— Хорошо я…, - Лера замялась, прежде чем произнести, — Я тоже тебя люблю.

Серьезно, если бы у меня был выбор, я бы с удовольствием предпочел, встать под автоматную очередь!

— Доброе утро, — сказал я, стараясь не показывать, как эти гребанные три слова сказанные Ласточкой другому мужику, подействовали на меня. Схватил пачку сигарет и закурил. От настроения, с которым я проснулся, не осталось и следа.

— Привет, — Лера отвела глаза и вот оно! То чего я так боялся, она действительно жалеет о случившимся. Господи, какой же я идиот!

— Не думала, что ты сохранишь его, — я не сразу сообразил, что она говорила о снимке, который я разглядывал вчера, перед тем как она пришла. На нем Лере около пятнадцати. Она посылает воздушный поцелуй в объектив камеры, источая нежность и свет. Она дала мне это фото спустя две недели после нашего знакомства. Точнее, я сам попросил его, когда увидел, потому что мне хотелось, чтобы в момент, когда ее не будет рядом, у меня было что-то напоминающее о ней. Уже позже, я набил татуировку.

— Лера, тебя хорошо известно, как много ты значила для меня, — я намеренно произнес слово "значила" в прошедшем времени просто для того, чтобы уколоть ее.

— А твоя девушка? Не думаю, что ей понравиться знать, что ты хранишь фото своей бывшей подружки.

— Думаешь, ей понравиться знать, чем мы занимались сегодня ночью? — поддразнил я. Щеки Леры, покрылись легким румянцем, а я вспомнил, как она умоляла меня не останавливаться и выкрикивала мое имя на пике наслаждения.

— Мы должны обсудить это, — я сел напротив Ласточки и дотронулся до ее руки.

— Что здесь обсуждать? — резко сказала Лера, одергивая руку, — Это был одноразовый, ни к чему не обязывающий секс.

Нихрена себе! Если бы я не был зол, я бы рассмеялся.

— Вот как. Но ты ведь знаешь, что это не так.

— А как, Лекс? Эта ночь ничего не изменила, между нами. Я по-прежнему замужем, а ты помолвлен.

— Я не говорил тебе, что помолвлен, — подметил я.

— Ты — нет. Но об этом говорит вся западная пресса.

Так значит, она все-таки интересовалась моей жизнью. Приятно слышать, хоть желтая пресса и не самый лучший источник информации. Впредь нужно внимательнее относиться к сотрудникам, занимающимся связями с общественностью.

— И ты серьезно веришь тому, что пишут в газетах? — почему, черт возьми, мне, показалось, это таким забавным?

— Какая разница, — Лера пожала плечами и встала.

— Куда ты?

— Мне пора на работу, — она прошла мимо меня, но я остановил ее, ухватив за запястье.

— Лера, ты не можешь просто уйти. Это неправильно.

— А то, что мы сделали, по-твоему, правильно?

Я вскочил на ноги с такой силой, что стул позади меня с грохотом упал.

— Я тебя не понимаю! Ты сама пришла ко мне, я ни к чему тебя не принуждал. Ты могла остановить меня, но ты этого не сделала.

— Мы с Олегом поссорились, я была зла, выпила вина…, - мямлила она, — прости, если дала тебе надежду.

Если? Она не просто дала мне надежду, она заставила поверить меня в то, что я не упустил шанс все исправить.

— Отлично, мать твою! Значит, ты просто использовала меня в качестве мести?

— Так вышло.

Я попытался поймать ее взгляд, но тщетно. Верный признак того, что Лера хотела обмануть меня.

— Ты лжешь, Ласточка. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы быть уверенным, что ты никогда бы не переспала с человеком, к которому ничего не испытываешь.

Она открыла рот, чтобы возразить, но я, не дожидаясь, схватил ее за шею и, притянув к себе, прижался к ее губам.

— Лекс пусти, — просила Лера, упираясь ладонями, в мою грудь. Но я не хотел ее отпускать — ни сейчас, ни позже — никогда. Неужели, она не понимала, насколько сильно была нужна мне?

— Останься. Прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Я не могу остаться. Лекс, пойми, у меня есть определенные обязательства. Мы и так уже зашли слишком далеко, — она вырывается и выходит в коридор. Я слышал звук застегивающейся молнии, и стук закрывшейся двери, в то время как внутри меня росла огромная зияющая дыра. Моя Ласточка снова ускользала от меня, а я даже не представлял, как с этим справиться. Я наивно полагал, что после этой ночи штамп в ее паспорте магическим образом исчезнет, а Лия окажется не более чем очередной выдумкой журналистов.

Лера права. Мы зашли слишком далеко и обратной дороги больше нет. Я полностью погряз в ней, стал зависим и пусть сейчас она чужая женщина, я должен вернуть ее.

С каждой минутой, ярость овладевала мной все сильнее от понимания того, что моя женщина ляжет в постель к другому, он будет к ней прикасаться, целовать ее сладкие губы, займется с ней любовью, и я ничего не смогу с этим поделать. Он — ее муж, а я просто эпизод из прошлого. Как же жалко, осознавать свое бессилие.

Я горько усмехнулся, заметив тарелку с омлетом и свежими тостами. Лера приготовила для меня завтрак, будто это лучшее, что она смогла сделать для меня. Раздражаясь еще сильнее, я схватил тарелку и швырнул в раковину. Посуда с громким звоном ударилась о металлическую поверхность раковины, разлетаясь на осколки. Обессиленно опустившись на пол, я прижался спиной к кухонному шкафу и закурил. Услышал входящий звонок по видеосвязи, но последнее чего мне хотелось — это вести оживленный диалог с кем бы то ни было. Звонок затих, затем повторился еще раз. И еще раз. В итоге, я не выдержал, поднялся с пола и потащил свою унылую задницу к компьютеру.

Лия.

Умеет же правильно подобрать момент.

— Привет, милый, — защебетала Лия, как только я ответил. Она — красива. Очень красива. Бронзовый загар безупречно покрывает ее кожу, идеально контрастируя с белым купальником, а черные волосы, уложенные в незамысловатую прическу, украшает экзотический цветок. В руках Лия держит высокий бокал с коктейлем, соблазнительно покусывая соломинку. Половина мужского населения планеты, не задумываясь, пошла бы на убийство, ради возможности быть рядом с этой горячей красоткой. Я же имея эту возможность, предпочитаю думать о сладком плоде, который является для меня запретным.

Придурок!

— Здравствуй, Лия, — на заднем плане слышался шум океанских волн и звуки стил — гитары.

— С тобой все в порядке? — она нахмурилась. Я не знал, что ответить. Конечно, со мной не все в порядке. Я изменил своей девушке и даже не чувствую себя виноватым, — Ты кажется чем-то обеспокоен.

Я глубоко вздохнул

— Все в порядке, Лия. Просто устал немного.

— Опять до глубокой ночи работал?

Ну, в какой — то степени, да…

Фог, ты скотина!

Утвердительно кивнул головой.

— Как там Гавайи? — спросил я, желая поскорее закончить разговор.

— О, потрясающе! Ты знал, что древние гавайцы верили, что, чем более тяжеловесна женщина, тем она красивее? Очевидно, мои сто двенадцать фунтов (51 кг), не подходят под местный эталон красоты. Не то, чтобы меня это расстроило, но я всерьез подумываю сесть на углеводную диету…,- я пытался вникнуть в суть беседы, но все мои мысли были заняты девушкой, вытатуированной на моей груди.

— Вчера, Джош и Нора устроили…

— Лия, нам нужно поговорить, — перебил я, больше не в силах строить из себя порядочного жениха, безумно скучающего по своей невесте и делающего вид, что меня действительно волнует углеводная диета, антицеллюлитные крема и новый кардиотренажер.

Лия замолчала и выжидающе посмотрела на меня. Почему-то мне показалось, что она уже и так знала, что я собирался сказать.

— Лия, я…, - я закрыл лицо руками, пытаясь подобрать нужные слова. Но проблема в том, что таких слов просто не существует.

— Алекс, что с тобой? Поговори со мной.

Я перевожу взгляд на экран, и понимаю, что не могу этого сделать. Не сейчас. Да, глаза Лии голубые и им никогда не стать изумрудно-зелеными, теми, которые я люблю до глубины души, но в них столько света и нежности, столько чуткого блеска, что я просто не могу стать причиной, из-за которой эти глаза померкнут. Мне нужно время.

— Алекс? — настаивает Лия.

— Нет, детка, все хорошо. Мы обязательно обо всем поговорим, но позже. Хорошо?

Уголки ее губ приподнимаются в печальной улыбке, не затрагивающей голубых глаз, но она понимающе говорит:

— Конечно. Я выслушаю тебя, как только ты будешь готов.

Мы еще несколько минут говорим о сумасшедших гавайских вечеринках, пристрастии Джоша к околехао (гавайский самогон) и обсуждаем идею Лии укоротить длину волос. И на всем протяжении этого на первый взгляд непринужденного разговора меня не покидает мысль "она знает".

Лия все знает.


Глава 13

Валерия


Будь я рождена восточной женщиной, меня бы с удовольствием забили камнями или подвергли публичной порке. Я — изменщица. Женщина, предавшая своего мужа, осквернившая семейные ценности, прыгнувшая в пучину похоти, безрассудно последовавшая за своими желаниями. Всю дорогу от дома Лекса и до своего офиса, я десятки раз прокрутила эту мысль в своей голове. Теперь глупо искать оправдания и винить во всем случившемся алкоголь, дурацкую ссору с Олегом или даже Лекса. Он просто сделал то, что я позволила ему сделать, а все остальное уже не имеет смысла. Это случилось, и это было…невероятно. Я никогда не понимала, что побуждает женщин пойти на измену. До тех пор пока не оказалась с ними в одной лодке. Очень просто судить, находясь по другую сторону баррикад. Но когда твое сердце замирает от одного прикосновения, во рту пересыхает, а руки дрожат от ощущения его дыхания на твоей коже, ты готова пойти на что угодно лишь бы продлить эти мгновения, пусть даже он не твой муж, которому ты давала обещание "долго и счастливо".

Лекс — чужой мужчина, а я — чужая женщина, но мы всегда будем принадлежать друг другу. Я написана на его теле, а он высечен в моем сердце.

Несколько раз за ночь, я просыпалась, окутанная руками Лекса, гладила его волосы, наблюдала за его умиротворенным лицом, покрытым дерзкой щетиной и точно знала, что с приходом рассвета мы должны будем отпустить друг друга. Мимолетно касалась губами обнаженной груди, прислушиваясь к размеренному дыханию, создавая еще одно воспоминание, которым мне придется довольствоваться следующие десять лет. Утром, поддавшись внезапному порыву, я приготовила завтрак и сварила кофе, совершенно свободно чувствуя себя на кухне Лекса. Я даже была готова остаться еще на несколько часов, пока не увидела, как дисплей телефона, оставленного Лексом на прикроватной тумбе, оживает, получая входящий звонок.

"Моя девочка".

Всего два слова, ясно дававшие понять, что наши жизни могут существовать только по отдельности, а эта ночь была чем-то вроде нелепой случайности, допущенной сотрудниками небесной канцелярии. Разозлившись, я позвонила Олегу, выслушала порцию упреков в адрес своего недопустимого поведения, но, тем не менее, почувствовала себя намного лучше.

И вот теперь я захожу в душный офис свадебного агентства и мысленно готовлюсь к допросу с пристрастием от девушки, которая уверила моего мужа, что прошедшую ночь я провела в ее "однушке" с видом на химчистку и винный магазин.

— Доброе утро, босс! — бодро произносит Нина, преграждая мне путь. В руках она держит дымящиеся чашки с кофе.

— Выглядишь неважно, — констатирует девушка критично осматривая мой внешний вид, начиная с темных джинсов и красной футболки в стиле "гранж" и заканчивая "конским" хвостом на голове. К сожалению, из косметики в моей сумочке оказались только тушь для ресниц и жалкий огрызок карандаша для глаз, поэтому макияж тоже оставляет желать лучшего. Сейчас я, скорее всего больше похожу на провинившегося подростка, спустившего половину родительской зарплаты на развлечения, чем на владелицу свадебного агентства.

— Неужели, мистер Фог…

— Даже не думай заканчивать эту фразу, — предупреждаю я, с благодарностью принимая чашку с ароматным напитком из рук Нины.

— А что? Я просто надеюсь, что мистер Фог действительно хорош, потому что вчера мне пришлось больше сорока минут убеждать твоего благоверного, что ты спишь на моей раскладушке, а не в постели своего бывшего парня. Думаю, я заслужила знать все подробности.

Я прохожу в свой кабинет, который с недавних пор носит гордое звание "парковка для солнца" и, плюхаюсь в кресло. Нина ни на шаг не отстает от меня, буквально наступая мне на пятки.

— С чего ты вообще взяла, что я была с Лексом? Или у меня это на лбу написано?

Нина раздраженно закатывает глаза

— Нет, но у тебя такой взгляд, который так и говорит, что сегодня ночью тебя хорошенько отымели.

Как вообще выглядит подобный взгляд? Очевидно, я ни черта не разбираюсь в людях, потому что в противном случае ни за что на свете не приняла бы на работу эту девицу с повадками закоренелого сыщика.