Когда мне было девятнадцать, я встретил девушку. Ей было всего пятнадцать. Она была из хорошей семьи, с упоением читала Шекспира и любила клубничное мороженое. И знаешь, каким — то неведомым способом, но я влюбился в нее. Я хотел быть лучше. Хотел, чтобы она гордилась мной, верила в меня, ведь, с того самого дня, когда я встретил ее, моя жизнь начала обретать смысл. Но я не смог. Не смог оправдать ее надежды, и она ушла. Прошло десять лет. Девочка выросла. Я действительно думал, что мне удалось забыть ее, разлюбить, вычеркнуть из своего сердца, но когда я снова встретил ее, все пошло наперекосяк. Я не хочу обманывать тебя. И себя, — закончив свою исповедь, я вдохнул и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Несколько секунд Лия сидела с каменным выражением лица, после чего мою щеку обожгла пощечина. Девушка вскочила на ноги, я поднялся следом и, рыдая, она принялась с сумасшедшим рвением обрушивать свои маленькие кулачки на мою грудь.

— Мерзавец! Как ты мог так поступить со мной?! Это та потаскуха, что организовала свадьбу твоего друга?! Она та девица, в чью честь ты сделал татуировку?! — истерически кричала Лия, задавая вопросы, на которые, я уверен, уже давно знала ответы.

— Лия, хватит! — прикрикнул я, встряхивая девушку за плечи. Она всхлипнула, сфокусировав взгляд на стене позади меня и тихо спросила:

— Чем она лучше меня?

— Ничем. Просто она другая. Для меня она — особенная. Прости, Лия. Я, правда, не хотел, чтобы все вышло именно так.

Вывернувшись из моих рук, Лия распахнула полы халата, представляя моему взору свое обнаженное тело.

— Лия, что ты делаешь?

— В любви, как на войне…Разве нет? Займись со мной сексом, Алекс. Вспомни, как нам было хорошо вместе, — приближаясь, шептала девушка. Казалось, она обезумела. Цеплялась за последние ниточки, пытаясь удержать меня. Дернув Лию за руку, я запахнул на ней халат.

— Лия, я не люблю тебя. Я не могу быть с тобой только из чувства долга или потому что так решил мой пиарщик.

Никогда прежде я не видел такую Лию. Она плакала и смеялась одновременно, кричала, что ненавидит, сыпала угрозами и шептала, что любит. Мне было горько от того, что я был вынужден разбить ей сердце, но моя любовь к Лере перекрывала всякое чувство вины и я просто ждал. Ждал, когда она успокоится и примет наш разрыв.

Через некоторое время, Лия ушла в мою спальню, а вышла уже полностью одетая, держа в руках свою сумку, последние выпуски журналов мод и шкатулку с коллекцией украшений.

— Прощай, Алекс. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении, — сказала она, выходя за дверь, ослабляя каждый нерв в моем напряженном теле. Я прошел по квартире, вслушиваясь в окутавшую ее тишину, зашел в свой кабинет и сел за стол. Достав из верхнего ящика стола чистый лист бумаги, я взял ручку и начал писать. Я сминал лист, брал следующий и начинал заново. Курил, пил кофе, дремал, уткнувшись головой в столешницу, и снова хватался за ручку. Я писал первое письмо в своей жизни.

Для нее.

Я закончил глубокой ночью, полностью излив свои чувства на бумаге, и теперь мне оставалось только ждать.

"Я буду ждать. Когда — нибудь ты вернешься ко мне".

И в этом ожидании, я готов умереть. Потому что только в этом ожидании заключается вся моя жизнь.


Эпилог


Италия. Венеция. Кафе "Флориан".


Наслаждаясь утонченной игрой музыкантов и вкусом отменного кофе, я сидела за столиком в одном из самых старых кафе в Европе и созерцала, как заходящее солнце окрашивает купола собора Святого Марка. Я, наконец, смогла исполнить свою давнюю мечту и увидеть закат в Венеции. Удивительно, но всего, за каких — то несколько месяцев моя жизнь круто изменилась. Еще вчера у меня был муж, стремление родить ребенка и невыносимые приступы мигрени, а сегодня я одинока и все чего мне по — настоящему хочется — это обрести покой.

Еще у меня был Лекс, но я сама сделала свой выбор, вытеснив его из своей жизни, о чем, вероятно, буду жалеть до конца своих дней. Но, тем не менее, если бы у меня была возможность, я бы не стала ничего менять. Все случилось, так как должно было случиться. Видимо наши чувства друг к другу оказались не достаточно сильны, раз мы оба перестали бороться.

И вот теперь спустя шесть дней после моего ухода от Олега, я оказалась под безоблачным небом Венеции, а завтра, черт возьми, годовщина нашей свадьбы. В который раз судьба посмеялась мне в лицо.

Но если бы не Нина, я никогда не решилась бы сделать это. Она буквально затащила меня в аэропорт, заставила купить билет и, не смотря на все мои сопротивления, посадила в самолет. С собой у меня была только небольшая сумка с вещами, кредитка и огромное количество уныния, которое по наставлению Нины, я должна была оставить в самолете.

Я знала, что мне нужно заняться оформление развода, но у меня просто не было сил. Олег не оставлял попыток примириться, обрывая мой телефон, а когда я не отвечала, звонил на номер Нины. Когда и это не приносило результатов, он просто приезжал ко мне в офис и просил вернуться к нему.

А я скучала по Лексу. Скучала до ломоты в теле, ощущая физическую боль и просыпаясь в холодном поту, но лишь одно напоминание о том, что он вскоре жениться, толкало меня в пучину. Все, что мне осталось — это наблюдать за жизнью мистера Алекса Фога со стороны, не имея возможности просто сказать, как сильно я горжусь им.

И как безумно люблю его.

Внезапно подошедший официант выдернул меня из затянувшегося водоворота мыслей.

— Извините, синьора. Вам просили передать, — произнес мужчина, протягивая мне плотный белый конверт без имени отправителя и обратного адреса.

— Это мне? Вы уверены? — спросила я, удивленно переводя взгляд с официанта на конверт, зажатый в его руке. Могу ли я на самом деле получить письмо, на второй день пребывания в чужой стране?

— Синьора Гейден?

— Да, — машинально подтвердила я. Улыбнувшись, официант положил конверт на стол и, пододвинув его рукой в моем направлении, удалился, оставляя после себя запах свежих неаполитанских пончиков и болонского хлеба.

Неторопливо взяв конверт, я открыла его и достала исписанный лист бумаги и, как только увидела до мурашек знакомый почерк, мое сердце остановилось.


Дорогая, Ласточка!


Ты даже не представляешь насколько мне трудно писать это письмо. И дело даже не в том, что мне сложно подобрать слова, а в том, что я просто не знаю, получу ли на него ответ.

Знаешь, как только я увидел тебя, тогда, много лет назад, такую юную, красивую, жизнерадостную, я сразу понял, что ты станешь для меня особенной. Ты стала моим маленьким персональным солнышком, а я был твоим личным серым туманом. Я мгновенно полюбил тебя. Да и разве могло ли быть по — другому? Твоя наивность была такой притягательной, а твоя любовь и преданность Шекспиру, вызывали восхищение.

До встречи с тобой, моя жизнь была настолько ничтожной, что порой мне казалось, что я и вовсе не жил. И только твои глаза сумели вдохнуть в меня жизнь и заставили поверить, что я могу стать лучше.

Я никогда не верил в судьбу и существование двух родственных душ, но, только осознав всю силу своей любви к тебе, я понял насколько ошибался.

Ласточка, мы и есть родственные души. Две половины одного целого, сумевшие пронести свои чувства сквозь время. Наша встреча не была случайной. Ни сейчас, ни одиннадцать лет назад. Клянусь, Ласточка, даже не смотря на разделяющее нас расстояние, я мог чувствовать твое дыхание и слышать стук твоего сердца.

Ты — моя жизнь. Ты та, за кого я готов молиться и та, за кого, я готов погибнуть. Ты — моя боль, мое отчаянье, мой грех и самое большое счастье. Ты — моя любовь.

Прости меня. Прости, за прошлое, за каждую обиду и каждую пролитую слезу. Прости за то, что отпустил и перестал бороться. И я прошу прощения, если сейчас читая это письмо, ты снова плачешь.

И прежде чем, ты разорвешь это письмо, позволь задать тебе лишь один вопрос:


"До края вселенной ? "

Всегда твой Л.


Не замечая недоумевающих взглядов посетителей кафе и не обращая внимания на слезы, струящееся по моим щекам, я снова и снова перечитывала слова, которые останутся в моей памяти навсегда. Слез было так много, что они капали в чашку с кофе, пока, я одержимая своей любовью прижимала листок к лицу, пытаясь уловить аромат Лекса, чтобы хоть на миг почувствовать его рядом.

Вырвав письмо из моих ладоней, надежные сильные руки заключили меня в объятия и сквозь собственный тихий плач, я услышала:

— Не плачь, Ласточка.

Лекс.

Он здесь.

Он нашел меня.

Поняв, что это действительно он, я намертво вцепилась в его плечи, а он до синяков сжимал мою талию, и было так хорошо, будто за спиной выросли крылья и вот он, долгожданный рай. Не на небесах, а здесь. В руках любимого мужчины. В объятиях моего Тумана.

— Как ты меня нашел? — я оторвала голову от груди Лекса и посмотрела в его горящие янтарные глаза, с нежностью смотревшие на меня в ответ.

— Есть один способ. Если быть точнее маленький рыжеволосый способ.

Так вот почему Нина чуть ли не на буксире тащила меня в аэропорт?

— Я думала, ты женишься? Совершенная жизнь с идеальной женщиной.

Лекс покачал головой:

— Без тебя моя жизнь никогда не будет совершенной. Ты — мое совершенство. И ты единственная женщина, которую я готов ждать целое десятилетие.

— Я так сильно люблю тебя, — призналась я, — Люблю бунтаря и хулигана Лекса Тумана и люблю успешного бизнесмена Алекса Фога.

— И я люблю тебя, Ласточка. И давай уже, отыщем этот чертов край вселенной? Мы и так слишком долго это откладывали.

Туманов достал из кармана брюк несколько фотографий и передал мне.

— Что это?

— Посмотри.

Дом. На фотографиях был изображен красивый дом. С большим камином и бежевыми стенами. Точно такой, как мы рисовали в своих общих мечтах.

— Думаю, с лабрадором лучше повременить до нашего переезда, — произнес Лекс и поцеловал меня, заставляя миллиарды бабочек порхать в моем животе. Он оторвался от моих губ и прежде чем поцеловать снова, со счастливой улыбкой, сказал:

— Официант, будьте добры клубничное мороженое.

Вот так, в Венеции, стоя посреди многолюдного кафе, мы начали новый этап нашей истории.

Люди рождаются каждый день. Кто — то приходит в этот мир, чтобы стать первоклассным архитектором, кто — то, чтобы рассекать на велосипеде лавандовые поля Прованса, а кто — то, чтобы пить "колу" и наслаждаясь восходом солнца, дописывать последние строки своего первого романа. А мы были рождены, чтобы любить друг друга.

До края вселенной…


Конец