Джил Грегори - В ожидании счастья

– Зачем вам Мэгги? – спросила старуха дрожащим голосом, внимательно разглядывая его усталыми слезящимися глазами. – Вы лучше скажите, что вам от нее нужно, иначе я не буду вам помогать, – закончила она, взглянув на него с подозрением.

– Меня зовут Рид. Джейк Рид, и я…

Он не успел закончить фразу, потому что Энн Белден снова схватила ружье и приставила прямо к его груди.

– Я слышала о тебе! Ты убийца, бандит! – воскликнула она, и ее круглые глаза от страха округлились еще больше.

– Я не причиню вам зла, – ровным голосом сказал Джейк. Он вытянул длинные ноги, наблюдая за Энн без тени страха, но недружелюбно. Он и сам не знал, почему невзлюбил эту женщину с первого взгляда, что-то в ее недовольном, лживом лице и манерах раздражало его. Впрочем, он привык скрывать свои мысли и чувства – человек его профессии обязан иметь непроницаемое лицо игрока в покер. Поэтому он продолжил разговор в своей обычной вежливой, спокойной манере, решительно настроившись получить нужную информацию и потом побыстрее уехать из этого неприятного места. – Бен Клей попросил меня разыскать его сестру и передать ей то, что осталось от его собственности. Именно поэтому я здесь.

– А что Бен? – требовательным тоном спросила старуха.

Джейк выдержал ее взгляд.

– Сожалею, что приходится сообщить об этом, мэм, но он погиб. Человек по имени Джим Торн смертельно ранил его в Додж-Сити месяц назад.

За его словами последовало напряженное молчание. Старуха вздохнула и на миг закрыла глаза.

И тут снова заговорила Энн Матер, ее голос был пропитан ядом.

– Я всегда считала, что он плохо кончит. Посмотрите, как он подбросил нам Мэгги и не вернулся. Разве не так, мама?

– Нельзя плохо говорить об умерших, дочка. – Виллона обратила скорбный взгляд на Джейка. – Вы друг Бена?

– Да, мэм.

– Вот что я вам скажу. – Виллона уставила в него свой тонкий, трясущийся палец. – Мэгги живет в Техасе. Теперь она Мэгги Блейк и проживает на ранчо Тэнглвуд в Бакае. – Она опустила взгляд на одеяло, закрывающее ее колени, и погладила его. – Она прислала мне денег на это одеяло, совсем недавно. Еще мы купили дров на всю зиму, новую печку и многое другое. Здесь была Кора, когда пришло письмо, и деньги тоже. Кора даже завизжала от радости, когда мы получили от Мэгги весточку после всех этих лет.

«Ах, если бы я была здесь в тот день, а не Кора!» – Энн поджала губы, погрузившись в собственные мысли.

Она бы, разумеется, не показала письмо маме. Мэгги исчезла из их жизни десять лет назад. С какой стати ей снова появляться? Недовольство усиливалось еще и оттого, что Мэгги вышла замуж за богатого техасца, владельца ранчо. Иначе как она могла позволить себе свободно выписывать чеки на двести долларов?

– Эта дворняжка всем обязана тебе, мама! – воскликнула она, раздраженная благодарностью, которая засветилась в глазах матери, когда та произнесла имя Мэгги. – Нечего делать из нее святую, когда мы обе знаем, что это далеко не так.

– Она мне ничего не должна. – Виллона, казалось, забыла о Джейке Риде, который сидел тихо и наблюдал за тем, что происходит между матерью и дочкой. – Я поступила жестоко по отношению к этой девочке, Энн, и ты это прекрасно знаешь. – Ее голос превратился в громкий, патетический шепот. – Слава Господу, она простила меня и написала нам после стольких лет. Когда она получит письмо, которое написали мы с Корой, она узнает, что я действительно сожалею, что выгнала ее, когда… – она вдруг осеклась, вспомнив о присутствии Джейка, – когда ей была нужна поддержка. – Виллона покачала головой, и пряди жидких волос всколыхнулись вокруг ее морщинистого лица. – Я плохо обошлась с ней, – печально повторила она. Тут старая женщина пристально взглянула на Энн: – Ты ведь отправила письмо, которое мы с Корой написали Мэгги?

– А как же, мама, буквально на следующий день. – Ее губы скривились в довольной ухмылке.

Джейку показалось, что она похожа на койота, только что сожравшего курицу. Он сразу понял, что Энн лжет, она не отправила письмо.

– Если вы хотите написать еще одно письмо, мэм, то я могу взять его с собой. Я отвезу его миссис Блейк вместе с вещами, которые ей оставил брат.

«Так ей и надо!» – с наслаждением подумал Джейк, увидев, как исказилось при его словах пухлое веснушчатое лицо Энн.

Он выпил еще одну чашку кофе, пока ждал, когда старуха кончит писать письмо, и не стал заводить вежливые разговоры с Энн Матер, а погрузился в собственные мысли.

С чувством облегчения он оставил наконец этот гнетущий дом, несмотря на то что холодный ветер в прерии был пронзительным, как пуля. Обстановка на ферме Белденов пришлась ему не по душе, и разговор, который состоялся между двумя женщинами, намекал на прошлые деяния, злобные и низкие.

Интересно, как ему поступить теперь – поехать в Эштон и послать по почте вещи Бена и письмо в Техас или передать все лично, проделав немалый путь до Бакая? Протянув озябшие от холодного ветра руки к костру, который он развел, чтобы согреться, Джейк решил ехать. Он считал себя обязанным Бену Клею, кроме того, сейчас ему нечего было делать.

Декабрьский ветер кружил по темному небу, как стервятник, и налетал на Джейка, нашедшего себе укрытие среди тополей. В последнее время Джейк вынашивал идею найти клочок земли и обосноваться там. Мысль обосноваться на одном месте в какой-нибудь маленькой лачуге, выращивать лошадей или пасти телят понравилась ему. Он не мог представить себе этого, но было в ней что-то заманчивое, как хорошая еда для желудка после недели поста на жидком кофе и горохе.

Он знал, что в Техасе полно незанятых земель, хотя, как говорили, даже эти просторы становятся перенаселенными. Впрочем, кто знает? Вдруг он найдет свой маленький клочок земли?

Джейк разложил одеяло у костра и растянулся на нем, закутавшись в плащ. Начали падать первые снежинки, и он погрузился в сон.

Энн Матер ворочалась ночью в своей постели, охваченная яростью из-за того, что Джейк Рид собирается проследить, чтобы письмо мамы попало к Мэгги. Она ведь поняла, что от этого человека будут одни неприятности, как только увидела его! Рядом с ней оглушительно храпел Кэл. Но может, у Мэгги из-за него тоже будут неприятности? Мысль обрадовала ее. Никогда не знаешь, как все обернется.

Успокоившись, Энн мгновенно уснула, захрапев так же громко, как и ее муж.

Сразу же после официального основания синдиката «Объединенные скотопромышленники», куда вошли Вентворт, Блейк и Граймс, в Бакай пришла война. Это была необъявленная война, без униформ и флагов, но от этого не менее кровопролитная и дикая. Ее первой жертвой стал Боб Кайфер, владелец ранчо, которого застрелили, застав за попыткой разрезать изгородь из колючей проволоки, установленную людьми Маркуса Граймса. Изгородь преграждала для его скота путь к реке Леон, который был открыт для скотоводов много лет. После его гибели рассерженные владельцы мелких ранчо всего округа пришли в дом Сэма Холкомба, чтобы высказать свое возмущение случившимся и разработать план борьбы. В тот же самый вечер Сойер, Маркус и Билл Бенсон собрались в Тэнглвуде, чтобы обсудить собственные действия против тех, кто может помешать реализации их планов.

Мэгги принесла им кофе и прислушивалась к беседе из кухни. Боже, она и представить себе не могла, что дело пойдет так быстро и по такому пути; сама мысль о том, что Сойер становится врагом своих бывших друзей, таких как Сэм Холкомб и Пит Макаллистер, приводила ее в ужас. Но самое ужасное – не далее как сегодня днем Дотти Мей проигнорировала ее, когда встретила в городе, а Джейн Макаллистер проехала мимо в коляске, даже не взглянув в ее сторону, когда Мэгги с ней поздоровалась. Значит, и женщины Бакая стали участницами этой непримиримой борьбы.

– Наш долг – поддерживать мужей, – мягко сказала ей Аннабел Граймс, когда Мэгги пришла в Трипл-Эл, чтобы рассказать приятельнице о происшедшем, и, предложив Мэгги чай, продолжила: – Мы обязаны быть на стороне Сойера и Маркуса. – Она ясно дала понять, что следует прекратить дружбу с женщинами, с которыми Мэгги проводила не один час в дружеских веселых беседах в течение долгих лет.

Хэтти Бенсон высказалась еще более прямо:

– Наши мужчины делают то, что пойдет на пользу нам и нашим семьям. Мы не должны сомневаться в них.

– Но Дотти Мей страдает, я уверена. Наверняка в глубине души она против неприязни, возникшей между нами, нисколько не меньше меня.

– Она поддерживает Сэма. И тебе лучше последовать ее примеру. – Хэтти поджала губы, отчего ее лицо сразу приняло строгий вид. – Билл, Сойер, Маркус делают все, чтобы наши ранчо процветали. Округ становится перенаселенным, пришлые пастухи, фермеры и владельцы мелких ранчо скапливаются здесь, как коровьи лепешки. Если мы срочно не построим изгороди и не защитим наши земли, то это сделает кто-нибудь другой. И тогда страдать придется нам. Подумай об этом, если тебя начинает мучить совесть.

Мэгги хотелось ответить, что у нее и так достаточно проблем, но она смолчала, не желая оскорблять чувства одной из считанных подруг, которые еще остались у нее в Бакае. Ее личные неприятности выходили далеко за рамки вражды между владельцами ранчо. Отношения с Сойером были, мягко говоря, натянутыми. Они сами некоторое время вели что-то вроде необъявленной войны. Теперь между ними наступило перемирие, но оно было настолько хрупкое, что она много раз на день ловила себя на том, что долго оно не продлится.

Сойер пришел домой через день после того, как Джона сбежал с Вентвортами. Грязный, небритый, все еще ослепленный яростью, но, к счастью, трезвый. Он ворвался в дом, взбежал по лестнице и начал рыться в туалетном столике Мэгги и в ящиках бюро.

– Что ты делаешь? Сойер, прекрати и давай поговорим! Я не знаю, что ты ищешь, но у нас есть гораздо более важные вопросы, которые нужно обсудить!

– Кольцо! – заорал он. – Кольцо, которое подарил тебе муж. Покажи мне его!

Он тут же его нашел – гранатовое колечко Амелии, лежавшее под стопкой аккуратно сложенных кружевных носовых платков.

– Ты хранила его все эти годы! Все еще любишь этого подонка Вентворта! – прорычал Сойер, надвигаясь на нее и потрясая кольцом перед самым ее носом.

Эбби и Регги поднялись следом за ним по лестнице и стояли в дверях, с ужасом наблюдая за отцом.

– Поезжайте к Бенсонам, девочки, – приказала им Мэгги тоном, не терпящим возражений. – И не возвращайтесь до ужина, слышите меня? Идите. Сейчас же. – Она резко захлопнула дверь спальни. – Сойер, не говори ни слова! Я не буду ничего обсуждать, пока девочки не уедут.

– Что, Мэгги, стыдно? Стыдно, что все эти годы ты была моей женой, а любила другого человека?

Мэгги молчала в ответ на его оскорбления и яростные нападки, пока девочки не уехали.

– Наконец-то, – медленно произнесла она, разглядывая мужа со смесью злости и печали, – наконец-то у тебя хватило духу вернуться домой и предъявить мне свои обвинения. Я успокою некоторые твои тревоги.

Сцена, которая за этим последовала, явилась самой мучительной из всех, которые Мэгги когда-либо переживала в жизни. Она рассказала Сойеру всю свою жизнь, включая встречу с Амелией и дружбу с ней. Рассказала, как она подарила ей колечко, как Колин соблазнил неискушенную юную девушку… Наверное, ее оправданием можно считать то, что она не знала лучшего, что все годы их совместной жизни с Сойером старалась быть для него хорошей женой и матерью их детям.

– Многие люди совершают ошибки, Сойер. То, что я не сказала тебе правду в тот день, когда ты сделал мне предложение, – ужасная ошибка с моей стороны. Я боялась, ты передумаешь, если узнаешь, что я не вдова, а… гулящая девка, как ты это назвал бы. Ты ведь взял бы назад свое предложение?

Он отвернулся. Его голос звучал приглушенно, как жалкая пародия на его обычную самоуверенность:

– Возможно. Не знаю. А может, и нет. Ты не дала нам шанс узнать это. Нагородила целую кучу вранья!

– Тебе наше соглашение было нужно так же, как и мне. Ты заставил меня принять предложение. – Мэгги вцепилась в спинку стула, стоявшего у туалетного столика, и задала свой следующий вопрос: – Ты разочарован результатом? Я оказалась плохой женой?

– Ты знаешь ответ не хуже меня.

– Тогда почему ты не можешь забыть то, что произошло давным-давно? Женщина, на которой ты женат, всегда была верна тебе, только тебе. Неужели нельзя судить обо мне по этому? Да, я должна была рассказать правду, когда Колин Вентворт появился в Бакае, но я была слишком поражена… и напугана. Я молилась о том, чтобы он уехал, не сказав Джоне правду, и чтобы у тебя и у нашего сына… да и у всех нас не случилось этого кошмара. Но это свершилось, Сойер. Нам остается справляться с последствиями. Я уже пережила то, о чем боюсь сказать тебе…

Наполненный неожиданной тревогой, муж резко повернулся к ней.