Стеклянная дверь в западном крыле здания скрипнула и отворилась. Странно. В оружейной не было света, однако Луизе показалось, что она видит темную фигуру, которая стоит на лужайке. Она собиралась спросить у Чарлза – может быть, он тоже заметил? Но не успела она открыть рот, как раздался резкий треск, свистящий звук – и голова Ягненочка взорвалась у них на глазах, засыпав дорожку гранитными осколками.

Чарлз дернулся назад, увлекая Луизу за собой на землю. Перевернувшись, закрыл ее своим телом. Бедняга. То же самое он сделал с той безобразной теткой, квартирной хозяйкой, когда лопнул клапан у автомобиля Луизы.

– Все в порядке, Чарлз. Со мной все в порядке, – сказала она успокаивающим тоном. Он навалился на нее мертвым грузом. Он был неподвижен. Слишком неподвижен. Луиза дотронулась до его виска, и перчатка окрасилась во что-то темное.

Кровь.

Чарлза застрелили. Ее крика было достаточно, чтобы сбежались все слуги, но пробудить Чарлза к жизни она не могла.


Глава 35


Нет. Нет. Нет. Этого не могло случиться. Всю жизнь Луиза сочиняла истории, в которых все было по-другому. Родители не погибали, а тетя была доброй и заботливой. Хью не дергал ее за волосы и не подсовывал в постель пауков.

Поэтому Чарлз не лежал в ее постели неподвижный, точно сама смерть, с рваной раной повыше левой брови. Не посылали за доктором Фентрессом, чтобы ее зашить. Луиза не прижимала кусок чистой ткани ко лбу Чарлза, чтобы остановить кровотечение.

Напротив. Они с Чарлзом все еще сидели на скамейке сада, сжимая друг друга в объятиях, облекая признания в любви в совершеннейшие из фраз, если не были заняты совершеннейшими из поцелуев. Говорили о скорой женитьбе. А через минуту встали бы и пошли к дому совсем по другой тропинке, где не было ни выстрелов, ни разлетевшихся на куски потешных статуй. Они сидели бы за дружеским ужином в кругу родных, где не было бы и тени осуждения.

Когда Луиза была маленькой девочкой, она складывала ладошки перед собой и закатывала глаза так, что была готова наяву увидеть иную жизнь, которую выдумала сама. С ресниц Луизы скатилась слеза, и она побыстрей смахнула ее. Сейчас не время спасаться в сказочной стране!

За ее спиной стояли Робертсон и Кэтлин. Именно Робертсон прибежал к Луизе первым, подхватил Чарлза, как будто пушинку, и отнес наверх, в их покои. Горничные все еще были вооружены чистящими растворами и тряпками, но Кэтлин отослала их прочь.

– Почему он никак не очнется?

– Терпение, мисс Луиза. У него замечательная крепкая голова, как мы уже знаем. Дайте ему время. Уверена, что с ним все будет хорошо. Когда очнется, будет как новенький. Даже еще лучше.

Но маленькая речь Кэтлин не могла обмануть Луизу.

– А если нет? Что, если он меня не узнает? Или забудет, кто он вообще такой?

– Вы прочли слишком много книжек. Потеря памяти бывает куда реже, чем внушают нам их авторы. Если хотите знать мое мнение, так им просто лень придумывать хороший сюжет.

Мнение Кэтлин Луизу не интересовало. Слишком глубока была рана на ее сердце, чтобы обсуждать дешевые романы.

– Что могло задержать доктора Фентресса?

– Бедняга приехал домой всего пару часов назад. Нелегко это – быть в услужении у Роузмонта двадцать четыре часа в сутки. Ваша тетя держит его на коротком поводке.

– Может быть, ему стоит поселиться здесь? – До недавнего времени тетя Грейс совсем не болела, но доктора держали уже долгие годы. Если у них был роман, то в их возрасте давно пора было бы его узаконить.

– Смотрите! Вы видели? У него дрогнули веки. Чарлз! Вы можете говорить? Это Луиза, Лулу.

Чарлз ничем не выдал, что слышал Луизу. Но, по крайней мере, дыхание его сделалось ровным, хотя выглядел он точь-в-точь как мраморное надгробие, на которые они насмотрелись в церквях во время путешествия по Европе.

– Пожалуй, ему лучше быть без чувств, мисс, – подал голос Робертсон. – Меня зашивали раз или два, и это очень небольшое удовольствие.

– И ему повезло, что его не застрелили на самом деле, – подхватила Кэтлин. – Просто зацепило обломком гранита.

Да, так и было. Но кто-то же стрелял в него! Или в нее. Луиза на все лады проклинала себя за то, что вздумала вернуться в Роузмонт.

– Робертсон, я хочу, чтобы вы остались с нами. Можете спать в комнате Чарлза. Ему нужен телохранитель. Кэтлин, а ты завтра пойдешь в деревенскую гостиницу и принесешь нам еду. Не желаю полагаться на случай.

– А что насчет сегодняшнего вечера?

– Я слишком расстроена, чтобы есть. А Чарлз, если очнется, будет опять слишком слаб. При травмах головы часто бывает тошнота. О-о, не могу поверить, что это случилось!

Луиза заломила руки, чувствуя себя отчаявшейся героиней готического романа ужасов. В дверь постучали.

– Мисс Луиза, это Гриффит. Миссис Ивенсонг хотела бы перемолвиться с вами словечком, если сочтете возможным.

Луиза надеялась, что это доктор Фентресс.

– Я встречусь с ней в гостиной. Кэтлин, оставайся с ним и дай знать, если наступит перемена.

Нагнувшись, она поцеловала Чарлза долгим поцелуем, надеясь, что он проснется, как Белоснежка или Спящая красавица. Увы, ее губы не обладали волшебными свойствами и видимого улучшения не вызвали.

Миссис Ивенсонг успела одеться к обеду, который пришлось отложить, а может быть, и отменить совсем. На ней было красивое черное бархатное платье, гагатовые бусы и кружевные перчатки. Луиза с удивлением отметила, насколько стройна фигура у этой немолодой дамы.

– Давайте сядем, дорогая. Должно быть, вы перепугались до смерти?

Луиза села рядом с ней на диван.

– Он просил меня выйти за него замуж, и я сказала «да», – выпалила она. – Я не могу его потерять.

– Боже мой, какими хлопотными выдались у вас эти несколько дней. Я не задержу вас надолго. Скоро вы вернетесь к нему, но хочу, чтобы вы знали – я делаю все, что в моих силах, чтобы добраться до сути гнусных дел, которые творятся в Роузмонте. Мы не можем допустить новые несчастные случаи, верно? Если завтра или послезавтра я не добьюсь успеха, вам с капитаном Купером лучше будет уехать, как только он достаточно окрепнет.

Луиза кивнула.

– Я согласна. Но Чарлз так упрям, он думает, что с моей стороны это будет трусостью – взять и уехать, оставив поле боя за тетей Грейс. Но если с ним что-нибудь случится… – Луиза не закончила фразу. За столь короткое время Чарлз стал ей необходим. Теперь она просто не понимала, как сможет жить без него.

– Я искренне надеюсь, что ничего не случится. Вы тоже будьте осторожны – эта пуля, возможно, предназначалась вам. Через некоторое время я пойду выпить хереса с вашей тетей. Она не совсем понимает, чего от меня ждать, а я не знаю, чего мне ожидать от нее. Полагаю, теперь это и выяснится. Но сначала, думаю, нужно спуститься вниз. Знаете ли вы, что многие из ваших слуг обязаны своим местом мне? Я проверю, как они тут справляются, и, возможно, кто-нибудь шепнет мне что-нибудь полезное насчет этих попыток нанести вам ущерб. Слуги всегда все знают.

Ущерб! Слишком мягко сказано. Пуля сильно обострила ситуацию. Наверное, Луизе никогда не забыть этого зрелища и этого ощущения – Чарлз лежит на ней, бесчувственный и неподвижный.

Но могло быть и гораздо, гораздо хуже.

– У меня есть мысль.

– Что такое, дорогая?

– Когда Чарлз очнется, он может сделать вид, что ранен куда серьезней, чем на самом деле. – Луиза молила небеса, чтобы Чарлз очнулся целым и невредимым. С острым, как прежде, умом и с совершенным рабочим состоянием всех членов его совершенного тела.

Брови миссис Ивенсонг сошлись на переносице. Они были рыжеватыми, совсем не то что серебро волос в ее прическе.

– Продолжайте.

– Если тот, кто в нас стрелял, будет думать, что почти добился успеха, он, возможно, выкажет свою радость. Торжество. Обнаружит свою виновность, сделав какое-нибудь подозрительное замечание. Или, упаси боже, потеряет осторожность и предпримет еще одну попытку его убить. Разумеется, мы будем охранять Чарлза. Я не могу допустить, чтобы с ним еще что-нибудь произошло.

– Ваша мысль кажется мне превосходной. Жалею, что не додумалась сама, – сказана миссис Ивенсонг. – А теперь нам остается лишь надеяться, что он вскоре очнется, и мы посвятим его в наш план. Доброй ночи, мисс Стрэттон. Охраняйте вашего молодого человека.

Повинуясь внезапному порыву, Луиза обняла почтенную даму. Без своих безобразных черных шляп и зонтика она уже не казалась столь грозной.

– Спасибо, миссис Ивенсонг.

– Будет вам! – Миссис Ивенсонг выудила носовой платок из расшитой бисером сумочки, свисавшей с запястья. – Вот, возьмите. У меня есть еще один. Запас лишним не бывает, правда?

– Я ненавижу плакать, – сказала Луиза, хорошенько высморкавшись весьма шумным манером.

– Не считайте слезы признаком слабости. Они показывают вашу силу. Ведь вам не все равно, и это хороший знак. Многие люди просто плывут по течению, их никто и ничто не держит. – Поразительно гладкое, без морщин, лицо миссис Ивенсонг приняло задумчивое выражение. Она быстро обняла Луизу, а затем встала и ушла, оставив ее сидеть на сером диване.

Какое это было утешение – знать, что эта деловая дама проведет в Роузмонте несколько дней. Когда Луиза приглашала миссис Ивенсонг погостить, она сомневалась, что та приедет. В тот день, когда Луиза пила там чай, контора на Маунт-стрит казалась пчелиным ульем, в котором кипит деятельность. Агентство «Ивенсонг» широко раскинуло свои сети, вероятно, поставляя слуг даже для самого короля Эдуарда. Миссис Ивенсонг взяла на работу целую толпу народа и в собственное агентство по найму. В комнатах было не протолкнуться – письменные столы, пишущие машинки и энергичные молодые люди, разговаривающие в телефонные трубки из ярко начищенной латуни. Интересно, подумала Луиза, кто правит в агентстве сейчас, когда хозяйка в отъезде? Но, в конце концов, миссис Ивенсонг умеет предусмотреть все.

Луиза вернулась в спальню, где, к своей радости, увидела доктора Фентресса, который зашивал рану Чарлза.

– Вот и вы, Луиза. Не волнуйтесь. Я еще не разучился накладывать швы. Останется совсем маленький шрам. Кажется, это место было задето раньше. Как он получил травму глаза? Во время сафари, да?

– Гм. Да. Кажется. Задолго до того, как мы с ним встретились. У одного из его товарищей зачесался указательный палец, а бедняга М-Макс стоял на пути. К счастью для льва, – ответила Луиза. Кэтлин, которая держала поднос с хирургическими инструментами, вытаращила глаза.

– Именно так он и сказал за обедом. Странно. Мне казалось, что Грейс говорила про боксерский матч. Хью горит желанием проверить мастерство вашего супруга на ринге, как только его здоровье восстановится.

– Да, боксерский матч тоже был. Я спутала. И вообще, он больше не боксирует. Я ему не позволю. – Чарлз был прав. Хватит ей изворачиваться. Пора сказать правду. Целый день приходится следить, чтобы не запутаться в собственной лжи.

– Тогда вам следует поговорить с ним еще раз. Вчера вечером мистер Норвич без предупреждения нокаутировал вашего кузена. Да, Хью его спровоцировал, это так. Но чего ожидать от мальчика, если его мечты были разбиты вдребезги?

– Что вы хотите сказать?

– Разумеется, вы знаете, что он хотел жениться на вас? И эта мечта отвечала сокровеннейшему желанию его матери.

– Не понимаю почему, – возразила Луиза. – Они только и делают, что ругают меня – все им не так.

– Только оттого, что они о вас заботятся, моя дорогая.

Луизе не хотелось зря тратить время на споры, когда жизнь Чарлза в опасности.

– Когда мы узнаем, все ли с ним в порядке?

– Трудно сказать. Кэтлин рассказала мне то, что вы рассказали ей – он получил сильный удар по голове и упал на спину, снова ударившись головой прежде, чем перевернулся и закрыл вас своим телом. За ним нужно наблюдать. Я проведу здесь ночь. Но, полагаю, вы захотите побыть с ним сами. Моя экономка будет счастлива опять от меня избавиться.

Экономка! Вот черт. Миссис Лэнг, наверное, зла на Луизу за то, что та не предупредила о визите миссис Ивенсонг. Но Луиза и сама не ждала ее! Когда Луиза улучит свободную минутку, она извинится перед старой драконихой. Впрочем, не очень-то и хотелось – все равно очень скоро Луиза укажет экономке на дверь. Хотя в Роузмонте царил идеальный порядок, Луизе никогда не будет уютно под неодобрительным взглядом миссис Лэнг. В глазах экономки Луизе никогда не сравниться с тетей Грейс.