Яна Гаврилова - В объятиях Тумана (СИ)

Течение настоящей любви

Никогда не бывает абсолютно ровным.

У. Шекспир

Пролог

Первая любовь? Чувство способное разрушать города? Маленькая драма, наполненная первыми разочарованиями и огорчениями, но которая совершенно точно остается с человеком до конца его дней. Одним это чувство приносит безграничное счастье, дарит способность парить и видеть мир в розовом цвете, а к другим вместе с этим чувством приходят лишь боль и страдания.

К сожалению или к счастью, но моя первая любовь была именно такой.

Мне было всего пятнадцать, когда я впервые полюбила. Конечно, на тот период времени мне казалось, что это навсегда. Была ли я счастлива? Да! По крайней мере, насколько об этом можно судить в столь юном возрасте. Он был для меня тем самым принцем, о которых пишут в наивных детских сказках или любовных романах с предсказуемым хэппи-эндом.

Мы познакомились случайно, впрочем, как и положено по закону жанра. Заглянув лишь один раз в горящие глаза янтарного цвета, я поняла, что пропала. Утонула, лишившись всякой возможности на спасение. Спасательным кругом служил голос моего разума, который упрямо твердил, что этот парень опасен, и нужно держаться от него как можно дальше, но и он не смог продержаться долго и затих под натиском влюбленного сердца.

На него просто невозможно было не обратить внимание. Привлекательный, высокий брюнет моментально покорил мою неискушенную девичью душу. Меня не пугало ни его тело, покрытое агрессивными татуировками, ни репутация заядлого бабника и неисправимого бунтаря, ни разница в возрасте составляющая четыре года. В его биографии не было ни одного светлого пятна: многочисленные приводы в полицию, алкоголь, наркотики. Но несмотря ни на что я полюбила его. Впервые и по — настоящему.

Тем не менее, рядом со мной он был другим.

"Ты заставляешь меня хотеть быть лучше" — говорил он и я верила. Я верила в него, как ни верил никто. В него и в наше совместное будущее.

Мы гуляли по ночному городу, держась за руки, ели клубничное мороженое и разговаривали. Обо всем. Мы строили планы, смеялись, представляли наш общий дом, с бежевыми стенами, большим камином и золотистым лабрадором.

Но все это так и осталось несбывшимися мечтами. Он провожал меня домой и возвращался в свой привычный мир, в котором все наши мечты растворялись в бокале с дешевой выпивкой.

А я продолжала верить и надеяться.

Так прошел почти год. С каждым днем он становился все раздражительнее. Теперь он не пытался быть лучше даже ради меня. Не раз он приходил ко мне пьяным или накуренным, не стеснялся говорить о своих любовных похождениях и уже не прятал презервативы во внутренний карман куртки. Он просил прощения, клялся, что такого больше не повториться, что он измениться, и я верила. Снова.

"Если ты уйдешь, я окончательно пропаду".

"Ты нужна мне. Не оставляй меня".

"Я безумно люблю тебя".

Но всякому терпению однажды приходит конец и чаша моего оказалась переполнена. Несмотря на всю любовь, я понимала, что того хорошего, что было между нами недостаточно и необходимость оборвать ту нить, что удерживала нас вместе намного сильнее тех чувств, что все еще теплились в моем сердце.

Спустя год бессмысленных терзаний, душевных переживаний, ссор и примирений, я, наконец, разорвала этот замкнутый круг.

"Я буду ждать. Когда-нибудь ты вернешься ко мне".

Это были его последние слова адресованные мне.

Но я больше не верила.

Глава 1

Лекс

Когда твоя жизнь висит на волоске, ты невольно начинаешь переосмысливать свои поступки. Почему ты поступал именно так? Правильно ли это? И где именно допустил ошибку? Я всю свою сознательную жизнь совершал ошибки и делал такие вещи о которых многие люди бояться даже думать. Теперь я тоже стараюсь о них не вспоминать, но увы человеческая память не чертова флешка, которую можно отформатировать одним нажатием кнопки. А это, мать вашу, хреново!

В моей жизни однажды тоже наступил тот момент, когда я понял, что пора все изменить. Нет, я не заболел смертельной болезнью и не побывал в заложниках у террористов на борту самолета. Я просто потерял. Лишился самого ценного и светлого, что было в моей никчемной жизни. И это одна из тех вещей, за которую я не смогу себя простить никогда.

Теперь, спустя десять лет, я не тот конченый придурок, для которого нет ничего дороже жмени улетной травки или стакана паленого портвейна. Я другой, и я вернулся исправлять ошибки.

Я вышел из здания аэропорта и в лицо тут же ударил поток свежего весеннего ветра. Вдохнув полной грудью, я перекинул спортивную сумку через плечо и, натянув на глаза "авиаторы" отправился ловить такси. Несмотря на ранний час, солнце нещадно припекало голову, а в воздухе чувствовался запах приближающегося лета.

Я подошел к желтой машине с "шашечками" и заглянул в приоткрытое окно:

— Hi, Guy! Are you free? (Привет, парень! Ты свободен?)

Перехватив недоуменный взгляд водителя, я понял, что говорю по-английски. Я довольно долго не пользовался родным языком. Это и не удивительно, учитывая тот факт, что последние восемь лет я проживал на родине Генри Форда и Марка Твена.

— Shit. Простите, вы свободны?

Водитель кивнул:

— Да, конечно. Куда тебе?

Я назвал адрес и, кинув сумку на заднее сиденье, устроился в салоне автомобиля, насквозь пропитанном запахом табака и лимонного освежителя.

— Ты не похож на иностранца, — бросил таксист, выруливая на главную дорогу.

Я улыбнулся.

— Так и есть. Просто долгое время жил и работал в штатах.

— Понятно. Ну и как оно там?

Я вынул из кармана пачку сигарет и вопросительно посмотрел на водителя. Курение единственная зависимость из прошлого, от которой я так и не смог избавиться. Дождавшись утвердительного кивка, я прикурил и с наслаждением затянулся. Крепкий дым заполнил легкие, после чего последовало легкое головокружение.

Выдыхая дым в открытое окно, я откинул голову и ответил:

— Дома лучше.

Дом. Такое простое слово из трех букв, но, сколько важного и ценного оно несет в себе. Именно сейчас сидя в прокуренном салоне автомобиля и слушая бессмысленную речь водителя, я, наконец, ощутил себя дома.

За те восемь лет, что я провел в другой стране, я так и не смог назвать ее домом. Потому что именно здесь я родился, выкурил свою первую сигарету и впервые влюбился. Все мои воспоминания остались в этом маленьком городе.

Здесь осталась она.

Смотря в окно, на проплывающий мимо городской пейзаж, я искренне удивлялся переменам, произошедшим за время моего отсутствия. Некогда тихий спокойный городок, стал похож на крупный мегаполис с изобилием торговых центров, выхлопных газов и вечно спешащих людей.

Я покинул этот город десять лет назад в надежде изменить свою жизнь. И я один из тех, кому это удалось.

Она могла бы мной гордиться.

Такси въехало в один из тех районов, которые принято называть "неблагополучными", остановилось около пятиэтажного панельного дома, в котором я провел девятнадцать лет своей жизни. Все те же серые стены, расписанные причудливыми рисунками и матерными выражениями, та же детская площадка со скрипучими качелями и деревянной песочницей, те же клумбы, усеянные пестрыми цветами.

Только я уже не тот.

Расплатившись, я покинул автомобиль и под озадаченный взгляд таксиста зашагал к подъезду. Видимо он откровенно не понимал, что такого, как я привело в это забытое богом место. Уверен, мужик был бы менее удивлен, зная меня прежнего.

Поднявшись по каменным ступеням, я замер у обшарпанной двери с номером "восемь". Вставил ключ в замочную скважину. Два оборота против часовой стрелки. Я шагнул в квартиру, словно сделав шаг в прошлое. Здесь все точно так же, как и в день моего отъезда. Занавески в голубой горошек, старенький телевизор и прожженный диван, застеленный коричневым покрывалом. А еще запах. Застарелый запах дешевых сигарет и сырости.

Когда — то в этой квартире жила счастливая семья. Отец, мать и их девятилетний сын. Отец водил сына на рыбалку и учил кататься на велосипеде. Мать вязала шерстяные носки, а по выходным пекла блины с черничным вареньем.

Все разрушилось в тот момент, когда отец потерял работу и от безысходности схватился за стакан. Поначалу мать пыталась бороться, а потом махнула рукой и они стали пить вместе. Фактически родителей у меня не стало уже тогда, а технически через два года после того, как я уехал. Я даже не могу точно сказать, что испытал, когда мне сообщили трагичную весть. Я пообещал приехать и выслать деньги на похороны. Деньги выслал, но приехать не смог. А может, просто не захотел.

Настойчивый звук мобильного разорвал тишину, развеяв навязчивый дым воспоминаний. С экрана на меня смотрело улыбающееся лицо моей девушки Лии.

— Привет, милая.

— Здравствуй, дорогой. Как ты? — нежный голос Лии действовал на меня, как самый лучший антидепрессант. Не понимаю, как у нее это получается? С первого дня нашей встречи она стала для меня подобием лекарства. Чудодейственной панацеей способной излечить от болезненных ощущений в сердце.

Таблетка от любви.

— Я в порядке. Как ты?

На той стороне провода послышался тяжелый вздох Лии.

— Скучаю по тебе. Возвращайся скорее.

— Я постараюсь.

— Хорошо. Люблю тебя. Пока.

— Пока, детка.

Я отключился, так и не ответив на ее признание. Мне определенно хорошо рядом с ней, комфортно, но те чувства, которые я испытываю к Лие нельзя назвать любовью.

Я смог полюбить только однажды.

С Лией Бруно мы познакомились около трех лет назад на одном из благотворительных вечеров. До сих пор не понимаю, что во мне нашла дочь итальянских аристократов, не знающая недостатка мужского внимания. Она словно ангел ворвалась в мою жизнь и спасла меня.

Я прошелся по квартире, открыл окна и балкон и сделал в голове заметку заполнить холодильник.

В моем телефоне храниться номер лишь одного человека из прошлого, с которым я поддерживал связь все эти годы. Я набрал номер и несколько секунд тишину нарушали монотонные гудки. И когда я уже готов был прервать звонок, на другом конце провода раздалось:

— Здорово, Туман…

Глава 2

Валерия

— Как вы считаете, лилии Кессельринга подойдут для свадебного букета?

Я сидела в своем кабинете, третий час подряд выслушивая сумасшедшие идеи очередной невесты доморощенного сноба. Моя голова будто налилась свинцом, и каждое движение причиняло невыносимую боль. Все о чем я мечтала, это принять огромную таблетку болеутоляющего и забраться в горячую ванну. Но эти клиенты платили двойную цену за срочность, поэтому мне просто было необходимо получить этот заказ. Я растирала пальцами пульсирующие виски и отчаянно пыталась сосредоточиться на лилиях Кессельринга и розах Флорибунда. Боже, моя голова готова разорваться только от одних названий, не говоря уже о том изобилии ярких красок, от которых рябит в глазах.

— Я думаю, для свадебного букета подойдут абсолютно любые цветы. Главное, чтобы вам нравилось.

Невеста задумалась, отбивая ритм длинными пальцами с безупречным французским маникюром по деревянной столешнице моего стола. Для моей головы этот звук был подобен звуку отбойного молотка, и я стиснула зубы с такой силой, что услышала их жалобный скрежет. Переведя взгляд на жениха — сноба, я нахмурилась. Он даже не пытался притвориться, что ему на самом деле есть дело до происходящего. За все время пребывания в моем кабинете, он оторвался от своего смартфона всего несколько раз и не произнес ничего красноречивее "Да" и "Не знаю. Решай сама".

— Придумала! — воскликнула невеста, и я подпрыгнула от испуга. Голову снова пронзила боль, и я едва не выругалась.

— Я хочу букет из вот этих цветных ромашек, — она ткнула пальцем на изображение герберы, — и чайных роз. Мне кажется, будет потрясающе! Что скажешь, милый?

" Милый" лениво поднял голову и буркнул:

— Не знаю. Решай сама.

Я решила брать ситуацию в свои руки и ни в коем случае не дать девице передумать. Не могу же я, в самом деле, провести в компании этой "идеальной пары" вечер пятницы.

— Вот и отлично! — хлопнув в ладоши начала я, — К понедельнику наши флористы подготовят для вас несколько вариантов, и вы сможете выбрать понравившийся букет.