Это к лучшему, думала Мэри. Решительно, Лондон кишит небритыми господами. Моду на бороды она не понимала, но считала, что слишком многим мужчинам она к лицу – в самый раз, чтобы скрыть безвольный или двойной подбородок. Однако как же неприятно, когда целуешь джентльмена, и усы набиваются в рот – впрочем, в последнее время такая возможность не выдалась ей ни разу.

В комнате витали отчетливые запахи дешевого джина и мужского пота. Ей снова пришлось прибегнуть к помощи носового платка.

– Капитан Купер, – сумела выдавить из себя бедная дама, обманув собственный нос – пусть думает о цитрусовых и жарком солнце Испании! – Просыпайтесь.

– Не хочу.

Что ж, это оказалось куда легче, чем она предполагала. Ей была невыносима мысль, что придется ткнуть в него зонтиком.

– Я – миссис Ивенсонг, хозяйка агентства «Ивенсонг», и у меня к вам предложение, сэр. Мистер Джордж Александер довел до моего сведения, что не так давно вы оставили военную службу и вам нужна работа.

– Нет. – Не открывая глаз, капитан Купер по-прежнему лежал на кушетке.

– Уверяю, я сама с ним говорила. – Они беседовали не только о трудоустройстве капитана Купера. Мистер Александер был деловым человеком самых разнообразных интересов и сумел заинтересовать миссис Ивенсонг возможностью денежных вложений. Она собиралась обдумать эту возможность с присущей ей тщательностью.

Купер вздохнул:

– Мне все равно, кто вы и с кем говорили. Мне не нужны подачки от Джорджа. Он сделал достаточно.

– Речь не о подачке, а об оплачиваемой работе. И мистер Александер тут ни при чем, просто он назвал мне ваше имя. – Миссис Ивенсонг не собиралась сообщать капитану, что это ей заплатят – и промышленник, и мисс Луиза Стрэттон – в случае подписания этого контракта. Зачем вдаваться в подробности? Тем более подробности эти часто менялись в каждом новом случае. Она бы не преуспела, если бы не умела проявлять гибкость – как в профессиональной, так и в частной жизни.

– Одна молодая леди хочет нанять вас для оказания неких услуг. И дело стоит того, чтобы подняться с этого грязного дивана и добраться до ближайшего умывальника.

Приподнявшись на локте, Чарлз Купер дрожащей рукой водрузил повязку поверх незрячего голубого глаза. Мэри читала отчеты и видела рекомендации; она достаточно говорила с его начальством и школьными учителя ми, чтобы составить свое мнение о джентльмене, который, несмотря на исключительные похвалы, сейчас выглядел отнюдь не героем, а неграмотным бродягой. Боже правый, вид у него был такой, будто без новой порции выпивки ему не начать сегодняшний день! И ей не хотелось стать свидетельницей того, как он губит свою жизнь.

– Молодая леди, вот как? Надеюсь, вы не себя имеете в виду.

Мэри застыла от негодования, глубже надвигая на лоб изящную шляпку черного бархата.

– Вы меня интригуете, миссис Ивенсонг. У меня не было бабы с тех пор, как я вернулся домой из Южной Африки. И где же она? Я готов, со всем моим удовольствием.

– Если вы думаете, что сумеете прогнать меня своей грубостью, значит, ничего не знаете об агентстве «Ивенсонг», – не моргнув глазом ответила Мэри. – Я всегда довожу дело до конца. А вы, сэр, как раз такое дело.

– Меня поздно спасать, миссис Ивенсонг. Сделайте одолжение нам обоим – выметайтесь.

Голос у него был усталый, а вид и того хуже. Мэри сбросила на пол грязную рубашку с единственного стула, что был в комнате, и села.

– Я не приглашал вас садиться, леди.

– Нет, не приглашали, и с вашей грубостью придется повоевать, прежде чем вы предстанете перед моей клиенткой. У нее высокие требования. Вы учились в частной школе. Бывший офицер. Уверена, вы не забыли, как разговаривать и вести себя с леди. – Мэри чинно сложила на коленях руки в перчатках.

– Я уже говорил, что в последнее время не имею ничего общего с леди. Вашей клиентке надоело деликатное обращение? Не могу представить, зачем еще ей понадобился сын старшего мастера с фабрики.

– Капитан Купер, моя клиентка – умная молодая женщина, которой необязательно знать о ранних годах вашей жизни. Хотя, если бы ей вздумалось навести справки, не думаю, чтобы она была особенно шокирована. Она… весьма демократична.

– Социалистка, что ли?

– Не слышала, чтобы она интересовалась политикой. Если только вопросом о правах женщин…

Купер скорчил гримасу:

– О, избавьте меня от чертовых суфражисток. Не знаю, чего она хочет, но я для нее не гожусь, миссис Ивенсонг! Не смогу возить ее на сборища этой миссис Панкхерст или на скачки – я ведь наполовину слеп, не забыли?

– Мисс Ст… то есть молодая леди, водит машину сама. – Мэри также ознакомилась с полицейскими донесениями из нескольких европейских стран, в которых во всех подробностях были описаны водительские навыки Луизы Стрэттон. Они… оставляли желать лучшего. Что нужно этой молодой леди, так это хороший шофер. И Мэри знала, что в Роузмонте такой найдется. Молодой, надежный шотландец, которого она сама туда отправила.

– Она водит машину? Хорошо. Полагаю, вам лучше поспешить и поведать мне, что же ей нужно, пока у моей квартирной хозяйки не возникли подозрения, зачем мне вздумалось развлекать тут престарелую воблу вроде вас.

Мэри Ивенсонг надеялась, что ее седой парик сидит на месте. Да что ему сделается? Она всегда продумывала каждую деталь своей наружности, чтобы люди видели именно то, что хотели видеть.

– Ничего такого ваша хозяйка не подумает. Ей щедро заплатили, чтобы она впустила меня сюда. Между прочим, стоит ей увидеть, во что вы превратили ее комнату, как она потребует, чтобы вы немедленно собрали пожитки и при первой же возможности освободили помещение.

Она немного лукавила, но Чарлзу Куперу нет нужды это знать. Просто еще один побудительный мотив, чтобы согласиться с ее планом.

У нее всегда был основной план и несколько запасных, на случай, если обстоятельства сложатся неблагоприятно. Теперь Мэри была почти уверена, что всецело завладела вниманием капитана Купера. Он уставился на нее единственным налитым кровью голубым глазом.

– Дальше, – рявкнул он. Наверное, таким тоном капитан отдавал приказы своим солдатам в Трансваале.

– Право же, дело простое. Моей клиентке нужен образованный джентльмен приятной наружности, чтобы во время рождественских праздников представить его в качестве мужа в одном из богатейших загородных домов Англии. Роузмонт, в графстве Кент. Приходилось слышать о нем? В декабре тысяча девятисотого «Иллюстрейтед джорнел» посвятил этому дому большую статью.

– Боюсь, миссис Ивенсонг, в то время меня не было в Англии, чтобы читать журналы о здешней светской жизни, – сухо заметил капитан.

– Разумеется. Я знаю, что вы с честью служили в Африке. Я просто упомянула об этом, потому что имение великолепно. Это большая привилегия – целый месяц называть его своим домом.

– Пока смерть не разлучит нас или всего на тридцать дней? Зачем леди понадобился фальшивый муж?

– У нее некоторые трения с семьей. Ей показалось, это будет умно – выдумать себе мужа. – В душе Мэри думала, что Луиза Стрэттон слишком сумасбродна, чтобы ей угодить. Но разве можно переделать прошлое? Только в том случае, если ты очень умна. А Мэри была умна! За последние годы она спасла нескольких молодых леди от последствий собственных необдуманных действий, да так, что комар носа не подточит!

Купер почесал щетину на подбородке.

– Сколько?

– Прошу прошения?

– Какова плата? У меня тоже есть семья.

Это Мэри Ивенсонг было тоже известно. Два старших брата, их жены и многочисленные отпрыски, по большей части работающие на одной из гончарных фабрик Джорджа Александера. Вероятно, Куперу было суждено работать там же, бок о бок с родственниками, если бы мистер Александер не извлек его оттуда и не отправил бы в школу. Джордж Александер разглядел в юном Чарли Купере некие задатки, и сейчас миссис Ивенсонг щурила глаза, пытаясь сделать то же самое. Мистер Александер – джентльмен проницательный, умеющий запустить палец сразу в несколько бочек меда, и с таким состоянием – отнюдь не кот наплакал!

Она назвала вслух сумму, которую обговорила с мисс Стрэттон. Лицо капитана Купера приобрело цвет выгоревшей рубашки, что валялась на полу.

– За месяц? Вы серьезно?

Ага! Вот что заставило его вскочить в крайнем волнении и начать мерить комнату шагами. Должно быть, он был очень хорош собой, когда маршировал в офицерской форме! Какая жалость, что Максимилиан Норвич был знатоком упаднического искусства, а не военным!

– Абсолютно. Агентство «Ивенсонг» ведет дела с тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года, и с тех пор мы ни разу не нарушили данного обещания, – ответила Мэри, приврав разве что самую малость. – Для вас также будет припасен соответствующий гардероб. В такой дом, как Роузмонт, нельзя являться в целлулоидном воротничке. – Сунув руку в сумочку, она извлекла карточку одного неболтливого портного и вручила ее капитану, когда он подошел к ней, шаркая ногами. В том, что касалось качества, мистер Смайти мог дать фору любому галантерейщику с Джермин-стрит, причем за половину обычной цены. – Вам назначено на полдень. Я вас провожу. А еще я должна взять с вас обещание. Вы перестанете пить. Максимилиан Норвич дешевый джин в рот не возьмет.

– Кто-о?

– Разве я не сказала, что так зовут воображаемого супруга моей клиентки? Вам придется отзываться на это имя.

Загорелое, обветренное лицо Чарлза Купера исказила ухмылка. Для человека низшего сословия у него были на удивление хорошие зубы.

– Миссис Ивенсонг, за те денежки, какие ваша дура-клиентка собирается мне отвалить, я готов отзываться хоть на собачью кличку. Значит, Макс.

Вероятно, мисс Стрэттон стала бы настаивать на Максимилиане – но Мэри не хотела испытывать удачу. В ближайшие несколько дней дел у них будет по горло, а развеселившийся Чарлз Купер нравился ей куда больше, чем тот мрачный человек, которого она увидела, когда сюда вошла.

Может быть, стоит помочь ему собрать пожитки и предложить свободную комнату на Маунт-стрит? Она и ее прислуга смогут проследить, чтобы он явился завтра на условленную встречу в трезвом состоянии. Кстати, ему, похоже, нужно как следует поесть, а у Мэри – одна из лучших кухарок в Лондоне, даром что та провела годы, зарабатывая на жизнь проституцией.

Она сделала второе предложение за это утро. Капитан Купер возражать не стал. Да, девиз агентства – «Исполним невозможное еще до завтрака, с тысяча восемьсот восемьдесят восьмого» – в который раз начинал себя оправдывать.


Глава 3


Второе декабря 1903 года, среда

Они все сошли с ума, если говорят о нем так, будто он и не слышит. У него травмирован глаз, а не уши. Чарлзу до смерти надоело терпеть тычки и булавки маленького лысого мистера Смайти и его помощников, которые облепили его и битый час ползали по нему, точно муравьи во время пикника.

– Послушайте, разве мы не закончили?

Выговор у него был прекрасный – настоящий выпускник Харроу, если не лукавить с самим собой. Никто бы не заподозрил, что он вырос в рабочем поселке Джорджа Александера. Джордж был щедрым хозяином, человеком большой души. Кое-кто мог бы даже сказать, что он выкрал юного Чарли из семьи и воспитал его цивилизованным человеком. Значит, Чарлз, почитай, обязан ему жизнью.

Что ж, его жизнь немногого стоит. Джордж заключил невыгодную сделку.

– Почти, капитан Купер. Вы проявили исключительное терпение, – ответил портной.

Чарлзу было исключительно скучно. И его терзала жажда. Джина ему не добыть. Тогда, быть может, гадал Чарлз, получится уговорить старую каргу Ивенсонг, чтобы дала ему за обедом хоть немного вина?

Если, конечно, они вообще сядут обедать. От завтрака у него остались лишь смутные воспоминания. В желудке у Чарлза урчало, и один из портновских подмастерьев ехидно ухмыльнулся.

Все утро миссис Ивенсонг читала ему лекции – как себя вести да какие обязанности надлежит выполнять в роли временного мужа мисс Луизы Стрэттон. Она даже сунула ему в руки богато иллюстрированную книгу по искусству, поскольку этому парню, Максимилиану – подумать только, Максимилиан! – полагалось разбираться в искусстве. А так как Чарлз не отличил бы Рембрандта от Руссо, он решил, что ему придется заняться самообразованием.

Это будет как в старые времена. Тогда, школьником, он успешно затмевал наследников лучших семей Англии. Никто бы не назвал Чарлза дураком. А если бы такое вдруг случилось, обидчику недолго оставалось бы стоять на ногах. С кулаками он управлялся не хуже, чем с цифрами.