— Спокойной ночи, Маршалл! — прокричали они вдогонку, когда он спускался по лестнице.

Затем он вышел на улицу, где его ждала лошадь. Они долго смотрели ему вслед, пока он совсем не скрылся из виду.

Холодным декабрьским днем Джим подъехал к дому, спешился и вошел, надеясь застать обеих дам.

— Спасибо, Силия, на улице очень морозно, — сказал он весело, направляясь в гостиную. — Они дома?

— Да, сидят у камина.

— Самое подходящее место для такой погоды.

Он сбросил пальто и шляпу и прошел в комнату.

— Извините, что давно не навещал вас. Дела, дела… Ни одной спокойной минуты, не считая Дня благодарения. Уверен, вы хорошо провели праздники.

— Мы провели их вдвоем, тихо и радостно. Приятно слышать, что твои дела идут в гору.

— Да, не жалуюсь. Мог бы я…

— Не продолжай, не надо. Я сейчас налью тебе виски. Ты быстро согреешься, — улыбнулась Элиз.

Джим сел поближе к потрескивающему камину.

— Мне определенно нужно согреться, хотя огонь и общество таких очаровательных леди согревают мое сердце лучше горячительного напитка.

— Тебе не сердце нужно согревать, — пошутила Элиз, а он улыбнулся, увидев, как засмущалась Рени.

— Как вы себя чувствуете, Рени? — спросил он заботливо. — Вас уже не беспокоит нога?

— Все хорошо, Элиз показывает мне достопримечательности города, и мы ходим за покупками.

— Надеюсь, вы еще не успели побывать на выставке в музее Сент-Луиса. Я видел объявление в газете и подумал, что нам стоит сходить туда. Вы свободны завтра?

— Это замечательно! Я тоже читала. Очень большая экспозиция, — добавила Рени.

Элиз наблюдала за племянницей и радовалась, что она так непринужденно беседует с Джимом. Наконец-то она нашла настоящего друга!

— Это будет чудесно. А в котором часу? — спросила Элиз, подавая ему виски.

— Я заеду за вами около трех часов, если это удобно.

— Прекрасно. Мы будем готовы к этому времени. А что это за выставка? — осведомилась Элиз. — Боюсь, я пропустила статью.

— Пресмыкающиеся, птицы, всякие четвероногие и, что интереснее всего, настоящая мумия, — пояснила Рени.

Джим был искренне рад ее хорошему настроению. Так вот она какая на самом деле, без траура! Хотя он считал Элизабет красавицей, Рени казалась ему более привлекательной. Он бы не думал об Элизабет так часто, если бы не портрет на пароходе, мимо которого ему приходилось дефилировать каждый день. Ангельское выражение лица на портрете никак не соответствовало тому, что было в действительности. Он-то уж это знал.

— Значит, договорились. — Джим поднялся и поставил пустой бокал на стол.

— Тебе уже нужно уходить? — спросила Элиз. — Может быть, останешься поужинать?

— Большое спасибо за приглашение, но не сегодня. Я приехал только утром, у меня очень много работы с документами. Я бы с удовольствием поужинал завтра, если можно.

— Это будет чудесно. Скажу Силии, чтобы она готовила ужин к шести. А до этого мы успеем осмотреть экспозицию.

— Тогда до завтра.


Надежно укутанная в новую, отороченную мехом накидку и спрятав руки в меховую муфту, Рени сидела в одноконной карете, которую Джим нанял на сегодняшний вечер, и ждала Элиз. Солнце светило ярко, но воздух был очень холодный, и не хотелось выходить на улицу. Наконец, когда все уселись, карета тронулась. Сквозь опущенные ресницы Рени наблюдала за Джимом — он беседовал с Элиз. Из-под бобровой шапки выбивались каштановые волосы. Он был в теплом пальто и совсем не обращал внимания на мороз.

— Вам не холодно? — обратилась к нему Рени, воспользовавшись паузой в разговоре.

— Вообще-то нет, — усмехнулся он. — Мне нравится такая погода. Я прекрасно себя чувствую, когда холодно.

— А вот Рени совсем не нравится первая зима в Сент-Луисе, — пошутила Элиз.

— Потому что здесь холоднее, чем у нас дома, — оправдывалась Рени.

— Полностью с вами согласен, — поддержал ее Джим. — Например, сильный мороз в Луизиане здесь кажется смешным.

— Могу себе представить.

— Честно говоря, я долго привыкала, но теперь мне нравится здесь любое время года/Весна кажется еще более желанной после долгой снежной зимы, — сказала Элиз, плотнее закутываясь в плед.

— Я тоже привыкну, — улыбнулась Рени.

— Это произойдет не так скоро, — сообщил Джим. — Февраль — очень суровый месяц в этих местах.

— Будет еще холоднее, чем сейчас?

— Боюсь, что да, — посочувствовала Элиз.

Рени уткнулась лицом в муфту, чтобы заглушить тяжелый вздох, вырвавшийся из груди.

Джим с восхищением смотрел на нее. Она такая юная, щечки порозовели от мороза, а глаза светятся от возбуждения.

Вскоре они остановились около музея, как раз напротив здания суда. Музей уже был полон народу. Джим взял дам под руки и повел их внутрь. Раздевшись, они начали осмотр. Рени немного опережала их, чтобы внимательнее разглядеть экспонат, а Джим добродушно наблюдал за ней. Даже в черном она выглядела восхитительно. Он представил ее в длинном развевающемся платье, раскрасневшуюся, вальсирующую, с ним. Элиз окликнула его, и мечты рассеялись как туман, возвращая в настоящее.

Впервые после смерти отца Рени оказалась в мужском обществе. Она чувствовала себя непринужденно с мужчинами, так как большую часть жизни провела с отцом. Привычная к мужским разговорам, она всегда могла поддержать любую дискуссию, чего бы она ни касалась — политики или бизнеса.

Она оглянулась. Джим и Элиз о чем-то мирно беседовали, и она уставилась на Джима. Темно-зеленый пиджак подчеркивал мощный разворот плеч, брюки из той же материи обтягивали длинные мускулистые ноги. Светло-зеленый шелковый жилет был расшит темно-зелеными нитками. Ансамбль завершал аккуратно повязанный белый галстук.

Рени мысленно стала сравнивать его со старшим братом. С Джимом она была знакома не намного больше, но ей казалось, что она знает его всю жизнь. С Маршаллом все обстояло иначе. Скрытный и угрюмый, он держался отчужденно, его голос звучал с холодным равнодушием. Неудивительно, что женщины так липнут к нему. Оба были красивы, но каждый по-своему. Красота Маршалла, с точки зрения Рени, скорее соответствовала классическим канонам. Черты лица могли на первый взгляд показаться грубыми, но она знала, что от его внезапной улыбки становилось светло. Джим, напротив, был улыбчив и жизнерадостен, с такими же, как у брата, уэстлейкскими глазами, умными и проницательными. Оба были высоки, широкоплечи и узкобедры.

Видимо, почувствовав на себе пристальный взгляд, Джим обернулся и встретился глазами с Рени. Он усмехнулся, весело подмигнул ей, а Рени покраснела, втайне надеясь, что никто не заметил эту вольность. Улыбнувшись в ответ, она присоединилась к беседе.

— Значит, Маршалл приехал к ужину? — спросил Джим, потягивая виски несколько часов спустя у камина в гостиной.

— Да. Мы встретили его у «Саундлейнза», и он принял мое приглашение отужинать с нами, — объяснила Элиз. — Он сказал, что ты обычно не задерживаешься надолго в городе.

— Я доволен своей жизнью и считаю, что сделал правильный выбор. — Это нескончаемое путешествие до Нового Орлеана и обратно. У меня редко выдается свободное время, чтобы навестить родных в Сидархилле.

— Когда вы отплываете? — поинтересовалась Рени.

— Завтра, поздно ночью.

— Тогда у вас очень мало времени.

— Мне нравится такой ритм. У меня множество планов, боюсь, целой жизни не хватит, чтобы все это выполнить, — улыбнулся он. — Успех в работе — это только первый этап.

— Но успеха вы уже добились, — заметила Рени.

— Спасибо, — усмехнулся Джим. — Я буду доволен только тогда, когда мне удастся скопить достаточную сумму, чтобы купить свой собственный пароход или по крайней мере выкупить у Маршалла и отца их доли.

— Как это благородно! — изрекла Элиз глубокомысленно.

— Марш обеспечивает себя сам, не просит помощи у семьи. Теперь я должен добиться того же. Тогда я смогу доказать, что тоже чего-нибудь стою.

— Не знала, что у тебя сомнения на этот счет, — вставила Элиз.

Джим поморщился.

— У меня-то нет, но некоторые старые капитаны не поддерживают меня из-за моего возраста и родственников.

— Да они просто завидуют вам, вашей карьере, вы так молоды и уже капитан, — сказала Рени.

— Очень может быть, но, как известно, зависть до добра не доводит, — повторил он непреложную истину.

Странно, но Маршалл Уэстлейк никогда не интересуется, что говорят о нем окружающие, подумала Рени. В этом чувствовалось врожденное благородство.

Мыслительная работа так явственно отражалась на ее лице, что Джим подумал: интересно, о чем она сейчас мечтает? Но вместо того чтобы спросить ее об этом, он поднялся, пообещал приехать в январе и, пожелав всего хорошего, уехал.

Глава 8

Праздники закончились. Элиз и Рени провели их дома, вполне довольные своей маленькой семьей. Рени, находясь в обществе Элиз, извлекала немало полезного. Так, она обнаружила у тетушки тонкую женскую интуицию, чего ей самой не хватало. Элиз несколько раз ходила с племянницей в гости, но они предпочитали проводить время дома, так как Рени все еще не могла привыкнуть к светскому образу жизни.

Наступил январь. Элиз и Рени начали готовиться к поездке в Сидархилл, к Уэстлейкам. Рени познакомится там с лучшей подругой тетушки, а мысль о скорой встрече с Дорри делала ее вдвойне счастливой. Ведь Дорри — ее ровесница, и у них могут быть общие интересы.

После десятого января они отправились в путь и добрались до места, порядком замерзшие и усталые. Джордж и Марта радушно встретили двух закутанных женщин. Их провели в гостиную, и, освободившись от пальто и муфт, они уютно устроились перед пылающим камином.

— Джордж, Марта, познакомьтесь, это Рени, — сказала Элиз.

Марта, едва взглянув на племянницу подруги, буквально остолбенела от изумления. Джим говорил о сходстве, но нельзя было даже вообразить, что оно может быть столь поразительным.

Стараясь не выдать своих чувств, Марта позвала мужа.

— Джордж, познакомься с Рени.

Он явился и так же удивленно посмотрел на девушку, но сдержанно поздоровался.

Все расселись вокруг камина с чашками дымящегося шоколада в руках, а Марта отправилась наверх за дочерью. Через несколько минут она спустилась вместе с Доррй. Как и все Уэстлейки, Дорри была высокой темноволосой красавицей. Она вошла и сразу улыбнулась, и именно с этой улыбки началась их дружба. Вскоре они уже горячо обсуждали планы на ближайшую весну.

— Ты заметила, как они похожи, Элиз? — тотчас поинтересовалась Марта, когда девушки покинули гостиную.

— Похожи? Кто?

— Рени и Элизабет. Мальчики сразу заметили, как только увидели ее.

— Нет. Я не думала… Теперь, когда ты сказала, с этим трудно не согласиться. Очень странно, не так ли? — промолвила Элиз озабоченно.

— Ты думаешь, стоит спросить? Мне бы не хотелось поставить ее в неловкое положение.

— Конечно, не стоит, Марта. Это только насторожит ее.

— Я полностью согласен, — вставил Джордж. — Эта прелестная молоденькая девушка столько пережила за последнее время, что было бы бессердечно добавлять ей неприятностей.

Леди закивали в знак одобрения.

— Элизабет была не очень симпатичным человеком, и, несмотря на ее красоту, думаю, вряд ли кому-нибудь понравилось бы сравнение с ней, — объяснил Джордж.

— Надеюсь, Дорри не расскажет, — добавила Марта взволнованно.

— Не беспокойся, дорогая. Я беседовал с ней незадолго до вашего приезда, Элиз. Она помнит, что говорил Джим.

— Ну хорошо, — вздохнула Марта с облегчением.

Она с первых же минут почувствовала расположение к Рени и ни в коем случае не хотела причинить ей боль.

Глава 9

Дела Маршалла шли в гору — в течение последних пяти лет все свое время он посвящал работе. Это спасало от мрачных мыслей об Элизабет. Но теперь, длинными январскими вечерами, во время отдыха в конторе он все чаще и чаще вспоминал о ней. Их совместная жизнь была бурной, особенно после того, как Элизабет узнала, что беременна. Она без конца причитала, а он клялся ей в любви и преданности, Нисколько не кривя душой. Однажды, вернувшись домой, он обнаружил, что она перевернула все вверх дном и погубила его. Маршалл больше не верил никому, кроме матери и Дорри. Воскрешая последние эпизоды жизни с Элизабет, он чувствовал, как разгорается маленькая искорка, тлевшая в нем все эти годы, и превращается в бушующее пламя ярости.

Кто-то постучал в дверь, и Маршалл даже подпрыгнул от неожиданности. Он быстро встал и вышел из темной комнаты, благодарный за то, что прервали его страдания. За дверью стоял его помощник, Джон Рэндольф.

— Джон? — Маршалл был крайне удивлен, увидев его в такое время. — Немного поздновато для деловой встречи. Надеюсь, ничего не случилось.

— Плохие новости. Я счел своим долгом известить вас тотчас же. — Джон прошел в комнату, в тепло. — Уэс Магвир на свободе. Объявился на прошлой неделе, я только что узнал об этом.