Робин Александер - В один прекрасный день

— Кажется, мы должны были ехать на юг.

— А мы не едем?

— Нет, погляди только на эту большую букву «N» на компасе, вон, на приборной доске.

Эрика Бэррет застонала и в расстроенных чувствах свернула на первый попавшийся съезд с трассы.

— Я сейчас встану на обочине и посмотрю на карту.

— Что? Ты не доверяешь моим навигационным способностям? — спросила Кейтлин Маршалл.

— Нет! — в унисон ответили три голоса.

Кейтлин оглянулась через плечо на двух женщин на заднем сидении:

— А у вас двоих вообще нет права голоса, вы за рулем ни разу не сидели во время всех наших путешествий.

— Именно из-за твоих способностей я ни разу и не рвалась за руль, — Дрю Талбот игриво усмехнулась. — Эрика единственная, кто может с тобой мириться. Я бы тебя выкинула из машины на первой же миле.

Кейтлин улыбнулась в ответ:

— Держу пари, ты бы даже не притормозила.

— А ты кувырком, детка, — отбрила Дрю, — катись кувырком.

— Как ты думаешь, мы будем такими же любящими и нежными через десять лет совместной жизни? — Эшли Пратер потянулась к водительскому сиденью и погладила Эрику по плечам, пока та останавливала машину.

— Я на это очень надеюсь, солнышко, и половину этой дороги мы уже прошли.

— Я бы не променяла ни одну минуту из десяти лет с ней даже на миллион долларов, — Кейтлин глянула на Дрю.

— Ох, черт, они нас растрогают, — Эрика уткнулась в карту. — С вами куда интереснее, когда вы друг друга подкалываете.

Кейтлин шлепнула Эрику по руке:

— Это сойдет за колкость? И, кстати, я умираю с голоду.

— Сколько тебе лет, пять? — Эрика потерла руку. — Ты же ела час назад.

— Если она не спит, значит, она голодная, — сказала Дрю. — А у Эшли живот бурчит последние десять миль. Я это слышу даже сквозь вашу грызню.

Эрика швырнула карту назад на колени Кейтлин и выехала на дорогу.

— Ты скажи спасибо, что моя девочка проголодалась, а не то пришлось бы тебе пастись на обочине.

— Ну разве вы не чувствуете, какая любовь окружает нас? — рассмеялась Эшли.

— Ооо, я ее чувствую, — Эрика погладила ее по руке и глянула на Кейтлин таким мрачным взглядом, что та не выдержала и расхохоталась.

Так уж повелось у Эрики и Кейтлин с тех самых пор, когда им обеим было по восемь лет, и они оказались соседями. В один прекрасный день семья Эрики переехала в дом на Прери Лейн, и туда же явилась Кейтлин. В обрезанных по колено джинсах и футболке со Скуби-Ду, она промаршировала в дом босыми грязными ногами и заявила о своем присутствии. Они с Эрикой стали друзьями не разлей вода с первой же секунды знакомства, и, хоть иногда и ссорились, ни одна не могла долго обижаться на другую. Словесные подколки, толчки и шуточные шлепки были всего лишь способом выразить их непоколебимую привязанность друг к другу.

— У кого-нибудь есть идеи насчет обеда, чтоб я знала, к чему присматриваться? — спросила Эрика.

Дрю зевнула и облизала губы.

— Как насчет барбекю?

— Я этого не переживу, — ответила Эшли. — В прошлый раз у меня разыгралась такая изжога, что даже таблетки не помогали.

Кейтлин показала на знак, мимо которого они пролетели.

— Как насчет «Бенниганс»? У них большой выбор блюд.

Это бы всех устроило, но когда они заехали на парковку, оказалось что ресторан забит под завязку, и ожидать свободного столика придется, по крайней мере, час. Так что гриль-бар на той стороне улицы, где ждать нужно было всего десять минут, одержал убедительную победу.

Когда они уселись, Дрю завертела головой по сторонам, рассматривая оформление в стиле восьмидесятых.

— Какая классная идея для ресторана.

— Это как будто нас перенесли в те времена, когда мы ходили в колледж, — сказала Кейтлин с задумчивой улыбкой, и задержалась взглядом на огромном экране. — О, я так любила the Cure[1], они так дико выглядели, но играли отличную музыку.

— А помнишь моду на длинные пиджаки с подплечниками и обтягивающие леггинсы? — спросила у Кейтлин Эрика.

— Нет, это ты у нас такое носила. Мне для этого всегда не хватало роста.

Эрика подавила смешок. Со времен младших классов средней школы рост Кейтлин замер на отметке в пять футов[2], и это была запретная тема. До тех пор, пока ее темные волосы не стали седеть на висках, у Кейтлин часто спрашивали удостоверение личности, когда она заказывала выпивку.

— Я всегда могла сойти за девочку-отличницу, но пари держу, Эш ходила с провокационно обнаженным животом, — произнесла Дрю с дразнящей усмешкой.

Эшли уткнулась в меню и внимательно его разглядывала. Эрика усмехнулась Кейтлин и Дрю, которые тоже глядели на Эшли, ожидая ответа.

Дрю нежно пихнула ее в бок:

— Эш?

— Цыпленок «Маргарита», — ответила Эшли, опуская меню.

Дрю закатила глаза.

— Я спрашивала, ходила ли ты с голым животом в восьмидесятые?

Взгляд Эшли заметался между ними тремя, и ее лицо покраснело.

— Виновата, — и она спрятала свое смущение за меню.

«Держу пари, у нее была как раз подходящая фигура, — подумала Эрика, глядя на свою застенчивую девушку. — Честно говоря, у нее и сейчас фигура самая подходящая…» Она увидела, как Эшли заправляет за ухо прядь темных волос. Вот она бросила взгляд на Эрику и подмигнула. Эрика почувствовала, как по телу разливается тепло от одного воспоминания о том, как эти зеленые глаза неотрывно смотрели в ее, когда этим утром они занимались любовью.

— Хочешь, возьмем клубный сендвич[3] напополам? — спросила Кейтлин у Дрю. Та кивнула, перевернула меню и стала придирчиво изучать десерты.

— А ты хочешь мороженое с брауни[4] и фруктами? Тоже напополам? — Эээ, нет, детка, это ты сама. Я лично беру лаймовый пирог[5].

— Добро пожаловать в Sparky’s, дамы, — с улыбкой произнесла официантка. — У нас сегодня специальное предложение, два напитка по цене одного, и должна вам сказать, у нас подают лучшую «маргариту[6]» в городе.

— О, один я закажу, — сказала Дрю. — Может, он меня вырубит. Кровати в отелях — это ад какой-то, в них спать невозможно, — Дрю повернулась к Кейтлин, — а ты хочешь выпить второй?

— Конечно, и мне еще стакан воды, — сказала Кейтлин и отложила меню.

— А мне стакан чая со льдом, — обратилась к ожидающей заказа официантке Эрика.

— И мне чай, — добавила Эшли.

Кейтлин развернулась на стуле, посмотрела на огромный экран за баром, где как раз начинался клип Теренса Трента Д’Арби «Колодец желаний», и рассмеялась.

— Эрика в свое время танцевала до упаду под эту песню, — Кейтлин замотала головой вперед и назад, изображая, как именно танцевала Эрика.

— Ты же не хочешь, чтобы я начала изображать тебя? — Эрика поглядела на Эшли и Дрю. — У нее абсолютно нет чувства ритма, и она всегда вопила «Йеее!», когда отплясывала. Такая стыдобища.

— Ты, зараза. Когда мы доберемся вечером до отеля, уж я им покажу, что ты подразумевала под танцами! Здесь я этого делать не стану, а то нас вышвырнут.

— Слава тебе, господи, — выдохнула Дрю, когда появилась официантка с напитками и приняла их заказ.

— Мне нравились Gap Band, — глаза Эшли заблестели, когда зазвучала одна из их песен.

И они пустились в воспоминания о любимых песнях, пока, наконец, не прибыла заказанная еда. Даже тогда их внимание разделилось между блюдами и музыкой восьмидесятых, шедшей в режиме нон стоп на экранах, которыми был увешан весь зал. Эрика и Кейтлин добродушно подтрунивали друг над другом, а Эшли и Дрю обсуждали идиотскую моду восьмидесятых и признавались, чтосами ей следовали.

— Ох, вот эта песня мне нравится, — Кейтлин забарабанила пальцами по столу, вспоминая название. — «В один прекрасный день», Дебби Гибсон. Мы под нее часто танцевали в клубах.

— Я не вспомню, как называлась группа, но точно знаю, что это не Дебби Гибсон. У этой певицы голос глубже, чем у нее. У меня эта песня где-то на кассете записана. — Эрика пихнула Кейтлин в бок. — А помнишь эти здоровущие коробки с пленками, которые мы всюду с собой таскали?

Кейтлин кивнула, не отрываясь от изображения. На мгновение она повернулась и глянула на Эшли, потом снова на экран. Эшли оттолкнула тарелку и уставилась в свой стакан. Эрика смотрела на ее профиль, когда Кейтлин заговорила, привлекая их внимание к происходящему на экране.

— Вы только гляньте на эту девушку! Если б у нее были прямые коричневые волосы, она бы выглядела в точности как Эш!

Эрика поглядела на метавшуюся по экрану певицу. Даже в гриме и с длинными вьющимися рыжими волосами — все равно сходство было сверхъестественным. Она повернулась к Эшли, которая выглядела так, будто ее сейчас стошнит.

— Эш…

— Боже ты мой! — воскликнула Кейтлин, заставив Эрику и Дрю посмотреть сначала на нее, а потом на экран.

Эрика почувствовала, как кровь отливает от ее лица, когда она мельком увидела то, на что показывала Кейтлин — родинку в форме полумесяца чуть слева от пупка певицы. За прошедшие пять лет она целовала эту родинку бессчетное количество раз. Эрика отказывалась верить собственным глазам, но когда встретила недоуменный взгляд Кейтлин, ей стало ясно, что она это не вообразила.

— Какого черта? — спросила Дрю, переводя взгляд с Эрики на Эшли.

Эрика открыла рот, чтобы сказать, что это ошибка. Ее разум все еще отказывался воспринимать то, что она видела. Она повернулась к Эшли, желая услышать, как та будет все отрицать, но Эшли сидела неподвижно, уставившись в стол. Эрика захлопнула рот и стала ждать ответа на вопрос Дрю.

— Это же была ты, правда? — настаивала Дрю. — Да не может такого быть, чтоб у двоих людей были одинаковые родинки на том же самом месте! — она развернулась к Эрике, когда стало ясно, что Эшли не ответит. — Ну и почему вы от нас скрывали? Почему вы ничего не…

Кейтлин накрыла ладонь Дрю своей и нежно сжала, призывая замолчать. Ее взгляд метнулся к Эшли, потом к Эрике и остановился, спрашивая. Эрика покачала головой, и Кейтлин поморщилась.

— Ты тоже не знала, — мягко произнесла Кейтлин.

— Нет, она не знала, — Эшли заговорила в первый раз с тех пор, как ее секрет был раскрыт.

Дрю нервно рассмеялась и оттолкнула тарелку.

— Да у меня просто слов нет!

Эрика попросила чек. Все четверо сидели в звенящей тишине, пока со стола не было убрано, и они не заплатили за еду. Они загрузились во внедорожник и сохраняли молчание, пока Эрика не выехала на скоростное шоссе.

— Вот я не понимаю, — Дрю покачала головой, — ну почему ты такое держала в секрете?

Эрику мучил тот же вопрос. Она попеременно чувствовала то шок, то неловкость, а потом их вытеснила боль. Она не могла позволить себе устроить Эшли допрос, пока они не останутся одни, но не сделала ни малейшей попытки угомонить Дрю.

Эшли сидела, привалившись к дверце, и пощипывала переносицу.

— Я была в группе, когда мне было двадцать с небольшим, и у нас был один хит, прежде чем мы исчезли в небытии. Я просто не хотела признаваться всем и каждому, что я — певица одной песни.

— Оставь ее в покое пока, — прошептала Кейтлин и положила руку на плечо Дрю.

Неловкое молчание повисло среди четырех женщин. Когда Эрика подъехала к отелю, все были глубоко погружены в свои мысли.

— Я буквально на минутку, — сказала Эрика, выбираясь наружу. Она знала, что Кейтлин пойдет с ней, чтобы снять номер для себя и Дрю. Она наполовину ожидала, что и Эшли пойдет с ними, вместо того, чтобы ждать с Дрю.

Дверь еще не успела захлопнуться, а Дрю уже спросила:

— Ну почему?

Эшли не повернулась, вместо этого она прижалась лбом к холодному оконному стеклу и крепко зажмурилась.

— Я уже ответила тебе, почему.

— Эй, — Дрю наклонилась вперед и легонько потянула Эшли за рукав, — ты доверялась мне во всем. В чем разница? Почему ты держала это в секрете даже от меня?

— Этот кусок моей жизни… я бы очень хотела, чтоб его никогда не было. Я делала поступки, которыми не могу гордиться, и я никогда не хотела бы пережить их вновь.

Дрю потянула за рукав чуть сильнее: