Элиз присела на краешек стула. Спина прямая, осанка — образец для подражания. Ей недавно исполнилось сорок пять, но выглядела она лет на десять моложе. Темные волосы стянуты в пучок на затылке, и, несмотря на строгость стиля, такая прическа очень шла ей. Карие глаза, выступающие скулы и маленький, но очень выразительный рот. Она была небольшого роста, чуть выше полутора метров, но прекрасно сложена. Одним словом, во всех отношениях милая, искушенная в житейских делах женщина. И майор Биглоу в очередной раз удивился, почему она никогда не была замужем.

— Разрешите, я налью вам чего-нибудь покрепче, майор. Как насчет виски?

— Это было бы очень кстати, мисс Фонтейн. Нам столько пришлось пережить!

— Пожалуйста, расскажите все по порядку, — попросила она, послав горничную за виски.

Фрида подробно рассказала о происшедшем на пристани, закончив монолог таинственным исчезновением незнакомца.

— Куда же он мог деться? — недоумевала Элиз.

— Не знаю. Честер вернулся, чтобы поблагодарить его, а он исчез. Он вытащил Рени прямо из-под копыт лошади.

— И вы даже не поговорили с ним?

— Нет, мисс Фонтейн. Рени разговаривала, но она сейчас в таком состоянии… и почти все время молчит.

— Не знаю, как вас и благодарить. Может быть, вы останетесь переночевать, а в казармы поедете завтра? — предложила Элиз.

— Спасибо, но мы должны быть там сегодня вечером. Приказ есть приказ.

— Пожалуйста, не пропадайте. Моя племянница, несомненно, захочет поблагодарить вас лично, а сейчас ей лучше отдохнуть. Приглашаем вас на ужин.

— Чудесно. Передайте, пожалуйста, Рени, что она может всегда рассчитывать на нашу помощь.

— Спасибо еще раз, — сказала Элиз на прощание.

Она послала экипаж, чтобы отвезти их на пристань, а на обратном пути захватить вещи Рени. Элиз беспокоило самочувствие племянницы; она велела горничной подняться наверх и позаботиться о Рени. Сама же пошла проводить чету Биглоу.

Потом приехал доктор Монтгомери. Осмотрев больную, он сообщил:

— Элиз, ваша племянница очень мила. Через несколько дней она поправится. У нее сильное растяжение, и она, должно быть, ударилась головой во время падения, но ничего серьезного.

— Можно мне пойти к ней?

— Конечно. Только пусть она полежит два-три дня. Ей нужен хороший отдых.

Элиз не спеша поднялась наверх. Мысль о том, как встретит ее Рени после десятилетней разлуки, не давала ей покоя. Она тихо постучала и вошла в просторную спальню.

Рени лежала в кровати под стеганым ватным одеялом. Лицо у нее было по-детски простодушное. Чистые волосы заплетены в косу и заколоты наверху. Большие круглые глаза следили за каждым движением тетушки. Элиз отпустила горничную.

— Дорогая моя, — улыбнулась она и села на стул рядом с кроватью, — какое захватывающее начало, не правда ли?

— Да, тетя Элиз, — ответила Рени кротко.

— Доктор велел тебе полежать в постели несколько дней, и ты быстро поправишься.

— У меня только голова еще немного кружится.

— Лежи спокойно, и все пройдет. — Элиз взяла ее за руку и поцеловала в щеку. — Отдыхай. Мы еще успеем наговориться.

Уходя, она еще раз взглянула на Рени и улыбнулась.

— Ты славная. Поговорим завтра. Теперь ты должна выспаться. Я приду проверю.

— Хорошо, тетя Элиз.

Рени завернулась в одеяло и благодарила тетю в душе за то, что она не задавала лишних вопросов.

— Тетя Элиз!

— Да? — стоя у двери, отозвалась она.

— Спасибо.

— Не за что. Отдыхай! — И тетя Элиз тихо вышла из комнаты.

Рени закрыла глаза. Ей казалось, что все невзгоды и тревоги остались позади. Ей здесь будет хорошо, тепло, уютно и спокойно. Но вдруг глаза сами открылись. Что он спросил? Все перепуталось в голове. Ах да, он хотел выяснить, кто она. Да, именно это. «Хорошо, что я ничего не рассказала ему, у него был такой неподобающий вид. Уж точно, он бы не понравился папе или тете Элиз». Засыпая, она думала о низком, странно волнующем голосе и сильных руках, которые спасли ее от гибели.

Глава 3

Взобравшись по сходням широким уверенным шагом, он прищурил глаза и посмотрел вокруг.

— Где капитан? — прогремел он.

— Последний раз я его видел наверху.

Он проворчал что-то в ответ и зашагал вверх через две ступеньки. Проходя мимо каюты, услышал голоса и в одном из них узнал голос Джима Уэстлейка. Он прошагал дальше, взглянул на портрет хрупкой белокурой девушки и вошел в салон, с силой хлопнув дверью.

— Двойное, Олли! Джим, как ты, черт возьми? — Маршалл, расслабившись, плюхнулся на стул рядом со столом, за которым сидел его младший брат.

Олли, буфетчик и старый друг семьи, тотчас принес ему двойное виски.

— Неважно себя чувствуешь, Марш? — Он показал на его промокшую одежду.

Маршалл засмеялся и швырнул в буфетчика мокрую шляпу.

— Я в полном порядке! Но после этого будет еще лучше! — Он осушил одним махом половину стакана и вздохнул, откинувшись на спинку стула и вытянув вперед длинные ноги.

— Когда ты вернулся? — спросил Джим, оглядывая брата.

— Я приехал на новом жеребце рано утром. Пэки встретил меня и отвез домой. Уверен, отцу понравится. Самый лучший жеребец из всех, что мне попадались в последнее время.

— Отец думает, будто ты ездил по делам?

— Да. Я попросил Пэки спрятать коня на северном выгоне, но, если погода не улучшится, нам придется подарить его раньше, может быть, сегодня вечером, раз уж ты здесь.

— Мне это подходит. Я ведь буду здесь только до пятницы, потом поплывем обратно. Я заключил контракт на перевозку груза в Мемфис, и он должен быть отправлен не позднее субботы.

Олли стоял за стойкой бара и убирал посуду. Только доверь этим двоим подобрать отцу подарок к шестидесятилетию, подумал он с улыбкой. Олли работал у Уэстлейков вот уже тридцать лет и знал эту семью как нельзя лучше. Он не переставал удивляться, как могли два мальчика, воспитывавшиеся в одинаковых условиях, превратиться в совершенно разных людей.

С раннего детства их обучали работе в речном порту. Позднее они помогали отцу в укреплении дела, которое теперь так успешно развивалось. Но впоследствии Джим заболел рекой, а Маршалл делал успехи в изучении права и с головой ушел в науку. Он занимался практикой более пяти лет и был на хорошем счету в городе. Джим посвятил себя пароходству, получая знания из самых разных источников. Четыре года назад отец вручил ему «Элизабет Энн», и он стал капитаном. Джим был падок на женщин, и они отвечали ему взаимностью. Маршалл же относился к представителям слабого пола довольно серьезно. Однажды, несколько лет назад, он женился и поселился в этих краях. У его жены было такое же имя, какое носит теперь этот пароход. Они прожили вместе совсем недолго — к сожалению, она вскоре умерла.

Олли наконец закончил работу, вышел из-за стойки и приблизился к молодым людям.

— Я сейчас ухожу, Джимми.

— Хорошо, Олли. А почему бы тебе не прийти к нам на день рождения? Уверен, отцу будет приятно.

— Неплохая идея, Джим, — согласился Маршалл.

— Конечно. В котором часу?

— Сегодня в половине седьмого. Я не хочу держать лошадь всю ночь на улице.

Олли отправился в город встретиться со старыми друзьями.

Маршалл налил себе еще виски, уселся на стул, положив локти на стол. Джим оглядел его внимательно.

— Что случилось? Не слишком ли рано ты набрался?

— Не знаю. Не спал всю ночь… — Он замолчал, устало уронив голову. — Сегодня на пристани чуть не произошла трагедия.

— Что такое? — Джим насторожился. — Кто-нибудь пострадал?

— Слава Богу, нет. Я как раз подоспел вовремя. — Он снова замолчал и отпил еще несколько глотков. — Молодая девушка поскользнулась и упала… Чуть не попала под лошадь. Я успел схватить ее.

— Так ты просто герой! — усмехнулся Джим, немного успокоившись.

— Это еще не все, — с трудом выдавил Маршалл. — Если б я не был смертельно пьян… то мог бы поклясться… — Он медленно покачал головой.

Джим опередил его.

— Она была очень похожа на Элизабет, верно?

Маршалл в изумлении поднял глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Мы плыли вместе. Я познакомился с ней на пароходе. С ней все в порядке? Ты уверен?

— Да. Думаю, все обошлось. Кто она?

Больше Маршалл не мог произнести ни слова. Виски сделало свое дело, и ему уже не хотелось ни о чем и ни о. ком думать. Все осталось в прошлом. Так ему по крайней мере казалось. Но это лицо вдруг всколыхнуло столько воспоминаний.

— Она племянница Элиз Фонтейн. У нее недавно умер отец, и она приехала сюда, на север. Она будет жить у Элиз. Слушай, я освобожусь примерно через час. Почему бы тебе не подождать меня? Мы бы поехали домой вместе.

— Конечно. Тебе помочь, Джим?

— Ты не можешь мне помочь в том, в чем я лучше разбираюсь. Эндрю следит за разгрузкой. Погрузки не будет до утра пятницы. Я только проверю счета. — Джим встал. — Смотри не перебери виски. Я скоро вернусь.

Джим вышел из салона, а Маршалл откинулся на спинку стула и задумался. Как хорошо, что он снова дома. Не ожидал, что поездка за лошадью займет столько времени. Удивительно, но волею судьбы он оказался сегодня именно в том месте и спас девушку. Хотелось надеяться, что она не очень сильно ушиблась. Ему следовало бы остаться и помочь ей, но он не смог. До сих пор ему удавалось держать себя в руках, но ее лицо вывело его из равновесия.

Немного поостыв, он решил осмотреть судно. Это был третий его пароход, ведь он наравне с отцом и Джимом вкладывал в него деньги. Взяв со стойки бара свою насквозь вымокшую шляпу, Маршалл направился в салон. Это было нечто восхитительное! Потолок выложен из цветного стекла, и в солнечный день белые стены блестят, а хрустальные люстры, отделанные золотом, переливаются всеми цветами радуги.

В зеркале на корме отражался интерьер салона, и Маршалл увидел свое отражение. Да, Олли прав: он позорно выглядит и совершенно не похож на преуспевающего адвоката. Он скорее напоминает морского разбойника. Темно-синяя рубашка промокла и облепила тело, так же как и его темные облегающие брюки. Черные волосы, все еще мокрые, слегка завивались подсыхая. А эта щетина! Из-за нее лицо казалось отвратительным. Теперь он понимает, почему та девушка так испугалась.

Развернувшись, он неожиданно оказался перед портретом Элизабет, написанным пять лет назад, вскоре после их свадьбы. Как она очаровательна! Светлые волосы локонами спадают на плечи. Вечернее декольтированное платье из светло-голубого атласа — под цвет ее прекрасных глаз, на шее бриллиантовое ожерелье, которое он подарил ей на свадьбу. Маршалл устало потер глаза и сошел на берег. Он надеялся, что дорога домой верхом отвлечет от воспоминаний, терзавших душу.

Глава 4

Джордж Уэстлейк сидел перед большим камином, довольный собой и жизнью. Праздничный день подошел к концу, настроение было чудесное. Он улыбнулся, вспомнив красивого жеребца, которого подарили сыновья. Марта, Дорри, Джим и Олли давно ушли спать, и теперь он мог сполна насладиться тишиной и покоем. Он внимательно наблюдал за старшим сыном, пока тот наполнял бокалы. Из троих детей Маршалл больше всех походил на него, и он гордился им. Хотя всего несколько часов назад то же самое он мог сказать и о втором сыне. Оба, забрызганные грязью и промокшие до нитки, приехали в Сидархилл.

— Так вот, значит, по каким делам ты ездил?

— Нет, — усмехнулся Маршалл. — Мне хотелось немного расслабиться, а путешествие было чертовски приятным.

— Я же просил тебя повременить или, что еще лучше, взять помощника, — заявил Джордж. — Например, Джуниора.

— Хорошо, я подумаю над этим. У меня появится больше свободного времени… — Он не договорил, усомнившись, нужно ли ему вообще свободное время.

— Полагаю, Джулиана будет счастлива видеть тебя чаще.

Джорджу удалось не выдать своих чувств, когда Маршалл взглянул на него.

— Она знает, что ты вернулся?

— Нет, — ответил сын дерзко.

Только сейчас он вспомнил о Джулиане. В тот вечер, перед отъездом, она дулась на него за то, что он уезжает, а когда все ее капризы не возымели действия, она стала в ярости кричать на него, как торговка рыбой на базаре. Она хорошая женщина, но он не собирался жениться на ней и сказал ей об этом. Джулиана же продолжала расчетливо преследовать его. Она стала такой требовательной, что Маршалл был рад любому поводу уехать. Ему представилась, возможность две недели побыть одному и разобраться в своих чувствах. Джулиана — красивая женщина, и по крайней мере до настоящего времени она была в центре светского общества. Но Маршаллу довелось взглянуть в другие — круглые от страха и полной беспомощности — глаза. И все мысли о Джулиане исчезли. В его сознании жила одна девушка, по-детски наивная, с огромными глазами и бледным лицом. Ее сходство с Элизабет ошеломляло. Но вместе с тем между ними была большая разница. Он понял это позже, по дороге домой… Элизабет никогда не выглядела беззащитной.