– Мне пора идти. – Она обошла Амелию и начала закрывать ставни. Амелия вдруг показалась ей дряхлой и слабой. Мэгги и жалела старушку, и злилась на нее. – Вот-вот разразится гроза, мне нужно спешить. В следующий раз постараюсь принести побольше топлива, – сказала она и добавила, надевая шляпку: – Пора уже запасаться на зиму.

– На зиму? – Амелия медленно повернула голову и посмотрела на закрытые окна. – Да, если я буду здесь, когда начнется зима.

– Конечно, будете. – Мэгги не сдержала раздражения. Иногда Амелия бывает такой несносной. Зачем она портит ей настроение?

– Я навещу вас в субботу, в день свадьбы Энн, – сказала она. – И познакомлю с Колином.

– Очень хорошо, буду ждать, – пробормотала старушка.

Выходя из дома, Мэгги чувствовала на себе ее взгляд. Но она решительно закрыла за собой дверь, потому что видела, как крепчает ветер. Поспешно направляясь к дому, она то и дело поглядывала на свинцовые тучи, заволакивающие быстро темнеющее небо, однако думала не о надвигающейся грозе. Она думала о ситуации, в которой оказалась, о своей жизни, о том, что с ней происходит.

Все эти годы она ждала, чтобы Бен вернулся и ее жизнь снова пошла как раньше. Но ведь этого никогда не будет.

Наконец она смирилась с неизбежным. Последнее письмо от брата пришло два года назад. Может быть, его уже вообще нет в живых. Ждать бессмысленно.

Но теперь у нее есть Колин; он внес в ее жизнь новое счастье так же неожиданно, как весна приходит на смену зиме. Рядом с ним она чувствует себя ожившей: прерия, небо, даже сам воздух будто наполнились новой жизнью, и пустота в ее душе сменилась трепещущей радостью.

Она не хочет потерять его. И она сделает все, что в ее силах, чтобы он не переставал любить ее.

Ветер вдруг изменился. Он теперь яростно кружился вокруг Мэгги, завывал, срывал с нее шляпку и поднимал подол юбки. Поймав шляпку за ленту, Мэгги подобрала юбку и попыталась бежать, однако услышала сквозь вой ветра топот копыт. Сквозь деревья она рассмотрела Колина, сидевшего на самом крепком жеребце Кэла Матера. Он скакал галопом и, увидев ее, пришпорил коня сильнее. Выражение его лица было таким печальным и несчастным, что у Мэгги сжалось сердце. Конечно, не гроза так напугала его. Ведь никогда еще она не видела жизнерадостного Колина таким…

– Мэгги, я искал тебя, чтобы сказать… Хлынул дождь. Ветер стал завывать еще сильнее.

– Давай не здесь! Садись! – Наклонившись, он подхватил ее и усадил в седло позади себя. Обхватив его талию руками, она чувствовала, как дождь барабанит по ее спине.

– Школа! – воскликнула Мэгги, когда он пустил лошадь в галоп и свернул в направлении фермы Белденов. – Она намного ближе!

На небе сверкала молния, деревья дрожали и пригибались к земле от ливня и ветра. Гром гремел не переставая, оглушая все вокруг. Мэгги промокла до нитки. Ведь всего час назад стояла жара, иссушая землю и все сущее на ней, а теперь кругом царила вода, стекая серебристыми каплями с листьев, превращая землю под копытами коня в глиняное месиво, бурным потоком низвергаясь на землю.

Мэгги задыхалась и дрожала, прижимаясь к спине Колина. Но когда показалось здание школы, она с облегчением засмеялась и ощутила странное волнение. Неожиданная гроза, холодный дождь и неистовый ветер, перспектива остаться наедине с Колином в пустом здании школы – все это заставило ее сердце биться в бешеном ритме.

Пока Колин привязывал коня под навесом у школы, она вбежала внутрь, оставляя после себя мокрые следы. В школе было темно и сухо, пахло мокрой землей и травой. Мэгги знала, где хранятся одеяла и фонарь, поэтому не раздумывая скинула с себя промокшее платье и завернулась в одеяло. Когда вошел Колин, она как раз пыталась разжечь печку.

– Никогда в жизни не видел ничего подобного. На улице темно, как…

Он остановился, увидев Мэгги.

– Я вся промокла, – торопливо сказала она, покраснев. – Ты, наверное, тоже. Вот, возьми одеяло. Я сейчас разожгу печь.

Колин медленно пошел к ней. Его мокрые волосы прилипли ко лбу. Дорогая рубашка и брюки облепили тело, но глаза сияли счастьем.

– Мэгги, если бы ты видела себя сейчас… Дрожащими пальцами она убрала прядь мокрых волос со лба и плотнее закуталась в одеяло. В бледном мигающем свете фонаря блестело ее округлое плечо. Колин наклонился и поцеловал его.

Ее кожу обожгло там, где он прикоснулся к ней трепещущими губами. Неясные мысли роем пронеслись у нее в голове, и, испуганная новыми ощущениями, Мэгги пробормотала:

– А зачем ты искал меня? Я, конечно, рада, что нашел – жутко оказаться одной в этом кошмаре, – но откуда ты знал?..

– Я не знал, что ты попадешь в грозу. Я искал тебя совсем по другой причине. Твоя тетя сказала, что ты часто навещаешь эту старушку, и вот… Мэгги, – Колин сжал ей плечи так, что ей стало больно, – я искал тебя, чтобы сказать, что мне нужно уехать. Срочно. – Он тоскливо посмотрел на закрытые ставни, которые не могли заглушить шум разыгравшейся грозы. – Как только гроза стихнет, мне нужно будет ехать в Абилин и попасть на первый же поезд, идущий на восток.

– Но зачем?

– У дедушки случился удар. У него очень плохое сердце. Похоже, прогноз для него не очень обещающий. Мне… нужно успеть…

Мэгги почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Его голос звучал словно издалека.

– Прости, мне самому не хочется уезжать. Но придется.

– Да, конечно, я понимаю, – прошептала она. – Надеюсь, с дедушкой все обойдется.

– Никто не знает, выживет ли он. Но я должен быть там.

– Ну конечно. – Она чувствовала на себе его взгляд и изо всех сил старалась сдержать слезы. Распрямив плечи, она немного отстранилась. – Мне будет очень недоставать тебя. И я всегда буду помнить время, которое мы провели вместе. – «Вернется ли он? Он должен вернуться!»

Колин вглядывался в ее лицо, не обращая внимания на то, что промок до нитки. Она делала отчаянные усилия, чтобы не заплакать; она отвернулась, гордо подняв подбородок, и только дрожание губ выдавало ее чувства.

– Черт возьми, как бы мне хотелось взять тебя с собой! – воскликнул он и обнял ее, только чтобы успокоить, как-то утешить.

Мэгги вся дрожала и непроизвольно прижалась к Колину, ища тепла и поддержки. Одеяло соскользнуло с ее плеч.

– О Боже, Мэгги! – то ли засмеялся, то ли застонал Колин и вдруг притянул ее к себе – сильным и властным жестом. Желание вспыхнуло в Мэгги, как начинающийся пожар в прерии. Одеяло упало, и, совершенно мокрые и безрассудные, они опустились на пол.

Колин, глядя в ее ищущие глаза и пылающие щеки, запустил пальцы в ее шелковистые волосы. Затем осторожно опрокинул на упавшее на пол одеяло.

– Колин, пожалуйста, держи меня, – прошептала Мэгги. – Никогда не отпускай меня от себя.

Она не могла ни о чем думать; сквозь окутавший ее туман, жар и боль надвигавшейся утраты она только шептала слова мольбы. Она прижималась к нему всем телом, раскрыв навстречу губы и объятия… В мире царила гроза, а в тесной маленькой школе, где горел всего один фонарь, тускло мерцала печь, освещая парты, прислоненные к стене, они погрузились в сладкое и одурманивающее забвение.

Глава 4

– Ты не первая на свете молодая жена, которая собирается сшить себе новое платье, Энн, и не последняя! – воскликнула тетя Виллона, и женщины в магазине Шелби засмеялись. – Кэл не увидит никакой разницы. Бери любой отрез – голубой муслин или розовый атлас, – и покончим с этим.

– Я беру оба, – вдруг сказала Энн, и мать удивленно посмотрела на нее. – Кэл собрал очень хороший урожай и велел мне купить все, что нужно, пока не началась зима. Если я надеваю одно и то же платье в церковь и на вечеринку, то почему же я не могу иметь два!

Сидевшая на скамейке рядом с заполненными мукой, яблоками и уксусом бочками и кучей мешков с репой, картофелем и тыквами Мэгги сердито сцепила пальцы. Она устала от хвастовства Энн, от внимания, которое все уделяли новой невесте в городе. Ей очень хотелось бы, чтобы в магазине было пусто и она могла прямо сейчас подойти к Молли Браун, почтальонше, сидевшей за высокой конторкой в углу, и спросить, есть ли для нее письмо. Но все в магазине Шелби тотчас увидят, куда она направилась, услышат, о чем она спрашивает, и узнают, что она ждет письмо от Колина Вентворта.

С трудом подавив волнение, Мэгги сделала вид, что рассматривает стеклянные банки с полосатыми леденцами, стоявшие на полке рядом с крекерами и медом. Мистер Тейт отмерял и отрезал куски тканей для платьев Энн, а молодой Гораций Шелби выполнял заказы тети Виллоны. В магазине пахло самыми разнообразными товарами, которыми были заполнены бесчисленные полки и прилавки, – начиная от мыла и кончая картошкой и капустой. Мэгги всегда нравились поездки в город, нравилось все, даже запахи и суета, составляющая яркий контраст со скучной монотонной жизнью на ферме. Но сегодня все было по-другому – она чувствовала себя взвинченной, беспокойной и нервной, и людный магазин вызывал у нее странное ощущение, как будто сосало под ложечкой. Она была так поглощена своими мыслями, что общение со сплетничающими женщинами, вокруг которых гонялись друг за другом детишки и которые приехали сюда за много миль, чтобы скупить товары, пока не наступила зима, не занимали ее, как обычно. Прошло два месяца с той ночи, когда Колин любил ее, а потом уехал из Эштона. Все это время от него не было ни слуху ни духу.

– Я напишу тебе. Я вернусь, – обещал Колин, целуя ее в дверях школы после грозы за несколько минут до того, как они пошли разными дорогами. – Я обязательно сообщу тебе, когда… как только дедушке станет лучше.

«Он напишет! Он вернется!» – твердила про себя Мэгги, но зерно сомнения, посеянное его долгим молчанием, было не так-то просто заглушить.

– Ах, как замечательно иметь собственный дом и собственного мужа, – заявила Энн тоном, которым, как она думала, и положено говорить женщине, недавно вышедшей замуж. Она выглядела самодовольной и важной, как сытая кошка, со своим круглым лицом, румяными щеками и пышными бедрами, обтянутыми ярко-голубой холщовой юбкой. Марта Вэлтон и Агнес Бабб, которые со дня на день ждали, что им тоже сделают предложение, с завистью слушали ее речи и просили поделиться подробностями: как она обустроила дом и каково ей готовить для такого большого и добродушного парня, как Кэл.

– Да, к вашему сведению, он ест, как конь, но говорит, что это только потому, что я очень вкусно готовлю. Но самое главное, Кэл – самый добрый мужчина, о котором только может мечтать женщина. Он поклялся, что, как только я рожу ребенка – на этой фразе щеки тети Виллоны стали пунцовыми, – он наймет служанку. Найдет кого-нибудь, кому можно будет поручить тяжелую работу: взбивать масло, доить коров, носить воду – ну, вы сами понимаете. – Тут она неожиданно повернулась в сторону сидевшей на скамье Мэгги, на колени которой как раз карабкался Эван. – Может быть, я найму тебя, Мэгги, – сказала она, растягивая каждое слово, будто собиралась облагодетельствовать кузину. – А почему бы и нет? Мама могла бы отпускать тебя несколько дней в неделю, а уж я позаботилась бы о том, чтобы Кэл платил тебе как следует. Ты могла бы скопить себе что-нибудь на приданое, ведь я знаю, что у тебя его нет. Впрочем, не похоже, что оно тебе скоро понадобится! – Она поцокала языком, словно сочувствуя, а Марта и Агнес захихикали.

Тетя Виллона угрожающе посмотрела на дочь:

– Энн, не дразни Мэгги. И перестань хвастаться.

– Я не хвастаюсь, мама, – запротестовала Энн, с оскорбленным видом запахивая на груди шаль. – Я просто стараюсь быть доброй.

– И никак не можешь понять, как этого добиться, Энн? – спокойно сказала Мэгги, вставая. Она посадила Эвана на скамью и подобрала свою залатанную шаль. Хотя ее щеки покрывала бледность, а губы были крепко сжаты, она говорила ровным, даже любезным голосом. – Тетя Виллона, я побуду на улице. Позовите меня, когда нужно будет грузить фургон.

– Сегодня она не в духе, не так ли? – услышала Мэгги за спиной тихий шепот Мейбл Феллз, наклонившейся к тете Виллоне, но, не повернув головы, пошла к выходу.

– Кстати, чуть не забыла! – воскликнула Энн, когда Мэгги проходила мимо нее. – Кажется, свекровь на днях получила письмо от своей сестры – от матери Колина Вентворта.

Мэгги остановилась в дверях, чувствуя на себе взгляды женщин. Она медленно повернулась и посмотрела на Энн.

– Ты ведь помнишь Колина, Марта? А ты, Агнес? Ну ты-то, Мэгги, помнишь его, я уверена. Вы просто не поверите, что она написала.

– Ради бога, Энн, расскажи, – прощебетала Марта. Мэгги слышала, как громко бьется ее сердце. Пока она разглядывала круглое улыбающееся лицо Энн, у нее в ушах стоял звон.

– Дед Колина выздоравливает после сердечного приступа – это во-первых. Он идет на поправку даже быстрее, чем они надеялись, – скороговоркой начала Энн, и ее улыбка стала еще шире. – Но теперь самое интересное, можно даже сказать – самое захватывающее: на Рождество Колин женится! Не правда ли, здорово?