться на землю, а буквально впечататься изумленным лицом в асфальт на полной скорости. Нет, не Робин, а именно Эвелин разворачивается и идет открывать двери, даже не спрашивая, кто там пришел и ждем ли мы гостей.

- Добрый день! Это номер Алисии Людвидж? - мужчина средних лет, среднего роста, средней привлекательности в дорогостоящем кашемировом темно-сером пальто с безупречными манерами вышколенного клерка и двумя многогабаритными молодчиками... в полицейской форме за плечами, вначале вежливо кивнул Эвелин, а затем глянул внутрь комнаты на меня и Робин.

В какой из этих моментов у меня опять остановилось сердце и обрезало подачу кислорода в мозг? Не помню... не знаю... затрудняюсь с ответом. Но пульс с аритмией после этого рванул по артериальному току просто с невероятной сверхзвуковой скоростью и отдачей во всем теле.

- Да, вы не ошиблись. – мои глаза продолжают расширяться (хотя вроде как бы дальше уже и не куда), наблюдая, как Эвелин знакомым жестом руки приглашает абсолютно незнакомого мне человека внутрь моего номера!

- Дежурный администратор сказал, что вы уже нас ждете.

- Да, я попросила, чтобы вас сразу же сюда пропустили.

- Тогда прошу проверить весь комплект заказанного артикула и расписаться в бланке доставки. Мы ведь, надеюсь, не опоздали?

- О, что вы, ни в коей мере! Вы как всегда безупречны и пунктуальны! Сотрудничать с вами – одно сплошное и незабываемое удовольствие!

- Вы даже не представляете, какое это для нас удовольствие принимать заказы от столь исключительного клиента... Разрешите?

- Да, безусловно! Это же ваша работа!

Я все еще стою на прежнем месте с тяжелой сумкой в руках и... тупо наблюдаю за этим грандиозным шоу-представлением? Кто-нибудь из присутствующих может мне объяснит прямым и банальным текстом, что это за хрень? Или я должна просмотреть эту пленку до самого последнего кадра, пока в мозгу на нужном моменте не щелкнет нужным предохранителем?

Нет, сработало не до конца... заело где-то посередине. Даже после того, как этот сверх вежливый гость с явными еврейскими манерами и корнями вытащил из черного пакета с каким-то смутно знакомым платиновым логотипом из двух латинских литер HW черную бархатную коробку-футляр, изящно положил ее на журнальный столик перед диваном, открыл, развернул внутренним содержимым в МОЮ сторону... даже когда рядом охнула Робин настолько громко, что ее вполне могли услышать оставшиеся за дверью номера нанятые из полиции "конвоиры"... Даже когда Я увидела в паре шагов от себя застывший в неподвижной экспозиции красного на черном – гранатовый гарнитур ожерелья, браслета и серьги... Даже по истечении первых тридцати секунд созерцания живой, завораживающей, ирреальной игры света, цвета и спектрального расслоения солнечных бликов на кристальных преломлениях тяжелых рубиновых камней, в "хрупких" переплетениях платиновых звеньев из белого золота и белого "бисера" бриллиантов... даже тогда я не смогла до конца поверить, осознать, пропустить в свой аналитический центр критического мышления то, что уже намертво зафиксировал в моей визуальной памяти стотысячным кадром мой глазной нерв.

- Все как всегда безупречно, мистер Бергман! Вы превзошли все ожидания! Смотреть на них нужно только вживую, ни один цифровой видеоноситель не способен запечатлеть всю полноту и неповторимость ваших шедевров. Мисс Людвидж, ваше слово!

Бл**ь, они это серьезно? Теперь еще и я должна поделиться своим веским мнением? Как будто я понимаю, что здесь происходит, непринужденно веду светскую беседу, и добровольно принимаю все эти эксклюзивные побрякушки из... ненормально шикарных драгоценностей. Они ведь не настоящие, правда же? Это не могут быть натуральные бирманские рубины от пяти тысяч за карат и выше. Это же самые обычные, выращенные в плавильных камерах монокристаллы из расплава корунда, граненка которых стоит куда дороже, чем их производство.

И кто мне объяснит доступным и доходчивым языком... какого члена я должна их оценивать и надевать этим вечером? Где, в каком из пунктов моего трудового соглашения об этом было выделено обязательным условием в моих профессиональных обязанностях?

Или это еще далеко не предел, а так – легкий аперитивчик перед финальным блюдом-комплиментом от шеф-повара? Давайте уже, добивайте, зачитывайте весь прилагающийся списочек!

-...На три часа дня я записала вас на комплексные косметические и массажные процедуры в салон Hairpin. Думаю, лучше будет переодеться сразу же после укладки волос и макияжа прямо там и прямо оттуда поехать на Риверз-Гарден. Тогда не придется тратить лишнего часа на возвращение в гостиницу, что ощутимо сократит ваше опоздание...

Чем больше Эвелин Гувер говорила после каждого проделанного ею головокружительного действия (подписать бланк по доставке ценного заказа, отправить по ходу несколько сообщений по айфону, вежливо ответить на мои провокационные вопросы, сделать очередное шокирующее заявление по поводу того, что меня ожидало в самое ближайшее время, независимо от моих личных планов на этот день)... тем ощутимей я чувствовала давление металлического холода от острых зубьев невидимого капкана... тем четче я осознавала в чем состоял механизм данной ловушки. Если ты в нее попал, двигаться было уже нельзя... и дышать тоже. Любое незначительное движение, и она захлопнется прямо на твоем горле!

Что происходит с сознанием, рассудком жертвы, когда она вдруг ясно понимает и чувствует, что ее сделали чей-то жертвой? Что ее загнали обманным маневром на чье-то игровое поле с расставленными повсюду хитросплетенными ловушками. Она начинает догадываться о них лишь где-то на трети всего пройденного пути, когда попытка вернуться назад оборачивается полным провалом... шокирующим осознанием отрезвляющей реальности.