Потому что позволил тебе уйти.

Посмотрев в ее глаза, я задался вопросом, понимает ли она, какие эмоции пробуждает внутри меня, просто находясь рядом?

До сих пор.

— Как бы там ни было, я не должна была так реагировать. Прошло уже столько лет и…, - я оборвал ее на полуслове, не желая слышать, как она скажет, какую-нибудь глупость о том, что мы стали друг другу абсолютно чужими людьми. Честно, я пока не готов это услышать. Да и сомневаюсь, что вообще когда-нибудь буду готов, даже не смотря на то, что по большому счету она окажется права. К такому невозможно подготовиться.

— Я понял, Ласточка. Давай просто вернемся к первоначальному плану и выпьем кофе? Тебе нужно согреться.

Линию горизонта внезапно пронзила яркая вспышка молнии и, поняв, что лишь несколько мгновений отделяет нас от того, чтобы очутиться под крупным черным дождем, Лера поспешно кивнула, обняла себя руками и двинулась к автомобилю. Забравшись в салон вслед за Лерой, я увидел, как она сидит, сжимая в руках стаканчик с кофе.

— Согрелась?

— Да. Спасибо, — она сделала глоток горячего напитка, и мой взгляд дольше положенного задержался на ее губах. Было время, когда я мог целовать эти губы, когда хотел, сколько хотел и где хотел. Теперь же это право принадлежит другому мужчине, впрочем, как и право не только целовать ее, но и делать такие вещи, о которых я в свое время мог только мечтать.

Остановись, идиот!

Протянув руку на заднее сиденье, я нащупал бумажный пакет с пирожными, пока не ляпнул какую-нибудь пошлую гадость и открыл его. Пространство моментально заполнилось сладким запахом меда, и внутри меня затрепетало чувство ностальгии. Не то, что бы в Америке не делают медовых пирожных, просто именно эта сладость имеет вкус счастливого детства, когда у меня еще была настоящая семья, родного дома и моей первой любви.

И единственной.

Я достал бисквитный прямоугольник и откусил внушительный кусок.

— Господи, они невероятные. Поверить не могу, что сумел так долго протянуть без этого, — мне кажется, я имел ввиду не только пирожные.

Лера рассмеялась очаровательным смехом, пробуждая во мне целый водопад эмоций. Быть может все дело в бесподобных, тающих во рту пирожных из кофейни тетушки Эммы? Несомненно, это именно так.

Продолжай в том же духе, Фог!

— Хочешь? — я поднес пакет к носику Леры, и как только она собралась запустить туда руку, резко оттянул его назад. Она изящно приподняла изогнутую бровь, не зная, как реагировать на мою маленькую шалость.

— Серьезно Туманов? Хочешь поиграть?

Не то слово.

— Прости, Ласточка, но когда дело касается этих пирожных, я могу быть…

— Идиотом?

— Я бы сказал "непредсказуемым".

Лера покачала головой и снова взглянула на пакет, зажатый в моей руке.

— А я думала, мистер Фог, вы действительно стали джентльменом, — и театрально вздохнув, добавила, — очевидно, я ошибалась.

Мистер Фог.

Непривычно слышать подобное обращение из ее уст. Гораздо приятнее, когда она называет меня просто Туманов.

Туманов, ты совершенно меня не слышишь!

Сколько еще это будет продолжаться, Туманов?! Почему ты так со мной поступаешь?

Что это за хрень, Туманов?! Ты снова курил эту дрянь?

Кричащий голос Ласточки, вихрем пронесся в моей голове и от одолевшей меня дрожи, я чуть не вылил горячий кофе на свои яйца.

Я молча протянул пакет Лере и, запихав в рот остатки пирожного, вытер руки салфеткой, стараясь откровенно не пялиться, как она откусывает кусочек.

— Лекс, расскажи мне, — попросила она, спустя несколько секунд молчания.

— Что рассказать?

— Ну, как ты стал…таким.

— Каким таким?

От былой веселости не осталось и следа и мне вдруг стало казаться, что я совершаю что-то запретное, находясь наедине с Лерой в этом особенном для нас обоих месте. Мы не делаем ничего плохого, мы просто говорим и пьем кофе, как старые знакомые, но во всем происходящем есть нечто особенное. Нечто такое, что может стать точкой отсчета приближающей нас к неизбежному.

Лера немного замешкалась и принялась рыться в сумочке, лежащей на коленях в поисках непонятно чего. Потом она достала флакончик антибактериального геля для рук с запахом мандарина и принялась размазывать по рукам тягучую жидкость.

— Ты же не можешь отрицать, что прежний Лекс отличается от нынешнего. Причем кардинально. Мне просто интересно, как тебе это удалось? Насколько я помню, тебя никогда не интересовал бизнес, в любом его проявлении. Так что заставило тебя изменить свое мнение?

Твой уход.

Бесчисленное количество раз я слышал подобные вопросы.

Мистер Фог, в чем секрет вашего успеха?

Вы используете особую стратегию ведения бизнеса?

Считаете ли вы себя везунчиком?

На каждый из этих вопросов у меня был подготовлен сухой лаконичный ответ, но сейчас мне не хочется изворачиваться и говорить, что так просто сошлись звезды или что-то в этом роде. Сейчас мне хочется быть откровенным. К тому же Ласточка, как никто другой заслуживает знать правду, ведь прямо или косвенно, но она имеет к этому отношение.

Закурив, я посмотрел вдаль, на то, как голубое озеро быстротечно поглощает капли дождевой воды и сказал:

— Это был очень трудный путь, Ласточка. После того, как мы расстались, я поехал в столицу. Устроился барменом в небольшой бар, за крошечную зарплату. Хозяин бара предложил мне пожить в подсобке, пока не найду подходящее жилье. Особого выбора у меня не было, так что я согласился. Работал практически без выходных. Соблазнов, конечно, было много, но я знал, что если не буду держать себя в руках, вернусь к прежней жизни, — Лера сидела так, будто боялась пошелохнуться и ловила каждое мое слово.

Сделав очередную затяжку, я продолжил:

— Потом стал подрабатывать уборщиком в этом же баре. Откладывал деньги. У меня не было определенного плана действий. Единственное в чем я был уверен, это в том, что хочу все изменить. Что не хочу закончить жизнь от передоза или в пьяном угаре. Однажды я случайно познакомился с пожилым мужчиной, который согласился сдавать мне комнату в своей квартире. В любом случае, это было лучше, чем пыльная подсобка и вскоре, я переехал к нему. Оказалось, что он работал профессором в одном из университетов. Заведовал кафедрой мировой экономики. У него в квартире была целая библиотека бизнес книг по экономике, которую я полностью проштудировал.

Я остановился и взглянул на Леру, которая, казалось, действительно была впечатлена.

— А дальше? — с нетерпением спросила она.

— А дальше, он помог мне поступить в университет. Так что, первую половину дня, я учился, а по вечерам продолжал работать в баре. Тогда я понял, что, оказывается, учиться не так плохо, как я думал. Тем более у меня довольно хорошо это получалось. Я завел новых друзей, а семью мне заменил Сергей Константинович. Когда, я учился на втором курсе, на кафедре начали отбор студентов по обмену. По рекомендации Сергея Константиновича, я оказался в их числе. И вот через пару месяцев я приземлился в международном аэропорту имени Джона Кеннеди. Учебу закончил уже в Нью-Йорке, выучил язык, устроился финансовым аналитиком в одну страховую компанию, параллельно разрабатывая собственный проект. Ну, а дальше уже не так захватывающе. Работал, работал и еще раз работал.

Выкинув окурок в окно, я выдохнул и почувствовал, будто тяжелый груз рухнул с моих плеч. Я смог сделать это. Я рассказал Ласточке всю свою историю, которую знал только узкий круг людей, состоящий из Макса и профессора.

Крошечная ладошка Леры легла на мое плечо и легонько сжала его.

— Ты молодец, Лекс. Я горжусь тобой.

— Спасибо, Ласточка. Ты даже не представляешь, как это важно для меня.

Она неловко поерзала на сидении, прежде чем спросить.

— А…почему ты изменил имя?

— Потому что так было проще. Когда люди слышат фамилию Туманов, они стремятся узнать, что же стоит за этим именем. Все знают, что Алекс Фог — это успешный бизнесмен и заклятый филантроп. На него хотят равняться, его уважают…а Лекс Туманов, далеко не пример для подражания. Поэтому я решил, что если сжигать мосты, то дотла.

Лера задумчиво кивнула.

— В этом есть смысл.

— В этом и суть.

Обратный путь в город занял больше времени, чем требовалось, поскольку дождь только усиливался, превращаясь в непроглядный ливень, а скользкая дорога и сгущающиеся сумерки не улучшали ситуации. Говорила в основном Лера, рассказывая о последних годах школы, учебе на медицинском факультете, на который поступила по настоянию родителей и о своем свадебном агентстве. Она не затронула тему своего замужества, за что я был ей безмерно благодарен, потому что в противном случае, у нас были бы все шансы оказаться в сводках дорожно-транспортных происшествий. Я был удивлен, что за те несколько часов, что мы провели в компании друг друга, не прозвучало ни одного звонка от ее мужа. Будь она моей женой, я бы контролировал каждый ее шаг, и совершенно точно не позволил бы засиживаться, черт знает где, наедине с чужим мужиком.

Откуда, черт возьми, берутся эти мысли?

Я припарковался возле ее дома и почувствовал укол разочарования. Сейчас она выпорхнет из моей машины, отправится в свою квартиру и заснет в теплой двуспальной кровати, застеленной белоснежными простынями, прижимаясь к крепкому мужскому телу.

Ты дурак, Фог.

— Спасибо, что составила мне компанию, — выдавил я, только чтобы перестать думать о том, что на самом деле я не хочу ее отпускать.

— Нет проблем.

— Может…

— Думаю, не стоит.

Я кивнул. А что еще я мог сделать?

Лера вышла из машины, но перед тем, как закрыть дверь, наклонилась и сказала:

— Спокойной ночи, Алекс.

На миг, прикрыв глаза, я ответил:

— Спокойной ночи, Ласточка.

Ну, вот и все. Сейчас я разверну автомобиль и поеду в пугающе пустое жилище, поглощенное призраками из прошлого, которое и домом-то назвать сложно, приму до ужаса холодный душ, от которого сводит зубы и, выпив двойной виски со льдом, погружусь в жалкое подобие сна.

Так легче.

Так почти не больно.


Глава 8

Лекс


Официально заявляю — большой теннис не для меня. Я проиграл своему лучшему другу три сета из трех, находился в шаге от разрыва передней крестообразной связки и сыпал такими проклятьями, что мог бы составить конкуренцию самому Дьяволу. Определенно возможность стать Андре Агасси умерла во мне еще на стадии зародыша. Я как раз вытирал вспотевшее лицо полотенцем, когда Макс с раздражающей улыбкой победителя кинул в меня бутылку минеральной воды, которую мне удалось перехватить до того, как она ударит в мой живот.

— Где, черт возьми, ты научился так играть? — спросил я, присаживаясь на деревянную скамью параллельно открывая пластиковую емкость. Друг присел рядом, обернув белое полотенце вокруг шеи.

— Представляешь, недавно я узнал, что мой двоюродный дядя по материнской линии несколько лет носил звание чемпиона мира по теннису. Знаю в это трудно поверить, но получается, что это у меня в крови.

Вот это поворот!

— Да уж, в это действительно трудно поверить. Я думал, в твоей крови есть только убойная доза крэка, — пошутил я, за что получил укоризненный взгляд от Макса.

— Очень смешно, мудак. Мистер Фог, не желаете выйти на корт, чтобы я смог еще раз надрать вашу бизнес-задницу?

Я засмеялся, принимая поражение своих никчемных навыков владения игры в теннис перед опытом Макса и понимая, что еще одного проигрыша мне не вынести ответил:

— Нет уж, спасибо. Думаю на сегодня с меня достаточно.

— Как хочешь. Уже решил, что будешь делать дальше?

Я пожал плечами:

— Поеду домой, пару часов поработаю, потом…

— Лекс, перестань валять дурака. Тебе прекрасно известно, что я не это имел ввиду.

Обреченно вздохнув, я посмотрел на друга. Макс сидел оперевшись локтями в колени с видом вселенского инквизитора, и от его сурового взгляда у меня практически появилась дыра в башке. Конечно, я знал, что он говорит о Лере. Эта чертова женщина никак не желала покидать мои мысли. Не помог ни ледяной душ, ни виски, ни даже откровенные фото Лии, сделанные на фоне Тихого океана. Ласточка не отпускала меня даже во сне, являясь то в образе пятнадцатилетней девочки, волосы которой в свете луны переливались всеми оттенками каштанового, то взрослой женщины в белоснежном свадебном платье, идущей по дорожке устланной лепестками красных роз к своему жениху. Пожалуй, самое чудесное в этом сне было то, что в образе жениха выступал ваш покорный слуга. Даже не смотря на то, что это был сон, я отчетливо ощущал насколько был счастлив. И мне безумно понравились эти ощущения.