Когда Мэгги оглянулась, то увидела, что Джона, улыбаясь, стоит у окна и наблюдает, как Джейк ведет ее к амбару. Колин хмурился.

Мэгги вдруг поняла, что она не очень-то сопротивляется.

– Это сумасшествие, – спохватилась она. – Что это ты делаешь?

– Мне срочно нужно поговорить с тобой наедине, больше не могу ждать ни минуты.

– Но… в амбаре?

– Там достаточно уединенно, верно? – бросил он через плечо, увлекая ее внутрь и, после того как убедился, что амбар пустой, закрыл дверь.

Мэгги нервно разглаживала юбку, когда он к ней подходил. У нее на сердце было удивительно легко, пока она наблюдала за ним, отметив, как решительно блестят в полумраке его глаза. Не говоря ни слова, он обнял ее за талию, притянул к себе и стал целовать. Его поцелуй был таким настойчивым, что она невольно запрокинула голову назад. Он целовал ее до тех пор, пока она не начала задыхаться и не задрожала в его объятиях.

– Я думаю, этим все сказано.

Она смотрела на него, пытаясь сквозь восхитительное чувство, захватившее ее, сообразить, что же все-таки происходит.

– Не уверена, – пробормотала она и в предвкушении наслаждения подумала, не поцелует ли он ее еще.

– Тогда разреши мне сказать еще одну вещь. – Джейк крепко прижал ее к себе и пытливо заглянул ей в глаза. – Выходи за меня замуж.

– Что?

– Не ломайся. – Он снова поцеловал ее. – Ну и?.. Тепло разлилось по всему ее телу.

– Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

– А ты как думаешь? – воскликнул он, и золотистые пятнышки в его кошачьих глазах засветились в полумраке амбара. – Почему я остался в этих местах и болтаюсь здесь уже почти год? Почему я работал на ранчо Холкомба – Я, который ни разу еще не задержался ни на одной работе? Для того, чтобы иметь удовольствие зарабатывать по тридцать восемь долларов в месяц? Или чтобы съесть воскресный обед в кухне Дотти Мей Холкомб и попробовать ее клюквенный пудинг?

– Я тоже приглашу тебя на воскресный обед, Джейк.

– Что? – возмутился он.

– Ты был для нас хорошим другом… Спас мою жизнь и…

– К черту спасение жизни! – Он потряс ее за плечи, впившись в них железными пальцами. На его лице появилось такое решительное выражение, что Мэгги оторопела.

– Я не хочу, чтобы ты выходила за меня замуж, потому что я оказался хорошим другом или потому что я спас твою жизнь. Забудь об этом! Ты мне ничем не обязана. Абсолютно ничем, понимаешь? Вероятно, ты вышла замуж за Сойера Блейка, потому что была ему чем-то обязана, а может быть, и нет. Но на этот раз такое не повторится, если, конечно, ты ценишь себя. И вот еще что, малышка, мне совершенно все равно, каким образом Колин Вентворт оказался отцом твоего сына, хотя, конечно, ты можешь когда-нибудь объяснить, если захочешь. Понимаешь, о чем я говорю? Меня абсолютно не интересует прошлое – ни твое, ни мое. С того самого момента, когда я встретил тебя, все изменилось – нет, это я изменился, хотя сначала этого и не понял. Я помогу тебе. Есть только одна причина, почему я здесь остался, только одна причина, почему хочу повесить на стену эти проклятые ружья, и только одна причина, почему я хочу сделать тебя своей женой. Догадаешься, или, Мэгги Блейк, да поможет мне Бог, нужно произнести это по буквам?

Радость заполнила ее – чистая и светлая, как солнечный свет в горах. Ей двадцать семь лет, она полна сил, она хозяйка огромного ранчо. У нее трое прекрасных, здоровых, замечательных детей, и судьба подарила ей друзей и хорошую, нормальную жизнь.

Когда-то она думала, что всего этого более чем достаточно.

Она никогда не мечтала найти любовь – любовь от всего сердца, всепоглощающую, искреннюю, которая основывается не на необходимости, удобстве или доброте, а только на потребности души. И вот она нашла ее!

– Могу поклясться, ты еще никогда не говорил так много слов подряд, – с улыбкой сказала она Джейку.

– Мэгги, предупреждаю, мне нужен ответ, – угрожающим тоном сказал он, ласково гладя ее по голове.

– Что ж, мистер Джейк Рид, мой ответ – да! Да, я выйду за вас замуж, потому что получилось так, что я тоже полюбила вас.

На этот раз он прижал ее к себе с такой страстью, что она задохнулась, но ей было все равно. Она взяла его лицо в ладони и поцеловала его, чувствуя, как в ней нарастает желание, заглушившее все сомнения и тревоги и вовлекающее ее в сладкий водоворот любви.

Они вышли из пропахшего сеном амбара, только когда закат позолотил небо и окружил вершины холмов огненным, бордовым и розовым ореолом.

Колин Вентворт уже давно уехал в Бакай. Ковбои Блейка возвращались домой. Из открытого окна кухни доносился запах мексиканского рагу, который приготовила Регги.

Джейк и Мэгги направились к белым ступенькам Тэнглвуда.

Эпилог

Эштон, Канзас, 1883 год

– Только послушайте, мама, Энн. Мэгги пишет, что вышла замуж. За того стрелка, который приезжал сюда искать ее, чтобы сообщить печальные новости про Бена.

– Вот так дела! Только представьте себе, – произнесла Виллона, сидевшая в кресле-качалке. Она потрогала пальцами теплый темно-синий бархатный халат, который пришел по почте вместе с письмом, – самый последний подарок от Мэгги. – Ты помнишь, Энн, ведь это я сказала этому парню, как найти ее, – добавила она. Пока ее старшая дочь, поджав губы, помогала ей надеть халат, который скрыл ее хрупкие кости и морщинистую кожу, глаза старухи Виллоны странно блестели. Голос Коры стих, пока она молча пробегала глазами конец письма.

Кора Белден – теперь Кора Брент – превратилась в милую женщину с каштановыми волосами, добрым лицом и золотым сердцем. Несмотря на то что прошло много лет, она все еще помнила кузину, которая была так ласкова с ней в детстве. Теперь, когда ее собственный ребенок спал в колыбели, когда-то принадлежавшей ее брату Эвану, и снег падал за окнами домика Белденов, Кора искренне радовалась тому, что Мэгги счастлива.

Энн, которая тоже пришла сегодня навестить Виллону и выслушала первую часть письма Мэгги, прочитанную вслух, скривила гримасу, ставя воду для чая на печку.

– Не долго она ждала после того, как убили ее муженька, – съязвила она, когда Кора подняла глаза от письма.

Коре удалось скрыть свою досаду, и она, проигнорировав замечание Энн, сказала:

– Похоже, она действительно счастлива. Джейк Рид основал конезавод в Тэнглвуде и собирается помочь Джоне в селекции скота… а Абигейл решила изучать искусство на востоке… А что касается Регги…

– Ты хочешь сказать, он переехал к ней в дом? В дом ее мужа? – Энн презрительно скривилась, подавая матери чашку чая.

«Ничего хорошего из этого брака не выйдет, – про себя злорадствовала она, – он обречен на провал!»

– По правде говоря, – спокойно продолжила Кора, – он построил совершенно отдельный дом рядом с основным домом на ранчо, – построил своими руками, как пишет Мэгги. И соединил его с основным зданием крытым переходом, как это принято в Техасе, поэтому они связаны с главным домом, с детьми. Мне кажется, он разумный мужчина.

Наливая сестре чай, Энн обожгла себе палец и, вскрикнув, засунула его в рот.

– Разумный, говоришь? Ты его не видела, Кора! Этот человек может доставлять одни неприятности. Он не останется на одном месте. Знаменитый Джейк Рид, прославившийся на весь Запад? – Она многозначительно покачала головой. – Да у него в крови страсть к бродяжничеству. Люди такого сорта нигде надолго не задерживаются, помяните мои слова.

– У Мэгги тоже есть страсть к путешествиям, – сказала Кора, аккуратно складывая письмо и передавая его матери. – Она была и у дяди Джоны, и у Бена, судя по тому, что я слышала, но Мэгги свою страсть переборола. Она счастлива в Тэнглвуде. Там ее дом, и, я уверена, он станет домом и для Джейка Рида.

– Этот человек не принесет ей ничего, кроме несчастий! – настаивала на своем Энн, но ее слова звучали так, будто она пыталась убедить себя.

Виллона пила чай и смотрела в окно на падающий снег. В ее слезящихся глазах застыло мечтательное выражение.

– Ты ошибаешься, дочка, насчет Джейка и Мэгги. – Она улыбнулась и покачала седой головой. – Я рада, что могу это сказать: мои старые кости подсказывают, что ты очень сильно ошибаешься.


Ранчо Тэнглвуд, Техас, 1883 год

Холодная белая луна светила с пурпурного, бархатно-фиолетового неба. Мягкий серебристый свет разливался над темными холмами и прерией Техаса. Вокруг стояла тишина – приближалось самое глубокое, самое темное время зимней ночи. Время, когда рассвет был еще отдаленным сном, вечер затерялся в памяти, а ночная душа земли, луны и неба трепетала в бездне необъятной Вселенной.

Огоньки пламени танцевали в камине в спальне, которую Джейк построил для себя и Мэгги. Это была просторная комната с высоким потолком, полом из золотистого дуба и широким окном, из которого открывался вид на далекие горы на западе за рекой Пекос. На окнах висели темно-синие бархатные шторы такого же оттенка, как и шелковая накидка на огромной кровати под пологом. Радовали глаз накрытый салфеткой туалетный столик, голубые с кремовым обои, подходящие по цвету к дубовому бюро, и огромная ванна из мрамора с голубыми прожилками, стоявшая за японской ширмой. Женская фантазия здесь сочеталась с мужской практичностью, образуя уникальный и неповторимый стиль. Когда Джейк бросил свежее полено в камин, оно зашипело, затрещало и занялось ярким янтарным пламенем, согревая комнату и борясь с зимней стужей, царящей за окном.

Мэгги, лежавшая в постели, повернулась на бок и наблюдала за мужем у камина. Его обнаженная фигура впечатляла. Огненные блики играли на его выпуклых мускулах и золотили темные волосы. Она поднялась и подошла к нему. За заиндевевшим окном завывал ветер. Подходя на цыпочках к огню, она почувствовала, как воздух холодит ей кожу. Шелковая ночная рубашка облегала ее полные крепкие груди и тонкую талию.

– Джейк, я люблю тебя, – прошептала Мэгги, обнимая его. Оранжевые язычки пламени танцевали, посылая мигающие отблески огня, смешанного с лунным светом, пронизывающим комнату.

– И правильно делаешь. – Он улыбнулся, смотря на нее с искренним восхищением. Мэгги затрепетала от удовольствия.

Этот мужчина, эта комната и этот миг принадлежали ей! Так же, как и сердце Джейка Рида. А ему принадлежало ее сердце.

Их любовь была чистой и радостной, как золотистый солнечный луч, согревающий прерию на рассвете. Она потушила томление, которое всегда жило в самых укромных уголках ее души. Все это принадлежало ей, подумала она с тихой радостью, когда Джейк подхватил ее на руки и понес в постель.

– Я бы советовал тебе любить меня, Мэгги Рид, потому что я-то уж точно люблю тебя, – сказал он, перебирая пальцами ее мягкие шелковистые волосы, блестевшие ярче пламени. Он наклонился над ней, неторопливо и с наслаждением целуя в губы, смакуя ее всю без остатка, впитывая ее запах… Как он счастлив оттого, что она принадлежит ему!

Мэгги притянула мужа к себе, прижалась к нему и выбросила из головы все мысли, отдаваясь ему. Джейк, Джейк.

Темная, дикая и прекрасная ночь окружила их.

– Я буду любить тебя вечно, – прошептал Джейк, когда тьма начала сменяться рассветом.

«Вечно. Да», – подумала Мэгги, лежа с ним рядом на смятой постели и обводя пальцем контуры его лица. Они будут вместе вечно, как земля, небо и солнце, которое сейчас робко поднималось в лиловом тумане, возвещая о начале нового дня.

– Правильно делаешь, – сказала она, слегка укусив его палец, которым он водил по ее губам. – Иначе ты мне за это заплатишь.

– Ты уверена?

– Еще как! – Она улыбалась, глядя в его смеющиеся глаза.

Над Тэнглвудом занималось утро.