– Через годик, может, два, – обронил Кит.

Заслышав насмешку, девушка скривила губы, однако продолжила:

– И в будущем обо мне станут говорить как о леди, в чьей гостиной вершилась история.

– Это уже более близко к реальности… Могла бы ты на минутку побыть серьезной, малышка моя?

Мисс Крессида чопорно сложила на коленях руки.

– Я постараюсь, сэр, – вымолвила она. Взглянув на молодого человека, Кресси заметила, что за его улыбкой явно скрывается неподдельное беспокойство. Сразу же посерьезнев, она взяла его руку в свои ладони и слегка сжала. – Рассказывай.

Он положил свои длинные пальцы на ее ладонь, но немедленного ответа не последовало. А потом прозвучали вопросы, показавшиеся Кресси весьма нелепыми:

– Что говорил тебе Эвелин? Ты рассказывала, что брат был с тобой откровенен. Насколько?

– Полагаю, предельно. Мне это пришлось весьма по душе. Он не притворялся, будто влюблен. Впрочем, я и сама видела, что это не так. Твой брат повел себя весьма любезно. Впрочем, ты знаешь, сколь любезным он может быть, когда захочет. Он пояснил мне – обстоятельства сложились очень неудачно и лорд Брамби откажется от попечительства, если племянник найдет себе подходящую жену и остепенится. Вполне понятно, что сложившееся положение должно казаться твоему брату весьма тягостным.

– И это все?

– Да… А что, есть иная причина?

– Есть… Бесспорно, дядино попечительство очень тяготит Эвелина… Пожалуй, оно тяготит его больше, чем мне казалось раньше. Но я знаю его, Кресси, столь же хорошо, как и самого себя. Я уверен, Эвелин никогда бы не решился на холодный брак по расчету даже ради того, чтобы избавиться от источника сильнейшего раздражения. Нет. Насколько понимаю, брат был вынужден пойти на это из-за насущной необходимости обрести право распоряжаться основным капиталом.

– Неужели граф оказался в долгах? – неподдельное изумление отразилось на лице девушки. – Я уверена, ты ошибаешься. Папа говорит, что у твоего брата весьма солидный доход. Не мог же он за столь краткое время так глубоко влезть в долги, чтобы ему понадобилось расплачиваться из основного капитала?

Кит отрицательно покачал головой.

– Нет, не Эвелин, а мама.

Кресси ахнула.

– Бедная леди Денвилл! Понимаю… теперь понимаю… Мне следовало бы сразу же догадаться. Извини… но я слышала кое-какие сплетни. Раньше я не придавала им особого значения. Надо знать этих сплетниц так же хорошо, как знаю их я, чтобы не очень-то и верить им… Мерзкие создания… Мне известно, что крестная немного побаивалась покойного лорда Денвилла. А еще она ведет невообразимо дорогостоящий образ жизни. Однажды она мне заявила: так сильно запуталась в долгах, что ей уже самостоятельно не выпутаться, но сказано это было очень странно, поэтому я подумала, что твоя маменька просто шутит. Когда же ваш отец отошел в мир иной, я предположила, сама не знаю почему, будто ее дела пришли в порядок.

– Нет, не пришли… Следует отдать отцу должное: он, судя по всему, даже не догадывался о том, каково истинное положение дел. Матушка так и не отважилась все ему откровенно выложить. И это уж его вина…

– Пожалуй, ты прав, – мягким тоном произнесла девушка. – Прошу, расскажи все как есть. Ты можешь полностью довериться мне. Я тоже очень люблю свою крестную. Неужели ее дела столь плохи?

– Думаешь, если бы я тебе не доверял, то завел бы разговор на эту тему? Я тебе всецело верю, но не смогу сказать, насколько плохо обстоят дела, до тех пор, пока не переговорю с Эвелином. Было бы бесполезной тратой времени пытаться что-то выведать у маменьки, ибо она, я уверен, и сама не имеет ни малейшего представления о размере собственного долга. Боюсь, окончательная сумма окажется выше всех наших предположений.

– Не сможет ли лорд Брамби покрыть ее долги? – робко поинтересовалась девушка.

– Он бы, безусловно, мог, однако… – нахмурившись, произнес Кит. – Эта мысль и мне приходила в голову. Матушка, конечно, к лорду Брамби не обратится, но Эвелин вполне мог бы… Однако матушка считает, что наш дядя ее не любит, поэтому ни Эвелин, ни я с ним на такую тему вести беседу не станем… В противном случае это можно счесть за предательство… – Молодой человек, взглянув на девушку, криво улыбнулся. – Понимаешь, мы не можем этого сделать. Она никогда не совершила бы по отношению к своим сыновьям то, что мы могли бы счесть предательством… И мы ее тоже очень любим… Теперь ты понимаешь, в какое затруднительное положение мы попали?

Кресси кивнула.

– Понимаю… Весьма неприятная история. Пока я даже и не представляю, что следует предпринять… Не мог бы твой брат сделать предложение другой девушке из хорошей семьи?

– Это единственное решение, которое приходит мне на ум, – сказал Кит. – К несчастью, моя дорогая, в глазах нашего дяди ты являешься самой желанной кандидаткой на роль супруги моего брата. Без сомнения, он осведомлен о том, что Эвелин намеревался просить у тебя руки. Вполне возможно, сам Эвелин либо наша мама сказали ему, что предложение почти принято и окончательное решение зависит от одобрения твоей бабушки. Каково бы ни было дядино мнение об Эвелине, он в достаточной мере чопорный и самонадеянный, чтобы вообразить себе, будто бы твоя бабушка способна не одобрить твой брак с главой его рода. Если брак не состоится, дядюшка уверует еще больше, что Эвелин неисправим в своем легкомыслии и ему ни в коем случае нельзя давать право распоряжаться основным капиталом. И даже если его можно переубедить… Нет, я не могу заставить брата вступить в брак по расчету. Если бы я не знал, что он уже обручился с тобой, то первым же делом принялся бы отговаривать его. Итак, дорогая, к чему мы пришли? Мы оказались в тупике…

Снова кивнув, Кресси погрузилась в тяжкую задумчивость, а затем подняла на него глаза.

– Значит, до тех пор, пока не объявится Эвелин, ничего предпринимать не следует… Это я понимаю. А потом?

– Ну, между собой мы как-нибудь договоримся. Если бы я только знал, сколько задолжала маменька… Но даже в этом случае поднимать хвост мне все равно не стоит. Только подумай, какой разразился бы скандал, ежели я внезапно объявил бы, что все это время водил стольких людей за нос! Наперед могу представить реакцию твоей бабушки. Моя репутация в ее глазах станет такой же безнадежно разрушенной, как и репутация Эвелина.

– Вполне возможно, – признала его правоту Кресси. – Никогда не знаешь, что бабушке придет на ум в следующий раз. Ты ей понравился, и посему не исключено, что она сочтет это удачной шуткой. В конце концов, рано или поздно ей придется узнать правду.

– Да, однако не раньше чем Эвелин приедет и объяснит, что заставило его – я убежден, именно заставило – вести себя столь отвратительно.

Девушка задумалась.

– Нет. Я бы предпочла ничего не выдумывать, однако, если нам не придет на ум толковая мысль, боюсь, мы окажемся в весьма щекотливом положении. У меня есть предчувствие, что будет гораздо лучше, ежели Клиффы не узнают, что их обвели вокруг пальца.

– Да, намного лучше. Следует отделаться от них… и чем раньше, тем лучше. Это представляет собой непростую задачу. У меня есть досадное подозрение, что они намерены задержаться в Рейвенхерсте до конца лета.

Кресси рассмеялась.

– Оно, быть может, и так, однако, я предчувствую, крестная не допустит подобного недоразумения. Кит! Сколько человек знают правду?

– Помимо тех, о ком я уже сказал, – моя старая няня и сэр Риппл. Но как ты догадалась? Что меня выдало? Сэр Риппл, который знаком со мной всю жизнь, и то не догадался бы, если бы только я не совершил кое-что, чего от Эвелина никак ожидать не приходилось.

– Нет. Ты ничем особенным себя не выдал. Я и сама в точности не помню, как это произошло… Во-первых, ты не совсем похож на брата, хотя все вокруг считают иначе. А еще характер… Когда я впервые встретила тебя, то подумала, что, должно быть, у лорда Денвилла весьма переменчивый нрав. Я бы все равно ни о чем не догадалась, если бы не увидела тот портрет, а еще твоя матушка чуть было не назвала тебя Китом.

– А мне-то показалось, что ты не заметила. Конечно, я люблю матушку всей душой, но более рассеянного и недальновидного существа во всем мире еще не встречал и, надеюсь, не встречу. Скажу тебе, любовь моя: последняя блестящая идея моей мамы, драгоценный камень в кладезе мудрости, состоит в том, что, если Эвелин все же объявится, он должен выдать себя за меня.

Слова джентльмена вызвали у девушки очередной приступ смеха.

– Она просто великолепна! Ты собираешься рассказать ей о случившемся? Мне кажется, это следует сделать.

– Ни в коем случае! – категорически заявил Кит, заключая девушку в объятия. – Мы будем хранить это в тайне до возвращения Эвелина.

Глава 14

Следующий день не относился к разряду самых счастливых в жизни мистера Фенкота. Леди Денвилл устроила пикник ради увеселения Кресси, Эмброуза, молодых Тэтчемов, старшей дочери викария и самого Кита. Мероприятие это, и без того не блещущее весельем, было испорчено письмом от лорда Брамби.

Послание адресовалось Эвелину, и его содержание отнюдь не вселяло надежд на скорое разрешение проблемы. Это лишило Кита сна на бóльшую часть ночи. Тон послания был вполне дружелюбным, однако сердце Фенкота упало. Лорд Брамби читал треклятую заметку в «Морнинг пост» и, хотя безжалостно выразился насчет неуместности подобных инсинуаций, тем не менее был доволен тем обстоятельством, что дела его племянника продвигаются в нужном направлении. От своего старинного приятеля Стейвли он получил весьма лестный отчет об отличном впечатлении, которое Эвелин произвел на Маунт-стрит. Лорд Стейвли выражал уверенность в том, что первое благоприятное впечатление только укрепится во время пребывания мисс Стейвли в Рейвенхерсте. Возможно, его поздравления преждевременны, писал дядя, однако он уверен, что все будет хорошо. Его дорогой Денвилл, который, без сомнения, обладает даром быть весьма обходительным, если пожелает (эту фразу дядюшка подчеркнул), сумеет покорить сердце леди, которая уже проявила к нему благоволение.

Прочитав такие слова, Кит усмехнулся, однако следующая страница, вполне приемлемая, если бы дядя писал ее при иных обстоятельствах, ввергла Кита в еще большее уныние. Лорд Брамби всячески восхвалял мисс Стейвли. По мнению дядюшки, лучшей невесты для Эвелина быть не могло. Ее приданое, по мнению лорда, было хотя и не большим, но вполне достаточным. Родословная девушки безупречна. Из всего увиденного и услышанного лордом Брамби выходило, что мисс Стейвли весьма достойна будущего положения в обществе. Его светлость осторожно предсказывал своему племяннику тихое семейное счастье, не нарушаемое теми грехами молодости, за которые он в прошлом порицал Эвелина.

Письмо заканчивалось небольшим абзацем, который при иных обстоятельствах вселил бы нешуточный оптимизм в душу мистера Фенкота: «Не могу не уведомить вас, дорогой Денвилл, что получил от Стюарта весьма высокий отзыв о вашем брате. Сей джентльмен говорит о нем в столь хвалебных выражениях, которые, уверен, доставят и вам несказанное удовольствие».

Прочтя эти строки, мистер Фенкот погрузился в еще более унылое расположение духа и отложил письмо дяди, а после отправился проверять, все ли готово к увеселительной поездке в Эшдаунский лес.


Все с самого начала пошло из рук вон плохо. Не обошлось и без ливня, полностью испортившего запланированные на природе развлечения. К немалой досаде Кита, дочь викария не умела ездить верхом. Девушку усадили в ландо рядом с корзинами, наполненными провизией. Мисс Стейвли, весьма сведущая в устроении пикников, спасла ситуацию. Сей акт самоотречения, узнай о нем лорд Брамби, упрочил бы и без того высокое мнение о нравственных качествах Кресси, однако сам мистер Фенкот петь ей энкомии[49] не собирался.

Ужин, последовавший вскоре после возвращения их с увеселительной поездки, окончательно измучил Кита, и он лег спать в состоянии полнейшего упадка сил. Следуя заслуживающему всяческих похвал стремлению сделать визит вдовствующей леди Стейвли в Рейвенхерст как можно более приятным, леди Денвилл пригласила лорда и леди Дерсингхем. О них она отозвалась как о старомодной, несколько чудаковатой супружеской паре одного круга с леди Стейвли. На поверку их приглашение оказалось не такой уж блестящей идеей. Сэр Бонами, как только узнал о приглашении супружеской четы Дерсингхемов, тотчас же выразил свои живейшие сомнения.

– Мария Дерсингхем! – воскликнул жизнерадостный гедонист, округляя от удивления глаза. – Только не это, дорогая! Вы, наверное, шутите! Они уже лет двенадцать, не меньше, пребывают в ссоре.

Справедливость его слов подтвердилась минут через пять после приезда Дерсингхемов. Ничто не могло сравниться в медоточивости с приветствиями, которыми две пожилые леди из высшего света обменялись при встрече, и ничто не могло привести гостей в большее содрогание, чем реплики, которыми старушки обменивались в течение всего вечера. Лишь миссис Клифф оставалась глуха к происходящему, ибо пребывала в твердой уверенности, что ее единственный отпрыск скоро умрет от воспаления легких, которое подхватил в Эшдаунском лесу, попав под ливень. Удовольствие от происходящего получали исключительно две пожилые леди, проявляя нездоровое увлечение словесной дуэлью и приходя в сильное волнение после каждой особенно удачной колкости.