— Но скажите честно, как он себе это представляет?

Леди Гаррет вопросительно взглянула на хозяйку.

— Мне казалось, вы приняли мою сторону.

— В этой ситуации нет никаких сторон. У всех нас одна цель. — Графиня сурово посмотрела на нее. — Но вы, как и я, знаете, что Уинфилд придерживается традиционных взглядов. Он считает, что все должно идти по определенным правилам. По его мнению, человек должен обручиться перед свадьбой.

— До сих пор это правило ни к чему хорошему не приводило, — заметила леди Гаррет.

— Как бы там ни было, мой сын до сих пор верит в естественный порядок вещей. И ему трудно понять, что женщина не хочет обручиться с ним. — Леди Фейрборо покачала головой. — Хотя когда дело касается моего сына, я, кажется, могу это понять.

— Неужели?

— Только не истолкуйте мои слова неправильно, но я считаю, что Уинфилд стал сыном, которым я могу гордиться, и он будет прекрасным мужем. Но, боже мой, Миранда, без сомнения, невеста номер четыре непременно станет предметом жестоких сплетен и пересудов. — Она закатила глаза. — Опомнится ли она и порвет с ним? Совершит ли один из них какой-то непростительный поступок, который приведет к разрыву помолвки? Или лорд Стилуэлл все-таки дойдет до алтаря? Наверняка вы об этом думали?

— Нет, не думала, — солгала леди Гаррет. — Сплетни меня не заботят.

— А должны заботить. Нравятся нам или нет, но они существуют в мире, в котором мы живем. Но вы прекрасно понимаете, что всеобщее внимание будет приковано к нему, и все будут уверены в том, что именно из-за него возникнут проблемы. Да что там, четвертая невеста будет подарком для сплетников. Я даже представить себе не могу, что эта история обойдется без огромного числа заключенных пари.

— Вам лучше знать.

— Независимо от чувств моего сына, я бы порекомендовала вам не подвергать Уинфилда всему этому. — Леди Маргарет замолчала. — И как вы теперь собираетесь поступить?

— Я думала поехать следом за ним в Лондон, — отозвалась Миранда.

— О, вот этого я бы делать не стала, — заметила графиня.

— Почему?

— С одной стороны, я никогда не видела его в таком состоянии. Кто знает, какую глупость он может сказать или сделать в данных обстоятельствах? Такие вещи сложно простить.

— Независимо от этого, мне кажется, что чем быстрее все решится, тем лучше.

— Не уверена, что и с этим я согласна. — Леди Фейрборо задумчиво покачала головой. — Во многом Уинфилд такой же, как его отец. Если поедете за ним, если сыграете увертюру, он одержит победу, и вы никогда не сможете отыграться.

Леди Гаррет вопросительно смотрела на графиню.

— Не стоит так начинать совместную жизнь, моя дорогая, — пояснила она. — Несмотря на то что общество считает женщину существом низшим, опыт подсказывает мне, что большая часть удачных браков, таких, в которых супруги одинаково счастливы, — это те союзы, в которых они действительно равны. Конечно же, ни один мужчина в этом не признается, но я это знаю точно.

— Это слова мудрой женщины, — заметила леди Маргарет. — Немногие мужчины могут признаться в том, что они не знают, что говорить, но большинство из них наверняка все же скажет что-то — возможно, какую-нибудь глупость.

— Так что, по-вашему, мне следует сделать?

Графиня медленно улыбнулась, и в это мгновение она стала пугающе похожа на своего сына.

— Ничего, — ответила она.

Глава 22

Уин мерил шагами гостиную в доме лорда Уотерстоуна. Он направился сюда в ту самую минуту, когда Чапмен закончил свой отчет, хотя толком и не понимал, зачем он здесь.

Первый день в Лондоне плавно перешел во второй, второй — в третий… Так прошла целая неделя. Возможно, это была самая долгая неделя в его жизни. Виконт думал, что будет меньше скучать по Миранде, но с каждым днем чувство тоски из-за расставания становилось все сильнее. И от этого он испытывал нестерпимую боль. Чудовищную боль, от которой не спасало никакое количество виски. Слава богу, что раньше лорд Стилуэлл никогда не любил. Он точно не смог бы пережить этого. Но от данной мысли Уин еще сильнее тосковал по леди Гаррет.

Ирония судьбы заключалась в том, что три женщины, которых виконт не любил, согласились выйти за него замуж, а та единственная, что покорила его сердце, — отказалась. О да, она выразила это другими словами! Нет, у нее какая-то странная антипатия к помолвке, но Миранда не отказывалась выходить за него. Правда, эффект оказался таким же, как если бы она отвергла его предложение руки и сердца.

Уинфилд уже ходил этой дорогой прежде, но сейчас все было иначе. Он сильно увлекся своей первой невестой, нашел вторую, потому что выбор показался ему таким разумным, и был близок к тому, чтобы полюбить третью. Но какими бы разными ни были эти три женщины, у них было кое-что общее. Лорд Стилуэлл доверял им, что, как оказалось, стало ошибкой с его стороны. И дело даже не в том, что выбор виконта был неудачным, — он доверился им, но они предали его. Как может он доверять Миранде, если это не взаимно?

Уин никогда не боролся за женщину. Он не мог припомнить, чтобы ему этого хотелось. Нет, дамы с относительной легкостью приходили в его жизнь и уходили из нее. Даже те, с которыми он был помолвлен. Это приводило лорда Стилуэлла в замешательство, он бывал раздражен и даже немного разгневан, но быстро справлялся с этим. И виконт уже начал думать, что никогда не расстанется с леди Гаррет, однако внезапно в его голове возник вопрос: хочет ли он этого. А если да, то что он тут делает?

Миранда не сказала, что отказывается быть его супругой, однако не приняла предложения. Уин не женится на ней, пока не убедится в ее доверии и желании построить будущее с ним. Пока леди Гаррет настолько не поверит в него, что согласится на помолвку. Потому что, черт побери, он хочет обручиться с нею.

Виконт желает объявить всему миру о своем намерении жениться на этой женщине, а затем сделать это. Он хочет, чтобы свадьба, его свадьба, прошла в Фейрборо-Холле, как и полагается. Он желает произнести брачные клятвы перед Богом и родными, а также перед всеми теми, кому это будет интересно.

Миранда выиграла слишком много сражений между ними. Господи, взять хотя бы электрификацию. Но эту битву ей не выиграть. Бал по случаю дня летнего солнцестояния назначен через две недели, и при необходимости он останется в Лондоне до этого срока. Кроме всего прочего, в этом есть и практическая польза. У него накопилось множество дел, которыми следует заняться. Помимо этого, не стоит забывать и бизнес Грейсона. Таким образом, у нее будет время подумать, действительно ли он тот, кто нужен леди Гаррет.

Чего абсолютно не хотелось Уинфилду — так это возвращаться в Миллуорт с поджатым хвостом просто потому, что он скучает по Миранде. И хочет ее. И любит.

Нет, если леди Гаррет ждет его возвращения, ей следует выполнить его пожелания. В конце концов, он мужчина.

— Лорд Стилуэлл! — Эйдриан вошел в библиотеку, занял свое место за письменным столом и указал Уину на стул напротив себя. — Должен сказать, что я ждал вашего визита.

— Почему? — проговорил виконт с подозрением.

— После нашей последней встречи у меня и остальных членов нашей семьи создалось впечатление, что вы хотите жениться на моей сестре, потому что она, как вы заметили, существо выдающееся. Полагаю, вы пришли, чтобы заручиться моим согласием.

— Нет, не для этого. — Уин замолчал. — А вы дадите его? Я имею в виду согласие, — пояснил он.

— Если этого захочет Миранда, то дам, разумеется. Впрочем, у меня есть подозрение, что ее это не особенно волнует. — Эйдриан усмехнулся. — Она очень изменилась за последние годы. Как ни странно, никто из нас не замечал этого вплоть до того вечера. Возможно, это произошло из-за того, что сестра не показывала нам этих изменений. Итак… — Граф с любопытством взглянул на виконта. — Но если вы пришли не для того, чтобы попросить у меня руки Миранды, то для чего?

— Я знаю.

Эйдриан в недоумении пожал плечами.

— Что вы знаете? — спросил он.

— Я знаю, кто такой этот неуловимый мистер Темпест.

— Понятно, — медленно проговорил граф. — А Миранде это известно?

— Не уверен.

— И вы хотите сказать ей?

Уин помедлил.

— Я еще не решил. Пожалуй, это зависит от того, что вы мне скажете.

— Мда, я понимаю… — Эйдриан замолчал. — Могу я полюбопытствовать, откуда вы получили информацию?

— Я заплатил одному джентльмену кругленькую сумму за то, чтобы он это выяснил.

Граф кивнул.

— А как имя этого джентльмена?

— Не думаете же вы, что я назову вам его?

Уинфилд фыркнул.

— Я на это надеюсь.

— С моей стороны было бы неразумно раскрывать его. В конце концов, у вас было немало проблем с сокрытием правды, но вы все сделали очень разумно и умело.

— Ага, стало быть, речь идет о Чапмене.

Эйдриан понимающе кивнул.

— Я должен был сам догадаться. Я знаю всего лишь нескольких инвесторов, которые продолжили бы давать деньги, не требуя полного возмещения своих капиталовложений к какому-то сроку за долгие девять лет. Покровителей, которые не состояли бы в родстве с женой заемщика.

Граф усмехнулся.

— Полагаю, это могло стать своего рода ключом к разгадке. Если, конечно, знать все факты и иметь желание узнать правду. К счастью, у моей сестры не было ни того, ни другого.

— Но почему? Подозреваю, что она понятия не имела о размере первоначальной ссуды и не знала, что долг не только не уменьшается, но и растет.

Эйдриан поморщился.

— Джон не слишком-то хорошо считал деньги.

— Это очевидно. — Уин замолчал. — Но почему вы держите это в тайне от сестры?

— Это была не моя идея. — Граф на мгновение задумался. — Джон не хотел, чтобы Миранда знала о том, что он пришел ко мне после того, как его брат отказался финансировать проект. Хотя это не было лишено смысла после смерти его брата, когда состояние семьи Гаррет удивительным образом уменьшилось. Но Джон тогда представления об этом не имел. Его данный факт раздражал и не на шутку тревожил. Он попросил меня ничего не говорить Миранде, и я согласился. В конце концов, это бизнес, и ее он не касался.

— И вы тогда решили выступить под именем Темпест?

— Я это хорошо придумал, не так ли?

Эйдриан усмехнулся.

— Потому что оно созвучно названию пьесы Шекспира[2], героиня которой Миранда?

— Это была моя маленькая шутка, и мне показалось забавным включить завуалированную ссылку на Миранду в название фирмы.

— Да уж, ты даже не представляешь, как ты близок к истине, — тихо проговорил Уинфилд. — А вам известно, что настоящий архитектор компании «Гаррет и Темпест» — это ваша сестра? И она, без сомнения, была им еще до смерти Джона.

— Вначале я этого не знал, но такая мысль приходила мне в голову.

— Она утверждает, что архитектор — это мистер Темпест, что абсолютно обоснованно, учитывая название фирмы.

— Очень разумно с ее стороны. — Граф кивнул. — Джон Гаррет был хорошим человеком, но мне и в голову никогда не приходило, что у него были какие-то способности к архитектуре. Признаюсь, что когда фирма начала потихоньку развиваться, я и сам навел кое-какие справки.

Лорд Стилуэлл приподнял брови.

— Чапмен? — спросил он.

— Нет.

Что-то в тоне Эйдриана подсказывало, что больше он об этом ничего не скажет.

— А почему ты не сказал ей правды после смерти мужа? — сменив официальный тон, спросил виконт.

— А зачем? Если бы я поведал ей правду, мне пришлось бы объяснять, почему долг фирмы продолжает увеличиваться. — Граф покачал головой. — Гаррет умер, и я счел бессмысленным сообщать сестре, что ее покойный муж далеко не так хорош, как ей кажется. Во всяком случае, когда дело касается финансов.

— Тебе известно, что после его смерти, когда компания не получала никакого дохода, она выплачивала тебе долг из собственных средств? Из наследства или из чего-то вроде семейного доверительного фонда, кажется.

Эйдриан удивленно на него посмотрел.

— Нет, об этом я ничего не знал. — Его лицо озарила улыбка. — Какая молодчина!

— Я же говорил, что она выдающаяся женщина.

— Это не все, что ты сказал. — Граф несколько минут задумчиво разглядывал Уинфилда. — Ты ведь понимаешь, что не стоит говорить о «мечте каждого мальчика» братьям женщины, которую ты собираешься… — Лицо Эйдриана болезненно сморщилось.