- Итак, - начинает пожилой мужчина, - напоминаю, что те из вас, кто не прошел сегодняшний отбор, могут повторить сдачу через полгода. – Сердце бешено стучит в груди, руки трясутся, в горле словно пустыня. А в кабинете, в котором еще пару минут назад было невыносимо душно, стало резко холодно. – Чьи имена я назову – прошу на выход. Рейчел Стюарт. Мишель Грин. Сьюзен Макларен. – Фамилии и имена сменяли одна другую, и я видела, как менялись лица этих людей. Печаль, злость, непонимание. Сьюзен вышла из кабинета, вытирая непрошеные слезы. Я видела ее сияющие глаза, когда она сумела вытащить огромного парня по имени Стен из бассейна на плот, при упражнении. Она вкладывала всю себя. Но это было сложно принять. С каждым новым человеком из списка, нас становится все меньше и меньше в кабинете, и я молюсь, чтоб не услышать свою фамилию. Я умоляю Бога, скрестив пальцы на руках и надеясь, что моя верная подруга покрывает меня трехэтажным матом. – И Кира Диас. Кира Диас. Кира Диас. Мое имя звоном отдается внутри моей головы, словно я колокол, по которому ударили. Стою. Не двигаясь. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Черт. Черт, все провалилось! Меня резко перестало трясти и накрыло волной без эмоциональности. Хотя нет. Мне хочется орать. Кричать настолько громко, чтобы все поняли насколько это больно для меня. Насколько это важно для меня. Я никогда не хотела ничего настолько сильно, как эту работу.

Моё отчаяние сменяется гневом, злостью, и начинается новая порция содрогания всех участков тела одновременно. Оставшиеся смотрят на меня, но я все так же стою, опустив руки, и до конца не могу поверить в происходящее - я в пролете. Даже не просто в пролете, я в жопе! Глубокой. Поднимаю гневный взгляд на ребят, сидящих за столами. Как могут они остаться здесь и занять мое место. Хочу разорвать, порвать, растоптать их всех! Похер на манеры.

- Кира, прошу, выйди в коридор. Не задерживай других, - говорит мистер Уокер, указывая рукой на дверь. Одарив его гневным взглядом, я делаю шаг по направлению к выходу, но ноги, словно два огромных многотонных камня. Выйдя в коридор, все стоят организованной группой возле Майка Сандерса. Дерьмо в квадрате. Только его еще не хватало, посмеяться надо мной. Его идиотская улыбка уже сияет, словно он одна из этих фотомоделей из модных журналов. Слащавая и наигранная.

- Ну, вот и последний, - начинает он. – Ну что, неудачники. Это были тяжелые три месяца в вашей жизни. Но хочется отметить работу и отдачу каждого из вас. Именно благодаря этим качествам… Вы проходите дальше.

- Что? – шиплю я сама себе под нос, неверя тому, что он говорит. Толпа учеников оглушает криками весь коридор, ликуя, радуясь. – Прошли дальше. – Снова повторяю это для себя, уже более уверенно. – Твою мать, прошли. Да. Я же знала!

- Поздравляю, Кира, - говорит Сандерс, подходя ко мне. – У тебя самый лучший результат. Хотя клоунада была лишней в ответах, но она всем понравилась.

- Спасибо.

- Ты ведь понимаешь, что это еще не все. И на следующем этапе тебе будет не сладко. Уж я то постараюсь.

- Потому что ты мудак, каких еще поискать нужно. Что тебе вообще нужно от меня? – наклоняюсь чуть ближе, чтобы остальные ребята не слышали нашу «дружескую» перепалку. Хочется залепить ему оплеуху прямо здесь, но я сдерживаюсь, как могу.

- Всего лишь показать, что ты не та, кем себя считаешь. Ты дикая кошка, которая пытается скрыться под маской маленького котенка. Но я могу научить тебя найтиэту золотую середину. А сейчас ты кидаешься из крайности в крайность. – Отходит от меня. – Прошу всех пройти в тот кабинет, - указывая рукой на открытую дверь, обращается Сандерс к ученикам, но потом снова возвращается взглядом ко мне. И в его глазах я вижу огонь, страсть. Его забавляют эти разговоры. – Ты и сама знаешь это. Ты слишком вспыльчивая. Я тоже был таким. Нам есть, что обсудить. А если надумаешь, то… - протягивает мне свою визитку, разворачивается и входит в кабинет, в котором нас уже ожидает толпа радостных студентов. А я смотрю на маленькую белую картонку с рисунком синих крыльев авиации. «Майк Сандерс. Пилот – Инструктор». Так же указаны контактные телефоны, и адрес.

Через час, когда нам рассказали о проведении второго этапа сдачи экзамена, я стояла в коридоре, ожидая своей очереди. Каждый, кто выходил из кабинета, делился эмоциями и рассказывал, что там было. Кто-то должен был потушить огонь. Кто-то должен был восстановить ритм сердца пассажира. Кому-то пришлось общаться с пассажиром, не говорящем на английском, пытаясь объяснить, что водку в эконом классе не подают даже для смелости. Все это не раз оттачивалось, записывалось и повторялось на занятиях. Но все равно некоторые не справлялись с задачей. Настал мой черед, и я вхожу в тот самый ангар, с самолетом. Комиссия сидит на пассажирских сиденьях, а на тележке лежат билеты с заданиями. Я выбираю, водя пальцем над аккуратно разложеннымилистами, тот, который будет моим. И тяну.

«Вы летите международным рейсом. На вашем борту оказался дебошир, который изрядно выпил, пронеся алкоголь маленькими порциями на борт. Он требует, чтобы ему разрешили закурить в туалете. Перед данным пассажиром сидит семья, с маленьким ребенком, который начинает плакать. Вся обстановка вызывает недовольство остальных пассажиров. Ваши действия?»

Ух. Вот это задачка. Я вдыхаю. Отдаю лист с заданием Майку.

- Отлично. Итак. Я твой разъяренный пассажир. Элизабет и Уокер будут семьей. У тебя есть 5 минут на выполнение этого задания. Времени на «подумать» нет. Поехали.

И тут Майк начинает очень правдоподобно исполнять свою роль, шатаясь между рядами, задевая своей задницей сидящих членов комиссии, которые должны были исполнять роль пассажиров. Эмили активировала нашего малыша, который начал издавать звуки плача на весь ангар, эхом отражающегося от стен, на что естественно Уокер, как порядочный отец просит Эмили угомонить ребенка, и утихомирить Майка.

- Девушка, я Вам что говорю. Я хочу курить. Лететь еще восемь часов. Да я подохну тут.

Ну что ж, поехали: – Сэр, я понимаю Ваше желание, но, к сожалению, это невозможно сделать на борту. Прошу Вас сесть на свое место.

- Да кого ты там понимаешь. Я тебе говорю – курить хочу!

- По правилам всех авиакомпаний это запрещено на борту самолета. Вы должны понимать угрозу не только себе, но и окружающим.

- Да плевать я хотел. Думаешь самая умная здесь? – блин, он начинает меня бесить. Уокер пытается влезть в наш разговор, чтобы помочь угомонить его, но этого тоже нельзя допускать, чтобы не создать накаленную ситуацию. Поэтому я даю понять Уокеру, что решу проблему сама, но тот говорит что-то о плачущем ребенке.

- Сэр, если Вы не успокоитесь и продолжите мешать остальным, то я буду вынуждена предпринять меры.

- Да какие еще меры? Что ты можешь? Ты никто. Захочу и прямо тут закурю. Пассажир всегда прав. – В этот момент Майк имитирует, что достает пачку сигарет и вставляет одну в рот. Я знаю, что еще слишком рано для этого. Но думаю, что Майк так просто от меня не избавится. Он будет делать все, чтобы дружелюбная улыбка, которая была на мне с того момента, как я зашла сюда, сменилась гневом или срывом. И мне хотелось. Ужасно хотелось наорать на него. Послать как обычно. Но нельзя. Тем более, сейчас. Хотелось просто ему врезать. Поэтому я делаю одну не запрещенную вещь. Начинаю поворачиваться к нему спиной и моментально оборачиваюсьобратно, ударяя его ребром ладони по подбородку. От этого Майк падает на Уокера. Уокер смотрит то на Сандерса, то на меня, а затем начинает хохотать, а за ним и вся остальная комиссия. Майк потирает место удара, абсолютно не ожидая, что я осмелюсь его применить. Обычно все решается словами, и я должна применять этот способ строго в критических ситуациях. Эту же можно было решить словами, будь на этом месте простой пассажир. Но не Майк. Он бы просто не дал этого сделать. Тем более я показала, что могу это сделать, если потребуется, и даже глазом не моргну. Так ему.

- Кира, на самом деле, ты должна понимать, что это самая крайняя мера, и применять ее постоянно нельзя.

- Я понимаю, - отвечаю я Джею. – Но Вы же знаете, что он бы не остановился, пока не довел всех пассажиров и членов экипажа до седых волос. Поэтому решила не терять зря время, и показать, что если необходимо, то смогу и к таким мерам прибегнуть.

- Этовсе хорошо, ты действительно большая молодец, что не боишься дать по морде этому зас… Майку, - оговаривается Уокер, - но и конфликтный пассажир не всегда сможет успокоиться, желая отыграться на тебе по полной. Тебе нужно держать себя под контролем всегда, каждую секунду, что ты проводишь на борту самолета. Но в целом, я видел все три месяца, как упорно ты старалась показать все, на что способна. И лично я говорю тебе да! – улыбаясь, проговаривает седовласый инструктор. Его глаза тоже выдают счастливый огонек во взгляде. Добрый и теплый. Я словно масло, таю под прямыми лучами солнца, растекаясь от его слов и решения.

- Да! - Слышу тоже самое от других членов комиссии. Твою мать ДА! мои глаза наполняются новой порцией слез. Радостных, веселых. Мне все так же хочется кричать, но уже от счастья. От того, что я смогла это сделать. Пройти через огонь и воду к своей цели. Это незабываемый момент в моей жизни. Хочу запомнить каждую деталь: улыбающихся членов комиссии, Уокера, который протягивает мне сертификат стюардессы, и глаза… Голубые глаза Майка, которые улыбаются искренней улыбкой за меня. Я хватаю сертификат и уже не могу сдерживать своих эмоций. Слезы стекают по щекам, а я хватаю Джея Уокера в свои объятия.

- Боже, спасибо. Спасибо вам всем! – отпускаю его и обнимаю Элизабет. – Вы такие замечательные. Без вас я бы не справилась! Вы самые лучшие и незабываемые педагоги во всем мире. – И самым последним я обнимаю Сандерса. Но поскольку я выдала такой длинный монолог, то весь воздух вышел из моих легких и я вдыхаю полной грудью его аромат, который вызывает во мне головокружительные эмоции. Все тело содрогается от всхлипов радости и счастья, которое как солнышко проникает в мое тело, согревая его не сверху, а изнутри, заполняя все пустоты. – Вы не представляете, как это важно для меня. Как воздух.

- Итак, Кира, ты действительно заслужила это. – В этот момент Джей протягивает мне небольшую книжку с твердой корочкой темно синего цвета, но котором золотыми буквами написано «Сертификат бортпроводника». Я тянусь к ней дрожащими руками пытаясь осознать, что это действительно происходит. – Но повторюсь еще раз. Тебе нужно стать еще более милой и дружелюбной. Не стоит ломать всем недоброжелательным пассажирам подбородок. Поработай над этим. Попроси, чтобы твои друзья доставали тебя при любой возможности, и старайся отработать с ними. Это пригодится тебе в воздухе, чтобы лишний раз случайно не навести панику на борту. Мы договорились? – Я перевожу взгляд с заветного документа на Джея, а затем на Майка, который говорил мне ровно тоже самое, предлагая помощь. Он что, видит меня насквозь и желает помочь? Его взгляд словно две обжигающие льдинки: прозрачно-голубой, словно охлаждающая вода в нетронутой людьми бухте, и горячий, как обжигающий песок нагретый солнцем. Не знаю на счет помочь, но явно он хочет. Я это чувствую, и то, что он сделал в кабинете, говорит об этом с точностью на сто процентов. Он меня точно хочет. От этой мысли я улыбаюсь, ина моих щеках появляются ямочки. Потому что уж я бы точно не отказалась уложить этого красавца на лопатки и наслаждаться им всю ночь. Тем более, как только я возьму в руки эту синенькую корочку, то автоматически я больше не его студентка, а он не мой учитель. Мы будем просто двумя взрослыми людьми, которые могут насладиться диким трахом на одну ночь, и разойтись своей дорогой. Иначе взгляд этих кристаллов небесного цвета будет сводить меня с ума до конца дней моих.

- Да, я буду работать над собой каждый день и каждый час, – все еще не сводя глаз с Майка, говорю я и прикусываю нижнюю губу.

- Вот и отлично. Поздравляю тебя с успешным выпуском. С тобой свяжутся сегодня или завтра, чтобы назначить первый полет и выдать график работы на этот месяц. Добро пожаловать в AmericanAirlines. А теперь бегом получать форму. – Отдает мне сертификат и пожимает руку крепкой хваткой, улыбаясь такой же улыбкой, что и я.

Я выбегаю из кабинета, светясь от счастья, вызывая следующего кандидата. Эти чувства восторга так сложно описать. Словно у меня выросли крылья, и я мчусь на всех парах вверх, не желая приземляться на землю. Хочу, чтобы все знали, что у меня все получилось. Конечно же, первым делом набрала Эмили, пока бежала в Прачечную получать форму. Услышав пронзительный визг в трубке на мою новость, я поняла, что сегодня нас ждет горячий вечер в компании бутылочки «Дом Периньон».

Униформа была темно синего цвета, включающая в себя две юбки, одну пару брюк, два пиджака, пилотку и две белоснежные рубашки. Два ярко красных платочка, служили основным атрибутом во внешности. И, конечно же, крылышки с двумя АА. Это не была одежда от Кутюрье, но она была практичной и удобной. Тем более, создать свой элегантный образ мы просто обязаны косметикой. У нас даже входило это в обучающую программу. Неважно, сколько вы на ногах – пять минут или двенадцать часов. Мы должны выглядеть, словно только что накрасились и сделали прическу.