Ну что ж, вот мне и выпал шанс поучиться чему-нибудь диковинному у телевизионной мегазвезды, эго-маньяка и толстяка. Они предлагали «Новый мир возможностей» и утверждали, что они – самые лучшие и наиболее успешные инструктора по НЛП во всем Соединенном Королевстве, и у них более 400 «делегатов» для обучения. Нейро-лингвистическое программирование, если уж называть эту дисциплину полным наименованием, это нечто, о чем я неоднократно слышала, но о чем вообще ничего не знаю. Мне известно, конечно, что «Внутреннее Проникновение» использует кое-что из него, но что именно – я не знаю. Однажды я даже слышала, как кто-то гордо заявил:

– Видел? Я его заНЛПил!

Я посмотрела на этого человека довольно ошеломленно. Понятно, конечно, что «нейро» относится к мозгу, «лингвистика» – это языки, а «программирование» означает... гм... программирование. И каким-то боком там еще замешан гипноз. В общем, все ясно, верно? Разумеется, раз существует уже 400 «делегатов», то у меня есть статистический шанс встретиться с интересным человеком. Хм, изучают ли НЛП интересные мужчины? А что, есть какая-то причина, по которой они не должны этого делать? Инструкторы не внушали мне доверия, они ухмылялись, предлагая совершенно новую жизнь. Но, как и всегда, любопытство победило.

Курс проходил в конференц-центре на Тоттенхем-Корт-роуд. Не успела я приехать, как меня заставили подписать длиннющий контракт, согласно которому я обещала не устраивать курсов НЛП сама. Одновременно мне выдали бэджик с надписью: «Практик НЛП Изабель Лосада» и сообщили, что к концу недели я стану членом Общества нейро-лингвистического программирования и получу лицензию. Все, что требовалось, дабы приобрести эту квалификацию – заплатить денежки и остаться с ними, и тогда я смогу убедить любого доверчивого человека (вроде себя самой), что меня научили, как изменять жизни других людей. А чтобы доказать это, мне выдадут свидетельство в рамочке, которое я повешу на стену.

Я вошла в комнату и за две секунды, которые требуются любой женщине, чтобы засечь интересного мужчину на расстоянии в двести ярдов, осмотрела все 400 человек. Один был, но лысый. Присмотрюсь к нему как следует попозже.

Конференц-зал, без выходящих на улицу окон, был огромным, и в нем господствовали два динамика, изрыгающие из себя тяжелый рок. Очевидно, ответственному за музыку велели поставить что-нибудь «громкое и оптимистичное». Потом раздались громкие аплодисменты (аплодировать начала группа поддержки с задних рядов), и на сцену вышли толстяк и гипнотизер.

Начали они с самовосхвалений. Толстяк рассказал, какие у них успешные курсы, и мы аплодисментами встретили каждую группу, пересекшую океан, чтобы поприсутствовать здесь.

– Давайте поприветствуем приехавших из Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов.

Мы послушно аплодировали.

– Давайте поприветствуем приехавших из Германии.

Мы оглянулись, чтобы увидеть их, и захлопали. Так оно и тянулось. Италия, Монако, Нидерланды, Дания, Норвегия, Португалия, Израиль, Турция и Вымышленная Страна Неверлэнд... Когда это, наконец, завершилось, гипнотизер добавил:

– Есть ли здесь кто-нибудь из Кенсингтона, чтобы подбросить меня домой?

Он смешной. И это радует, потому что толстяк, который в основном и говорил, был совсем не смешным. Я сидела и думала про него всякие нелестные вещи. Пол Маккенна определенно более привлекательный и забавный, так почему этот толстяк так много болтает? Знаете, как раздражает, когда выступающий относится к аудитории свысока, а ты даже не можешь ему крикнуть: «Эй, так нельзя!»? Вот в такой ситуации мы все и оказались. Вот он ухмыльнулся и заявил:

– На этих курсах люди избавятся от своего страха перед словами.

Чертов нахал, подумала я. Лично я боюсь, что меня когда-нибудь заболтает до смерти сомнительно искусный оратор, а вот слов я не боюсь.

– Мы не преподаем теорию, – сказал он. Я звонила подруге, знающей кое-что про НЛП, и она предупредила: «У них цель дать переживания на подсознательном уровне, и они не утруждаются обучением». Она говорила, что это будет потерянная неделя. Я уже успела подумать, что она права, кроме того, из кресла торчала пружина, врезавшаяся мне в задницу. Тут начали раздавать руководства. 144 страницы теории! Они же только что сказали, что не собираются учить нас теории! Я перевернула страницу и прочитала: «Этот справочник – не учебное пособие». Вот и хорошо, тут же решила я, значит, мне не придется его читать, и воспользовалась им, чтобы прикрыть торчавшую из увечного кресла пружину. Тут Маккенна заговорил об общении.

– Я ненавидел географию. Может быть, из-за того скучного онаниста, который меня учил. – Женщины в наглухо застегнутых блузках заерзали на своих местах. – У нас здесь полно богохульственных высказываний, но очень тщательно продуманных.

Они продолжали нам рассказывать, какие у них замечательные тренинги.

– Все остальные организации НЛП нас не одобряют. Они говорят, что НЛП нельзя научить за семь дней. А все потому, что люди, занимающиеся НЛП, обычно такие занудные тупицы.

Я не была уверена, что обозвать меня в первый же день тренинга занудной тупицей – лучший способ внушить мне любовь к их основным идеям. Потом они в два голоса начали рассказывать нам, какой выдающийся человек «гений, создавший все это».

– Бандлер умеет общаться лучше всех, кого я когда-либо встречал.

Они продолжали соглашаться друг с другом. Моя задница мечтала о перерыве на чашечку кофе.

Наконец он наступил, и я вышла из зала, охваченная желанием налопаться печенья с начинкой из джема. Остальные занудные тупицы болтали между собой и с энтузиазмом кивали друг другу головами. Ко мне приблизилась длинная особь мужского пола, улыбаясь с тревожащим дружелюбием.

– Я здесь, чтобы помочь сыну, – заявил он.

– О, в самом деле? – с деланным интересом отозвалась я. – И сколько ему лет?

– Двадцать пять.

Похоже, этот разговор потребует больше непрошеных советов, чем я готова предоставить. И мне совсем не хотелось участливо слушать – не то настроение.

Подошла очень тощая женщина с сопереживающей улыбкой. Мне не требовалось сопереживание, и я быстренько превратилась в курильщицу:

– Я выскочу наружу, покурю.

Это, конечно, неправда, но ложь совершенно незнакомым людям доставила мне огромное удовлетворение. Мне еще и кофе на нее захотелось выплеснуть. Думаю, я была не в самом лучшем настроении. Я выкурила невидимую сигарету с экстра высоким содержанием смол и никотина и поплелась обратно в зал. Сменила место, но новое оказалось еще неудобнее предыдущего.

И тут раздались звуки фанфары. Группа поддержки на задних рядах исступленно зааплодировала, и появился эгоманьяк с покрытыми черным лаком ногтями. Он выглядел, как демонический массовый убийца, готовый вытащить пулемет и перебить всех нас. Он находился на каком-то другом уровне сознания. То ли наркотиками накачался, то ли рехнулся, то ли и то, и другое? Низкий резонирующий голос ласкал барабанные перепонки.

– Если обучение объединить с удовольствием, люди будут учиться лучше, – заявил он. Интересно, подумала я, почему никто не подумал об этом в школе моей дочери? Мужчина в переднем ряду лихорадочно записывал. Бандлер агрессивно надвинулся на него.

– Вы забудете число 379? – спросил он. Мужчина что-то перепуганно односложно пробормотал. – Нет? Так каким образом вы забудете весь семинар? – Тетрадка послушно улеглась на пол.

Потом он начал ломать тридцатиминутную комедию. Первая тема: психотерапия – это пустая трата времени.

– Большинство психотерапевтов учат вас, как впадать в депрессию по поводу своей жизни. В психотерапии не существует ничего, что могло бы вас подбодрить. В основном это полное дерьмо. Если человек ходит к психотерапевту много лет подряд и все не может стать счастливым, почему он не требует возмещения убытков?

Никто бы не смог обвинить Бандлера в том, что он не говорит то, что думает. Шутки он перемежал рассказами на тему, какие все тупые и какой умный он. Вообще казалось, что он частенько прав.

– Возьмите кататоников... – Его пылкость привлекала всеобщее внимание. – Если вы кататоник, это значит, что никто вам не поможет, да никто и не пытается. Я сильно ударил кататоника, который не двигался и не разговаривал десять лет подряд, молотком по мизинцу на ноге. Дважды. И постарался, чтобы было очень больно. Его нервная система еще работала. Я стоял рядом с ним вместе с психиатром, который вообще ничего не сделал, чтобы ему помочь, и уже собирался ударить в третий раз, как внезапно рука пациента дрогнула, он схватил меня за руку и яростно заорал: «Нет!» Тогда я отошел в сторону и дал ему возможность выпустить пар на психиатра. Когда пациент пригвоздил доктора к полу, я подсказывал ему, что необходимо излить гнев. «Да-да, выплескивай свой гнев!»

Бандлер вел себя одновременно и как пациент, и как доктор. Он искренне ненавидел любые типы психиатрических учреждений, считая их своего рода тюрьмами, из которых всех следует немедленно освободить. Тут я с ним согласилась. Меня всегда возмущала идея взять группу людей, страдавших от психических расстройств, поместить их всех вместе и накачивать их наркотиками, которые никак не могли им помочь существовать в том, что мы называем реальностью.

Однажды, рассказывал он, я подсыпал группе докторов в чай лекарства, воздействующие на сознание.

Доктора запаниковали, а потом повели себя очень странно. Конечно, он не собирался навсегда вывести докторов из строя, но получил массу удовольствия, глядя на них.

Позже он сказал им, что не следует прописывать пациентам лекарств, эффекта от действия которых не знают, поэтому лучше всего сначала пробовать их самим. Эту свою точку зрения он преподнес очень изящно.

– Не ходите к психо-террористам, – заявил он и посмотрел на нас, как Джек Николсон в «Сиянии». – Если вы пойдете и начнете рассказывать им о том, как впервые впали в депрессию, и свяжете это с тем временем, когда злились на кого-нибудь, а потом сообразите, в какое смятение это вас ввергло, все кончится импотенцией. – Самсон предпочитал внушать людям положительные ложные впечатления.

– Пациент жалуется: «Люди выходят из телевизора и преследуют меня!» А я ему советую: «Так смотрите порно-канал!»

Я поймала себя на том, что смеюсь. Пожалуй, не буду я читать Полное собрание сочинений Фрейда. Тут он завершил рассказ и немножко поучил нас. Могу запросто передать вам это:

– Кто из вас разговаривает сам с собой и говорит себе, что он плохой?

Руки подняли все.

– Прекратите это. – Он угрожающе уставился на нас. – А уж если вам так необходимо разговаривать с собой, так делайте это сексуальным голосом. – Он сменил диапазон голоса, и в зале внезапно появилась Марлен Дитрих:

– Ты перепутал все на свете, – прошептал он с характерной интонацией и добавил: – Ты потрясающе сексуальное создание! – Это полностью уничтожило отрицательный эффект от сказанного. – Если уж вы вынуждены говорить себе неприятные вещи, так по крайней мере будьте сексуальными.

Все его шутки были в том же духе:

– Разочарование невозможно, если, конечно, вы сами этого не планируете.

– Не стоит сочетаться браком с тем, кому вы не нравитесь.

Жаль, что я не встретила его много лет назад. Потом он спросил:

– Какого цвета глаза у вашего возлюбленного?

Я оправилась на ленч в прекрасном настроении. До тех пор, пока на сцене стоит не толстяк, а этот сумасшедший эгоцентричный гений, я буду счастлива.

После ленча вернулись толстяк и костлявый гипнотизер. Они собирались научить нас, как можно загипнотизировать человека. Вот так запросто. Вперед вышел Пол Маккенна.

– Мне нужен доброволец, готовый войти в транс. Моя рука взметнулась в воздух раньше, чем он договорил. Хотя я вовсе не из покладистых.

– Хорошо, идите сюда.

Еще только первый день, а я уже на сцене. Аплодисменты. Может, они считают, что мне трудно стоять на сцене перед аудиторией в 400 человек? Я постаралась выглядеть взволнованной.

– Итак, вас раньше не гипнотизировали?

– Нет. Я в это не очень-то верю.

– Вы когда-нибудь добирались до пункта назначения, забыв при этом последние полчаса, проведенные за рулем?

– Да.

– Вы когда-нибудь увлекались разговором до такой степени, что забывали об окружающих и видели только человека, с которым беседуете?

– Да.

– Воображали себя в какой-нибудь ситуации так ясно, что видели себя?

– Да.

– И все еще не верите в гипноз?

– Нет.

– А вы знаете, что такое гипноз?

– Гм... в общем-то нет.

– Но не верите в него?

– Нет.

Смех в зале.

– Вот это, леди и джентльмены, и есть точка зрения, с которой вам придется сталкиваться чаще всего. Благодарю вас за то, что вы нам ее продемонстрировали.

Ага. Познакомьтесь с Изабель, идеальной занудной тупицей.