Робин Александер - В один прекрасный день

— Я грязная, — выдохнула Эшли между поцелуями, когда Эрика стала стягивать с нее одежду.

— Ах, да, — ответила Эрика, но не остановилась, пока не сорвала с нее все. — Иди в душ, я сразу за тобой.

Эшли так и сделала, но, когда вода окатила ее, страстное наваждение рассеялось. Она повернулась и увидела как Эрика снимает покрытую грязью одежду и тоже видимо трезвеет. Их разделяла только стеклянная дверь. Эшли прижала к ней ладонь, и Эрика сделала то же самое с наружной стороны.

— Для меня это не просто секс, — сквозь шум воды услышала Эшли слова Эрики.

Разделявший их барьер был видимым воплощением того, что встало между ними. Две размытые фигуры, прижавшиеся к двери в надежде, что другая ее впустит. Эшли толкнула дверь, а Эрика отступила на шаг и дала ей открыться.

— Я знаю, что это. — Эшли протянула руку. Эрика приняла ее.

Никто не сказал ни слова, пока они мыли друг друга, а когда они стали чистыми, Эрика провела рукой по груди Эшли и остановила ладонь над ее трепещущим сердцем.

— Скажи, я у тебя все еще здесь?

Эшли положила свою ладонь поверх ладони Эрики.

— Ты всегда была здесь. И есть.

Она чувствовала, как Эрика улыбается под ее поцелуями, пока язык Эшли не скользнул в ее рот. Эшли провела руками по шелковистой гладкой коже, прошлась по мускулистым плечам и застонала сквозь поцелуй, когда ее руки проследили изгиб бедер Эрики. В ее руках сейчас заключалось все, что она любила— сила и женственность в одной совершенной форме, и она не могла ею надышаться.

Эшли прижала Эрику к углу кабинки. Она подняла ее руки и прижала ладони к запотевшим стенкам.

— Держись, — прошептала она Эрике на ухо и провела по нему языком. Эрика запрокинула голову и застонала, пока Эшли целовала и покусывала ее шею. Эшли провела рукой по животу Эрики, чувствуя как напрягаются под ее ладонью мышцы. Остывшая вода барабанила по ее плечам и спине, а ее пальцы погрузились в теплую влагу.

— Как же я боялась, что мы больше никогда не будем так соединены, — прошептала Эшли, и ее пальцы скользнули внутрь. Она почувствовала, как содрогнулось тело Эрики, когда она овладела ей. Эрика пыталась что-то сказать, но ее ответ утонул в поцелуе Эшли. Эшли чувствовала, как дрожат ноги Эрики, пока она медленно вела ее выше. Вплетя пальцы свободной руки в ее волосы, она уткнулась лицом в ее шею, когда почувствовала, как внутри у Эрики все начинает трепетать и сокращаться.

Эрика не помнила, дали ли они себе время, чтобы обсохнуть, ее кратковременная память больше не функционировала. Кожа Эшли была под ее губами, ее запах наполнял ее ноздри, а ее пальцы была вплетены в ее волосы. Не было другой женщины, с которой она хотела бы пережить подобное. И никогда не будет. Каждым прикосновением, каждым поцелуем она убеждала Эшли в этом. И дело было совсем не в том, чтобы привести возлюбленную к освобождению. Дело было в том, что они вместе проживали это чудо, делились им. Она слышала как сбивчиво дышит Эшли, чувствовала, как она реагирует на прикосновение ее языка и наконец сама ощутила на вкус чудесный результат, которого и добивалась.

— Эрика, — выдохнула Эшли, пока язык Эрики кружил над ней. Ее имя, сорвавшееся с губ Эшли, бальзамом пролилось на измученную душу Эрики. Она смотрела, как Эшли стискивает простыни в кулаке, а другой рукой прижимает ее волосы. Эрика хотела продлить наслаждение, но когда ее язык скользнул в Эшли, она по содроганиям ее тела поняла, что оттягивать момент, которого они обе так жаждали, будет нечестно.

Эрика знала тело Эшли лучше, чем свое собственное, и всего после нескольких движений языком она почувствовала, как оно напряглось под ней, и снова услышала свое имя. Она ощутила, как на ее глаза снова наворачиваются слезы, и крепко зажмурилась.

Эрика пустилась в путь наверх по животу Эшли и обвела языком родинку, по которой так соскучилась. Лизнула знакомую потную кожу, и когда Эшли притянула ее к себе, коснулась поцелуем губ, которых будет жаждать до последнего вздоха.

Эшли тихонько толкнула ее в плечо — знак, который всегда давал понять, что она хочет взять инициативу на себя. И хотя Эрика была весьма далека от того, чтобы закончить выказывать свою любовь, она знала, что Эшли не успокоится, пока ей не будет оказана та же честь, что и Эрике.

Эшли с поцелуями спустилась к ее груди, прихватила губами сосок и втянула его в рот так сильно, что Эрика заизвивалась и прижала к себе ее голову, желая еще более близкого контакта. Эшли ощутила, как Эрика движется по ее бедру, а ее зубы тем временем покусывали нежную кожу. Она стала с поцелуями спускаться по животу Эрики, но почувствовала, как руки Эрики тянут ее за плечи.

— Ты нужна мне здесь, — Эрика припала к ее губам в поцелуе.

— Ох, любимая, а ты нужна мне там… — и тут каждый мускул Эшли расплавился, потому что Эрика взяла ее руку и сунула себе между ног. — Какая ты влажная.

— Вот что ты со мной делаешь, — сказала Эрика и провела пальцами вниз по животу Эшли.

Эшли прижалась лбом ко лбу Эрики.

— Я не могу сосредоточиться, когда ты тоже меня касаешься.

— А ты попробуй, — пальцы Эрики скользнули в Эшли, и она ахнула.

Эшли посмотрела Эрике в лицо, переместила руку и насладилась сполна тем, как затрепетали ее веки, когда она вошла в нее.

— Твой язык был как шелк на мне, — Эшли улыбнулась, почувствовав, как Эрика сжалась вокруг ее пальцев. — Я до сих пор его чувствую.

— Вот так? — Эрика провела пальцами по клитору Эшли.

— Ай, не делай так, — Эшли отстранилась от прикосновения. — Я все еще на взводе, мне и секунды хватит.

Эрика не послушалась и коснулась ее снова. Одновременно быть в Эрике и чувствовать ее пальцы на себе оказалось слишком сильным для Эшли, она не выдержала, и сдалась накрывшему ее оргазму.

— Я говорила тебе так не делать, — сказала Эшли, когда отдышалась. Она услышала, как Эрика смеется под ней. — Ну, раз ты не слушаешься… — слова Эшли стихли, когда она принялась целовать живот Эрики, спускаясь ниже.

Странные, но знакомые звуки заставили Эшли заворочаться. Вот снизу бьют часы с маятником, вот поскрипывает и потрескивает старый дом, нагреваясь под утренним солнцем, и все это — звуки ее дома, которые она забыла, но по которым, оказывается, так скучала… Эрика едва пошевелилась, когда она вылезла из-под нее и встала. Ее халат по-прежнему был брошен поперек стула. Эшли накинула его, и не секунду ей показалось, что она никуда и не уходила.

Но все изменилось, а особенно Эрика. Вчера вечером они соединились на таком уровне, который превзошел все, что у них было до сих пор. Каждый поцелуй, каждая ласка выходили за рамки физических чувств. Она могла только молиться, чтобы это не был их последний раз вместе, но даже если и был — в этот раз Эшли отдала все, и всей душой она чувствовала, что и Эрика тоже.

В гостиной занавески были задернуты, и Эшли осторожно пошла сквозь темноту. Она приготовит завтрак и, если повезет, никто из них не произнесет ничего такого, что разрушит чары, под которыми они пребывают. Может быть, им удастся притвориться, что между ними ничего и не стояло.

Эшли споткнулась о что-то вроде журнала и наткнулась на твердый предмет, которого здесь раньше не было. Ее пальцы ощупали прохладную гладкую поверхность, и она в темноте, наощупь стала пробираться к лампе, которая, как она надеялась, все еще стоит на краю стола возле дивана. Когда свет залил комнату, колени Эшли подкосились, и она опустилась на стул. Как она могла не заметить этого вчера вечером или по крайней мере, не стукнуться о него, было выше ее понимания.

— Его привезли через два дня после того, как ты ушла, — Эшли подняла голову и увидела, что по ступенькам спускается Эрика. — Я заказала его на следующий день после того, как впервые увидела, как ты играешь.

Потрясенная, Эшли только и смогла спросить:

— Как же ты его сюда затащила?

— Сняла задние двери с петель. Грузчики сделали все остальное, — улыбнулась Эрика, подошла и встала рядом с блестящим черным кабинетным роялем.

Эшли сжала переносицу, пытаясь остановить слезы, струившиеся из глаз.

— Я так злилась на тебя за отсутствие поддержки, а ты с самого начала была за меня.

— Нет, не была, — призналась Эрика с вымученной улыбкой. — Я думаю, что сердце мое было в правильном месте, когда я его заказывала, но придется признаться, что истинная причина была в другом. Я думала, что если у тебя будет рояль дома, ты угомонишься. Твоя история была мне абсолютно чуждой, и я хотела подстраховаться. Если бы я потратила время на то, чтобы это понять, а не упиваться жалостью к самой себе, может быть все и не обернулось бы так, как обернулось.

— А если бы я не была зациклена на самой себе, я бы поняла, что с тобой происходит. — Эшли шагнула в объятия Эрики и опустила голову ей на плечо. — И что, все действительно так просто?

Эрика пожала плечами. — Просто или нет, но мы обе на этом споткнулись, да?

Эшли вздохнула и кивнула. Она сильнее прижалась к Эрике и уткнулась лицом в ее шею.

— Я больше не смогу с тобой встречаться. Только не после этой ночи.

Эрика отстранилась и подняла голову Эшли за подбородок, принуждая посмотреть себе в глаза.

— У меня получилось доказать, что я люблю тебя больше всего на свете? — спросила она, охватив ладонью щеку Эшли.

— Я знаю, что ты не прекращала любить меня. Что ты доказала, так это то, что ты все еще хочешь меня.

Эшли увидела, как Эрика с трудом сглотнула и глаза ее увлажнились.

— Тогда… Ты вернешься домой?

— Ты когда-нибудь вслушивалась в слова «В один прекрасный день»? — Эшли разомкнула руки Эрики.

Эрик покачала головой, и на лице ее проступил страх.

— Песня была быстрой, — сказала она и повела плечом. — Нет, я так понимаю, я разбирала только припев.

— Пойдем со мной, присядь, — Эшли потащила ее к роялю и усадила на скамью. — Я не думаю, что он настроен? — спросила она с улыбкой.

— Настроен, — Эрика выглядела такой ранимой, какой Эшли ее еще не видела.

Эшли пробежалась пальцами по клавишам, волшебные звуки наполнили комнату, и она улыбнулась:

— Слушай!

The deepest emotion

It’s holding me hostage

Searching day after day

Everyone says it’s gonna take time, but when will love’s someday be mine?

Today or tomorrow

One week or two?

A month, maybe a year.

I want the love that stands the test of time.

I crave the gentle touch

The look that says so much

Everyone says it’s gonna take time, but when will love’s someday be mine?[42]

— Ты была моей любовью в один прекрасный день, Эрика, и всегда ею будешь. Хотела бы я дописать это в слова песни, потому что это тебя я искала, когда писала их. Мой дом там, где ты.

Эшли увидела, как глаза Эрики наполняются слезами, как слезы бегут по ее щекам. Она видела Эрику расчувствовавшейся и прежде, но никогда она не позволяла себе так открыто и искренне проявлять эмоции. Какие бы преграды ни возникли между ними за прошедшие годы, все они рухнули, и с каждой слезинкой уносились прочь навсегда.

— Возвращайся домой. И ко мне. — Эрика наклонилась к окну и поцеловала Эшли в губы.

— Вернусь. Обещаю. — Эшли выехала на дорогу и поехала, поглядывая в зеркало заднего вида на Эрику, которая стояла на подъездной дорожке у их дома с засунутыми в карманы руками. Это была идея Эрики, чтобы Эшли поехала одна. Сказала все, что нужно сказать и собрала вещи. Но обе они знали, что сегодня она наконец оставит в прошлом свои отношения с Алекс.

Зазвонил телефон, на определителе номера высветилось имя Дрю. Эшли не стала брать трубку. «Не сейчас, Дрю», — сказала она, бросила телефон на пассажирское сиденье и поехала по направлению к Батон Руж.

Эшли не стала мяться и постучала в дверь, пока не передумала. Это нужно было сделать сегодня.

Алекс открыла дверь и улыбнулась.

— Привет, а я как раз собиралась на пробежку. Хочешь со мной?

— Нет. Мне нужно с тобой поговорить. Можно войти?

Алекс открыла дверь шире и посторонилась.

— Что тебе предложить выпить? — спросила Алекс. — Или ты ненадолго?

— Нет, ничего не нужно, спасибо. — Эшли села на диван. — Посидишь со мной?