Хилари Уайльд - В поисках любви

– Я знал с самого начала. Я сразу же вас узнал. Я вспомнил ревнивую маленькую сестру, не появившуюся на приеме и так расстроившую обоих – и Барри, и Венецию. Отец Барри сказал тогда, что вы слишком темпераментны и подвержены вспышкам раздражения. – В голосе Энтони звучала насмешка. – Меня возмутило ваше поведение. Вы должны были знать, что Барри когда-нибудь женится.

– Я думала, что Барри собирается жениться на мне! – выдохнула Сью. Ее ложь была раскрыта, и теперь можно было говорить чистую правду.

– Но вы не могли выйти замуж за единокровного брата.

– Он не единокровный брат, а сводный. Барри – сын Уоррена, а моя мать не была мне настоящей матерью.

– Значит, на самом деле вы даже не родственники?

– Нет. Но Барри всегда замечательно относился ко мне. Никто прежде не был со мной таким добрым, таким любящим. И конечно, я его боготворила. Он был для меня всем. Когда я стала старше и узнала, что мы не родственники, я… я предположила… в общем, я очень хотела, чтобы мои мечты воплотились в реальность. Я верила, что он любил меня…

– И?..

– Я познакомилась с Венецией. И как-то раз она пришла к нам домой. Увидела Барри и… вышла за него замуж.

– Значит, вы все время считали, что Барри – ваша собственность, а Венеция его просто украла?

Сью посмотрела на Энтони, в глазах ее было страдание.

– Да. Я не понимала, что все придумала. Я… я была убита горем. Они уехали сюда, и я ничего больше о них не слышала.

– А ваши родители… ваши приемные родители, я имею в виду?

– Они уехали в Канаду. Предлагали и мне поехать, но я… – Сью печально покачала головой. – Моя приемная мать не особенно любила детей. А дядю Уоррена я просто ненавидела. И все же он был очень щедр и оставил значительную сумму денег у Хью на случай, если они мне понадобятся. Вот так я смогла приехать сюда.

– Понятно. – Энтони встал, прошел к холодильнику, вытащил две бутылки воды и одну протянул Сью. – Только зачем вы сюда приехали?

Она рассказала ему о своем неожиданном визите к дантисту и о подслушанном ею разговоре двух пожилых дам.

– Ясно… – задумчиво произнес Энтони. – Эти дамы видели во мне чудовище?

– О нет, вовсе нет! Та, что бывала здесь, заметила, что вы прекрасный человек и очень усердно работаете.

Энтони улыбнулся:

– Спасибо и на этом. Что она еще сказала?

Сью нервно пробежала рукой по волосам.

– Ну, она считала, что детям следовало бы побольше общаться с гостями…

– Другими словами, она считала, что я не подхожу на роль заботливого дяди, поэтому вы решили приехать, так?

– Не только поэтому, – медленно ответила Сью, старательно подбирая слова. – Теперь я это поняла. Я ужасно хотела любви. Не мужской любви, а просто любви. Я была совершенно одинока. Не могу даже описать, насколько я была одинокой. Я чувствовала себя абсолютно бесполезной и никому не нужной. И когда я услышала о смерти Барри, то уцепилась за первую же возможность, чтобы найти тех, кто во мне нуждается. Так что…

– Продолжайте, пожалуйста.

– Я пошла к Хью и попросила его дать мне деньги, которые оставил дядя Уоррен.

– Хью считал это хорошей идеей?

Сью поколебалась немного, прежде чем ответить.

– Нет, я так не думаю. Он сказал, что вы вряд ли дадите мне работу. Знаете, в те дни я выглядела совсем по-другому, не так, как сейчас. Но когда Хью понял, как много это значит для меня, он помог мне выбрать подходящую одежду и все сам устроил.

– И каковы же были ваши планы, когда вы ехали сюда?

– Я собиралась просить вас позволить мне присматривать за детьми.

Энтони поставил свою бутылку с водой на пол.

– Почему вы сразу не сказали мне, что являетесь сводной сестрой Барри, когда спрашивали о работе?

Сью с беспокойством взглянула на него, затем встала и принялась расхаживать по комнате. Энтони терпеливо ждал. Наконец она остановилась напротив него.

– Я должна это говорить?

– Вы ничего не должны, но мне хотелось бы это узнать.

Сью нервно сцепила пальцы.

– Если я скажу, вы не рассердитесь? Я не хочу причинять неприятности Барри…

Энтони встал.

– Разумеется, не рассержусь. Почему я должен рассердиться?

– Та женщина в Лондоне сказала, что вас мучает совесть, ведь Барри и… и Венеция оказались на борту самолета по вашей вине…

– По моей вине? – поразился Энтони.

– Она сказала, что был ужасный скандал, что вы обвинили Барри в воровстве и уволили его, поэтому он и Венеция отправились искать другую работу, – выпалила Сью на одном дыхании.

Она ожидала от Энтони взрыва эмоций, но ничего не произошло. Энтони говорил спокойно, со своей обычной холодностью, которая на этот раз пугала Сью еще больше, чем прежде.

– Сядьте. Значит, у нас предположительно был скандал, так? Вам еще кто-нибудь говорил об этом?

Сью послушно села, понимая, что возмущение и сопротивление бесполезны. Она чувствовала себя слишком усталой, чтобы продолжать бороться.

– Да, меня просили не упоминать на острове имени Барри.

– Кто вас предупреждал? – Казалось, в голосе Энтони хрустит лед.

– Мисс Кетчкарт посоветовала мне не упоминать его имени, сказала, что вы запретили говорить о нем на этом острове.

Наступила долгая тишина, и Сью постепенно начала расслабляться. Внезапно Энтони вскочил на ноги и подошел к ней вплотную.

– И вы поверили, что я такой человек? Что я могу обвинить своего зятя в воровстве и вышвырнуть его и свою сестру с острова сразу же после рождения их третьего ребенка? Вы поверили, что я запретил упоминать его имя? Вы думали, что я… – Он отвернулся.

– Тогда я вас не знала, – быстро сказала Сью.

– Вы поверили бы в это сейчас?

– Нет. Я обнаружила, что в это трудно поверить, как только узнала вас поближе. Но я боялась сказать что-то не то, чтобы вы меня не уволили. Я… я знаю, что это было глупо с моей стороны, но дети мне стали как родные. Я продолжала думать, что, если бы Барри женился на мне, они могли бы быть моими детьми… – Голос ее печально замер.

Энтони взглянул на нее с сочувствием.

– Думаю, вам лучше узнать правду. Не было никакого скандала. Третьи роды у Венеции прошли слишком тяжело, и ей посоветовали отправиться в Момбасу к специалистам. Она боялась лететь одна, поэтому Барри сопровождал ее. Самолет потерпел крушение. Тело Венеции так и не нашли. Барри несколько часов провел в воде, его спина оказалась сильно повреждена. Я был полностью уверен, что вы знаете, где Барри, но никак не мог понять вашего странного молчания. Я подыгрывал вам, поскольку мне было любопытно узнать причину.

– И теперь вы ее знаете, – устало вздохнула Сью.

– Да, теперь знаю. Ладно, увидимся завтра. Особо не торопитесь. Дети после завтрака пойдут повидаться с отцом. Трудность в том, что Барри легко утомляется, так что мы должны это учитывать. Думаю, мы заберем детей часов в десять или в половине одиннадцатого. Я найду вас на пляже. Доброй ночи, – закончил он и покинул шале.

Как спокойно стало вокруг! Сью приняла ванну и легла в постель. Она лежала неподвижно, ощущая странное чувство небытия. Весь смысл ушел из ее жизни. Не было никаких причин жить… Но внезапно она осознала, что у нее еще есть надежда. Барри не любит ее, но он все равно в ней нуждается. Ему нужно помогать, нужно присматривать за детьми… Решено! Она предложит ему свои услуги, как только представится подходящая возможность.

Прошло четыре дня, прежде чем Сью увиделась с Барри наедине. Дни эти были трудными для нее. Дети только и ждали часа, когда им позволят побыть с отцом и Морин, которая почти мгновенно завязала с ними дружбу. И Сью все больше и больше понимала, что теперь она стала лишней.

Дети больше не нуждались в ней – с ними был их отец, но они по-прежнему были нужны ей. И Сью все еще продолжала надеяться, что она сможет помогать Барри.

Как-то вечером, после танцев, Фергюс вытащил ее в сад и повел к лагуне. Голос его, казалось, шел из самого сердца, когда он, развернув Сью лицом к себе, сказал:

– Сью, я хочу знать правду. Этот Барри, только что приехавший сюда, и есть тот человек, которого вы любите?

В легком бризе шептались пальмы, восхитительный аромат парил в воздухе, слышался тихий плеск воды, похожий на мурлыканье толстого кота. Сью колебалась с ответом. Был ли этот Барри тем Барри, которого она так страстно любила? Он постарел и очень сильно изменился. И все же она любила его… она всегда будет его любить.

– Да, Фергюс, – ответила Сью.

– Я так и подумал, – кивнул актер. – Надеюсь, вы будете очень счастливы, Сью, дорогая. – Голос его был нежным. Он крепко сжал руку Сью, потом поднес ее к своим губам и поцеловал. – Я никогда вас не забуду. Если вы передумаете, дайте мне знать. – Он криво усмехнулся. – Да, он молод и красив, но…

– Он мужчина, которого я люблю, единственный, – закончила за него Сью. – О, Фергюс, мне не хотелось бы думать, что я причинила вам боль…

Он улыбнулся:

– Но вы не причинили мне боль. Нет, правда. Только показали мне, какой прекрасной может быть подлинная жизнь.

Он проводил ее до шале и пожелал спокойной ночи. И Сью была по-настоящему потрясена, когда на следующий день, придя в отель на ужин, она узнала от Гризельды и Хью, что Фергюс уже уехал.

– Теперь, – весело засмеялась Гризельда, – нам с тобой придется сражаться за Хью – он остался единственным партнером для танцев. Вот что я придумала! Мы будем тащить жребий.

Все расхохотались. Сью постоянно ловила себя на том, что думает о Фергюсе и о его обещании никогда ее не забывать. Сдержит ли он свое обещание? Но она ведь никогда не забывала Барри. Любовь – не плащ, который можно сбросить. Или это был воображаемый Барри?

На следующий день она получила шанс встретиться с Барри наедине. Все произошло так легко, как будто ее добрая фея позаботилась об этом. Барри привезли на пляж, чтобы показать ему, какие успехи делает Питер. Сью и Морин плескались в воде с Джоанной.

– Могу я поговорить с Барри наедине? – спросила сиделку Сью.

Морин улыбнулась:

– Конечно, Сью. По-моему, Барри сам удивлен, ему кажется, что ты его избегаешь. Вы же были близкими друзьями, правда?

Сью кивнула:

– Он был очень добр ко мне и потрясающе мил.

– Он такой. Человек с огромным мужеством и состраданием. Мы все в больнице его любили, – медленно сказала Морин. – В нем есть что-то… – Она заколебалась. – Послушай, почему бы тебе не поужинать с нами? Мистер Берджес пригласил меня в отель сегодня вечером, чтобы я познакомилась с его друзьями, а Барри остается один. Он с удовольствием пообщается с тобой. Я вернусь и помогу ему лечь в постель. Как тебе это?

– Мистер Берджес тоже будет ужинать с вами? – нерешительно спросила Сью.

– Нет, он никогда с нами не ужинает. Мы будем одни. Кстати, ты видела дом Барри? Странная смесь. Часть его мне нравится, часть я просто ненавижу. Увидимся около семи, хорошо?

К ним, брызгаясь, подплыл Питер.

– Ну как, папа? – прокричал он.

Барри, сидевший в инвалидном кресле у самой кромки воды, зааплодировал.

– Отлично! – похвалил он и, улыбаясь, повернулся к Сью: – Я слышал, это ты его научила? – Он протянул к ней руку. – Иди сюда и поговори со мной.

В его голосе слышались тоскливые нотки, удивившие Сью. Она подошла и села на песок рядом с креслом. Дети присоединились к ним, требуя внимания отца.

Весь день Сью нервничала в ожидании часа, когда она наконец останется наедине с Барри. Но разговор с ним оказался еще более трудным, чем она предполагала. Ужин прошел приятно, но яркие краски столовой вызывали у Сью желание пронзительно закричать. Пугающее сочетание пурпурного, ярко-красного и черного цветов в оформлении комнаты определенно было идеей Венеции.

Беседа текла медленно и непринужденно. Барри расспрашивал Сью, что она делала все эти годы с тех пор, как они виделись в последний раз, и интересовался ее работой в бутике. Он даже помнил ее подругу, которой принадлежал магазин.

– Должно быть, это довольно забавно, – заметила Морин, когда они приступили к лобстеру и шампанскому.

– Да, интересно каждый день встречаться с новыми людьми, но… – Сью помолчала немного. – Но я почему-то так и не смогла завести друзей.

«Теперь, – подумала девушка, – я знаю почему». Просто она позволила только одному человеку заполнить все ее мысли – Барри. Барри, который сейчас сидел напротив нее и выглядел старше своих лет, и глаза его были усталыми, исчезла мужественность, энергия жизни ушла… Он стал совсем другим человеком, и все же…

– Ты не поддерживаешь связь с папой? – В голосе Барри слышался легкий упрек.

– Я отвечала на их письма, – сказала Сью и осознала, насколько упрямо это прозвучало.

– Ты его никогда не любила, да? – спросил Барри тихо.

– Нет… Но это была не его вина, Барри. Понимаешь… понимаешь, я любила папу… моего приемного отца, так сильно, что не могла простить мою…