– Очень хорошо, – заверил ее Майк и, как только Нина отвернулась, обнял Эллин за плечи. – Скажи, где я мог бы поцеловать тебя? – шепотом спросил он. – Честно говоря, я изнываю от нетерпения.

Эллин со смехом взяла его за руку и повела вокруг дома. Оказавшись в уютном тенистом заднем дворике, она обхватила Майка за шею и впилась в его губы жадным поцелуем.

– Нужно быть сумасшедшим, чтобы явиться сюда так, как это сделал ты, – задыхаясь, прошептала она, едва Майк ослабил объятия. – И я обожаю тебя за это!

– Подумать только, мне предстоит делить кровать с Робби, и это в то время, когда ты внушаешь мне страсть, равной которой я не испытывал ни разу в жизни! – пожаловался Майк.

– Мои родители – ревностные католики, – сказала Эллин.

– А я изнываю от желания.

– Но уж никак не больше, чем я. – Эллин улыбнулась. – Потерпи немного. После ужина я возьму у матери машину и покажу тебе окрестности. Я знаю одну полянку, на которой останавливались пионеры, следовавшие Орегонской тропой. Теперь там никого не бывает, кроме призраков странствующих ковбоев. Но сначала о главном. Вам так много предстоит объяснить, Майк Маккан, что я даже теряюсь, с какого вопроса начать. Пожалуй, с Мишель. Где она? Что между вами произошло?

– Между нами произошло то, что я тебя люблю, и она это почувствовала. Не знаю, сколько бы еще продлилась наша совместная жизнь, если бы Мишель не набралась храбрости положить ей конец, ведь я считал себя в долгу перед Робби, и… – он пожал плечами, – …в ту пору именно это казалось главным.

Эллин улыбнулась.

– Понимаю, – отозвалась она. – Мне лишь хотелось, чтобы ты с самого начала сказал мне, что у тебя есть сын.

– Знаю, но у меня все перепуталось в голове, и я был не в силах говорить о нем кому бы то ни было. Я словно пытался убедить себя в том, что его не существует. Понимаю, это было жестоко с моей стороны, но я хотел отомстить Мишель, а кончилось тем, что причинил страдания всем нам.

– Так где же она теперь? – спросила Эллин.

– В Лондоне, живет в моей квартире. Она останется там до тех пор, пока мы не убедимся, что Робби привык к новой жизни, потом Мишель вновь отправится в путь.

– Она вернется к благотворительной деятельности?

Майк кивнул:

– Скорее всего да. Каван поедет с ней. Их объединяет общая страсть, к тому же они вроде как любят друг друга. Я говорю «вроде как», потому что Мишель сейчас находится на перепутье, а Каван слишком молод. – Взгляд Майка смягчился. – Господи, ты сама не знаешь, как ты прекрасна! – чуть слышно произнес он, проводя рукой по волосам Эллин.

Как только его рот коснулся губ Эллин, они раскрылись, и несколько минут Майк и Эллин наслаждались поцелуем.

– Что это за разговоры о стране Америке? – спросила Эллин, когда Майк наконец поднял голову и посмотрел на нее.

В глазах Майка тут же зажегся веселый огонек.

– Страна Америка – это такое место, где обитают Бэтмен и Супермен, – объяснил он. – Мы с Робби отправляемся туда в погоне за удачей и хотим, чтобы ты присоединилась к нам и жила вместе с нами, как только мы туда попадем.

– Потрясающе! – Эллин рассмеялась, уткнувшись лбом ему в грудь. – Ты перебираешься в Лос-Анджелес? – уточнила она, вновь поднимая глаза на Майка.

Майк кивнул:

– Я собирался сказать тебе об этом там, на Барбадосе, но тут зазвонил телефон, и моя жизнь превратилась в сущий ад. Однако с тех пор многое изменилось, потому что у меня появилась еще одна причина переехать в Лос-Анджелес; впрочем, хватило бы и того, что там живешь ты.

Эллин насмешливо надула губы.

– А мне ведь достанет самомнения поверить, что это действительно так, – сказала она. – Но что заставило тебя переменить мнение о Лос-Анджелесе? Мне казалось, ты ненавидишь Голливуд.

– Терпеть его не могу, но решил, что привыкну, если ты будешь рядом, а учитывая, как развиваются события, я уже практически обосновался там.

Эллин озадаченно нахмурилась и тут же рассмеялась, услышав голос Нины, которая предупредительно крикнула из-за угла:

– Лимонад со льдом!

– Все в порядке, мама, мы одеты и ведем себя прилично, – отозвалась Эллин.

Нина Шелби появилась перед ними, с трудом сдерживая смех. Шутливый намек Эллин пришелся ей по вкусу, хотя она по давней привычке и пыталась скрыть это.

– Я оставлю его здесь, – сказала она, опуская поднос на землю в густой тени старого дуба.

– Как Робби? – спросил Майк.

– Они с Фрэнком до сих пор торчат в сарае, возятся со щенками, – ответила Нина.

– Ага! – Майк рассмеялся. – Тогда мы не увидим его целую неделю.

– Он не скучает по Мишель? – поинтересовалась Эллин, когда Нина ушла.

– Робби еще не успел стосковаться по матери, – отозвался Майк, усаживая Эллин на траву между своих раскинутых ног и прислоняясь спиной к стволу дерева. – Однако при расставании было пролито немало слез, и, думаю, это только начало. Пока Робби радуется переменам в жизни, и это, конечно же, больно ранит Мишель, но и помогает ей справиться с чувством вины за то, что она оставила меня, когда забеременела. Я не в восторге от того, как все обернулось, но полагаю, что настало время определить Робби в хорошую школу, где он будет жить, как живут другие мальчишки его возраста. Мишель не возражает, сознавая, что, подвергнув Робби тяготам и опасностям, она ничем не поможет детям, которых стремится спасать, только поставит под угрозу жизнь своего собственного ребенка. Робби слишком мал, чтобы испытывать лишения, и она с этим не спорит. Разумеется, Мишель любит его, она – мать, и я не сделаю ничего, чтобы разлучить их. Я хочу, чтобы ты знала об этом, потому что если когда-нибудь ты примешь предложение Робби, то разделишь ответственность за него наравне со мной и Мишель.

Услышав слова «предложение Робби», Эллин улыбнулась, чувствуя, как ее охватывает счастье. Потом она повернулась к Майку, уселась, скрестив ноги, и произнесла:

– Давай поговорим о Лос-Анджелесе. Почему ты сказал, что практически обосновался там?

Майк вздернул брови и рассмеялся:

– Так ты ничего не знаешь?

– О чем?

– Об «Уорлд уайд» и Теде Фаргоне. Кстати, ты ушла из Эй-ти-ай?

– Да, ушла. И уж если об этом зашла речь, во время моей последней встречи с Фаргоном у меня сложилось впечатление, будто бы ты положил его на лопатки. Он отдал мне оставшиеся фотографии и негативы, потом понес какую-то чушь насчет того, что это был хороший урок для меня и что, если я не сделаю нужные выводы, в будущем кто-нибудь непременно подстроит мне похожую западню. Помнится, ты говорил, что у тебя есть кое-что против Фаргона. Мне ничего не нужно, но я хотела бы знать, что ты имел в виду.

Майк ухмыльнулся.

– Человеку вроде Фаргона всегда есть что скрывать, – ответил он. – Именно поэтому он испытывает такое наслаждение, обладая уликами против других людей. Это его главное оружие. И если нужно припереть Фаргона к стене, достаточно лишь намекнуть, что тебе кое-что известно о нем, – он сразу станет ласковее котенка.

Эллин недоверчиво посмотрела на него.

– Хочешь сказать, ты блефовал? – спросила она.

Майк рассмеялся:

– Поверь, я мог блефовать, ничем не рискуя, и добился бы своего, потому что на свете нет другого такого параноика, как Фаргон. И все же у меня есть кое-что способное упечь его в каталажку до конца дней.

– Шутишь! – выдохнула Эллин.

Майк покачал головой, нахмурил брови и сказал:

– Помнишь некую Карлин, которая когда-то работала у Теда секретарем? Это было несколько лет назад, возможно, еще до тебя.

Эллин кивнула:

– Я помню это имя. Но лично с ней не знакома. Кажется, она подала в суд за незаконное увольнение или что-то в этом роде.

– Кажется, да, – ответил Майк. – Не помню точно. Знаю лишь, что Фаргон уволил ее и пытался заставить ее уехать из Лос-Анджелеса, распустив слухи, будто бы Карлин тоскует по родным и ждет не дождется возможности вернуться домой в Нэшвилл. Но истинная причина состоит в том, что Карлин было семнадцать лет, а Фаргон около года спал с ней. По законам Калифорнии это равносильно изнасилованию.

– Господи, – пробормотала Эллин, – должно быть, он совсем рехнулся!

– Это нам явно на руку, – проговорил Майк, – потому что Фаргон скупил контрольный пакет акций «Уорлд уайд» и поставил во главе лондонского отделения Сэнди Пол.

Эллин ошеломленно смотрела на него.

– Сэнди Пол? – переспросила она. – Девушку, которую ты выставил на улицу?..

– …и которая, узнав о слабостях моих работников, систематически обкрадывала агентство, – закончил Майк. – Повсюду одно и то же. Грязный бизнес, не правда ли? Может быть, бросим его, пока сами не влипли в какую-нибудь историю?

Эллин рассмеялась, но тут же посерьезнела вновь.

– Как Фаргону и Сэнди удалось заполучить «Уорлд уайд»? Ты вложил в предприятие все, что имеешь, а они заправляют им?

Майк кивнул.

– Лондонским отделением руководит Сэнди, – сказал он, – но лишь потому, что я не захотел ворошить прошлое, а она превратилась в замечательного дельца. Она не всегда поступает этично, зато у нее есть положительные качества, и, откровенно говоря, я предпочитаю сотрудничать с ней, а не враждовать – именно поэтому я предложил ей стать моим партнером, возглавить «Уорлд уайд» и взять на себя часть дел моего агентства.

Эллин вытаращила на него глаза.

Майк протянул ей стакан с лимонадом.

Эллин взяла лимонад, но пить не стала.

– Ты доверил ей свое лондонское предприятие? – спросила она. – Должно быть, ты с ума сошел.

– Не думаю, – отозвался Майк. – Судя по отзывам, Сэнди – отличный руководитель. Она всегда готова выслушать, умеет учиться, никогда не считает себя непогрешимой, но не боится довериться своей интуиции – все это прекрасные качества. И уж если Гарри и Крейг так высоко оценивают Сэнди, то, откровенно говоря, я не вижу причин беспокоиться из-за нее. Зельда и Дэн по-прежнему основные акционеры, и теперь, когда в состав руководства вошел Пол Паттон, вряд ли Сэнди наломает дров. К тому же я собираюсь внимательно следить за ней, и не забывай: Сэнди добилась всего, чего хотела, – партнерства в «Маккан и Уолш».

– Не будь слепцом, Майк! – отрезала Эллин. – Она всегда хотела лишь одного – заполучить тебя. Ей плевать на агентство и на «Уорлд уайд». Она стремится прибрать тебя к рукам.

– Ничего подобного, – возразил Майк. – Сэнди многого достигла и теперь будет добиваться процветания обоих предприятий. Поверь мне на слово, она не допустит, чтобы ее личные чувства мешали делам. Нельзя сказать, что Сэнди охладела ко мне, но она ничуть не менее честолюбива всех остальных, хотя и действует сомнительными методами. Она ни за что не захочет рискнуть своим будущим.

– У нее нет опыта в управлении такими компаниями, как «Уорлд уайд», – заметила Эллин.

– Верно, но мы найдем человека, который станет помогать ей советами, вдобавок она умеет учиться. Вот увидишь, ее таланты расцветут быстрее, чем ты успеешь оглянуться. «Уорлд уайд» и «Пол и Маккан» принесут нам сказочные барыши.

– «Пол и Маккан»? – переспросила Эллин.

Майк пожал плечами:

– Она так захотела, а Дэн не возражал.

– Чем ты намерен заняться в Лос-Анджелесе?

– Подыскать дом, в котором найдется достойное помещение для конторы. Вероятно, лос-анджелесское отделение «Уорлд уайд» окажется первым инвестором твоих проектов.

– Потрясающе! – пробормотала Эллин. – Крис Раскин тоже в деле?

– Да. Он займется поиском новых книг и сценариев в Нью-Йорке, а также станет выколачивать кредиты повсюду – от Уолл-стрит до Сорок седьмой улицы. Марк Бергин наймет специалиста из числа соотечественников, чтобы начинать работу в Австралии; Сэнди отлично справится в Лондоне, иными словами, остается Голливуд. В настоящее время там сидит Фаргон, но стоит шепнуть ему на ухо: «Карлин», – и он будет только счастлив уступить нам бразды правления.

Эллин рассмеялась.

– А как быть с теми режиссерами, интересы которых ты представлял? Ты по-прежнему намерен оставаться их агентом?

Майк улыбнулся, и его лицо приняло чуть застенчивое выражение.

– Мои клиенты оказались еще одной приманкой для Сэнди. Ей придется лично общаться с ними, а если учесть, что все они птицы высокого полета, это значительно укрепляет ее личный престиж. А я вынужден перебраться в Лос-Анджелес.

Эллин смотрела на него, словно ожидая подвоха.

– Откровенно говоря, – продолжал Майк, – предлагая все это Сэнди, я боялся, что она откажется наотрез. В ту минуту она явно ждала, что наши отношения станут более личными. Признаюсь, я постарался чуть-чуть укрепить ее надежды, понимая, что это смягчит Сэнди. Однако пока лос-анджелесское отделение «Уорлд уайд» находится в руках Фаргона, я не мог оставаться в Лондоне и позволить ему играть первую скрипку; с другой стороны, я не мог оставить Сэнди болтаться между бортами, словно пушечное ядро, и посадил ее на привязь, предложив честную сделку, самую щедрую в ее жизни. Взамен я получил двух великолепных агентов – Крейга и Гарри.