– Но люди отправились той же ночью?

Улыбка его погасла.

– Я же сказал вам, что это так.

– Мне было бы легче, если бы я сама сначала с ними поговорила.

– И как бы это помогло сохранить имя вашей племянницы в секрете?

Это обстоятельство она упустила из виду. Однако…

– Скажите мне хотя бы, кого вы наняли. Тогда, как только мой зять приедет сюда, я смогу сообщить ему об этом.

Взглянув в лицо полковнику Ситону, Мэгга в замешательстве остановилась. Когда он закашлялся и начал задыхаться, а щеки его приобрели багровый цвет, она воскликнула:

– Полковник Ситон! Полковник? С вами все в порядке?

– Воды, – прошептал он. – Пожалуйста… воды…

Виконтесса налила воды из кувшина, затем поднесла стакан к его губам. Но он так сильно кашлял, что сумел сделать лишь несколько глотков.

Встревоженная дама окликнула слугу.

– У моего друга случился внезапный приступ кашля. Не найдется ли у вас отдельный кабинет, где бы он мог немного отдохнуть?

– Да, миледи, вот здесь, – сказал слуга. Придерживая полковника за талию, Мэгги помогла ему доковылять до кабинета. Сердце ее сжималось. Она сидела рядом с ним на диване, поглаживая по спине, но он все продолжал кашлять. Странно, что она так быстро начала заботиться об этом человеке.

Спустя некоторое время кашель начал стихать.

– Вам лучше? – спросила она.

– Гораздо лучше, – задыхаясь, произнес он. Взяв ее руку, он прижал ее к груди. – Иногда у меня случаются приступы кашля. Слабые легкие, знаете ли. – Он одарил ее лучезарной улыбкой. – Благодарю вас, что помогли мне справиться.

– По правде сказать, я ничего не сделала, – сказала она, еле сдерживая волнение.

– О, вы сделали очень много, дорогая. Очень много. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал тыльную сторону ладони, потом по очереди каждый суставчик, а затем, повернув ладонь вверх, поцеловал запястье.

– Полковник, – сказала она, слегка задыхаясь, – наверное, вам не следовало… то есть…

– Называйте меня Хью. – Его прекрасные глаза пробежались по ее лицу. – И может быть, вы позволите мне называть вас Мэгги?

– Да, – ответила она, вряд ли сознавая, что говорит.

– Милая, прелестная Мэгги. – Он наклонился к ней, словно желая поцеловать.

Дверь отворилась, и в комнату торопливо вошел хозяин гостиницы.

– Вы в порядке, полковник? Мой слуга сказал, что вам стало плохо.

Полковник тяжело вздохнул.

– Да, могло бы быть лучше, – пробормотал он себе под нос, устремив взгляд на губы Мэгги.

Сердце дамы заколотилось с опасной скоростью, и она перевела взгляд с полковника на хозяина гостиницы.

– Да, с ним все в порядке. Но думаю, он почувствует себя лучше, когда вернется домой. – Она взглянула на Хью: – В конце концов, час уже поздний, сэр.

Полковник нахмурился, но кивнул:

– Полагаю, вы правы. Мне пора уходить.

– Подождите, вы обещали сказать мне, что за людей вы наняли, – сказала Мэгги.

С опаской оглянувшись на хозяина, полковник прошептал:

– Я принесу вам список завтра утром, хорошо? Мы сможем позавтракать вместе.

– Да, благодарю вас. Это будет замечательно.

После того как он ушел, виконтесса долго не могла заснуть, сожалея, что он не остался. Поэтому первым чувством, которое она испытала, когда на следующее утро полковник не явился к завтраку, было глубокое разочарование, быстро сменившееся тревогой, потому что запиской он известил, что все еще неважно себя чувствует. Мэгги надеялась, что Хью по меньшей мере пришлет ей список, но в записке об этом не было ни слова. Он, правда, обещал присоединиться к ней за обедом.

Однако перед самым обедом он прислал ей свои извинения и обещание прийти к завтраку на следующее утро. И по-прежнему никакого списка. Вот тогда-то у нее и зародились подозрения.

Для бравого солдата, выглядевшего здоровяком, у полковника Ситона наблюдалось подозрительно много проблем со здоровьем, что вызывало опасения и настораживало. Сначала больная нога, потом слабые легкие. В самом деле, разве не странно, что человек с больными легкими начинает взбираться на высокую гору, как это сделал он, когда пригласил ее с Венецией на прогулку?

И почему проблемы со здоровьем возникают у него всегда в самый неподходящий момент? В тот день в горах и теперь, когда она попыталась выяснить поподробнее, что он предпринял, чтобы помочь ее племяннице… Возможно, это ничего не значит, но все же…

Наверное, настало время ей самой постараться как можно больше узнать о полковнике.

Глава 17

Дорогой кузен, вам тоже не мешает поостеречься, а то я назову вас обманщиком. Согласитесь, я никогда не прилагала особых усилий, чтобы установить вашу личность, потому что это оговорено нашим соглашением. Но чтобы вас успокоить, обещаю на время воздержаться от раздражающих вас расспросов. Мне не хотелось бы потерять такого ценного друга по столь несущественной причине.

По-прежнему ваша родственница Шарлотта.


Едва начало светать, как Венеция уже проснулась. Трудно спать, когда твое сердце разбито.

Венеция сжала кулаки под покрывалом, стараясь не думать о том, как Лахлан стонал во сне в начале ночи, когда пытался повернуться. Каждый его стон отзывался в ней уколом совести. Как мог отец приказать, чтобы человека так зверски избили? Что же он за чудовище?

Нет, это наемники папы чудовища. Наверняка он не приказывал им ничего такого бесчеловечного. Ведь папа джентльмен, слава Богу! Джентльмен не мог так поступить с другим джентльменом, пусть даже с джентльменом-грабителем. Или мог?

Не в силах больше выносить эти мысли, Венеция села в постели. Бесполезно пытаться снова заснуть. Стоило закрыть глаза, и ей начинали мерещиться ужасные видения: папа сражается с Лахланом, Лахлана настигает пуля или папа истекает кровью…

Нет, этого ни за что не должно случиться! Она обязана это остановить. Она вернется и от имени Лахлана убедит папу выплатить долг. Потому что если папа столкнется с Лахланом лично, дело непременно кончится кровопролитием. Когда мужчины настолько горды и упрямы, ни один из них не захочет уступить.

Бесшумно выбравшись из кровати, девушка схватила свой корсет, полусапожки и начала осторожно пробираться к дверям. Ключ все еще торчал в скважине. Прошлым вечером они с Лахланом совершенно о нем забыли. И правда, до этой минуты Венеция даже не представляла, как легко можно отсюда убежать.

Девушка посмотрела на своего похитителя, на его забинтованные руку и ногу, и острая жалость пронзила ее. Кто поменяет ему повязки? Кто растолчет корень окопника и нанесет на поврежденные ткани? Что, если его раны снова воспалятся?

Венеция тяжело вздохнула, потом решительно тряхнула головой, отбросив прядь волос с лица. Пусть лучше будет страдать от ран, чем погибнет.

Осторожно, чтобы не разбудить Лахлана, девушка повернула ключ в замке. Выскользнув за дверь, она заперла ее снаружи.

Ступая бесшумно, как кошка, она босиком спустилась с лестницы. Прежде всего следовало отыскать свою одежду. Венеция молила Бога, чтобы платье уже высохло. Одевшись, она отправится в город. Энни, должно быть, уже распорядилась насчет двуколки. Нужно будет просто сказать, что она хочет ее доставить.

Прокручивая эти планы в голове, Венеция крадучись вошла в кухню… и застыла на месте. Энни на кухонном столе месила тесто для хлеба. Девушка готова была разрыдаться. Ее вещи были развешаны на стульях возле огня, как раз позади стола. Но с тем же успехом они могли находиться в Китае.

Что ей теперь делать? Попросить Энни помочь ей уехать? Или поискать в доме какую-нибудь другую одежду?

Вопрос был решен, когда вдова обернулась и увидела ее.

– Ах, моя дорогая, что-то ты рано поднялась. – Она поманила Венецию рукой: – Входи же, входи!

Когда Венеция" вошла в кухню, Энни заметила, что та босиком.

– Силы небесные, должно быть, ты совсем замерзла! Садись-ка у огня, погрейся.

– Я пришла за одеждой, – сказала Венеция, лихорадочно размышляя над тем, как бы уговорить Энни помочь ей вернуться в Лондон.

– Ах, да. Она уже, должно быть, высохла.

– Если вы поможете мне надеть корсет, – сказала Венеция, понимая, что времени у нее в обрез, – я буду вам очень признательна.

Энни искоса взглянула на нее, но подошла помочь.

– Я так полагаю, ты хочешь одеться до того, как проснется твой муж.

Это замечание ошеломило Венецию. Неужели Энни догадалась?..

– Я знаю, как это бывает у новобрачных, – продолжала Энни. – Иногда мужчины по утрам ведут себя совсем как похотливые скоты, не заботясь о том, как трудно это с непривычки для молодой неискушенной женщины.

Венеция вздрогнула. Энни думает… она предположила… Но тогда нужно этим воспользоваться в своих интересах.

– Вот именно, – заявила Венеция, не краснея. – Мне бы не хотелось, чтобы он нашел меня в одной рубашке, когда проснется.

Когда Энни подошла помочь ей с корсетом, девушка тяжело вздохнула.

– Но это не единственная причина. По правде сказать, я думаю, что смогла бы… ну… Понимаете, я очень беспокоюсь насчет своих родных. Мы с Лахланом убежали так внезапно, и сейчас, судя по всему, отец бросился за нами в погоню.

– О, но теперь ведь вы с лэрдом женаты, так что твой отец ничего не сможет с этим поделать. – Энни зашнуровала корсет и пошла за остальной одеждой.

– Он может убить Лахлана. – «Или Лахлан может убить его, что гораздо более вероятно». – Он был против нашего брака. Поэтому мне кажется, что я должна вернуться и уговорить его.

Вот это было уже намного ближе к истине.

– От этого не будет никакого толку, дорогая. – Энни сочувственно поцокала языком, помогая Венеции надеть нижнюю юбку. – Если ты оставишь своего мужа, это только убедит твоего отца в том, что ты несчастлива с ним. – Она испытующе посмотрела на Венецию: – А ведь это не так, или я ошибаюсь?

– Ну конечно! – поспешно ответила девушка. – Но боюсь, если отец нас настигнет, я останусь вдовой. Понимаете, они оба такие упрямые. Я просто хочу успокоить отца, уверить его, что счастлива.

– Ты и вправду хочешь только этого? – Энни недоверчиво взглянула на Венецию и сунула хлеб в голландскую печь. – Тогда я не советую тебе возвращаться. Лахлану это очень не понравится. Его молодая жена сбежала так скоро после свадьбы.

Венеция с трудом заставила себя улыбнуться:

– Но я вовсе не сбегаю…

– У тебя ведь нет денег, нет экипажа.

Натягивая платье, Венеция попыталась взять себя в руки.

– А как насчет двуколки, которую вы наняли?

– Ее не отдадут тебе без моего распоряжения. Поэтому если ты не собираешься возвращаться пешком…

– Я сделаю, что должна, – огрызнулась Венеция.

– Не будь дурой, – рассердилась Энни. – Тебе не удастся отойти и на милю от Кингьюсси, твой муж перехватит тебя. Это совершенно безумная затея.

В отчаянии Венеция нетерпеливо воскликнула:

– Безумная или нет, но мне действительно нужно идти, как вы не понимаете? Вы должны мне помочь уехать, прежде чем Лахлан проснется. – А затем продолжила умоляющим тоном: – Я бы не стала просить, если бы это не было так важно.

Уперев руки в бока, Энни смерила Венецию изучающим взглядом:

– Дело не в том, чтобы успокоить отца, верно? Просто ты несчастлива с Лахланом. Я знаю, он зачастую бывает грубым, но ты должна дать ему шанс…

– Я ничего не должна, черт побери! – взорвалась Венеция. Затем она медленно втянула в себя воздух, стараясь взять себя в руки. В балладах женам всегда легко удавалось сбежать от мужа. Они просто уходили с бродячими торговцами. Жаль, что в жизни все происходит совсем не так, как в балладах.

– Вы не понимаете.

– О, очень хорошо понимаю, – холодно сказала Энни. – Я-то думала, что ты больше подходишь ему, чем эта вертихвостка Полли. Но ты точно такая же, как она, даже еще хуже.

Эти слова больно задели Венецию, хоть это и было ужасно глупо. Ведь Лахлан даже не хотел на ней жениться. Помилуйте. Какое ей дело до того, что Энни считает ее скверной женой?

Но теперь, когда вдова упомянула прежнюю невесту Лахлана, Венеция не успокоится, пока не узнает о ней все.

– А что на самом деле сделала эта Полли?

– Бросила его, вот что, и по причине, немногим отличающейся от твоей. – Энни задумчиво посмотрела на девушку: – Ты просто не представляешь себе, что ему пришлось пережить из-за нее.

Венеция вздохнула, чувствуя, что ее шансы на побег тают на глазах.

Энни подвинула ей стул:

– Садись и позволь мне рассказать тебе о твоем муже. Если ты, выслушав меня, все равно захочешь оставить его, я тебе помогу. По мне, так лучше, если ты сразу разобьешь ему сердце, а не будешь откалывать по кусочку, как делала Полли.

Упоминание о Полли слишком ее заинтриговало, чтобы Венеция могла устоять. Кроме того, похоже, у нее не было выбора. Энни была права – без посторонней помощи ей не уйти далеко, Лахлан ее быстро настигнет.