Розмари Роджерс - В плену желания

Увидев лицо потрясенной Эны, Лаура засмеялась:

— Ради Бога, дорогая Эна, не смотри на меня так, словно ты не поверила в то, что я сейчас сказала! Я не шучу. Я устала от всех этих сплетен! Все говорят или, по крайней мере, думают, что Ройз имеет на меня какие-то виды. Я намерена положить конец этим слухам! — Помолчав, Лаура задумчиво добавила: — Знаешь, Эна, я вдруг поняла, что жду этого приема в Ройз-Парке. Он обещает быть очень интересным.

— Ты шутишь! — изумленно прошептала Хелена.

— Вовсе нет, — возразила Лаура. — Вот увидишь! Более того, я стану второй Сарой Бернар! Буду скромной и интеллигентной с лордом Энтони, кокетливой и дружелюбной с Реджи, а Мишель увидит во мне соблазнительницу!

Хелена не могла вымолвить и слова, глаза ее округлились от удивления.

— Что касается Трента Челленджера, — голос Лауры стал жестким, — то с ним я постараюсь общаться как можно меньше!

Путешествие из Лондона в Пензанс казалось бесконечным. Поезд несколько раз останавливался, чтобы пассажиры могли походить, размять ноги и купить что-нибудь из еды. Когда они приблизились к месту назначения, Лаура достала тетрадь и принялась записывать свои впечатления от дороги и сельской местности, мимо которой они проезжали. Девушка призналась себе, что делает это лишь для того, чтобы избавиться от скуки. Ей не нравилось то, в каком направлении устремлялись в последнее время ее мысли. Лаура сказала Эне, что намерена положить этому конец. Она либо обручится, либо заведет любовника; как именно она поступит, не столь важно — в любом случае она освободится от его преследований!

Лаура заставила себя сосредоточиться на своих записях; внезапно улыбка искривила ее губы. Девушка спросила себя, осмелится ли она поместить мрачного герцога из ее готического романа в корнуоллский замок. Почему нет? Возможно, сидя среди руин в ожидании Франко и Эны, она будет писать новые главы. Они, несомненно, понравятся Фрэнку!

Лаура поняла, что скучает по Фрэнку. Он был приглашен в Ройз-Парк, но объяснил, что у него уже есть планы на конец лета и осень — Фрэнк собирался путешествовать по Германии, Австрии и Италии. Почему он покинул ее, когда она так нуждалась в его моральной поддержке? Она обещала ему продолжить работу над романом и хотела заняться этим хотя бы для того, чтобы чаще думать о подлых поступках мрачного герцога и том наказании, которое он, в конце концов, понесет.

Ей не было никакого дела до того, как отреагирует Ройз, когда прочитает роман и поймет, кто такой этот мрачный герцог. «Жаль, что Фрэнк не сможет увидеть рукопись до своего возвращения в Англию, — подумала Лаура. — Если только я не надумаю навестить его в Италии. Хм, а это идея!» Эна прервала ход ее мыслей, толкнув в бок и сообщив, что они почти приехали в Пензанс.

— Должна сказать, что для американца, недавно появившегося в этой стране, Ройз делает все весьма стильно, — неохотно признала леди Онория.

На вокзале в Пензансе их встретили три экипажа, в которых им предстояло добраться до Ройз-Парка. Новая элегантная карета была предназначена для дам; две другие, старомодные и вместительные, прибыли за слугами и грудами багажа.

«Пусть занавес поднимется и пьеса начнется», — подумала Лаура, глядя в окно; вскоре суровая красота здешних мест, разительно отличавшихся от спокойных, ухоженных пейзажей, мелькавших за окном поезда, полностью завладела вниманием девушки. Этот край действительно напоминал ей Монтерей; высокие зеленые деревья отбрасывали на дорогу тень, которая на подъемах сменялась половодьем солнечного света. На берегу океана, среди изогнутых деревьев, высились черные скалы. Запах воды был резким, сильным, а ветер — холодным, с привкусом морской соли. Дорога огибала каменистые холмы и безжизненные скалы, то уходила вниз, то снова поднималась вверх. Потом начался пологий спуск, который вел в маленькую долину, обрамленную с одной стороны утесами, а с другой — лесистым склоном.

Лаура подалась вперед, к кучеру.

— Океан находится за этими утесами? — возбужденно спросила она.

— Да, мисс, — ответил он. — За ними начинается берег. К нему ведут тропы со ступенями и ограждениями, установленными по распоряжению покойного герцога. Однако эти лестницы очень крутые. Когда с океана дует сильный ветер, ступени становятся скользкими. — И, щелкнув хлыстом, он сообщил: — Мы уже у Ройз-Парка, мисс. За поворотом дороги стоит сторожка, до главного дома осталась еще миля.

Сторожка оказалась внушительной и очень старой. Они проехали через обвитую плющом каменную арку, потом начали спускаться по ухоженной дороге, тянувшейся через парк. Слева от парка темнел мрачный лес. Дорога петляла среди куртин и статуй, поросших мхом. Длинная аллея привела их в совсем другой мир — с причудливыми садами, мостиками над ручьями, живописными домиками, фонтанами и павлинами с распущенными пестрыми хвостами. Гости проехали мимо маленького грота, почти полностью заросшего кустами и плакучими ивами. Вода с журчанием текла изо рта мраморного сатира в кувшин, который держала в руках мраморная нимфа.

— Ха! — с усмешкой воскликнула леди Онория. — Я вспоминаю, как в мое время самые бесстрашные из нас выбирались ночью из дома, чтобы искупаться в таком гроте. — Вернувшись в настоящее, она пристально посмотрела на девушек своими глазами-буравчиками и строго добавила: — Однако не советую вам делать это. Времена изменились, мои дорогие, сильно изменились!

Посыпанная гравием дорога обогнула небольшое озеро с двумя белыми и двумя черными лебедями, скользившими по зеркальной поверхности воды. Впервые увидев дом — нет, это строение выглядело скорее как замок, — Лаура почувствовала, что по ее спине побежали мурашки.

Вдруг перед гостями на фоне неба, точно мрачное видение, выросли обвитые плющом каменные стены с готическими башенками и горгульями, охраняющими балконы. Леди Онория вывела Лауру из оцепенения:

— Ну, наконец мы приехали! Надеюсь, две другие кареты отстали не слишком сильно, потому что нам надо переодеться к чаю.

Когда обычная суета вокруг прибывших гостей утихла, и леди Онория убедилась в том, что обо всех позаботились должным образом, они спустились по короткой лестнице в красивый холл, где их радушно встретила леди Маргарет. Леди Онория отметила, что ее подруга была одна. Сама леди Маргарет объяснила, что джентльмены отправились в лес поохотиться, а дамы под руководством мисс Ренфру пошли осматривать развалины старого монастыря. Она заверила их, что скоро все вернутся — к чаепитию, которое пройдет в маленькой гостиной, выходившей в оранжерею.

Экономка, миссис Эванс, проводила их наверх; Лаура узнала, что ей предоставили мавританскую комнату.

— Все комнаты имеют разные названия, — пояснила миссис Эванс, опередив дам, чтобы открыть двери и убедиться в том, что горничные сделали все необходимое. Эна получила комнату по соседству с Лаурой, а леди Онория разместилась в другом конце длинного, устланного коврами коридора.

«Действительно, мавританская комната!» — подумала Лаура, оглядевшись вокруг. В центре стояла огромная кровать с балдахином, отделанным кисточками и стянутым наверху бархатной бечевой. Стены были покрыты не обоями или деревянными панелями, а экзотическим шелком, создававшим эффект арабского шатра. Основными цветами здесь были лазурный, малиновый и темно-золотистый. Бронзовые тумбочки с ножками в виде лап, казалось, прибыли сюда прямо с восточного базара. Огромные пышные подушки с бахромой были разбросаны по комнате в художественном беспорядке. Несколько подушек валялись в углу под газовым фонарем с красным абажуром.

Перед кроватью тянулся длинный низкий резной стол, заставленный бронзовыми и серебряными вазами с фруктами и цветами. На тумбочках стояли мавританские лампы. Раздвинув тяжелые шторы, Лаура увидела роскошную ванную, обставленную в том же стиле, что и комната. Здесь доминировали те же цвета, стены и потолок были обиты шелком. Покрытые узором изразцы придавали ванной сходство с марокканской баней; выложенные кафелем ступени вели к овальному бассейну. Масляная лампа, подвешенная к потолку бронзовыми цепями, излучала красный свет. По обеим сторонам от завешенного тяжелыми шторами прохода висели полки с мазями, мылом, духами в хрустальных флаконах и огромными пушистыми полотенцами из хлопка.

«Это уже чересчур! — возмущенно подумала Лаура. — Он зашел слишком далеко!» Она отбросила в сторону шторы, и ее взгляд невольно устремился к кровати с балдахином. Лаура поняла, что леди Маргарет и ее покойному мужу не пришло бы в голову обставить эту комнату подобным образом. Мавританскую комнату могла породить только фантазия Трента Челленджера!

«Кем он себя считает… султаном? И кем он считает меня — одной из покорных наложниц?» Гнев Лауры нарастал с каждой минутой. Слава Богу, в дверь постучали. В комнату вошла Адель, три лакея внесли чехол с платьями и тяжелые чемоданы.

Адель быстро и умело разобрала вещи. Если комната и удивила ее, то она никак этого не показала. Донесшиеся через открытые окна голоса на некоторое время заглушили шум волн — в дом возвращались остальные гости.

«Кто, в какой комнате остановился?» — подумала Лаура. Рассерженная девушка решила, что в отсутствие леди Онории и леди Маргарет будет вести себя дерзко. Что же касается леди Вестбридж… Этой бедняжке следует остеречься, потому что она потерпит поражение в той игре, которую затеяла! «Прием в Ройз-Парке, — подумала Лаура, — вероятно, окажется весьма интересным и забавным! Что ждет меня внизу?» Она знала, что избавилась от страха. Все происходящее показалось девушке игрой сталкивающихся друг с другом ее и его умов и характеров. Неожиданно Лаура почувствовала возбуждение и поняла, что готова ко всему. Ко всему, к любому вызову!

«Смелая девчонка!» — сказала себе леди Онория, увидев Лауру, спустившуюся на чаепитие последней в новом платье без швов — изготовленное Бортом, оно подчеркивало каждую линию и каждый изгиб женской фигуры. Темно-синее — под цвет глаз — платье было отделано золотым позументом. Из драгоценностей на Лауре были только серьги с бриллиантами; над закрытым бюстом девушки сверкала сапфировая брошь. Хелена, стоявшая возле Франко, взволнованно прошептала:

— О нет! Она, конечно, пошутила. Она не выполнит своего обещания.

— Позже ты непременно объяснишь мне, что имела в виду, — шепнул в ответ Франко, — но сейчас позволь мне восхититься тем представлением, которое, по-видимому, решила устроить сестра.

После минутной тишины, вызванной появлением Лауры, которая вошла с высоко поднятой головой, величественно придерживая шлейф, все разом заговорили друг с другом.

Лаура приблизилась к леди Маргарет, чтобы извиниться за опоздание; Трент тем временем вырвался из цепких пальцев Сабины и зашагал через комнату к мисс Морган; Лаура встретила его на полпути с наигранной радостной улыбкой на лице. Протянув ему обе руки, девушка произнесла театральным голосом, так чтобы слышали все присутствующие:

— О, Трент, то есть ваша светлость! Поначалу я подумала, что вы слишком заняты, чтобы поздороваться со мной! Я уже почти решила обидеться и остаться у себя наверху, но вдруг поняла, сколько времени вы потратили, чтобы приготовить для меня эту комнату — кажется, она называется мавританской? Она такая удобная… и обставлена просто шикарно. Несомненно, находиться в ней — большое удовольствие!

Лаура тотчас заметила, что лицо его окаменело, а ледяные глаза сузились — колкости, прикрытые елейным тоном, достигли цели. Девушка едва не поморщилась от боли, когда он сжал ее пальцы.

— Я должен извиниться перед вами, мисс Морган, за то, что пренебрег обязанностями хозяина и расстроил вас. Скажите, как я могу заслужить ваше прощение?

Он слишком долго не отпускал ее руки; Лауре показалось, что в его улыбке присутствует какая-то странная расчетливость. Внезапно он наклонился к ее уху и тихо прошептал:

— Putita!

Он посмел назвать ее шлюшкой! От такой дерзости у Лауры перехватило дыхание. Они стояли в центре комнаты, точно актеры, а заинтригованная аудитория изучала выражения их лиц, следила за каждым их шагом.

— Обещайте, что вы простите меня! — сказал Трент, играя свою роль до конца. — Если я покажу вам после чая мою конюшню и лошадей, это вас смягчит? Кроме того, я торжественно обещаю показать вам после обеда наш знаменитый Лунный сад, если это заставит вас снова улыбнуться мне.

«Будь он проклят за то, что привлек ко мне всеобщее внимание!» — подумала Лаура и лукаво произнесла:

— О, Трент, мы же старые друзья… еще с моего детства… — Она услышала сдавленный смех Франко, но своего простоватого тона не изменила. — Мне нечего вам прощать! Господи! Я вовсе не собиралась изображать из себя обиженного ребенка в присутствии всех гостей и отвлекать вас. Теперь я должна извиниться. — И, резко выдернув свои руки из его пальцев, она негромко добавила: — Пожалуй, мы квиты!

— Я так не думаю — во всяком случае, пока! — прошептал Трент, улыбаясь не менее фальшиво, чем Лаура.