Сабрина Джеффрис - В плену твоих желаний

– Тебе повезло, что я не спустила на тебя собак, – проворчала женщина.

– Я знаю, знаю, – ответил он таким ласковым голосом, которого Венеция от него никогда еще не слышала. – Можно теперь тебя отпустить?

Вдова согласно кивнула, но когда он разжал руки, она обернулась к нему и отвесила такую звонкую оплеуху, что Венеции было слышно в карете.

– Я рыдала целую неделю, когда узнала, что ты погиб, – задыхаясь, сказала вдова, и слезы потоком хлынули у нее из глаз. – Я ничего не имею против этого обмана, но было жестоко с твоей стороны заставлять своих друзей думать, что ты мертв. Очень жестоко.

К большому удивлению Венеции, раскаяние отразилось на лице Лахлана, и он заключил Энни в объятия.

– Ну, полно, не плачь. Ведь я уже здесь.

Пока Лахлан успокаивал вдову, Джейми подошел к карете, чтобы помочь Венеции выйти.

– Вдова была няней Лахлана, когда он был маленьким, – объяснил Джейми. – И до сих пор так или иначе приглядывает за ним. Она ему вроде второй матери.

Сердце Венеции замерло. Теперь ясно, почему Лахлан так уверен, что эта женщина не станет слушать ее мольбы о помощи.

– Лахлан сказал, что она недолюбливает моего отца.

– Да, она была замужем за его…

– О чем это ты болтаешь, Джейми? – Энни отошла от Лахлана, вытирая передником глаза. – Не знаю, что на тебя нашло… – Она осеклась, заметив Венецию. – И кого же это вы привезли?

Забавно было видеть Лахлана в растерянности.

– Ну, Энни, я… хм… видишь ли…

Венеция насмешливо фыркнула. Пусть попробует сказать своей любимой нянюшке, что «это ее не касается». Мужчина становится таким дураком, когда дело касается женщины.

– Ну, объясните же ей наконец, – небрежно сказала Венеция. – Нам всем хочется это услышать.

– Это слишком сложно, – огрызнулся Лахлан, награждая Венецию сердитым взглядом. – Она путешествует вместе с нами, вот и все дела.

Это было вполне в духе властного, самоуверенного Лахлана. Но очевидно, Энни явно осталась недовольна.

– Это твоя любовница? – Лицо Энни омрачилось, когда она оглядела Венецию и заметила ее мятые юбки и бесстыдно растрепанные волосы. – Должно быть, ты решил, что я по-другому отнесусь к этому, раз ты восстал из мертвых и все такое?

При этих словах Венеция возмутилась:

– Прошу прощения. Я вовсе не любовница.

Энни прищурилась:

– Ох, какие мы важные! Ты думаешь, раз ты англичанка, то слишком хороша для таких достойных и порядочных…

– Во-первых, я шотландка. Во-вторых, я ему не любовница. – Не задумываясь, она выпалила единственную ложь, которая ей показалась разумной. – Я его жена.

Дорогая Шарлотта!

Уж кому как не вам знать, что цинизм просто необходим. В противном случае вашим молодым леди пришлось бы каждый сезон отправляться в свет, подобно агнцам на заклание… как это случилось с вами столько лет назад.

Ваш бесспорно циничный друг Майкл.

– Силы небесные! – еле слышно пробормотал Лахлан. Теперь ему конец. Пока Энни, разинув рот, смотрела на девушку, этот бездельник Джейми изо всех сил старался удержаться от смеха.

И как только угораздило Венецию ляпнуть такое? Жена – это ведь навсегда, ее исчезновение нельзя будет объяснить, когда все закончится, и девушка прекрасно это знала.

Внезапно его осенило. Так вот в чем дело! Принцесса Макиавелли нашла еще один способ доставить ему неприятности, черт бы ее побрал.

Венеция протянула изумленной Энни руку:

– Добрый день, мадам. Я леди Росс. Я рада познакомиться с вами.

Бедная Энни помешкала, затем пожала протянутую руку. И ее поведение сразу изменилось.

– Рада познакомиться с вами, миледи. – Она слегка присела. – Простите мне мою ошибку.

– Ничего, – сказала Венеция. – Мы слишком долгое время не покидали кареты, поэтому не сомневаюсь, что я похожа на пугало. – Она с победным видом улыбнулась Лахлану. – Кроме того, мужу следовало с самого начала представить меня должным образом.

– Ну конечно, он обязан был это сделать! – Энни сердито посмотрела на Лахлана, явно довольная тем, что может отчитать его, после того как он так долго скрывал от нее правду. – Так вот чем, выходит, ты занимался, в то время как все мы горько оплакивали тебя? Ты уехал, чтобы найти себе невесту?

Венеция даже не пыталась скрыть торжествующую ухмылку. Лахлан в ярости стиснул зубы. Если он назовет Венецию лгуньей, то ему придется объяснять, почему она лжет. Но у него не было твердой уверенности, что Энни одобрит его действия.

Плутовка не оставила ему выбора, будь она неладна.

Вздохнув, он обвил рукой талию Венеции.

– Я не собирался жениться, Энни. – Это было еще слабо сказано. – Мы встретились в Лондоне и… хм… решили пожениться вопреки желанию ее родни. Вот почему мы вынуждены были бежать. Все произошло внезапно.

– Да, совершенно неожиданно, – прощебетала Венеция. – И теперь…

– И теперь, – вмешался Лахлан, крепче прижимая ее к себе, – мы спешим на север и потому не можем задержаться. Я хочу познакомить жену с мамой, прежде чем новость распространится. Не могу допустить, чтобы мама узнала об этом от кого-то другого, а не от меня.

Лахлан поздравил себя с тем, что ему удалось найти удачный предлог, чтобы удержать Энни от распространения этой маленькой лжи, но тут Венеция с наигранным вздохом внезапно обмякла в его руках.

– Я света белого не вижу, с тех пор как мы уехали, – пожаловалась она. – Я так надеялась, что вы уговорите мужа хоть немного отдохнуть здесь.

Силы небесные! Так вот она что задумала: добиться приглашения и как-нибудь изловчиться сбежать. Черта с два!

– Мы не будем останавливаться.

Обратив к нему свое прекрасное лицо, Венеция одарила его приторной улыбкой:

– О, дорогой, я просто не знаю, сколько еще смогу выдержать в этой карете.

Лахлан насмешливо фыркнул. Да она затеяла целое представление для бедняжки Энни, вот ловкачка!

– Ты же не захочешь, Принцесса, – сказал он предостерегающим тоном, – ранить чувства моей матери. А это непременно произойдет, если она узнает о моей женитьбе до нашего приезда.

Но его властный тон, заставлявший трепетать других людей, совершенно не действовал на Венецию. Уголки ее губ опустились.

– Значит, чувства твоей матери для тебя важнее моих? – сказала она капризным тоном.

– Я уверена, что он так не думает. – Вдова взяла Венецию за руку и оттащила ее от Лахлана. – Не обращай на него внимания, дорогая. Мужчины иногда ничего не соображают.

– Энни… – рявкнул Лахлан.

– Ты что, не видишь, что бедная женщина совершенно измучена? – возмутилась вдова. – Ты не можешь гнать ее без передышки через всю страну, словно одну из твоих лошадей!

– Да, дорогой, я не одна из твоих лошадей, – проворковала Венеция, бросив на него ликующий взгляд, когда сердобольная Энни повела ее к дому.

Лахлан шагнул вслед за ними, и страшная боль пронзила его сломанную ногу. Черт бы побрал эту коварную интриганку! Мало того что у него ужасно разболелась нога из-за того, что она несколько часов лежала у него на коленях, теперь она придумала еще и это. О, он заставит ее горько пожалеть о своей выходке, когда они останутся наедине. Будь он проклят, если ей не отплатит!

– Кроме того, Лахлан, – продолжала говорить Энни, – твоя мать не из тех женщин, чьи чувства так уж легко ранить. Она будет в восторге от того, что ты нашел себе жену, и не станет обращать внимания на то, каким образом она об этом узнала. Бедняжка совсем потеряла надежду, после того как тебя бросила эта глупая гусыня Полли.

Венеция взглянула на Лахлана с любопытством:

– Полли? Он никогда не рассказывал мне о Полли.

– Она была дочерью торговца из Дингуолла, – объяснила Энни. – Они начали встречаться, когда он вернулся с войны, но…

– Мы не подходили друг другу, – вмешался Лахлан. Когда Энни подвела Венецию к дверям, он ухватил вдову за руку: – Теперь послушай. Мы с женой не можем остаться.

– Не смеши меня. – Энни высвободила руку и втолкнула Венецию в дом. – Леди нуждается в хорошем ночном отдыхе, прежде чем вы снова отправитесь в путь.

Скрипя зубами, Лахлан последовал за женщинами в уютный маленький холл с аккуратной лестницей и дорогим турецким ковром. Ничего удивительного, что Венеция рот открыла от изумления при виде всего этого. Можно себе представить, чего она ожидала, увидев цыплят во дворе.

– Нам нужна только горячая пища и пара лошадей, – коротко сказал Лахлан, топчась у порога вместе с Джейми.

– Вы имеете в виду смену лошадей, правда? – вмешался Джейми.

– Нет. – Лахлан бросил на Джейми предостерегающий взгляд. – Лошади для меня и моей жены. Остаток пути мы проделаем верхом, одни.

Как еще он мог избавиться от Джейми?

– Чтобы вам пусто было! – воскликнул Джейми. Ясно, что Лахлан задумал это не сию минуту. – Вы не можете тащить бедную девушку по горам подобным образом!

– Конечно, не может, – сказала Энни, упрямо вздернув подбородок. – Не сходи с ума, Лахлан. – Она указала через открытую дверь наружу, где уже начинал накрапывать дождь: – Нельзя вынуждать ее ехать в такую погоду. Оставайтесь здесь на ночь, а завтра утром вы втроем сможете отправиться в карете.

– Джейми с каретой требуется совсем в другом месте – для разгрузки товара в Абердине, – сказал Лахлан, предвидя, что Джейми начнет возражать.

Джейми прищурился:

– Груз прибывает только на следующей неделе!

– А я хочу, чтобы ты был на месте, на тот случай, если он прибудет раньше. Нам позарез нужен ячмень, а мы с женой можем управиться самостоятельно. – Лахлан решил, что вполне уместно использовать ложь Венеции в своих интересах. – У нас сейчас медовый месяц. Ты же не станешь возражать, чтобы мы с ней остались вдвоем?

Он злорадно посмотрел на Венецию, с торжеством наблюдая, как она явно запаниковала от одной мысли о том, что останется с ним наедине. Так ей и надо за то, что состряпала эту историю, чтобы осложнить ему жизнь.

– Не беспокойся, Джейми. – Она ближе придвинулась к Энни, своей новой союзнице. – Со мной все будет в порядке.

Прежде чем Лахлан успел вмешаться, дождь хлынул как из ведра, так что пришлось затворить дверь.

– Вы не выйдете из дому в такую погоду. Ни под каким видом, – заявила Энни. – Вы сейчас пообедаете. Потом Джейми пойдет спать в амбар, а на рассвете отправится в путь.

– Джейми пообедает и отправится сегодня ночью, – возразил Лахлан. – А прямо сейчас он пойдет и займется лошадьми. Не так ли, Джейми?

Молодой человек пронзил его гневным взглядом и пробормотал:

– Да, сэр. – И вышел из дома под дождь. Неодобрительно поцокав языком, Энни отвела Лахлана с Венецией в гостиную и зажгла свечи.

– Вы можете посидеть здесь, пока я найду прислугу, чтобы приготовить нам чай. Потом мы посмотрим, чем вас можно накормить. Я понимаю, что вам хочется пораньше лечь…

– Черт побери, Энни, мы не останемся ночевать! – сердито воскликнул Лахлан.

– Не стоит так выражаться при твоей жене-леди, неотесанный ты мужлан, – упрекнула вдова, усаживая Венецию в удобное кресло перед камином в своей маленькой гостиной. – Не этому я тебя учила.

– Ты меня совсем не слушаешь, черт возьми!

– Утром вы сможете нанять двуколку и лошадей на постоялом дворе в Кингьюсси. Экипаж защитит вас от непогоды.

– Энни, клянусь Богом, я не…

– Ты явно в меньшинстве, мальчик мой, соглашайся, – осадила она его, с вызовом глядя в глаза. – Вы останетесь здесь ночевать, и дело с концом. А если ты откажешься, я отправлю с курьером письмо твоей матери с вестью о твоей молодой жене. Я уверена, что оно попадет к ней раньше, чем вы. Тебе ведь не хочется этого, не так ли?

Лахлан тихо выругался. Мать ничего не должна знать о Венеции. Он собирался прятать девушку в заброшенной хижине в горах. Он часто ею пользовался как Мститель. Если Энни расскажет матери о Венеции, та вмешается в его схватку с Дунканноном, а это ему совсем не нужно.

Он перевел взгляд с Энни на Венецию.

– Вы вдвоем решили навалиться на меня, так, что ли? – Он сердито смотрел на Венецию, которая стояла с вызывающим видом, очень довольная собой. – Ну что ж, прекрасно, мы остаемся.

На лице девушки появилось выражение откровенного торжества, но, Бог свидетель, недолго осталось ей радоваться. Так, значит, она решила изображать его жену? Подпортить ему жизнь?

Отлично. Придется ей играть эту роль до конца. Лахлан повернулся к Энни:

– У тебя еще сохранилась та маленькая спальня для гостей наверху?

– Конечно.

Лахлан посмотрел на Венецию с сочувственной улыбкой:

– Насколько мне помнится, кровать там не слишком большая?

Он с удовлетворением наблюдал, как победоносное выражение на лице девушки сменилось тревогой. Ага, похоже, что она не все продумала. Здесь вам не Англия или величественный замок шотландского аристократа, где леди может рассчитывать на отдельную от мужа спальню. Это Шотландское нагорье, где муж и жена спят вместе, в полном супружеском согласии.