– Перестань меня умасливать! – начальственным тоном сказала почтенная вдова. – Я хочу узнать все подробно и от начала до конца.

То, что рассказала Кресси, удобно устроившись на коленях близ сидящей бабушки, нельзя было в полной мере назвать «подробным рассказом от начала до конца», так как девушка ловко опускала неудобные моменты, не унижаясь, впрочем, до откровенной лжи. Почтенная вдова слушала ее в полном молчании. Нельзя сказать, что выражение лица пожилой леди смягчилось. Несколько раз ее одрябшая щека дергалась от легкого тика. Кресси, зная бабушкину любовь к разного рода пикантным историям, отважилась описать случай с миссис Алпертон. Леди Стейвли едва не расхохоталась, но затем, бросив сердитый взгляд на внучку, заявила – это был астматический приступ. По окончании рассказа почтенная вдова сказала, что ничего более непристойного она никогда прежде не слышала, и ворчливо добавила:

– Я заметила, что в твоем рассказе ты умолчала об этой симпатичной балбеске, которую ты склонна называть «моя дорогая крестная». Не пытайся меня одурачить. Лучше обойдись без своих штучек, Кресси! Я не дура и никогда ею не была. Если ты сейчас скажешь, что она к этому не причастна, то лучше молчи.

– Разумеется, она во всем участвовала с самого начала, – не стала перечить бабушке Кресси, глядя на нее большими невинными глазами. – Это крестная предложила, чтобы Кит на один вечер заменил Эвелина, спасая его репутацию. Кажется, я вам уже говорила…

– Ах, говорила, – язвительно промолвила леди Стейвли. – А вот ты так и не просветила меня, с какой такой стати для Денвилла столь важно избавиться от попечительства!

– А чего вас удивляет данное обстоятельство, бабушка? Лишь подумайте, насколько это, должно быть, досадно для молодого графа.

– Вот только не пытайся запудрить мне мозги, девочка! – рассердилась почтенная вдова. – Я из верных источников знаю, что его доходы составляют ни на пенни меньше шестнадцати тысяч в год. Генри Брамби говорил мне, что после смерти старого графа все его долги были оплачены благодаря доходам, полученным с его недвижимого имущества. – Глаза старухи сузились. – Его мать в долгах? Можешь не стараться отрицать это. Все знают, что почти дюжину лет она сидит на мели. Эвелин собирается их выплатить? Ладно… Из-за этого я о нем хуже думать не стану, однако не представляю, чем дурочка, мотовка и вертихвостка заслужила столь преданную любовь своих сыновей… даже если сто лет проживу, все равно не пойму. – Скрюченные пальцы почтенной вдовы перебирали складки шелковой юбки. Кресси молча ждала. Через некоторое время старуха бросила испытующий взгляд на девушку. – Хорошее дельце вы устроили, нечего сказать, – язвительно молвила леди Стейвли. – Пойми меня, мисс! Я не желаю, чтобы мое имя имело хоть какое-то отношение к этому скандальному происшествию. Боже всемогущий! Все уже наверняка убеждены в том, что ты вот-вот официально обручишься с Денвиллом. Ты не задумывалась над тем, что скажет твой отец, когда узнает о ваших кульбитах?

– Он будет дожидаться вашего решения, бабушка, – безмятежно сказала Кресси. – Вам известно это не хуже меня. Надеюсь, ваш ответ будет в мою пользу, то есть в пользу Кита, потому что я люблю вас обоих, и, коль мне придется выйти замуж без вашего одобрения, данный факт весьма омрачит мое счастье. – Подняв глаза, девушка смело посмотрела в лицо пожилой леди. – И года не пройдет, как я достигну возраста, когда ни вы, ни папа не сможете помешать мне выйти замуж за Кита.

– Если бы я когда-нибудь отважилась так разговаривать с моей бабушкой, – нарушив тяжелое молчание, изрекла почтенная вдова, – меня бы выпороли и на неделю заперли в спальне, посадив на хлеб и воду.

Суровость исчезла с лица Кресси.

– Неужели, мадам? – спросила она. – Ваши родители, должно быть, отличались изрядной храбростью.

– Дерзкая девчонка! – молвила вдовствующая особа, поднося руку ко рту для того, чтобы скрыть, как дрожат ее губы. – Не думаешь же ты, что можешь так вызывающе разговаривать со мной? Позвони в колокольчик! Я теряю с тобой терпение. Ты меня до смерти утомишь. Посмотри, который час! Я уже полчаса как должна была спать. Осталось меньше часа на сон, а потом мне придется вставать и готовиться к ужину, а из-за тебя, неблагодарной, жестокосердной, несдержанной и легкомысленной, я, чего доброго, и на минуту не смогу сомкнуть глаз. Уходи прочь! И не льсти себя несбыточной надеждой, что ты получишь мое одобрение, ибо не тут-то было.

Благоразумно покинув спальню бабушки, Кресси прикрыла глаза, испытав минутное облегчение, а затем сбежала вниз по лестнице, намереваясь найти мистера Фенкота. Хотя девушка и не спешила это признавать, разговор с почтенной вдовой дался ей совсем непросто, вызвав нешуточный душевный трепет и волнение. Впрочем, на данный момент поведение леди Стейвли после услышанного ею откровения внучки оказалось более обнадеживающим, чем Кресси сперва ожидала. С самого начала надеяться на то, что бабушка, особа весьма тиранического склада характера, сразу согласится на этот брак, представлялось маловероятным. Во-первых, данное замужество не было столь блестящим, как союз с графом Денвиллом, уже одобренный ею. Во-вторых, случившееся имело все признаки скандала, столь неприятного для высокородной пожилой леди. Кресси всерьез опасалась, что бабушка, впав в ничем не сдерживаемое раздражение и сильно рассердившись, пожелает в тот же день уехать вместе с внучкой в Уэртинг, чтобы глаза ее никого здесь не видели. Старуха определенно, впрочем вполне оправданно, обиделась, однако своим опытным глазом Кресси видела, что мысль о крайностях так и не пришла ей в голову. К величайшему облегчению девушки, пожилая леди не потребовала тотчас же к себе хозяйку дома для объяснений по поводу столь бесстыдного вероломства. Это даже важнее.

Вместо того бабушка капризным тоном, более подобающим рассерженной и сбитой с толку старой леди, чем разъяренному домашнему деспоту, обругала свою внучку не за то, что та позволила впутать себя в скандальный маскарад, а за то, что вследствие их разговора она потеряла полчаса дневного сна. Бабушке, подумала Кресси, нужно время для того, чтобы все хорошенько обдумать. Одно это – повод для робкого оптимизма. Битва, бесспорно, выиграна, хотя с бабушкой еще придется повозиться… От внимания Кресси не укрылось то, что леди Стейвли позабавили некоторые эпизоды рассказанной ею в целом возмутительной истории. А еще не оставляло сомнений то, что бабушка прониклась сильной симпатией к мистеру Кристоферу Фенкоту. По мнению Кресси, все теперь зависело от того, найдет ли этот находчивый и сообразительный джентльмен благопристойный выход из ситуации, которая, по всей вероятности, предоставит высшему свету замечательный повод для нескончаемых сплетен и догадок сомнительного рода.

Девушка так спешила, что не заметила присутствия постороннего. Влетев в дверь библиотеки, Кресси позвала Фенкота по имени и лишь тогда заметила сэра Бонами. Застигнутая врасплох, она пробормотала слова извинения.

Кит стоял опираясь одной рукой о спинку кресла. Напротив него на диване со смиренным выражением лица, аккуратно сложив руки на коленях, сидел сэр Бонами.

Быстро повернув голову к источнику шума, Кит довольно странным голосом произнес:

– Не уходи, Кресси! Сэр Бонами знает правду о нас и, полагаю, не будет возражать, если я раскрою тебе неожиданную новость, которую он только что поведал мне…

– Конечно, я не против, – сказал сэр Бонами и подался вперед, готовясь подняться с дивана. – У меня нет возражений. Запомните мои слова: не успеет кошка полизать себе лапку, как об этом будут судачить во всех гостиных.

– Пожалуйста, не вставайте, сэр! – молвила Кресси, пересекая комнату и успокаивающе кладя ладонь поверх руки грузного джентльмена. – Что за новость? Не мучь меня, Кит. Я вижу, известие это из приятных.

Мистер Фенкот вдруг подозрительно прищурился и ровным голосом произнес:

– Сэр Бонами сообщил мне, что моя матушка приняла его предложение выйти за него замуж.

– Ух ты! – воскликнула Кресси. – Да неужели? Дорогой сэр! Позвольте мне первой поздравить вас!

– Весьма признателен. У меня голова идет крýгом… думаю, мне не надо говорить вам о том, что я самый счастливый человек на земле. Это, – с упрямым видом заявил сэр Бонами, – и так яснее ясного.

– Разумеется. Мне ваша история напоминает волшебную сказку.

– А-а-а… ну да… Нечто такое, о чем ты не думаешь, а оно случается… Я имею в виду, – поспешно поправил он себя, – что давно уже потерял всякую надежду.

Кит показался Кресси излишне мрачным. Она бросила украдкой взгляд на молодого человека и с облегчением обнаружила, что при виде впавшего в хандру счастливого поклонника его матери мистер Фенкот, обладающий хорошим чувством юмора, немного приободрился. В глазах его заиграли смешинки, а суровые складки у рта разгладились. Однако то, что он сказал, прозвучало вполне серьезно:

– Вам, должно быть, трудно осознавать всю глубину вашего счастья, сэр?

– Да… разумеется, – согласился с ним сэр Бонами. – В моем возрасте с подобными переменами свыкнуться нелегко. Да… и вот еще что… Задаюсь мыслью, будет ли ваша маменька счастлива, выйдя за меня замуж. Скажите-ка мне, Кит, что вы думаете на сей счет… Не пожалеет ли она со временем?

– Не пожалеет, – заверил его молодой человек. – Я совершенно уверен, сэр, что ни она, ни вы не будете сожалеть об этом решении.

– Ладно… Должен сказать, Кит, это очень благородно с вашей стороны, весьма благородно, – произнес явно удивленный сэр Бонами. – Конечно, я ни в коей мере не буду сокрушаться, но черт меня побери, если мог предположить, что услышу нечто подобное от вас! По правде говоря, я считал, что вы рассердитесь.

– Я не мог бы пожелать более добросердечного и снисходительного мужа для своей матушки, – улыбнувшись, произнес Кит. – Вы до смерти ее забалуете.

– Ну… да… А вы не хотели бы видеть в ее мужьях другого джентльмена?

– Нет, никого другого, только того, кто ее любит, того, кому можно без боязни препоручить заботу о ее будущем. Чего я точно не хочу, так это чтобы маменька сама вела хозяйство… и запутала дела так, что господи упаси!

– Это уж точно, ей-богу! – воскликнул сэр Бонами. – Я не думал об этом, но вы совершенно правы, мой мальчик. Такого допустить никак нельзя. В любом случае ей не придется беспокоиться на сей счет.

– Ни о чем не следует тревожиться, – заверила его Кресси. – Не сочтите мои слова за дерзость, однако я скажу, что никогда еще ни один рыцарь не был столь достойным дамы своего сердца, как вы, дорогой сэр.

– Не надо, – заволновался смущенный сэр Бонами. – Ерунда все это. Весьма признателен за столь высокое мнение обо мне, однако оно не соответствует действительности. Если уж на то пошло, я баронет.

– Мне вы всегда напоминали рыцаря древних времен, – избегая смотреть в глаза Киту, заверила сэра Бонами девушка.

– Одного из тех молодчиков, которые разъезжали верхом на коне в поисках драконов? С чего вам пришла в голову столь нелепая мысль, моя дорогая девочка? Да еще весь в доспехах! От одной мысли об этом меня бросает в жар. Уверяю вас: это совсем на меня не похоже и не подходит мне.

– Вы неправильно поняли. Я не о драконах, а о преданности моей крестной. Все эти годы вы были ее верным рыцарем.

– Баронетом, – вставил Кит.

– Раньше я часто размышляла о том, как вам, должно быть, одиноко, – продолжала Кресси, сделав вид, что не расслышала колкости Кита. – Жить в вашем огромном доме совершенно одному… без какой-либо надежды на перемены в будущем…

– Оно, конечно, так, но со временем человек ко всему привыкает, к тому же я живу там не совсем один.

– Безусловно, у вас есть слуги, однако разве они что-нибудь значат в вашей жизни?

Сэр Бонами, нанимавший к себе в услужение огромный штат прислуги, в том числе и трех поваров, без которых не мыслил своей жизни, считал, что они многое значат для его телесного и душевного комфорта, но он благоразумно решил воздержаться от подобных заявлений.

– Однако теперь ваша жизнь изменится.

– Это уж точно, – глубоко вздохнув, согласился сэр Бонами.

– Вам станут все завидовать, – поспешно меняя тактику, заверила его Кресси. – Все разочарованные и отвергнутые поклонники крестной будут готовы убить вас. Я не могу удержаться от смеха, воображая себе горечь, которую испытает кое-кто из них, когда узнает, что вы увели столь прекрасную леди у него из-под носа.

Как оказалось, подобного рода соображения никогда прежде не приходили в голову сэра Бонами. Обдумывая слова девушки, он слегка надул щеки. Так он поступал всякий раз, когда услышанное льстило ему.

– Клянусь Юпитером, так оно и произойдет! – заявил сэр Бонами. – Они и впрямь будут готовы убить меня. Самая очаровательная леди высшего света, у которой множество поклонников, выбирает меня. Триумф, что ни говори. Господи! Готов заплатить пятьсот фунтов, чтобы только увидеть, как вытянется лицо Лоута, когда он прочтет об этом официальное объявление в газете. Вполне возможно, он и впрямь захочет меня убить. – А затем в его голове промелькнула не столь приятная мысль и джентльмен более мрачным тоном произнес: – Но я знаю одного человека, который уж точно пожелает вырезать мою печенку. И это молодой Денвилл. Я совсем позабыл о нем. Кит! Если наш брак приведет к возникновению напряженности в отношениях между ним и вашей мамой, это разобьет ей сердце. Я скорее откажусь от всей затеи, чем допущу подобное.