– Н… нет, – пролепетала она. Но несмотря на растерянный тон, ее зеленые глаза опасно поблескивали. – Я исходила из того, что карте и бумаге можно верить. Того, что я слышу от вас, мне никто не говорил. Кто эта бегума? Не могу ли я отправиться к ней со своим документом? Может быть, она вспомнит…

– Сомневаюсь. Теперешний набобзада, сын набоба – наследника бегумы, совсем юн. Я хорошо с ним знаком. Это еще ребенок, плохо посвященный в дела отца и бабки. Его отец скончался внезапно, еще молодым человеком, и пройдут месяцы, если не годы, прежде чем мальчик разберется во всех делах, что перешли ему по наследству.

– Как печально! – Мисс Уайтфилд нахмурилась. – Но должно ведь существовать место, где регистрируются и хранятся старые земельные акты. Не могу поверить, что это единственный сохранившийся экземпляр.

– Такое место действительно существует. Это земельное управление здесь, в Калькутте. – Алекс был рад возможности хотя бы немного побыть честным. – На беду, недавний пожар уничтожил много оригинальных документов, и теперь первоначальные границы владений, описания земель, договоры – все утрачено. Пожар создал множество сложностей, в том числе и для меня. Это одна из причин моего пребывания в Калькутте: я сдаю бумаги, описывающие мои владения, чтобы в дальнейшем избежать недоразумений.

– Не думала, что столкнусь с такими трудностями! Скажите, может быть, мне самой явиться в земельное управление и…

– Нет, это не поможет, – поспешил обескуражить ее Алекс. – Повторяю: ваша бумага чересчур старая. Не обратившись к архивам, чиновники земельного управления не смогут ее подтвердить. А архивы уничтожены. Теперь планируется назначить уполномоченных, которые объезжали бы имения и утверждали их границы. Если бы вы уже владели этим участком, то у вас бы был шанс, но раз вы не имеете представления, где он находится…

– Вы хотите сказать, что в подтверждение своего требования я должна уверенно указать на конкретный участок?

Наконец-то до нее дошло! Теперь, уверившись в бесполезности дальнейших шагов, она откажется от своей затеи, оставив его в покое.

– Похоже на то. А теперь прошу меня извинить, мисс Уайтфилд: я заметил знакомого, которого обязан поприветствовать, прежде чем он окончательно скроется. К тому же вы, боюсь, уже нанесли своей репутации непоправимый ущерб, проведя столько времени в моем обществе.

– Прошу вас, мистер Кингстон, уделите мне еще минуту. – Мисс Уайтфилд дотронулась своей изящной рукой до его рукава. Алекс вздрогнул от этого неуверенного прикосновения, обратив внимание на ее длинные тонкие пальцы.

– Мисс Уайтфилд? – Он выразительно посмотрел на ее руку, и она, зардевшись, убрала ее. Неужели ей не противно касаться его, человека со слишком темной кожей, не принятого в приличном обществе – как индийском, так и английском? Глядя ей прямо в глаза, он заметил ее замешательство и испытал сильное желание наговорить ей резкостей в качестве наказания за то, что она обладает всем, чего лишен он: белой кожей, признанием в свете, незапятнанным происхождением.

– Осторожнее, мисс Уайтфилд! – прошипел он. – Вы и так уже успели запятнать свою репутацию, осмелившись подойти ко мне. Неужели вы не боитесь сплетен?!

Ее щеки густо покраснели, отчего полностью преобразился весь ее облик. Он словно увидел ее заново родившейся и остолбенел. Впечатление было такое, будто он дал пинок котенку, а тот оказался притаившимся до времени тигром.

– Мне нет никакого дела до сплетен. Не понимаю, почему они так беспокоят вас. Или вам льстит ваша подпорченная репутация, Мистер Кингстон? Немудрено: ведь именно благодаря ей дамы смотрят только на вас и перемывают кости только вам.

Она поразила его своей горячностью и проницательностью.

– При чем тут моя репутация! Я всего лишь обратил ваше внимание на то, что вы провели слишком много времени в моем обществе. А это по здешним понятиям предосудительно. Чего еще вы от меня хотите?

– Не собираетесь ли вы в ближайшее время вернуться в Парадайз-Вью? – осведомилась она, не теряя самообладания.

– Как можно скорее. Завершу здесь, в Калькутте, одно дело – и тут же обратно.

– Какое дело?

Будет ли предел ее любопытству и настойчивости?

– Кажется, это не должно вас интересовать. А впрочем, извольте: я ищу няню-воспитательницу для своих детей, – выпалил он не подумав.

Ее удивительные зеленые глаза расширились.

– Сколько лет вашим детям, мистер Кингстон?

– Ума не приложу, почему это вас волнует… Сыну пять, скоро шесть, дочери недавно исполнилось четыре.

– Вы не давали своей жене скучать! Только в последние годы она смогла передохнуть.

Ее прямота ошеломила Алекса. Во всей Индии не нашлось бы другой мэм-саиб, способной с такой непосредственностью выражать свои чувства и суждения, не говоря уже о последней фразе, намекающей на то, что делает мужчина в спальне со своей женой.

– Их мать умерла при родах четыре года назад. – Он удовлетворенно отметил, как с ее лица сошла краска, и насладился бы произведенным впечатлением еще больше, не схвати она его опять за рукав. В ее зеленых глазах читалось раскаяние.

– Простите, мистер Кингстон! Мне очень жаль. Вы представить себе не можете, сколько мне пришлось вынести из-за несдержанности моего языка! Боюсь, наступит день, когда мне придется его вырвать.

Он не удержался от улыбки:

– Напротив, мисс Уайтфилд, я очень хорошо представляю, как он вам мешает. Но ведь для него можно найти и другое применение!

Глаза Эммы гневно вспыхнули, хотя Алекс был уверен, что она не догадывается, какой смысл заключен в его словах. Пытаясь успокоить уязвленное самолюбие, Эмма вскинула голову и произнесла:

– Вы сказали, что вам нужна няня, мистер Кингстон. Что ж, можете считать, что вы ее нашли. Несмотря на вашу дурную славу, я предлагаю свои услуги.

– Вы?! – изумленно воскликнул Алекс. – Это невозможно, мисс Уайтфилд! Я на это не пойду.

– Почему? – Она аккуратно сложила свою бумагу и убрала ее в черный, расшитый бисером ридикюль. – Вам нужен человек для воспитания ваших детей, а я как нельзя лучше подхожу для этого дела. К тому же мне необходимо, чтобы кто-то сопроводил меня в Центральную Индию, где в свободное время я бы занялась поиском Уайлдвуда, познакомилась бы с юным набобзадой и узнала, если повезет, судьбу своего насле…

– Выбросьте это из головы! Вам не пристало прислуживать, мисс Уайтфилд! Вы – светская женщина и должны дорожить своим добрым именем.

– Как же вы рассчитываете уберечь доброе имя той, кого намерены нанять? Или ее репутация не в счет? Вы мне говорите, мистер Кингстон, что я принадлежу не к той касте? Или прикажете понять вас иначе? Вам не по нутру мой характер? Выкладывайте! Я требую ответов на свои вопросы.

Черт бы побрал эту упрямую особу и ее проклятую бумагу, способную причинить ему немалый вред! Вот уж никак не ожидал такой серьезной помехи в своих делах!

– Между прочим, мисс Уайтфилд, я уже заручился услугами айи, чтобы уберечь репутацию будущей няни. А вы – светская леди, а не служанка, и в отношении вас действуют особые правила. Вы, британцы, любите делить общество на касты ничуть не меньше, чем…

– Мы, британцы? – надменно переспросила она.

Он выругал себя за столь многозначительную оговорку; теперь ему оставалось только одно – быть до конца откровенным и признаться, кто он такой на самом деле.

– Вы… то есть мы имеем собственный взгляд на эти вещи. Кроме того, я уже пообещал это место другой даме, которую мне рекомендовал один хороший знакомый.

– Как ее зовут, сэр? Быть может, я с ней знакома? Алекс узнал о претендентке на место только накануне, и подробности ему были пока неизвестны. Он лишь знал, что раньше она работала в английской семье, с которой его связывали деловые отношения; ее питомцы вернулись в Англию для завершения образования, и теперь она спешила подыскать себе другое место.

– Абигейл Ланди. – Имя звучало благопристойно. – В семье сэра Сэмюэля Брейтвейта ее очень ценили. На завтра у меня с ней намечена беседа.

– Я знакома с Брейтвейтами, но, увы, не с мисс Ланди. С такими рекомендациями у нее не будет недостатка в предложениях. Место у вас ей вряд ли подойдет. Другое дело – я, мистер Кингстон. Здесь меня никто и ничто не удерживает: я пользуюсь гостеприимством друзей и мечтаю сбежать из Калькутты, чтобы увидеть настоящую Индию. Если я не опасаюсь за свою репутацию, то почему за нее должны переживать вы? Ваша айя предоставит мне необходимую защиту и женское общество. Большего мне и не надо.

– Нет, мисс Уайтфилд. Я отказываюсь принять ваше предложение. Мне было… приятно с вами познакомиться. – Он низко поклонился. – А теперь прошу меня извинить. Всего наилучшего.

Не дав ей возразить, Алекс быстро раскланялся и исчез в толпе. Боясь, как бы мисс Эмма Уайтфилд не стала его преследовать, он вступил в беседу сразу с несколькими джентльменами, нет ли у кого на примете надежной англичанки, которая могла бы заинтересоваться местом гувернантки у него в доме. Таковых не оказалось – во всяком случае, для него.

Конечно, слуги-британцы не валялись на дороге, но махараджи и прочие знатные индусы умели их находить, особенно нянь. Многие индийские принцы и принцессы вырастали под надзором гувернанток-англичанок, которые пользовались такой любовью, что еще долгое время оставались в семьях после того, как их воспитанники взрослели. В отличие от многих британцев индийцы не бросали на произвол судьбы верных слуг, в которых переставали нуждаться, а относились к ним, как к родным, и заботились до самой смерти, скрашивая им старость.

В конечном итоге и для Алекса не составляло особого труда найти англичанку. Но он ни за что не взял бы к себе мисс Эмму Уайтфилд и не повез бы ее в Парадайз-Выо. Ему меньше всего был нужен человек, мечтающий предъявить права на его владения, особенно теперь, в ожидании земельных инспекторов. Ни его врагам, ни даже друзьям, в том числе юному набобзаде Бхопала, ни к чему было знать о возникшей угрозе его владениям. Конечно, обоснованность претензий мисс Уайтфилд скорее всего не могла быть доказана, однако само их появление лишало его душевного спокойствия. Тревожила и сама мисс Уайтфилд. В ней было что-то такое, что угрожало спокойному течению его жизни. Оставалось только надеяться, что им не суждено больше встретиться.

После неожиданного исчезновения Александра Кингстона Эмма возвратилась в бальный зал, где к ней подлетел огорченный Персиваль Гриффин.

– Эмма!.. Мисс Уайтфилд! Я вас повсюду ищу. Вот ваш ромовый пунш. – Он решительно протянул ей бокал, расплескав янтарное питье. На платье у Эммы, на самом видном месте, появилось пятно. – Боже мой!.. Какой я неловкий! Сейчас найду салфетку и заглажу свою оплошность.

– Что вы, не беспокойтесь, мистер Гриффин! – Эмма поймала его за руку. – Забудьте про пунш! У нас есть более важная тема для разговора.

– Правда? – Гриффин заморгал, в его глазах появилась надежда. – Правда? – радостно повторил он.

Не обращая внимания на обращенные в ее сторону высокомерные взгляды, полные неодобрения, Эмма подвела Гриффина к пустующему красному диванчику в углу.

– Вы обязаны рассказать мне все, что знаете, про Калькуттское земельное управление. Раз вы надеетесь стать в один прекрасный день земельным администратором всей Центральной Индии, то должны многое знать.

На лице ее собеседника появилось выражение гордого самодовольства.

– Я только что вернулся из Бомбея с подтверждением, что эта должность скоро будет мне доверена. Теперешний администратор уходит в отставку и возвращается в Англию. У меня уже есть кое-какие планы по реорганизации этого уважаемого учреждения. Вот где найдут применение мои бесспорные организаторские способности!

Эмма подавила зевок.

– Как увлекательно! Расскажите мне еще! Я слышала, что недавно там произошел пожар.

– Верно… Ужас! Погибло столько бесценных бумаг! Возникла страшная путаница, которую теперь придется устранять. – Гриффин опустился на диванчик рядом с Эммой. – По словам Уильяма, вы пожаловали в Индию, чтобы отыскать земельную собственность, завещанную вам матерью. Боюсь, вам придется оставить это намерение, мисс Уайтфилд. Во-первых, Центральная Индия – самая нецивилизованная часть страны. Во-вторых, вы все равно не смогли бы подтвердить свои права на собственность, еще не находившуюся в вашем владении. Ведь прошло более десяти лет! С тех пор земля в Индии неоднократно переходила из рук в руки.

– Вы – второй человек за вечер, от кого я это слышу. И тем не менее я не собираюсь сдаваться, мистер Гриффин. Надеюсь, на своем новом посту вы сумеете оказать мне помощь.

– Разумеется, моя дорогая, я сделаю все, что смогу. Эмма потянулась за бокалом с пуншем, который он по-прежнему держал в руке.

– Замечательно!

Она поднесла бокал к губам и осушила его одним жадным глотком, чем вызвала у Гриффина глубочайшее изумление.