Шелли Брэдли - В плену любви

– Я должен воспринимать это как приглашение?

Вскипев от ярости, Эверил запальчиво отозвалась:

– Я не пригласила бы тебя даже в ад, хотя там тебе самое место!

Не успела она и глазом моргнуть, как Торнтон оказался рядом и, схватив ее за руку, притянул к себе. Эверил сопротивлялась, стараясь не выпустить из пальцев одеяло.

– Можешь дерзить, сколько тебе угодно, но помни: только от меня зависит, будешь ли ты есть, мыться, носить одежду или говорить – словом, в моих руках твоя жизнь. И моя власть ничем не ограничена.

Раздосадованная Эверил не сразу сдвинулась с места. Подумать только, еще два месяца назад она беззаботно болтала с Беккой, дочерью эбботсфордского управляющего, а теперь стала пленницей жестокого незнакомца. Торнтон как смерч ворвался в ее жизнь и нарушил все планы. Ничто не имело смысла, и менее всего причина, по которой он похитил ее.

Видимо, ключом к разгадке являлось завещание, но Эверил никогда не слышала о существовании подобного документа.

Выскользнув из-под одеяла, она бегом пересекла холодную комнату и вытащила из своей сумки сорочку. Глаза щипало от слез, но Эверил не позволила себе расплакаться. Она поспешно натянула на себя тонкое одеяние, гадая, не связано ли таинственное завещание с тягостным происшествием, которое Мердок отказался обсуждать.

Впрочем, сейчас не время думать об этом. Она должна сосредоточиться на настоящем, найти способ бежать, придумать что-нибудь такое, чего Торнтон не предусмотрел. Вряд ли он ограничится тем, чтобы продержать ее под своей крышей, пока она не станет на год старше. Эверил боялась даже думать о том, какую роль этот разбойник отвел ей в своих планах.

Преисполнившись решимости не сдаваться, она занялась поисками подходящей одежды. Перерыв все свои вещи, Эверил разочарованно вздохнула. Сумка была набита ее лучшими нарядами, достойными жены Макдугала. Ничего, кроме изящных туалетов, которые не годятся в дорогу и обнажают больше, чем ей бы хотелось.

Выхватив из общей кучи лиловое платье, Эверил решила, что одежда не имеет значения. Что бы она ни надела, это предназначено не для Торнтона. Все равно ее похититель не заметит, как она выглядит и насколько обнажилась. Его оценивающие взгляды ничего не значат. Скорее всего он просто удивляется, с чего это Мердок – с его положением и богатством – вздумал жениться на особе, лишенной всякой привлекательности. Мужчина с лицом и фигурой, как у Торнтона, может заполучить любую женщину, стоит ему только пожелать.

Хуже того, судя по его напыщенным манерам, он привык раздавать приказы и ждет беспрекословного повиновения. Натягивая узкое платье на свою худенькую фигурку, Эверил поклялась, что будет самой непокорной пленницей за всю историю войн. Она будет бороться с ним со всей силой и отвагой, на которые способна, пока не обретет свободу и не вернется к Макдугалу.

А для этого ей необходимо оружие. Эверил обшарила взглядом комнату и не обнаружила ни одного предмета, которым можно было бы воспользоваться. На обшарпанном столе стояла корзинка с фруктами. Почерневший от частого использования очаг выглядел так же безобидно, как и набор облупившихся горшков, чайников и деревянных ложек, свисавших с полки. И ни одного ножа! Эверил скользнула глазами по стулу с плетеной спинкой, раковине, выдолбленной из дерева, и собственной сумке. Ничего подходящего.

Ее взгляд остановился на узком предмете, прислоненном к стене. Железная кочерга! Она оглушит его, украдет ключ, сбежит из ущелья и найдет спрятанную лодку. До чего же все просто!

Эверил бросилась к кочерге, обхватила пальцами холодный металл. Примериваясь, она занесла кочергу над головой. Та оказалась тяжелее, чем можно было ожидать. Ничего, один раз можно поднять – больше не потребуется.

Спустя мгновение на улице послышался топот сапог. Эверил, путаясь в подоле платья, бросилась к двери и притаилась за косяком. Через секунду дверь отворилась.

Торнтон остановился на пороге и обвел глазами комнату. Еле сдерживая волнение, девушка набрала полную грудь воздуха и занесла оружие над головой похитителя.

Крякнув от усилия, Эверил опустила кочергу, метя в затылок Торнтона, но промахнулась. Дрейк, словно почувствовав неладное, пригнулся и отклонил голову чуть в сторону. Кочерга глухо ударилась о плечо. Мужчина выругался и резко повернулся к девушке. Он был в ярости и некоторое время молча сверлил Эверил глазами. Потом вырвал у нее кочергу.

Хоть Эверил и была ужасно напугана, виду не подала. Она воинственно посмотрела на Торнтона и выпалила:

– Может, у других от твоего взгляда и трясутся поджилки, но меня ты не испугаешь!

В ответ он только выгнул бровь.

– Тебе нужно попрактиковаться перед зеркалом, потому что на меня твои гримасы не действуют, – съязвила она.

Его молчание нервировало Эверил. Она чувствовала себя как напроказивший ребенок, который стянул конфетку и попался. Может, она и не отличается избытком храбрости, но пусть он не думает, что ее можно усмирить лишь строгим взглядом.

– Почему ты молчишь? Проглотил язык? – Она скрестила на груди руки.

Уголки его рта слегка приподнялись, но это едва ли могло сойти за улыбку. Помимо явного раздражения, Торнтон казался несколько удивленным, что она осмелилась напасть на него.

– Я говорю, когда считаю нужным. И мне незачем репетировать взгляды перед зеркалом. А ты дурочка, если не боишься меня… Впрочем, я и не ожидал от представительницы кровожадного рода Кэмпбеллов достойных поступков.

Дрейк снова замолчал. Кто бы мог подумать, что она способна на подобные действия? Признаться, он был застигнут врасплох отважными действиями Эверил, как и ее рассуждениями о любви. Но если она так жаждет любви, то почему выходит замуж ради денег?

Эверил подошла к окну и распахнула ставни. Поток солнечных лучей хлынул в комнату, окрасив в тысячи оттенков золота ее белокурые локоны. И в этот момент она напомнила Дрейку Венеру Боттичелли. Вспышка вожделения словно молния пронзила сознание Торнтона. Он желал ее, даже несмотря на то что минуту назад она намеревалась пробить ему череп. Ему хотелось запустить пальцы в блестящие непокорные кудри, оживить ее страстную натуру и уложить в постель.

До чего же глупо! Опасно. И едва ли возможно.

Он должен сосредоточиться на своей мести и ни на минуту не забывать, что Эверил далеко не дурочка и, возможно, не уступает его матери в способности очаровывать и сбивать с толку мужчин. Ее трогательный вид не более чем иллюзия, а его страсть к ней – проклятие.

Дрейк поставил кочергу в угол.

– Поосторожней с этой штуковиной, а то еще изувечишь кого-нибудь.

– Если это будешь ты, я бы не возражала!

Платье соблазнительно обтягивало ее грудь. Волна желания, жаркая и дурманящая, снова накатила на Дрейка. Черт возьми! Все было бы гораздо проще, будь она некрасивой, какой себя считает.

Пытаясь отогнать от себя несбыточные мечты, Дрейк шагнул к Эверил, наблюдая, как расширились ее глаза. Кроме страха и гнева, в них мелькнуло нечто новое. Любопытство? Вызов?

– Я бы с удовольствием еще раз стукнула тебя. Только сильнее.

На редкость честная девица! Прямолинейная и неукротимая, совсем как Гвинет, жена его друга Эрика. Впрочем, Гвинет не склонна к чувственности и не жадна, в отличие от Эверил. Да, леди Кэмпбелл настоящая загадка.

– Спасибо за предупреждение. Нужно убрать ее подальше. – Дрейк снова взялся за кочергу.

– Ты не имеешь права держать меня здесь!

– Имею и буду.

Не обращая внимания на ее проклятия, он вышел из хижины и закрыл за собой дверь. Приглушенные рыдания заставили его прислушаться. Дрейк подкрался к окну. Неужели это голос сварливой матроны?

Точно, это она. Дрейк нахмурился. Он ни в чем не виноват. Месть должна свершиться, это смысл всей его жизни. Но почему же он чувствует себя так… скверно?

Дрейк спрятал кочергу за угол хижины.

Разве не научился он с детства не обращать внимания на женские слезы? Почему же слезы Эверил должны его беспокоить? Он озабоченно уставился в землю, пытаясь найти ответ на этот вопрос, но только все больше и больше путался в собственных мыслях.

Эверил шмыгнула носом. Внутренности Дрейка сжались. Он потер ноющее плечо, как напоминание себе, с кем имеет дело. Впрочем, и ее можно понять… Дрейк задумался, попытался сообразить, когда именно собственные действия стали казаться ему неправильными. Может, после того как он заглянул в зеленые глаза пленницы и стал свидетелем ее отчаяния?

В задумчивости Торнтон расхаживал по двору. Эверил – пешка в его планах, мысленно убеждал он себя. Интригующая, но тем не менее пешка. Правда, у нее есть дом, который нужно восстановить, и нуждающиеся в помощи подданные. Она имеет право на замужество, если таков ее выбор. Но и он хочет познать ее в своей постели…

Вскоре после его ухода Эверил выбралась наружу. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы убедиться, что Торнтон сказал правду. Он сделал все, чтобы исключить всякую возможность побега.

Зажатое между скалами ущелье представляло собой узкую полоску земли, заросшую диким вереском, невысокой травой и ежевикой. Отвесные скалы вздымались так высоко, что Эверил пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть вершины, терявшиеся в извечном шотландском тумане.

Исполинские дубы надежно скрывали от посторонних глаз тайное убежище. Их развесистые ветви раскачивались на ветру. Густая листва образовывала зеленый шатер, глядя на который никто бы не усомнился, что под ним ничего, кроме пышного великолепия летней природы, нет. Глухой рев волн, разбивавшихся о берег, свидетельствовал о близости моря.

Ворота, о которых упомянул Торнтон, замыкали ловушку. Немыслимо высокие, они были сколочены из остро заточенных кольев и напоминали оскаленные в злобной ухмылке зубы.

Эверил стало не по себе. Отсюда не убежишь, будь он трижды проклят! Кто дал ему право вмешиваться в ее жизнь? Что станет с Эбботсфордом, с ее крестьянами и деревней? Что будет с ее наследством и отцом? И что станет с ней?

Проклятый варвар лишил ее шанса на удачный брак. Если она хочет спасти то, что осталось у семьи, нужно как-то выбраться отсюда.

Надо выкрасть ключ от ворот. Она не остановится ни перед чем, даже если для этого придется залезть к Торнтону в карман – когда он снимет рейтузы, разумеется. Она не намерена притрагиваться к его телу. У этого мужлана достаточно наглости, чтобы воспринять это как предложение и уложить ее в постель, хотя бы из спортивного интереса.

Эверил прикусила губу. Конечно, глупо затевать мятеж против известного убийцы, но ведь другого выхода нет. Если она останется здесь, ее будущее будет разрушено.

Проклиная весь белый свет, Мердок вошел в свою спальню. Осадив грозным взглядом бросившуюся навстречу любовницу, он проследовал в глубь комнаты.

– Я приготовила тебе ванну, – проворковала женщина, кокетливо улыбаясь.

– Ступай на кухню! Я занят. – Его глаза наполнились яростью.

Шлюхи! Все до единой, начиная с его первой женщины и кончая последней. Только и думают о том, как бы продаться подороже. Положив руку на округлившийся живот, девица с обиженным видом выскочила из комнаты. Мердок проводил ее безразличным взглядом. Для него не было секретом, что она рассчитывает выйти замуж за человека с положением, который позаботится о ней и ее отродье.

Скинув с себя пропотевшую в дороге одежду, он с блаженным вздохом погрузился в теплую воду. Хотя она и утверждала, что носит в чреве его ребенка, Мердок знал: не он один вкусил ее прелестей. И нужно быть круглой дурой, чтобы надеяться, что такие нехитрые приемы, как услужливо приготовленная ванна и прочие женские штучки, заставят его отказаться от поисков леди Эверил.

Черт бы побрал этого Дрейка Торнтона! Прошло уже четверо суток со дня исчезновения Эверил, а они не обнаружили никаких следов, которые указывали бы на ее местонахождение. Тем не менее, Мердок не давал передышки ни себе, ни людям. Омыв свое тело, он вылез из воды.

Можно себе представить, как его нареченная ждет спасения. Что ж, не в его интересах подводить ее.

Мердок быстро оделся. Нельзя терять ни минуты. Когда пропавшая парочка найдется, Эверил и ее земли, некогда принадлежавшие Макдугалам, вкупе с властью, которую обеспечит этот брак, перейдут к нему. Что же касается Дрейка, он искренне надеялся, что последыш его отца и английской потаскушки сочтет пребывание в аду менее мучительным, чем пытки, которые Мердок поклялся ему устроить.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Уоллес его кузен и эконом.

– Проходи, – буркнул хозяин. – Что нового?

– Пришло известие, – сообщил Уоллес. – Объявился человек из клана Макдугалов, который располагает кое-какими сведениями.

Мердок, меривший шагами комнату, остановился.

– Он здесь?

– Должен прибыть в ближайшие полчаса.