Розы, платье, рубины... Fuck! А дальше что?.. Что еще там было в моем протестующем списке высмеиваемых мною вещей? Что ты в следующий раз заставишь меня надеть или... сделать? Особенно из того, что я реально не захочу!

Неужели я ошиблась? Неужели твои намеренья и планы куда масштабнее, чем данная вечеринка почти в мою честь?

Боже, умоляю... сделай или скажи что-нибудь... переубеди, успокой... Заверь, что это обычные забавы пресыщенного миллиардера, что тебе просто захотелось ТАК надо мной подшутить. Что это не какая-нибудь изощренная прелюдия перед чем-то более грандиозным и шокирующим. Ты же не мог все это настолько просчитать и предугадать. Это НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!

Мелодичный звон электронных колокольчиков, двери плавно раскрываются... Я уже здесь, на пороге, внутри твоего семейного гнездышка, тут, где ты прожил последние девять лет в окружении своей дружной счастливой семьи... без меня... без воспоминай, мыслей о том, что... все эти годы мы могли быть вместе... просыпаясь каждое утро рядом, в одной постели... в твоих руках... (трижды fuck!!!)

- Мисс Людвидж! – ну как же без нее, без вездесущей Эвелин Гувер?

Не успели расстаться с ней несколько часов назад и вот теперь снова?.. Встречает нас на пороге дома своего боса и хозяина во все оружии и всем великолепии. Если бы не голос, не знакомая улыбка с внимательным взглядом пронзительной синевы ярких глаз, могла бы ее так скоро и не узнать. Стянутая на затылке строгая но эффектная прическа, закрытое, но от этого не менее элегантное темно-синее платье в пол (обнажены только плечи и руки) и скромное изящные украшения из белого золота с маленькими камешками сверкающих бриллиантов и сапфиров – тонкое колье на груди, "капельки"-сережки в ушах и извивающаяся змейка браслета на правом запястье. Леди Совершенство как обычно перетягивает на себя заслуженный титул королевы бала.

Возможно это прозвучит несколько странно, но я была безумно рада видеть ее здесь и особенно в этот момент. Не то, чтобы я с восторгом и слезами блаженного счастья была готова кинуться ей на шею или того хуже – вцепиться в ее локоть мертвой хваткой на смерть перепуганной девочкой. Но сейчас она для меня буквально стала единственным человеком, кто мог провести нас по всем этим головокружительным галереям абсолютно незнакомого и чужого мне места туда, куда меня, по правде говоря, не сильно-то и тянуло. И именно данный отрезвляющий факт и гасил во мне первые приступы взыгравшей паники.

Это же совсем не больно и не страшно, так ведь? Пару часов в центре внимания людей, которых ты совершенно не знаешь и никогда раньше в глаза не видела, включая все семейство Мэндэллов, их близких друзей и... высокопоставленных гостей...

Двое вышколенных лакея (черные блейзеры, белые манишки, галстуки-бабочки и перчатки) помогли мне и Робби освободиться от верхней одежды, после чего я... опять почувствовала себя практически голой, как на том эпиляционном столе несколькими часами ранее. Та самая отличительная особенность платьев, юбок, которая вызывала во мне в любом месте и при любых обстоятельствах чувство уязвимого дискомфорта, а если это еще и модельное платье... Каким бы эксклюзивным и восхитительным оно не было, ощущение незащищенности било все возможные рекорды. Может я поспешила, может стоило все-таки от него отказаться?

Хотя... какие к черту лакеи, платья и Эвелин Гувер? Мои глаза самопроизвольно тянуться по окружающему пространству, огромному холлу с высокими потолками, над которыми находился еще один ярус квартиры – тот самый пент-хаус с выходом на крышу. Дэниэл Мэндэлл подсобный рабочий со стройки? Старенький черный байк, потертая косуха?.. У моих тараканов очередной приступ истерии? Или... резким проколом невидимой раскаленной иглой насквозь через сердце?

Я никогда бы не смогла стать хозяйкой всего этого, поэтому ты мне ничего о себе и не рассказывал? Надеялся продержать в полном неведенье на безопасном расстоянии, пока не наиграешься и не уедешь из Эшвилля сразу же по окончанию курса лечения?

А ты знаешь, да!.. Здесь просто до обморочной одури, как охренительно и зашибись, как шикарно, но... жить в музеях, увы, я не привыкла, это определенно не моя фишка. Молочно-бежевый мрамор декоративных полуколонн вдоль обеих стен, абстрактный рисунок зеркального паркета в тон лакированных панелей из натурального нетонированного дерева, позолоченные багеты массивных зеркал, арочные ниши под антикварные ценности, яркое, почти дневное освещение на протяжении всего пролета холла в оба конца...

Мне хочется захихикать (шампанское еще не до конца выветрилось из прибалдевшего сознания). Маленькая квартирка в одну комнатку на Торн-Пойнт в Эшвилле? Я вас умоляю! Дэн, кого ты хотел поразить всеми этими своими контрастными крайностями? Меня? Шокировать, деактивировать или продемонстрировать реальные габариты своего социального уровня? Хорошо, ты выиграл! Я поражена и буквально до глубины души, как скажем тем же видом внутренних покоев того же Версаля или Дворца Дожей. Возможно даже меня сейчас непреодолимо тянет заглянуть за все эти массивные резные двери, пройтись по всем комнатам, прикоснуться к твоим вещам... до конца понять, осознать, что это действительно все твое, что это и есть часть настоящего Дэниэла Мэндэлла-младшего, того самого человека, которого я никогда не знала и... не узнаю! Того, с кем у меня не было ничего общего, кроме болезненных воспоминаний из фальшивого прошлого с наивными иллюзиями глупой малышки Эллис Льюис.

А может ты надеялся, что я забьюсь в истерике прямо на этом начищенном паркете с подогревом, проклиная тот день и час, когда решила тебя бросить первой? Нет, серьезно, ты и вправду допускал подобную мысль?

- Прошу следовать за мной, мисс Людвидж. Господин Мэндэлл уже вас заждался.

Эвелин, какого ты не добавляешь окончание "старший" или "младший"? И с чего ты взяла, что мне хочется отсюда уходить? Я еще не все разглядела... не успела сориентироваться в пространстве, где север, юг и есть ли здесь дополнительные выходы, например, на пожарную лестницу здания. Куда бежать или отступать в случае нашествия террористов или если заблокируют все лифты?

Как еще Робин не вцепилась со страху в мой локоть? Похоже она была куда более шокирована окружающим шиком, чем я, разглядывая стены, потолки, ниши-двери с более интенсивной физзарядкой для шеи и головы.

- Это что... квартира?!..

Ты права, Робби, это комплексный ангар для космических звездолётов с рядом люстр из молочного хрусталя под потолком и обязательной коллекцией китайского фарфора какой-нибудь династии Линь-Минь-Инь в нишах вдоль обеих стен.

Меня до сих пор пробирает… на смех с истерическим хихиканьем. Дэн, тебе не было тесно плести мне косичку на кухонном пяточке в той квартирке в Эшвилле?.. И какого чёрта я вспоминаю об этом сейчас, вступая в огромный зал, не имея никакого представления какой именно комнаты – бальной, музыкальной, гигантской гостиной для приёмов (зала ожидания в аэропорту?). И похоже меня снова кроет, всем сразу и по отдельности – громкой музыкой живого инструментального оркестра из правого крыла, невероятным количеством абсолютно незнакомых мне людей… активировавшимся страхом, ощущением твоего близкого присутствия…

Как я могла упустить из внимания самую важную деталь – что ты здесь! Ты тоже здесь и… ждёшь меня. И скорей всего смотришь прямо на меня в эти самые секунды откуда-то со стороны, пользуясь привилегией единоличного хозяина территории. Ты дождался своего звёздного часа? Наконец-то птичка залетела в твои сети натянутых силков?..

Это не честно! Ты лишил меня всех возможностей с правилами ведения честного боя! У меня тоже должны быть хоть какие-то бонусы для самозащиты. Почему я должна семенить за Эвелин Гувер, как тот щенок за ногами своего единственного знакомого здесь хозяина и едва не жаться к ним со страха на пару с Робин Поланик? Я же бывала на подобных сборищах чуть ли не сотню раз. Откуда тогда эта беспричинная паника, чего я боюсь? Или почему боюсь? Можно подумать нас сейчас вдруг оставят совершенно одних посреди этой гудящей светской богемы Леонбурга.

Я не в том состоянии, чтобы трезво оценивать окружающие вещи застрявшим сознанием в эпицентре вальсирующей спирали чёрной дыры собственной безысходности. Она уже стягивается, медленно и неумолимо под ласковым давлением плотного вакуума твоих невидимых пальцев, ладоней... Пытаюсь разорвать изнутри их стягивающиеся лоскутья, но с каждой новой немощной попыткой, они, кажется, ещё больше уплотняются и наслаиваются один на другой. Мне просто надо что-то сделать! Я не продержусь в таком состоянии в подобном месте и пяти минут, ты же… задушишь меня до того, как я рано или поздно столкнусь с твоим взглядом в режиме реального времени! Я должна видеть тебя, твою мать, знать, что ЭТО ТЫ!!!

Дыши, Эллис, дыши (или лучше «Беги, Эллис, беги!»). А лучше подними голову и посмотри по сторонам. Отвлекись. Ну же, это же твоя излюбленная фишка, разглядывать предметы, вещи и проставлять знаки собственного качества видавшего виды фотохудожника. – Я не могу! Это же… его дом! Дом его жены. Я даже не сомневаюсь, что это именно она убила кучу личного времени, потратив несколько недель на подготовку этого места к грандиознейшему приёму именитых гостей. – Но не хочешь же ты сказать, что это она собственноручно тягала все эти вазоны с цветами, устанавливала мини-сцену для оркестра и расставляла по периметру залы круглые столы со шведскими и барными стойками?

Чёрт, ну почему мне сейчас совсем не до смеха (и до восхищения тоже). Я едва замечаю общую цветовую палитру окружающего интерьера в мягких серо-голубых оттенках, скорей это делает и фиксирует мой зрительный нерв, а не здравствующий разум. Приглушённое освещение, контрастный тёмный паркет под тон тёмно-синих портьер и чёрных глазниц высоких оконных и дверных рам за прозрачной тюлью голубых гардин. Сознание как будто не успевает обрабатывать полученную визуальную информацию, хотя и откладывает в памяти чёткими картинками определённых фрагментов. Почти не замечаю тех, кто пребывает в статическом состоянии неподвижного умиротворённого спокойствия, зато моментально выхватываю из толпы движущиеся «цели» - официантов с подносами, парочку специально приглашённых фотографов, небольшое количество танцующих пар у сцены с оркестром. Даже сами темы из популярных песен середины прошлого столетия вроде Фрэнка Синатры или Эллы Фицжеральд практически не задевают поверхность коры головного мозга. Зато взгляд постоянно тянется за границу больших окон, за раздражающей глазную сетчатку глубокой чернотой ночи. Контрастный портал затягивающего мрака, заглядывающего внутрь этой комнаты поверх чёткой границы белой освещённой террасы длинной угловой лоджии. И похоже меня туда непреодолимо тянет… Мне надо увидеть сблизи, что это всего лишь игра света и тени, что Леонбург никуда не исчезал, а мы не в замкнутом пространстве твоего параллельного измерения. Что я ещё могу отсюда уйти и вернуться в другую часть города… в не менее оторванный от реальности гостиничный номер-люкс…

- Ну, наконец-то! Алисия, разве можно так опаздывать на приём в собственную честь?

Дэниэл Мэндэлл-старший?.. Вот уж во истину когда не знаешь, с кем тебе не хочется вообще встречаться.

- А разве это не благотворительный вечер в честь первого места среди конкурентов рекламного рынка?

- Частично да. Но все эти призовые места, престижные премии и награды просто-напросто блекнут на фоне самого грандиознейшего события этого года! Ваш приход в Глобал-Вижн уже побил все рекорды за всю историю существования нашей компании, Алисия. И меня буквально распирает изнутри от нетерпения похвастаться этим перед всем миром!

О, да он, как видно, совсем не шутит, даже ощутимо возбудился от этой идеи. Схватил меня за правую руку уже знакомым изящным жестом радушного хозяина и продолжает держаться за ее на протяжении всего монолога, как тогда, в конференц-зале Глобал-Вижн. Нас окружает группа внимательных свидетелей, среди которых нет (и слава богу!) Мэндэлла-младшего и хоть кого-то, кто мог вызвать во мне бешеный приступ аритмии. Но это нисколько не ослабляет легкого спазма асфиксии с ненормальным желанием поскорее вырвать свою ладонь из сухих рук назойливого старика. Глаз царапает фактурной картинкой болезненного дежавю его белый блейзер, белый галстук-бабочка... как и само окружение большого количества людей, стильных костюмов, фраков, вечерних платьев от европейских кутюрье... черные окна залы...

- Кстати, о моей вопиющей бестактности по этому поводу. Алисия, позвольте вас представить моим особо уважаемым гостям и в первую очередь моей любимой супруге Элионор Хэзер Мэндэлл. Нора, ты ведь тоже мечтала познакомиться мисс Людвидж лично.

Это что, шутка такая, или... а давайте мы ее за этот вечер дружненько так и от всей души доведем до ручки?